(предыдущее:http://www.proza.ru/2017/03/24/1881)
Дома Вафа продолжил размышления. Известны: ширина (низ) и кривой, самый длинный край треугольной фигуры, как узнать третий?.. Края обязаны быть связаны числом.
Задача не давалась.
Он вышел за дом, где у него была песочница, которую поливал водой, чтобы видеть рисунок. Вновь изобразил начальную фигуру. Разделил её высотой. Стёр левую половину. Неясно.
Принялся рассеянно рисовать от каждого края треугольника фигуру с такими же величинами только на край больше.
И что?
Разделил каждый новый рисунок наискось – от угла к углу. Получалось, в пристроенном четырёхугольном изображении уже помещались две фигуры равные той, для которой он хотел отыскать способ вычислить неведомый край. Причём, это никак не приближало к решению. А что если сравнить пространства пристроенных фигур, чьи размеры в двух случаях известны? Но как?
Можно поделить их на малые четырёхугольные равные доли, схожие по фигуре с большими… и сравнить их числа, которые отложить камешками. Но тогда…
Он даже выпрямился от неожиданности. Тогда и число подобных долей в фигуре с неизвестным краем посчитать можно!
Ему стало жарко, пришлось распахнуть ворот рубашки.
Предстояло проверить идею разными способами. Очевидно, нужна единая неизменяемая мера, которую следует отложить на краях, чтобы сосчитать их. Кусочек дощечки, например. И главное, вымерять, чтоб уместилась целое число раз.
Рисовать и считать придётся долго, это задача не для песка.
Пошёл с водой к участку голой земли, который служил именно этим целям. Вафа постоянно полол, вскапывал, утрамбовывал и ровнял его.
Там опять отмерил и изобразил злосчастный треугольник с не дававшейся стороной. Пристроил к каждой стороне по четырёхугольнику с равными сторонами – проще считать.
Затем долго тщательно вырисовывал эти копии, помещая одну за другой в четырёхугольники на сторонах, пока те не стали целиком в клеточку. Тогда положил в каждую клетку по камешку.
После столько же камешков, сколько поместилось внутри этих фигур, разместил рядышком в три линии. Потом соотнёс их количество друг с другом.
Так выяснилось, что пространство фигуры, построенной на длинной (кривой) стороне треугольника равнялось двум другим пристроенным к меньшим сторонам пространствам.
Числа выражали, как время, так и пространства.
«Поздравляю, Вафа, - сказал он себе, - больше этого никто не оценит. Но это только начало».
Он чуть было не забыл про неведомую сторону, ведь она была посчитана, как сторона пристроенной к ней фигуры. Однако следовало проверить это другим способом.
Теперь, когда он обладал волшебным методом построений, ему это не составило большого труда. Он поступил ровно обратно предыдущему: изобразил равный четырёхугольник, стоящий под углом к прямой и заключил его в больший. Стороны меньшего он принял равными кривой стороне того же треугольника, известной изначально. При заключении меньшего в больший, внутри большего образовались четыре треугольника, у которых одной из сторон являлась сторона меньшего четырёхугольника, известная по длине. Тогда остальные края этих треугольных фигур тоже были ясны: один известен, а другой иском. Но в этом случае каждая сторона большего квадрата состояла из известной и неизвестной стороны… Следовательно величина неизвестной равнялась стороне большого четырёхугольника без известной. Только и всего.
«Можно ещё проще, - подумал он, - нарисовать, а после измерять палкой с делениями, верёвочкой с узелками, приняв нечто постоянное за меру. А можно одну палку воткнуть прямо, прикрепить к ней вторую под углом и, вращая, изобразить круг, чью ширину узнать из треугольника, раз ведома величина двух его сторон-палок…»
Перед ним открывалось море способов и расчётов. Предстояло научиться вычислять любые другие фигуры, раз их можно представить в виде тех, которые он уже умел считать.
Тут он, наконец, дал себе волю, выкинув вверх руки и восторженно крича:
- Ууу!.. Небаа!
Слегка успокоившись, он вернулся к участку земли для рисования и вскоре понял, что тот слишком мал… «Стены… - простонал Вафа, - почему я не попросил у Неба белёные внутри стены, чтобы на них рисовать… Нужно что-то придумать…»
Надо ли объяснять, почему весь этот и последующий день Вафа не выходил из дома?
Думаю, после сказанного понятно, по какой причине рядом с судьёй не было женщины? Какая выдержит такого? такого… сухаря, который за эти два дня ни разу не вспомнил о незнакомке! Как, впрочем, и о чём-либо другом…
Между тем на мужской половине Коронтэна созрела обеспокоенность. Гёде с Эком и Яром после очередного обсуждения двинулись к дому судьи.
Они потоптались у калитки, прислушиваясь. Тихо. Тогда Гёде со вздохом проскрипел:
- Судья Вафа!
Спутать его голос было невозможно, и без серьёзного основания Гёде никогда не явился бы. Поэтому Вафа, услышав зов, отвлёкся от разбирательства с углами фигур, где подметил некие закономерности, и поспешил к калитке.
