Иван Лукин медленно шёл по улице родной деревни. Вот здесь он вырос, бегал вместе с
другими мальчишками,
играл в лапту и в другие игры. Яблони вдоль дороги выросли и снова собирались цвести. Вокруг
бушевала весна. Пробилась молодая травка, и среди зелёных ковров, расстеленных природой, то тут, то
там желтели первые одуванчики. Скоро ковры из зелёных превратятся в сплошные жёлтые, будто облитые
солнцем. Всё дышало обновлением, свежестью и ещё чем-то таким родным, что у Ивана на глаза навернулись
слёзы. Родина! Сколько раз он видел свою деревню во сне... По этой улице ходил он в школу. Вот она -
его школа - стоит, как и прежде, на самом высоком месте в селе, окружённая рябинами и сиренью. Каждое
утро бежал он в школу, сначала один, а потом с Настей... С Настей они были неразлучны и сидели за
одной партой. Сколько он вытерпел насмешек друзей, когда нёс её портфель, сколько раз дрался, отстаивая
свою любовь.
Никто не сомневался, что Настя и Иван поженятся. Они и поженились, как только Иван, отслужив срочную
службу, вернулся домой, где ждала его черноглазая красавица Настя. Жили в любви и согласии 20 лет, детей
родили.
Старший - Фёдор, дочка - Алёнка и последыш - Сергей, как две капли воды похожий на отца. Иван работал
трактористом, Настя вела дом, дети росли добрыми, учились хорошо. Всё было ладно и мирно.
Когда проводили Фёдора в армию, решил Иван строить дом новый.
- А что, мать, мал становится нам дом, вот Федька придёт из армии, решит жениться, расширяться надо.
- Ваня, если решил, значит давай расширяться.
Жена во всём поддерживала Ивана. А тот -мастер на все руки - с головой ушёл в стройку. Всё свободное время
проводил он там. И дело двигалось. Не так быстро, как хотелось бы, но к осени остов дома из брусьев
был готов. Новый дом был его мечтой, его детищем. Иван гордился стройкой и уже любил будущий дом.
Всю зиму он находил книги и журналы, читал про строительство домов. Хотел он, чтобы всё в нём
было по-городскому: два этажа, центральное отопление, водопровод, ванная...
- Эх, Настя, - говорил он, крепко обнимая и целуя жену,- заживём мы с тобой. В таком-то доме, что не
жить. Всё под рукой: и вода тебе и туалет, и дров не надо.
- Какой ты у меня, Ванечка, умелец. Да я с тобой бы и в старом жила, - шептала Настя, прижимаясь к нему.
Настя в свои сорок с небольшим осталась такой же красавицей, как и раньше. Даже ещё больше расцвела какой-то
уверенной женской красотой. Да и как ей не цвести, если любила она по-прежнему своего Ваню, и он ей
отвечал тем же.
В январе в деревне, появилась Даша, Дарья Игоревна - Дашенька. Учительница рисования и черчения
в школе. Внешне была она полной противоположностью Насте. Худенькая, стройная, с
голубыми глазами, ясными, как летнее небо. Волосы русые до плечиков. Вся она была светлая, хрупкая.
" Дунь на неё, и взлетит", - думал Иван. Двадцать восемь ей было тогда, с дочкой она пятилетней приехала
из города и жила в доме, доставшемся от бабушки. Замуж в городе выходила, да неудачно... Женщина одинокая,
красавица - сколько вокруг неё крутилось мужчин, парней молодых, но смотрела она на Ивана... Иван чувствовал
это и сам не понимал, что с ним происходит. Весь мир отодвинулся на задний план... Только она, она одна ему
нужна! Не знал Иван, что сможет так полюбить. А в деревне быстро всё известно становится, понеслись
сплетни. Погрустнела Настя, виноватым стал взгляд Ивана. А в феврале он сказал, придя домой:
- Ухожу я, Настя, куда - сама знаешь, не могу я тебя обманывать, прости меня, если сможешь. Всё вам
оставляю: дом, машину. Новый дом пусть Фёдор достраивает.
Ни слезинки не пролила при нём Настя, ни одного упрёка не высказала. Это потом, оставшись одна, дала
она волю слезам.
Ушёл Иван к своей Дашеньке. Жить в деревне они не стали, уехали в город. Квартирку там крошечную купили.
Трудновато было на первых порах, но любовь помогала. Боготворил Иван свою Дашеньку. А дочка её
Оля, такая же добрая и ласковая, как и мать, быстро начала его звать папой. О детях, оставленных в
деревне, Иван переживал, конечно. Особенно скучал по младшему Серёжке. Он на два года постарше был
Дашиной Оли.
Даша тоже переживала, чувствовала себя разлучницей,
даже плакала иногда. Но Иван однажды твёрдо сказал ей:
- Ты не виновата, не казни себя. Я люблю тебя больше жизни. Мы никого не обманываем, а дети вырастут -
сами поймут. И давай об этом больше не говорить, не будем портить себе жизнь. Мы её такую выбрали...
