Мы вошли в узкую бухту. Правый и левый её берега были обрывистыми и сильно подмытыми волнами. Дальний берег отлогий, покрытый чёрным вулканическим песком. На песке лежал целый вал перепутанных водорослей, выброшенных на берег недавним штормом. Ближе к морю там и сям торчали редко разбросанные кокосовые пальмы, дальше лес, перевитый лианами. Святая Екатерина тяжело ткнулась килем в песок. Хоук и О’ Нил спрыгнули в воду. Глубина была по пояс. Им передали с борта мушкеты, и они, выйдя на берег, осмотрелись. Стояла тишина. Только чайки кричали, шелестели огромные листья поломанных пальм, да шумели волны.
Они вытянули длинный трос и обмотали его вокруг ствола ближайшей пальмы, закрепив судно. Мы сошли на берег. Все адски устали, и ни к какой работе не были физически способны. Спали весь день, и всю следующую ночь. Только оставляли пару дозорных с мушкетами наготове, чтобы в случае опасности, подать сигнал тревоги. Наши часовые менялись через каждые четыре часа. Сначала дежурили Доу и О’ Нил, потом Хоук и Тони, потом я и графиня, потом всё повторилось.
Аяксу поручили кухню.
Так в сладостном безделье прошли целые сутки. Наконец, на следующее утро мы взялись за работу. Я занялась стиркой платьев графини. В её дорожный сундук попала морская вода. Необходимо было отмыть наряды от соляных разводов и хорошенько просушить. Аякс кашеварил у костра. Остальные же мужчины занялись ремонтом фелюки. Первым делом надо было наклонить фелюку на левый борт, чтобы приподнялась правая часть днища, в которой была пробоина. Для этого все грузы перетащили на левый борт. Тяжёлые двухведерные бочонки с водой и солониной поднимали на палубу и расставляли вдоль фальшборта. На эти работы ушло полдня. Но судно, увязнув в песке, стояло прямёхонько, хоть отвесом проверяй.
К обеду Аякс сварил суп из двух куриц и картофеля. Необычно, но вкусно. О, как мы все истосковались по горячей пище!
Потом опустили на палубу грота рей, и отвязали его от фала. К освободившемуся концу фала привязали длинный канат. Второй конец каната оттянули влево и обмотали его вокруг кокосовой пальмы, росшей у самой воды. Идея заключалась в том, что большая мачта является мощным рычагом, с помощью которого можно было наклонить судно на левый бок.
Потом, вращая ручку ворота, стали тянуть фал, притягивая верхушку мачты к основанию пальмы. И судно нехотя стало наклоняться на левый бок. Почти вся пробоина показалась из воды. Но наступивший вечерний прилив не позволил проводить дальнейшие работы.
Ночью нам мешала темнота, а утром новый прилив. Только в одиннадцатом часу третьего дня пробоина обнажилась от воды.
Хоук и Доу наложили на пробоину наружную заплатку из досок. Обшивка фелюки была сделана гладью. Это давало преимущество в скорости судна, да и заплатку на ровную поверхность наложить проще, чем на доски внахлёст. Треснувшие шпангоуты укрепили досками, наложив их на каждый шпангоут с обеих сторон. Эта работа отняла всего часа два. Но надо было ещё законопатить паклей щели и засмолить их.
Как ни спешили, до вечернего прилива успели только законопатить. Смоление отложили на следующий день.
Рано утром зажгли костёр и поставили над ним на тагане смоляной котёл. К десяти утра, когда отлив обнажил днище, смола уже растопилась, и наши корабелы взялись за кисти и факелы. К полудню эта работа была завершена, и начинающийся прилив уже не мог нам помешать.
Грота фал потравили, отвязали от пальмы канат. Но теперь судно, освобождённое от тяги фала,
и не думало выпрямляться.
-Всё дело в песке, - сказал Доу. - За то время, пока судно лежало накренившись, волны размыли песок и перенесли его на новые места. Фелюка лежит боком в яме, потому и не выпрямляется.
