Далекий 1950-й год. Лето. Жара. Каникулы.
Тетушка Нины, Василиса, жила в Москве и была женой отставного генерала. Нет, не боевого. Штабного. С "иконостасом" во всю заплывшую жиром грудь. Так вот, это лето Нина проводила у тетки, в огромной квартире красивого дома на Фрунзенской набережной.
Генерал никогда не рассказывал, где, когда и за какие заслуги перед Родиной был получен им очередной наградной знак. На восторженные вопросы племянницы жены, приехавшей погостить из провинции,отставник лишь досадливо морщил высокий лоб и хмурил широкие кустистые брови.
Ниночка не понимала тайного смысла мимической гимнастики генерала, и продолжала расспрашивать о славных сражениях и отчаянных атаках на фашистов. Тогда лицо тетушкиного мужа шло пятнами, лоб покрывался волнами, которые и не снились Айвазовскому. Раздувая щеки, офицер удалялся в свой кабинет, а тетушка, улыбаясь,советовала Ниночке "не приставать к Заиньке с дурацкими вопросами".
Нина очень удивлялась, почему вопросы о войне расценивались тетушкой как "дурацкие". Ничего себе! Кто же расскажет подрастающему поколению о войне, как не боевой генерал?! "Заинька"... "Сыч" - ему больше подходит! Но на долгие раздумья девочки обычно не хватало.
Еще бы! Приехавшую погостить в Москву из далекого приморского городка девочку тетя обеспечила весьма насыщенной программой мероприятий. Надо было всюду успеть: и в цирк, что на Цветном Бульваре; и в зоопарк; и на ВДНХ - к открытию нового павильона; и в Большой театр, и... В общем, к ночи Ниночка изматывалась так, что ей едва хватало сил принять душ в настоящей ванной, скользнуть под атласное покрывало в широченную кровать, и - уснуть крепким, здоровым сном подростка.
Василисе было далеко за сорок, когда она, военный врач, познакомилась с дядей Мишей - так звали отставного генерала. Случилось это в глубоком тылу, куда тетушка сопровождала раненных в спецэшелоне. По какой-то причине обратная отправка эшелона на фронт была приостановлена, и тетушка вынужденно поселилась на квартире у местной жительницы. Одну из комнат занимал дядя Миша - толстый, лысый, очень важный и некрасивый. Он пригляделся к новой постоялице внимательно, и решил, что Василиса ему очень подходит и очень нужна. Мнение женщины его интересовало мало - ведь он был генерал... На второй день тетушкиного пребывания в далеком тылу дядя Миша сделал ей предложение. Заядлая феминистка, курильщица со стажем и отчаянная кокетка не заставила себя уговаривать. Еще бы - полтинник на носу, а замужем ни разу не была! И, не долго думая, Василиса стала генеральшей.
Глядя на все еще красивую, энергичную, умную тетку, Ниночка ломала голову над вопросом - ну на кой черт ей сдался этот вечно сопящий, недовольный всем на свете молчаливый дядя Миша, пусть даже и в таком высоком звании?! Тетушка ведь и сама полковник медицинской службы! Да еще и декан Первого Медицинского в Москве! Ответа на мучивший ее вопрос девочка не находила, а тетушка всегда отшучивалась:
- Ах,Нинка, он ведь такой удобный! Тебе не понять... - и глаза ее лукаво блестели. Она ласково похлопывала девочку по плечу, как обычно, поторапливая собираться на очередное мероприятие.
... Каникулы приближались к концу, когда случилась одна маленькая история, навсегда врезавшаяся в Ниночкину память.
Залитая солнцем улица Горького. Нина с тетушкой очень спешат,причем девочка не может поспевать за широко шагающей Василисой. Высоченные каблуки теткиных туфель печатают на горячем асфальте "подковки", в которые старается попасть след-в-след Ниночка - идти рядом не получается...
В какой-то момент расстояние между тетей и племянницей стало увеличиваться. Запыхавшаяся девочка стеснялась окликнуть Василису, и слегка поотстала. Наверное, для того, чтобы стать свидетельницей удивительной сцены.
Шагавшая в пяти шагах впереди Василиса вдруг приостановилась. Из-под широкой юбки к ее ногам вдруг скользнуло что-то шелково-розовое, кружевное... С ужасом Ниночка поняла, что это - теткины панталоны! Резинка лопнула, ой!!! Нина зажмурилась. Стыд-то какой! Полно народу, машины едут медленно, всюду пробки... И все, все видят и понимают, что Василиса потеряла нижнее белье!
Прижав ладошки к щекам, Нина остановилась тоже. Василиса же невозмутимо переступила через свалившиеся так некстати панталоны и спокойно двинулась дальше. Шедший по улице чуть сзади тетушки мужчина нагнулся и поднял розовое кружево. Догнав Василису, он осторожно прикоснулся рукой к ее плечу.
Гневно обернувшейся даме он, запинаясь и краснея, пролепетал:
- Мадам, вы, кажется, обронили... Вот это! - и протянул панталоны.
Тетушка ледяным взором смерила своего "благодетеля" и отчеканила с присвистом:
- Милейший, вам показалось! Это - не мо-ё!!! - и, окликнув потрясенную Ниночку, продолжила широкой походкой свой путь по улице.
Ниночка догнала Василису, и, не удержавшись, оглянулась назад. Ничего нелепее она в жизни больше не видела никогда!
...Посреди шумной улицы стоял с совершенно идиотским выражением лица высокий статный мужчина средних лет. Словно платком вслед отъезжающему поезду, он потерянно махал вслед Василисе розовыми кружевными панталонами.