А через год родился у них сын Тёма. Хороший, здоровый мальчик, но где-то в семь месяцев сделали
ему очередную прививку. И что-то там не учли или не так сделали, но ребёнок заболел, а к году
уже точно стало ясно, что останется он инвалидом на всю жизнь. Так и не встал Тёма на ножки,
рос плохо, болел. Уделом его была инвалидная коляска. Иван и Даша боролись за сына, к разным врачам
возили, и на море каждый год, и к бабкам-колдуньям по деревням. Только всё напрасно. Оба они души
не чаяли в сыне. Даша работу бросила, только сыном занималась, Оля училась и помогала матери, она тоже
любила и жалела братика.
Время шло, Тёма рос, голова у него оказалась светлая. Часто так бывает: одно Бог не дал, зато другим
наградил. Так и с Тёмой вышло. Учителя к нему на дом ходили, и все, как один, отмечали способности мальчика.
Особенно в математике и информатике. Иностранные языки тоже ему легко давались. Но... калека, инвалид...
Даша, хрупкая и ранимая, стойко переносила все тяготы ухода за больным ребёнком. Все годы она
замкнулась на нём. А что в душе её творилось никто не знал. Только всё чаще стала она
говорить, что кара это ей за то, что увела Ивана из семьи, от детей. Убеждал её Иван, что не виновата
она, к врачам отправлял. Те лекарства выписывали, но не помогали они. А сердце у неё с детства слабое
было. И вот однажды после очередного осмотра Тёмы врачами и вердикта: " Надежды нет", оно не выдержало.
Артём, плача, позвонил отцу на работу. Когда приехала скорая, было уже поздно...
Тяжело Иван пережил смерть жены, чуть не запил. Только дети и остановили. Их надо было растить.
Всё теперь легло на его плечи. Тёма, правда, уже большой стал, дома один оставался, учителя к нему
ходили по-прежнему. Оля школу закончила и училась в техникуме. Жизнь наладилась потихоньку.
Настя жила в своём доме одна. Старший сын Фёдор, как узнал тогда об отце, из армии даже не
вернулся домой, остался работать на Дальнем Востоке. Женился там, письма матери писал, но не приезжал
ни разу. И внуков ( их двое было ) Настя только на фотографиях видела. Алёнка замуж за военного
вышла и ездила с мужем по стране, по гарнизонам. А последнее время жили они заграницей. Сергей тоже
отслужил в армии и рад бы был жить с матерью в деревне, да только работать в этой деревне
негде было. Уехал он в город, устроился в фирму какую-то, зарабатывал хорошо, иногда к матери
приезжал, но редко.
Жила Настя, как и все одинокие женщины. В деревне много таких было. Летом огород садила, коз
держала, кур, гусей. Осенью картошку сдавала. Трудно, конечно, одной, без мужчины в доме. Много
мужской работы в хозяйстве, но привыкла. А что уж совсем тяжело, то соседа просила. Тот за
бутылку всё мог сделать. Вот и сегодня Настя окликнула его через забор:
- Егор, а Егор, дрова мне сегодня привезут. Распилить да расколоть надо, я расплачусь с тобой.
- Сделаю, - ответил сосед.
Егор вдовцом был уже пять лет. Когда-то он учился с Иваном и Настей в одном классе и пробовал
отбить её у Ивана. Да только где же... Любила она своего Ваню...
- Расплатишься..., - продолжал Егор, - да нам бы с тобой давно надо забор-то разобрать, да и
жить вместе. Ты - одна, я - тоже, вместе-то легче.
- Ой, не торопи ты меня, Егор, может потом...,- ответила Настя, - а пока помоги с дровами.
- Потом, у тебя уж сколько лет: потом, да потом, стареем ведь мы, вон дом-то, что Иван строить
начал, и то постарел, - кивнул он в сторону стройки, - я тебе давно предлагаю снести его, чтобы
память не будоражил.
- Да пусть стоит, не мешает, - махнула рукой Настя, - он крепкий, от дождя только потемнел. Может
Сергей решит дом строить, или зять дачу.
Про Ивана Настя вспоминала, конечно. Боли уже не было. Наоборот всплывало в памяти только хорошее.
Школа, свидания их, молодость... Долгими, бессонными ночами, думая обо всём, что случилось с
ней, начала Настя понимать, что есть тут и её вина. Уж слишком она растворялась в нём, в своём Ване. А
он привык к этому и перестал ценить её любовь. Зная характер Ивана, она понимала, что решение уйти от
неё, от детей, далось ему не легко. На первых порах деньги ей присылал, но она отправляла их
обратно, ни копейки не взяла у него.
- Папа, а ты знаешь, я с парнем познакомилась, - сказала Оля за ужином - ты не думай, он хороший,
работает в фирме по продаже недвижимости.
- Ну что же, дочка, ты уже взрослая, решай сама, но приведи его к нам, посмотрим, что он за
человек такой, - ответил Иван.
- Ты знаешь, он и меня обещал устроить на свою фирму. Вот закончу техникум и устроит,- продолжала
Оля.
- Это хорошо, - ответил Иван, - тебе свою жизнь надо устраивать. А мы с Тёмой сами справимся.