Потом матросы перетащили груз с левого борта на правый. Это тоже не помогло.
Ждали прилива. Вечером уровень воды поднялся до максимума. Судно выпрямилось и даже стало покачиваться на волнах, но с места не двигалось. Киль его прочно сидел в песке.
-Как же так? – удивлялся Хоук. - Когда мы пришли, был максимальный прилив. Судно было полно воды, потому и сидело глубоко. Теперь снова прилив. Мы откачали из трюма тонны четыре воды, судно должно было всплыть, а оно, как сидело, так и сидит на мели.
-Видимо, тот прилив был выше, - ответил Доу. – Ведь это было три дня назад. Тогда луна была ещё молодой. Теперь луна прибыла до половины диска, а это и есть время самых низких приливов. Через неделю будет полнолуние – время самых высоких приливов. Тогда и снимемся. Кроме того высота воды зависит не только от луны, но и от силы и направления ветра. Тогда сильный ветер гнал воду в сужающуюся бухту. Теперь ветер сбоку и слабый.
-Так что же? – возмутилась графиня. - Нам предстоит ждать, когда полнолуние совпадёт с нужным направлением и силой ветра? И в каком году это произойдёт?
-Вот, что, моя леди, - ответил ей Доу, - у нас есть ещё одно средство. Мы можем максимально разгрузить судно. Вот, например, шлюпка. Она весит фунтов четыреста. У нас на борту, две тысячи фунтов питьевой воды, восемьдесят фунтов рома, двести фунтов сухарей и круп, сто фунтов солонины, клетки с курами, запас корма. Если всё это свезти на берег, сбросим тонны полторы. Два якоря по четыреста фунтов каждый. Их следует завезти на шлюпке на глубину и сбросить. Лишившись двух тонн груза судно существенно полегчает. Выбирая якоря, мы сдвинем судно с мели.
Отойдём на глубину, встанем на якорь. Потом перевезём на шлюпке все грузы обратно на борт. И в путь!
-Решено! За дело! – сказала графиня. - Начинаем разгрузку.
-Моя леди, люди устали. Через час стемнеет. Ничего не будет видно. Как работать в такой темноте? Давайте начнём разгрузку завтра с утра. За день спокойно разгрузимся. С вечерним приливом снимемся с мели. Тем более, что сегодня прилив минимальный. А с каждым новым днём, вода будет прибывать до самого полнолуния.
-Ох, не по сердцу мне эта новая задержка, - вздохнула графиня, - ну да ладно. Действительно, не хватало нам, чтобы кто-то в темноте сломал ногу в камнях, или уронил тяжесть кому-то на голову. Вы правы, мистер Доу. Двое на посту, остальные спать. Меняемся по вахтам, через каждые четыре часа. Первая вахта Доу и О’ Нил, вторая - Хоук и Тони, третья – я и все остальные.
И мы спокойно легли спать, не зная, к чему приведёт эта невинная двенадцатичасовая задержка.
Новое утро встретила нас ласковым солнышком. Наскоро позавтракав, люди принялись за работу. Спуск шлюпки, транспортировка якорей с таким расчётом, чтобы вытягивая их, мы могли сдвинуть судно с мели. Потом началась собственно разгрузка. Всё, что могли, грузили в шлюпку, потом идя по дну, матросы толкали тяжело гружёную шлюпку к берегу и там разгружали. Бочонки выкатывали на берег, подальше от полосы прибоя и стаскивали в большую кучу, расположенную таким образом, чтобы будущий прилив не подмочил её.
Эта тяжелая работа легла на плечи наших четверых моряков. Аякс занялся обедом. Мы с графиней караулили, вернее, гуляли по берегу с мушкетами наперевес. Было скучно ходить взад-вперёд. Тяжелое оружие уже отдавило мне оба плеча, но положить его было строжайше запрещено.
