Клименко Галина
- Ярик, сегодня у нас в клубе намечается собрание дачников, а после него будет концерт. Может сходим, полюбопытствуем?
- Та не, Тима, наверное, не получится. Я с утра уже пиво пил.
- Ярик, мы туда пойдём, а не поедем, поэтому всё нормально, лишь бы костюмчик сидел.
- Туда ещё и костюм нужен? А у меня нету.. О, есть джинсовый, подойдёт? Правда, это не совсем костюм.. Дело в том, что я джинсы разорвал ниже колена, а моя Ленка обрезала их и получились шорты.
Да всё из-за соседа. На той неделе смотрю, он сел на велик и куда-то поехал. Я у него спросил:
- Сосед, далеко собрался?
А он молчит. Я в непонятке. Кричу ему снова:
- Я говорю, куда путь-дорожку держишь?
Так он даже головы не повернул в мою сторону. "Ничего себе! - думаю, - Надо узнать, в чём дело? Может обиделся за что?" И побежал за ним следом, всё-таки интересно получить ответы на два вопроса: куда он так педали наяривает, и почему из этого делает тайну?
Смотрю, сосед свернул на главную трассу, ну, ёжик курносый, специально, что ли? Тут и так не поспеваю, а там тем более, машин видимо-невидимо, боюсь, что упущу его из виду. Бегу, лавирую восьмёркой между иномарками, а он, сволочь, даже не оглянётся на мои вопли.
И в этот момент, мы с камазом друг друга не заметили. Вернее, хорошо, что камаз не сильно меня не заметил, слегка цеплянул мой бок, а я за него уцепился, но факт в том, что дальше мы вместе поехали.
Хоть и джинсы разорвались, но камазу я благодарен, по-шустрому допёр меня до пути следования "жёлтой майки". Я перепрыгнул на багажник, и только тогда "велогонщик" остановился, потому что почувствовал сзади тяжесть. А ещё его удивило: почему же скорость стала убавляться?
Оказалось, у соседа в ушах были наушники, а в кармане плейер, но он и не знал об этом. Когда собирался ехать, его сын, чтоб отцу скучно не было, ему всё и позасовывал. Сосед говорит:
- Еду, а в ушах музыка играет, думаю, откуда? Может свадьба где?
Ну вот, а к джинсам ещё прилагалась куртка, но и с ней случилось несчастье.. Были с кумом на рыбалке, на запретке. И пока я бегал за сигаретами к мотоциклу, спрятанному в кустах, рыбнадзорники кума отходили. Не, сильно не били, просто взяли бревно и перетянули им кума по спине.
До дому-то я его довёз, из люльки кое-как вытянул, но ходить кум не умел самостоятельно, видать здорово погладили. Кум попросил:
- Кум, чем-нибудь обвяжи крепко мою спину, а то боюсь, что сделаю шаг и позвонки через халошу повысыпаются.
Я снял с себя куртку, распределил её по кумовской спине, а рукава хотел завязать на его животе, но они чуть-чуть не сходились. Материалу не хватило, примерно на полметра. Кум замолвил слово, чтобы я помог ему лечь. С десятой попытки получилось, но в положении лёжа кумовский живот ни грамма не утянулся.
Как он не пробовал - наоборот, мне стало ещё неудобнее завязывать. Кум предложил залезть на него, тем самым, вернее, моим весом, придавить кумовское брюхо. Я и прыгал, и надавливал кума в пупок, но результат заставлял себя ждать и никак не сдвигался с мёртвой точки. Кум только краснел от натуги и глаза вылуплял, а рукава как не сходились, так и не сходятся. Тогда кум прохрипел:
- Слазь, дохлик, зайди в мой двор и возьми штук двадцать кирпичин. Поместишь их на моём животе, сверху сам запрыгнешь и в данной ситуации жиры сдадутся, а куда им деваться от такого-то пресса?
Я так и сделал. Полчаса носил кирпичи, тяжёлые, суки. А потом надо было перекурить, устал. И уже когда кум накрыл меня матом и обозвал бесчувственным трутнем, я в три ряда разложил их на его мощном животе. Одного не хватило, пришлось снова бежать во двор за седьмым кирпичом в третий ряд, с которым я с разбегу сиганул на своё изобретение, да, гадство, случайно выронил кирпич куму на челюсть.