- Нет, ты так не думай, папа,- воскликнула Оля, - я вас никогда не оставлю. Мы с Серёжей уже
решили, что, когда поженимся, будем вам помогать.
- Ну там видно будет,- ответил отец, - давай прямо завтра и приходите, у меня как раз выходной.
На следующий день Иван, справившись с делами по дому, сходил на рынок за мясом и приготовил ужин.
- Надо встретить зятя будущего, - рассуждал он, улыбаясь.
Тёма занимался в комнате с очередным учителем, а Иван накрывал на стол в кухне. Настроение у него
было радостное и немного тревожное. " Хоть бы девочке повезло, -думал он, - жизнь у неё не очень
лёгкая была, так с мужем пусть повезёт. Ну я сразу определю, что он за человек, подскажу, если что"
Учитель, закончив урок, попрощался и ушёл. Тёма выехал в коляске в кухню:
- Пап, когда ужинать будем? - спросил он.
- Подождём чуть-чуть,- ответил отец,- Оля с другом должна прийти.
- А, я и забыл, подождём, конечно, посмотрим на жениха, - засмеялся Артём.
В прихожей раздался звонок.
- Вот и они, - крикнул Тёма, - я открою.
Иван поправил тарелки на столе и вышел навстречу гостю.
- Ну давай зна...комиться, - протянул Иван руку.
- Отец...! - воскликнул крепкий, коренастый паренёк.
- Отец? - эхом переспросила Оля, - как это? Почему - "отец"?
Иван быстро справился с собой:
- Оля, Сергей, проходите в комнату, надо поговорить.
Но Сергей, схватив свою куртку, ринулся к двери.
Оля, Иван и Артём растерянно смотрели друг на друга. На глазах Оли были слёзы.
- Папа, значит Серёжа твой сын? - спросила она.
- Да, Оленька, он мой сын,- очнулся Иван и, тоже схватив куртку, бросился за Сергеем.
Сергей сидел на скамейке около детской площадки. Иван подошёл и сел рядом. Некоторое время они
молча курили. Потом Иван заговорил. Он раскрывал взрослому сыну свою душу. Как он жил всё
это время без них. Сколько он передумал, как тосковал о них - своих детях. Как ему хотелось их
увидеть.
- Почему же ты не вернулся, раз так любил нас? - спросил Сергей.
- Да потому, что я мужчина, -ответил Иван, - я взял на себя ответственность за слабую женщину и
за её детей. Мне нужно было вытянуть семью, особенно Артёма. Ты сам его сейчас видел. Я не
должен был давать себе слабинку, надо было работать и работать. За вас я не беспокоился. Ваша мама-
сильная женщина.
- Да, мама тогда стала для меня всем. Ты знаешь, она ни одного плохого слова не сказала мне о
тебе, - отозвался Сергей.
- Я знал, что она не будет худое обо мне говорить. А представляешь, если б я метаться начал. То
туда, то сюда - вот тогда ты бы сам выводы сделал обо мне не очень хорошие. А так я полностью
положился на вашу маму. Что она расскажет, так вы и будете обо мне думать. Уж если ушёл, то
уходи совсем.
- А ты, сынок, знаешь, что такое любовь? - продолжал Иван, - Когда не можешь дышать без
человека? Вот так я
полюбил Олину маму. А твою маму не хотел обманывать, я её тоже любил, но по-другому... Вот вы
с Олей, я понял, о свадьбе уже говорите, а любишь ли ты её?
- Олю я люблю,- горячо воскликнул парень, - но как же теперь? Мы, вроде, брат и сестра?
- Ну, какие же вы брат и сестра! - ответил Иван, - ведь не по крови же. Ты сказал, что любишь,
значит уже взял на себя за неё ответственность. Она там плачет. И нам надо идти к ней.
Они поднялись на четвёртый этаж, Оля открыла двери.
- Серёжа, - кинулась она к любимому, - я так боялась, что ты не вернёшься.
- Так, всем мыть руки и за стол, - скомандовал Иван.
Скоро все дружно сидели в кухне. Ужин был вкусным. Каждый сказал в этот вечер самое главное.
И о свадьбе договорились и о многом другом.
Шёл Иван по родной деревне, легко толкая впереди инвалидную коляску, рассказывая Артёму
о школе, где учился сам, где работала его
мама. Сергей и Оля были уже у Насти. А их с Артёмом он попросил высадить из машины раньше.
Хотелось пройтись пешком, а может и оттягивал момент встречи с Настей, с их домом.
Последний поворот... здесь в этом переулке дом, который снился ему, который он не успел
достроить... Сергей и Оля забрали у него коляску с Артёмом и пошли в сад. Иван подошёл к
" новому дому", погладил, потемневшие от времени и погоды, брусья:" Что, брат, и ты постарел
тоже? "- мысленно разговаривал он с домом. А вслух сказал:
- Прости, не смог я тебя достроить.
В раскрывшейся калитке сада стояла Настя.
- Здравствуй, Иван, а дом может ещё достроишь, дети-то пожениться решили, - кивнула она в сторону
весёлых, молодых голосов, - пора расширяться...