К полудню большая часть грузов уже лежала на берегу. В основном это были бочонки с солониной и с пресной водой. Вскоре Аякс провозгласил, что обед готов, и все пошли к костру есть. Все, кроме нас с графиней. Она завела строгий порядок – пока нас не сменят другие часовые, мы не можем прикоснуться к еде.
Под ложечкой сосало от голода. Рот наполнился сладкими слюнками. Чтобы не думать о еде, я отвернулась от костра и стала смотреть на джунгли. И вдруг я увидела, как в густых зарослях качнулась ветка.
Что это? Ветер? Но тогда почему не качались остальные ветки? Животное? Но на этих островах нет животных крупнее крысы.
Как я ни вглядывалась в заросли, ничего подозрительного не видела. Но память о недавней мясорубке была ещё слишком свежа. Я крикнула:
-Госпожа, там в кустах кто-то есть!
Потом я взвела курок мушкета до второго щелчка и стала пятиться к костру. То же сделала и графиня.
Мужчины, услышав мой крик, тут же прервали еду и взялись за оружие. Хоук выхватил головёшку из костра и зажёг от неё фитиль своего мушкета. Он, как я уже говорила, не доверял кремнёвому оружию.
Долго вся команда вглядывалась в заросли, но никто ничего подозрительного так и не заметил.
-Что именно ты видела, дочка? - спросил Хоук.
-Там качнулась ветка.
-Может, ветер? – предположил О’ Нил.
-Почему же этот ветер качнул одну только эту ветку? – ответила я вопросом на вопрос.
-А тебе не могло показаться? – осторожно спросил Доу.
-Нет, кэп, - возразил Хоук. – Девочка в прошлый раз очень вовремя завизжала. Если бы не она, нас давно уже ели бы муравьи. И я слишком хорошо знаю повадки краснокожих. Если бы это был их разведчик, уверяю, никто бы ничего не заметил. А если уж шевельнулась ветка, это означает, что происходит массовая переброска войск, и какой-нибудь салага вылез, куда его не просили.
-Может быть, я схожу на разведку? – предложил О’ Нил.
-Нет, - возразил Доу. – Если это индейцы, то вас просто убьют не за медный фартинг.
-Так что же нам вечно так стоять? – вмешался Тони.
-Лучше всего отойти на фелюку – сказала графиня. - Там, по крайней мере, мы будем защищены от стрел бортами судна.
-Верная мысль, моя леди, - сказал Доу, - но всем одновременно отходить опасно. Давайте для начала отойдём за груду наших бочонков и ящиков.
Куча наших грузов была совсем близко от костра – шагов двадцать. Мы поспешно отошли и укрылись за ней, как за баррикадой.
Тут же в лесу раздался крик какой-то птицы, так мне показалось. Потом всюду зашевелились ветки, и на открытое пространство вышло множество дикарей. Они ступали своими босыми ногами абсолютно бесшумно. Их было очень много, человек пятьдесят, не меньше. И каждый держал наготове лук, или копьё. Хищно пригнувшись, они медленно и осторожно наступали на нас сжимающимся полукругом с трёх сторон. Только со стороны моря пока не видно было никакой угрозы.
Ярдах в пятидесяти от нас краснокожие остановились. Видимо, это была оптимальная дистанция для стрельбы из лука. Из их толпы выступил вперёд рослый мускулистый мужчина в головном уборе, украшенном белыми перьями.
Потрясая луком, он обратился к нам с длинной тирадой, на непонятном языке. Слов его я не поняла, но тон был явно недружелюбным, угрожающим.
-Что он сказал? - шёпотом спросила я.
-Ясно, что! – вполголоса ответил мне Хоук. – говорит, что это его земля, спрашивает, какого дьявола мы тут делаем!
-Скажите ему, что мы просто ремонтировали судно, и что скоро уедем, - взмолилась я.
-Как я скажу ему? Я же языка не знаю.
-Тогда как вы перевели? – удивилась я.
-Языка индейского я не знаю, но я хорошо знаю самих индейцев, - ответил Хоук.