Рот кумовский так и открылся. Широко открылся. Забегу вперёд: и не закрывался, пока в больнице ему челюсть не вставили на место.
Возвращаюсь назад: не, кум тогда не матюкался, просто мычал и языком ворочал. А в тот момент, когда кирпич ещё не долетел до его лица, один раз он даже крякнул.
Не теряя время зря, я схватил рукава куртки и что есть силы потянул их. Кум завращал глазами и стал издавать членораздельные звуки:
- Ку...да...ты, долбо... на...кир...пи...чи...тя...нешь?
- А куда мне, по-твоему, тянуть? Они же везде, я ими тебя всего заложил!
Не буду рассказывать, как подошли две бабки, которые с кумом в соседях, как притащили простыни, потому что работали акушерками, повыкидывали кирпичи и так утянули кумовский животик, что я им залюбовался. Но не долго. Кум красноречиво глянул в мою сторону и я понял, что у него воздух заканчивается.
Я снова схватил рукава и.. тут они оторвались. Поэтому, Тима, теперь у меня получился такой своеобразный ансамбль: безрукавка и шорты.
- Ярик, я тебя, прям, заслушался. Но главного ты не рассказал: куда всё-таки ехал твой сосед, и помог ли ты своему куму, или до сих пор за двором валяется?
- Начну с соседа. Путь держал он к тёще, за яйцами жена послала.
- За сто с лишним кэмэ?
- Ну да. А чё ему, впервой? А тогда мы с ним вместе поехали.
- Поэтому у тебя и коленки сбитые?
- Да это сосед виноватый, рукой сильно махнул, когда показывал где его тёща живёт, а велик не ожидал и на дыбы прыгнул..
От тёща у него зверюга. Глянула на мои джинсы и сказала ему:
- А где ты этого оборванца подобрал?
Сосед промолчал, я тоже не нашёлся чего ответить, а просто показал ей фигу. Она захлопнула дверь и яиц не дала, и мы поехали обратно. А чё, зато прокатнулись!
А кум тогда сам поднялся. Видно, после всех экзекуций позвонки его на место стали. Но когда он строил туалет, то кирпичи не все использовал, двадцать одну штуку оставил. А их, как раз и не хватало, но он в тех местах тряпьём позатыкал.
- А зачем кирпичи оставил?
- Сказал, что случаи бывают разные.
- Ну что мне тебе посоветовать, Ярик? Твой пижонский наряд никак не соответствует случаю. Вот кабы сразу концерт, а то ведь ещё и собрание будет.
- Почему не соответствует? Чистенький такой костюм, без единой помарочки. Чего вдруг ты его забраковал?
- А на ноги чего напялишь?
- Носки.
- Придурок, на носки обувку какую?
- Галоши. Не, могу ещё и галстук принарядить для солидности.
- Ярик, я знаю, у твоей хлебосольной души огромный диапазон, но давай повернём разговор в определённую плоскость.
- Не надо со мной говорить в высокопоставленном стиле.
- Хорошо, молчу. Только спрошу один разок: Ты можешь надеть простые брюки и простую рубашку, которых у тебя полно?!
- Уже нет. Тёща всё порезала на лоскутки и связала половик.
- И ты это стерпел?
- Нет, конечно! С удовольствием наказал, выгнал вон назад в её развалюху.
Не, ты представляешь, говорит будто не заметила, что это моё. А я знаю, зачем она это сделала. У меня же отпуск начался, так вот, чтоб я дома сидел и нигде, по её словам, не шлялся, она лишила меня одежды. От дуры бабы. Даже в старости. Туда, куда мне надо, как раз голым и принимают.
- С чем тебя и поздравляю, Ярик, но насчёт одежды не надо мне тут вкручивать. Оденься нормально и лунной походкой продвигайся к клубу.
- Тимофей Евсеевич, тебе не кажется, что ты до сих пор пользуешься и превышаешь полномочия пенсионера-участкового? Ох, и любишь ты покомандовать, Евсеич!
- А как вы хотели, за вами глаз да глаз нужен. Как выразился однажды батька Лукашенко: "Я свой парламент перетрахиваю и перетрахиваю."