Рассказы из цикла "Позвоночник" составляют стержень моей души, или скорее позвоночник, если представить, что наша душа имеет антропоподобный вид.
2. Детали интерьера
Шурик опускался всё ниже и ниже во тьме, пока не достиг самого дна. Это место было ему хорошо знакомо. Он много раз видел его в своих детских кошмарах, и не мог его забыть, хотя очень этого хотел. Унесённый волной Тьмы, он опять видел свои детские сны.
Вот он поднимается на пятый этаж, по лестнице своего дома, где он жил до четырнадцати лет, и понемногу понимает, что снова внутри кошмара. Ещё не произошло ничего страшного, но просто находиться здесь — это уже страшно. Этот мир весь сделан из тоски и ужаса. Он идёт посередине лестницы, стараясь держатся подальше от стен и перил. Стены все ободранные и грязные, как будто многие поколения людей вымещали на них бессильную ярость, били их ногами и руками, плевали на них и кидали грязью. И стены впитали всю эту ненависть.
К перилам лучше не подходить, они ржавые и ветхие, и предназначены не для безопасности, а для того, чтобы обрушиться вниз вместе с какой-нибудь наивной жертвой, которая подойдёт слишком близко к краю. Лестница тоже может провалиться в любой момент, и он ступает осторожно, нащупывая каждую ступеньку. Но, с другой стороны, он должен подниматься максимально быстро, почти бегом. В этом мире никто не ходит шагом, так как всегда за спиной есть кто-то ужасный, кто хочет тебя догнать. Это мир вечного преследования.
Наконец Шурик добрался до последнего этажа, осторожно подошёл к краю лестничной площадки и заглянул вниз. Так и есть! Погоня уже была близка! На первом этаже появился огромный чёрный паук. Лоснящееся жирное тело, покрытое густыми волосами, в поперечнике не меньше метра. Замелькали ноги, толщиной с человеческую руку, и паук с огромной скоростью побежал вверх по лестнице. Шурик замер на месте, парализованный ужасом и омерзением, но потом очнулся, и, усевшись на пол, принялся стучать ногами по гнилой лестнице, которая держалась на одном честном слове. Когда паук появился на лестничной площадке четвёртого этажа, Шурик предпринял последнюю отчаянную попытку, и прыгнул на лестницу всем телом. Лестница рухнула вниз, и едва не увлекла вместе с собой Шурика, который ели успел запрыгнуть назад.
Шурик вошёл в свою квартиру, стараясь не думать о чудовище, которое будет ждать его внизу, хоть целую вечность. Он уже понимал, что зря сюда пришёл в поисках родителей. Всё указывало на то, что в квартире никого нет. Дверь была приоткрыта, а замок сломан. В коридоре свисали со стен обрывки обоев, которые с такой любовью клеила мама, тщательно подбирая рисунок. Шурик осторожно приоткрыл дверь, и, прислушиваясь к тишине в квартире, осторожно, словно маленький чуткий зверёк, прокрался по коридору в зал.
По пути, он мельком заглянул в санузел, и пожалел об этом. Лучше бы он не видел ванную, которая была до краёв наполнена кишащей массой огромных осклизлых опарышей. Каждый величиной с большой огурец. А заглядывать в унитаз было просто смертельно опасно, там судорожно сжималась усеянная острыми крючками присоска огромной пиявки. В зале было пусто, всё покрыто толстым слоем пыли и грязи, и не было видно никаких следов присутствия людей. За разбитыми стёклами окон, светило себе спокойно солнце. Ему и дела не было, что где-то на Земле одинокий подросток сходит с ума от нечеловеческого, инфернального ужаса.
И тут Шурик услышал шорох в спальне. И хотя разум ему сразу подсказал: «Беги!» - он его не послушал. А послушал сердце, которое сразу же залилось кровью от остро-щемящей надежды: «А если там прячется мама?» Вот за эту призрачную надежду, увидеть самое дорогое и любимое существо на свете, он был готов отдать всё. И поэтому, он пошёл, на подгибающихся от страха ногах, к двери в спальню, и осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Никакой мамы там конечно не было. На его кровати сидел жирный паучяра, ещё больше, чем тот, что поджидал его на лестнице.
Он ведь прекрасно знал, что взрослые в этом мире не могут выжить. Только дети умели быстро сновать среди руин домов, ловко забираться наверх, туда, куда не могли залезть отожравшиеся монстры. А взрослые здесь появлялись только для того, чтобы через минуту исчезнуть в волосатой паучьей пасти. Шурик знал, что ему надо бежать, но он боялся пошевелиться. Прямо у входа в его комнату дощечки паркета всегда скрипели, ему каким-то чудом удалось встать на них беззвучно, но если он начнёт разворачиваться, то они наверняка заскрипят.
Он стоял, смотрел на спящего паука, и думал о том, что прямо сейчас на этой самой кровати, где-то невообразимо высоко, в прекрасном и добром мире, лежит его собственное тело и видит этот невероятно реалистичный сон. Рано или поздно, он проснётся и весь этот кошмар закончиться. Но потом опять наступит ночь, и пауки будут терпеливо дожидаться свою жертву. Таким образом, вся его жизнь превратиться в настоящий ад.
Шурик понял, что не хочет больше бежать. Это было бесполезно: чем больше он боялся, тем сильнее и многочисленнее становились эти твари. Видимо, они питались его страхом. На самом деле их не существовало в реальном мире, он это прекрасно понимал. Но что толку от этого, если он застрял в этом нереальном мире? Шурик с удивившим его самого спокойствием и решимостью подумал: «Я должен научиться управлять этим сном. И это мне по силам. Во-первых, я больше не буду бояться. Пусть нападают и жрут это ненастоящее тело, они мне не причинят вреда. Во-вторых, я сейчас увижу во сне приятную картину. Мою комнату, всю в лучах утреннего солнца. И мои книжки на полке. И услышу запах завтрака, который готовит мама…»
По мере того, как Шурик вспоминал все эти детали из реальной жизни, они действительно появлялись во сне. И в какой-то момент он понял, что это больше не сон! Он проснулся! Он победил монстров и научился управлять своим кошмаром! Он ещё долго лежал в постели, наслаждаясь реальным миром. А ещё он старался в мельчайших подробностях запомнить все детали интерьера. Он старался просто сфотографировать свою комнату. Это был его пропуск в привычный мир из мира кошмаров.