-Так, я беру командование на себя, - сказала графиня. – Бетти отдай мушкет О’ Нилу. Он с ним лучше управится. Тони, держи мой мушкет. Моё главное оружие обаяние и дружеская улыбка. Всем занять круговую оборону и не трусить. Рядовому лучше недооценивать противника. Страх и колебания – привилегия командира.
Сказав это, она поднялась в полный рост, улыбнулась детской, немного испуганной улыбкой и приветливо помахала обеими руками. Этим она ненавязчиво продемонстрировала отсутствие оружия. Потом, обойдя нашу баррикаду, она отыскала в ней какой-то свёрток, взяла его, и медленно пошла в сторону противника.
Стрелы дикарей медленно поползли назад, заскрипели тетивы, луки напряглись.
Словно не замечая этого, леди Гилфорд прошла ровно половину расстояния между нами и индейцем в белых перьях, развернула парусину и высыпала на землю содержимое свёртка. Это были ножи. Те самые ножи, которые мы взяли на случай обмена. Их было двадцать штук.
Сделав это, леди Гилфрод повернулась к стрелам спиной и так же не спеша, с достоинством вернулась к нам.
Некоторое время дикари смотрели на кучу ножей с недоверием. Наконец, Белое Перо, как мы прозвали их вождя, выслал одного молоденького индейца разведать, что за подарок мы им предлагаем. Остальные дикари с интересом наблюдали за происходящим. Луки их немного ослабли и разогнулись, но стрелы по-прежнему были наготове.
Молодой дикарь осмотрел наши ножи, взял один из них, повертел так и сяк, понюхал, лизнул. Потом, вынул нож из ножен, потрогал остриё, провёл лезвием себе по руке. Выступила кровь. Но лицо дикаря от этого на мгновение просияло и тут же снова скрылось за непроницаемой маской равнодушия и спокойствия.
Он вернулся к вождю, сказал ему что-то на своём языке и протянул нож. Вождь тоже осмотрел нож, потрогал остриё, провёл лезвием по рукоятке своего каменного топора. Явно остался доволен подарком. Он сказал что-то на своём языке. После этого многие дикари опустили луки. Некоторые стали подходить, брать ножи.
-Кажется, вымазывается какой-то компромисс – облегчённо сказал О’ Нил.
-Как бы эти ножи не оказались у нас в печёнках, - угрюмо отозвался Хоук.
-Ничего страшного, - ответила графиня. – Ножи, или копья, какая разница? Копья даже опаснее. Зато удалось улучшить их настроение.
Дикари, между тем, с интересом рассматривали ножи, пробовали резать ими древки своих копей, удивлялись их остроте и твёрдости. Только один рослый, свирепого вида дикарь с длинной палочкой в носовой перегородке подошёл к вождю и что-то сказал ему решительным и мрачным тоном, при этом, указал пальцем на нас.
-Что он говорит? – невольно вырвалось у меня.
-Ясно чего! – ответил мне Хоук. – Он говорит, что ножи это, конечно, хорошо, но у нас есть ещё много удивительных и полезных вещей. Он предлагает убить нас и заполучить все наши сокровища, а не одни только ножи.
-Неужели они могут так поступить? – воскликнула я.
-Я достаточно хорошо знаю дикарей, - мрачно усмехнулся Хоук. – Тем более, что это карибы. Нет на свете племени более жестокого и коварного.
-Как вы определили, что это карибы? – спросил О’ Нил.
-По ножным браслетам. Только у них мужчины носят браслеты на ногах.
Я посмотрела на толпу дикарей, рассматривавших ножи и бурно что-то обсуждавших. Они были почти голыми, если не считать браслетов и ожерелий. Срам был прикрыт малюсеньким клочком ткани, наподобие фигового листка. На руках и ногах у них было некоторое подобие браслетов – шнурки с нанизанными на них бусинами, или с бахромой. У каждого было восемь браслетов – два на запястьях, два на плечах, два на щиколотках и два ниже колен.
