Глава 4
Один в своей комнате с цветами, под крышей дома, я никак не мог заснуть. Дождь стучал в мои ставни и это меня раздражало.
Я не переставал думать о дедушке и его обмане.
- Может рассказать обо всём бабушке? Нет, это не моё дело…
Крик в ночи заставил меня подпрыгнуть:
- Все в дооом! Сюдааа!
Жозефина, сорока!
- Кто-то её беспокоит? Она одна не разговаривает!
Стук, немного приглушенный, прозвучал несколько раз.
- Тук, тук, туктуктук!
Он доносился из вольера, прямо под моими окнами.
-А если это лиса, которая пришла, чтобы утащить птиц?
Я решил пойти посмотреть. Из комнаты дедушки и бабушки доносился такой храп, будто они участвовали в конкурсе. Я не осмелился их разбудить. Может, я беспокоюсь напрасно. Лучик света от пучка соломы прорыл тоннель через стену ночного дождя. Я подошёл к вольеру. Там снова царствовала тишина. Но вместо того, чтобы успокоиться, я разволновался ещё больше. Это спокойствие в вольере придало мне мужество. Прокравшись как волк, я вошёл в вольер. Никогда я не приходил сюда один, да ещё ночью. Что я здесь делаю?
Со всех сторон на насестах неподвижные птицы, головы под крыльями, кажущиеся спящими. Кроме Ирмы, совы, с горящими желтыми глазами, которые живо фиксировали каждое моё движение. Но где же сорока?
У меня было такое чувство, что весь вольер тайно за мной наблюдает и готовится неожиданно наброситься на меня, недовольные тем, что я нарушаю их сон. Я решил вернуться.
-Тук! Тук! Туктуктук!
Опять этот стук! Как будто кто-то стучит по дереву. Но он доносился не из вольера, а из маленькой столярной мастерской дедушки. Лиса так стучать не будет.
- Эй…Кто здесь?
Медленно я открыл дверь мастерской. Тут был полный порядок: пилы, гвозди, доски, молотки…Жозефина была там, на полу, её длинный чёрно-белый костюм сиял под лунным светом. Она удивлённо смотрела на меня.
-Все в дооом! – неожиданно завопила она.
Она стала неистово стучать клювом по доске под большим буфетом, за верстаком.
- Тук! Тук! Туктуктук!
-Замолчи, ты всех разбудишь!
Дедушка, наверное, её здесь закрыл случайно. Я облегчённо вздохнул. Жозефина подошла ко мне и положила свою голову на мою руку. Я не любил её толстый чёрный клюв. Хотя я испытывал отвращение, я погладил ласково Жозефину по голове, как это делал дедушка. Её перья были более нежные, чем я думал. В этот момент я увидел на земле под буфетом перо, там, где Жозефина стучала клювом. Длинное желто-голубое перо, перо попугая-курьера. Как оно туда попало? Я просунул руку под мебель, чтобы достать его. Заодно я вытащил оттуда старую застрявшую тапочку. Смотри-ка! Показалась кнопка замаскированная в земле. В этот момент сорока бросилась к кнопке и клювом стала стучать по ней. Легкий щелчок и доска пола приподнялась под буфетом.
- Хм, что это?
- Сюдааа!- призывала сорока.
В земле под планкой обнаружилась пустота. На четвереньках я засунул туда свой нос. Два сундучка, один металлический, а другой деревянный, стояли там рядышком.
- Может это тайник?
В деревянном сундучке находилось безжизненное тело попугая-курьера. Бедная птичка, отчего она умерла так внезапно? Почему дедушка её здесь закрыл? Здесь он устроил кладбище для птиц?
Жозефина подошла поближе посмотреть на мёртвую птицу. Она скорбно насвистывала несколько нот из Марсельезы. В другом сундучке были гвозди и… документы заботливо упакованные и замаскированные. Это открытие меня ошеломило. Там была куча паспортов, все с фотографиями дедушки в более или менее молодом возрасте, с бородой, усами, в очках или без них. Все паспорта имели странные фамилии: Игорь Попович, Джим Скелетон, Генрих Крюбер… Я не верил своим глазам: поддельные паспорта!
Также там была статья из старой газеты. Она называлась: « Двойной агент раскрыт мастерами своего дела, борющихся со шпионажем». На фото озлобленный мужчина в наручниках, охраняемый двумя здоровяками с квадратными челюстями. Он был худой, с лицом бреющегося мужчины из бабушкиного альбома!
Газета была очень старой, шрифт совсем выцвел, я не смог прочитать статью. Но была другая интересная деталь: на заднем плане фотографии мужчина, наблюдающий за арестом « Дракулы», с револьвером в руке. Немного напряжённый, в мягкой шляпе и в сером мышиного цвета костюме, который в то время, наверное, не имел запаха нафталина. Мужчина был красив, а его серьезный взгляд совершенно не соответствовал его победоносной улыбке. Это был дедушка!