За ней он увидел также Эка с Яром, окончательно утвердившись в возникшем предположении: что-то стряслось. Не приглашая пришедших внутрь и не открыв калитку, Вафа поприветствовал всех и встал, скрестив на груди руки. Это означало: он занят, но готов их выслушать. А наша троица мялась, не зная как начать. Не спрашивать же, в самом деле, свихнулся ли он, благодаря порче неведомой девицы?
Первым решился Яр:
- Судья да простит нас за вторжение… но по городу гуляют нехорошие слухи…
И замолчал.
Молчал и судья в ожидании продолжения.
Молчали пришедшие.
- Это всё? – не выдержал судья.
- Нет, - вновь вздохнул Гёде, - если бы…
Оказавшись не в состоянии продолжить.
Тогда вступил Эк:
- Судья, я – человек простой и если что не так скажу – простите. Не со зла.
Вафа кивнул.
- Действительно ли… - только и смог вымолвить Эк и смолк.
Вафа про себя начал удивляться: что с ними случилось за то время, что он занимался вычислениями?
И перевёл взгляд на Яра. Вдруг тот заговорит?
Но Яр лишь опустил глаза, стоя ни жив, ни мёртв.
Вафа взглянул на Гёде. Этот теребил ворот рубахи и, казалось, отсутствовал.
Тогда Вафа не выдержал:
- Да скажите вы, наконец, что случилось в городе?! На вас никак порчу навели!
К его удивлению, пришедшие от этих слов просияли, переглянувшись. Потом принялись извиняться и кланяться. После чего так быстро пошли прочь, что чуть не бежали.
«Ну и ну…» - подумал Вафа, и хотел было вернуться к своим вычислениям, да новая загадка не шла из головы. Пожалуй, придётся выйти в город, узнать. У кого лучше, не привлекая внимания? Олли! Определённо у него. Этот ничего не таит. Своего рода «Ора наоборот»! Ах, вот оно что… Ора… Я накричал на неё. Что ж она такого придумала… Эти же приходили неспроста. По причине «нехороших слухов, что гуляют по городу»… Слухи ведь кто-то выпустил погулять. Чего эта девица наговорила на меня? Ходоки обрадовались, увидев, что связно излагаю… Небось, в безумцы произвела. К чему мне это знать в деталях? Теперь приходившие пустят иной слух. Небо дало мне разум не для того, чтоб интересоваться, о чём судачат в городе… а для того, чтобы открыл как Им устроено мироздание. Только мне Оно это доверило!
Однако рисовать больше было не на чем.
Неужели придётся выполоть цветы? Только не это! Значит, буду рисовать, а стирать, когда запомню.
Яр с Гёде и Эк лишь свернув за угол остановились и заулыбались, глядя друг на друга.
- Ведьмы! – выдохнул Эк.
Остальные с ним без слов согласились.
- А вот взять её за космы и притащить на суд, - продолжил Эк, - за клевету на уважаемого судью!
- Стоило бы, - поддержал Яр.
- Она и на Эркина клеветала, - добавил Гёде.
- Вот распорядился бы судья – притащили бы! – сказал Эк.
- Да… - согласился Гёде, - без его указания опасно. На нас наворожат. А с ним благоволение Неба, побоятся.
- Ты хочешь предложить пойти сейчас снова к судье? – спросил Яр.
Гёде даже руками замахал на него:
- Не сейчас, нет! И так натерпелись… К тому же, как будто Ора слегла. Может, Небо само разберётся.
Эк с Яром, не сговариваясь, произнесли:
- Хорошо бы…
И усмехнулись от этого.
Они не ошиблись. Ора слегла. Сначала понарошку, изображая болезнь, а потом обнаружила, что ей действительно плохо. Болела, раскалываясь, голова, на глаза так давило, что они вылезали из орбит. Когда Ирма с Линой посетили её, принеся пучок трав от болезней, то пришли в ужас от того, как она выглядит. К этому моменту распухли губы и язык, говорила Ора с огромными усилиями, и не меньшего труда стоило понять, что говорит.
- Бава…гу…мэ…
Девы переглянулись.
- Мы не понимаем… Ора, - сказала Лина.
У Оры полились слёзы.
- Гама та…
- Лучше покажи, - попросила Ирма.
Ора подняла руку и указала в сторону мужского города:
- …ам…
- Там, - перевела Лина.
Ора кивнула.
- …одун…
Ирма вопросительно взглянула на Лину, а та сказала:
- Колдун?
Снова кивок.
- Навёл на тебя порчу?
Кивок.
- Ух, ты! – не выдержала Ирма, - А сами нас ворожеями кличут!
- Не по просьбе ль судьи? – спросила Лина.
Ора пожала плечами.
- Вряд ли… - прокомментировала Лина, - Ему хватает защиты Неба.
- А почему ты думаешь, что колдун? – поинтересовалась Ирма, - А не та, что свела с ума судью? Чтоб ты не встревала.
- О… ом…не… мала… - был ответ.
- Об этом я не подумала, - перевела Лина и подытожила:
- Искать придётся в обоих направлениях!
(продолжение:http://www.proza.ru/2017/03/26/1498)