Прямые черные волосы их ниспадали до плеч и были схвачены повязкой. Головные повязки были украшены височными подвесками из перьев, у некоторых вышиты бисером. Уши, носы, и даже губы и щёки у многих были проколоты разноцветными палочками, заменявшими им серьги. Но самая толстая палка была вдета в нос тому угрюмому воину, который спорил с вождём.
-Кажется, вождь колеблется, - сказала графиня, внимательно наблюдавшая за диалогом Угрюмого и Белого Пера. – Надо ещё позолотить ему ручку. Бетти, где у нас мешок с бусами?
Она взяла мешок бус и снова вышла вперёд. На этот раз лишь десяток индейцев направил на неё свои луки.
Хладнокровно пройдя под прицелом их стрел, леди Гилфорд высыпала содержимое мешка на землю и спокойно вернулась за баррикаду.
Но, увы, бусы не вызвали такого же интереса, как ножи. Воины лишь мельком посмотрели на них и снова занялись обсуждением ножей.
-Номер не прошёл… - с досадой констатировала леди Гилфорд. – У кого будут ещё предложения?
-У меня только одно предложение, - сказал Хоук, - ни в коем случае не даваться им в руки живьём.
-Это почему? – спросила я.
-Потому, что это карибы, - ответил моряк. – Знаете, что они делают с пленными? Женщин они делают рабынями, мужчин – тоже. Да именно рабынями, а не рабами. По их понятиям, если ты бросил оружие и сдался, то ты уже не мужчина. Они отрезают пленникам все их мужские причиндалы, обряжают в юбки и заставляют выполнять женские работы. Мало того, систематически насилуют их всем племенем! Кормят хорошо, откармливают, чтобы стал мягким от жирка, чтобы груди отросли. А когда сочтут, что пленник достаточно откормлен, зарежут и съедят!
-Тьфу, какая гадость! – воскликнула графиня. – Даже не знаю, кого они больше оскорбляют этой мерзостью – мужчин, или женщин? Превратить мужчину в женоподобную жирную тушу, а потом сожрать!
-Конечно, - вмешался Аякс, - они едят одну картошку с рыбой. А картошка без масла слишком сухая. Вот им и хочется чего-нибудь жирненького.
-Прекрати, Аякс, мне дурно, - попросила я.
-Мистер Хоук, - спросил О’ Нил, - откуда вам известны такие подробности.
-Так говорят индейцы Аравака.
-Но, может, они врут?
-Может, и врут, - согласился Хоук, - но проверять мне не хочется.
-Хватит болтовни, - решительно сказала леди Гилфорд. – Бетти, подай ведро.
-Что вы собираетесь делать, моя леди?
-Сейчас я буду вызывать духов. Собираюсь, призвать на помощь одного духа. Арабы называют его Аль Коголь, а по латыни – Спиритус вини.
Она открыла краник бочонка с ромом и наполнила ведро на одну треть ромом. Остальное долила водой, потом насыпала сахару и размешала всё это шомполом от пистолета.
-Бери ведро, Бетти. Аякс, подай мне стаканы. Надо посластить пилюлю, заодно и выпить за знакомство. Мы идём вдвоём, а вы все держите ухо востро.
Мы подошли к вождю совсем близко. Индейцы подпустили нас, видимо, опасаться женщин считали ниже своего достоинства.
Я поставила ведро с грогом на землю, а леди Гилфорд зачерпнула полный стакан и с улыбкой протянула его вождю.
Встретив колючие и подозрительные взгляды, она улыбнулась ещё слаще и медленно выпила всё до дна. Окончив пить, она перевернула стакан, и продемонстрировала, что в стакане ничего не осталось. Потом она почерпнула второй стакан и протянула мне.
-Пей Бетти, иначе они подумают, что это отрава.
Ничего не поделаешь. Я тоже оглоушила полный стакан грога.
Почерпнув третий стакан, леди Гилфорд протянула его вождю. На лице её была провоцирующая улыбка: «Слабо тебе?».
Вождь взял стакан, понюхал, обмакнул в грог язык, важно и с достоинством сказал что-то на своём языке и выпил.
Почерпнув четвёртый стакан, графиня протянула его угрюмому воину с веретеном в носу. Но тот не стал пить. Он гордо отвернулся и отошёл в сторону. Графиня протянула стакан его соседу. Вскоре, распробовав сладкий вкус напитка, индейцы уже сами стали брать стаканы, черпать божественный напиток и пить. Маски непроницаемого равнодушия стали постепенно сползать с их лиц. Появились улыбки. Пошли оживлённые разговоры, раздался чей-то смех.
-Бетти, тащи второе ведро, - приказала графиня. – Кажется, контакт налаживается! И скажи нашим, пусть О’ Нил и Доу тоже явятся сюда и пьют. Нам необходимо доверие.
Я побежала готовить грог.
-Как дела, дочка? – спросил меня – Доу.
-Как видите, кэп, вечеринка обещает быть весёлой. Вас и О’ Нила тоже просят к столу. Остальным велено держать мушкеты наготове.
-Ох, не нравится мне вон та группа трезвенников, - вздохнул Хоук.
Я посмотрела в ту сторону, куда кивнул Хоук. Действительно, там, в стороне от веселящихся индейцев, сидела группа дикарей с мрачными, непроницаемыми лицами. Возглавлял группу, естественно, тот самый индеец с веретеном в носу, который спорил с вождём. Они сидели в сторонке, положив оружие перед собой и наблюдали за пирующими. Изредка Угрюмый громким голосом отпускал какие-то комментарии. Остальные мрачно кивали головами. Видимо, соглашаясь с ним.
-Вероятно, это речь о вреде пьянства, - резюмировал О’ Нил. – Ну, ладно, грог готов. Пойдёмте Кэп. Неудобно отказываться от приглашения на дипломатический приём.
Между тем, веселье становилось всё более шумным. Многие дикари уже настолько освоились, что черпали грог ладонями, поскольку стаканов на всех не хватало. Уже слышались смех и шутки. Один индеец начал петь и пританцовывать. Другой что-то громко закричал, указывая на восходящую луну, потом взял лук и стрелу. Прицелился, выстрелил, в луну не попал.. Это вызвало бурю веселья у его сородичей. Многие взяли луки и пробовали попасть в луну. Некоторые, уже порядком окосев, упали на песок. Некоторых рвало.
-Кажется, пора уходить, - шепнула мне леди Гилфорд. – Как говорила одна моя знакомая… герцогиня: «Сделал дело, делай ноги». Иди к нашим, скажи, чтобы отступали к фелюке, да не все разом, а по одному, чтобы не вызывать подозрений. И прихвати мешки с деньгами. А я пока отвлеку их внимание.
Я вернулась на нашу баррикаду и передала приказ к отступлению. Между тем, графиня активно приковывала внимание к своей персоне. И делала она это самыми экстравагантными и совершенно неподобающими столь важной даме способами.
Для начала она прошлась колесом, как бродячая циркачка. Трудно сказать, кого эта выходка удивила больше, нас, или краснокожих. Многие индейцы пытались повторить этот номер, и без всякого успеха. Ром сделал их неловкими. Потом, она поставила стакан с ромом на длинную палку, а палку поставила себе на лоб и долго держала это всё в равновесии, пока кто-то её случайно не толкнул. Ром пролился, палка ударила кого-то по лбу, но это вызвало лишь новый приступ смеха.
Под этим прикрытием, мы один за другим отступали к фелюке и прятались за фальшбортом. Первым ушёл Аякс, потом я, потом Тони. Последним отошёл Хоук.
-Морской дьявол мне в глотку! – прорычал он. – Эта группа трезвости внушает мне серьёзные опасения. Им явно не нравится поведение сородичей. От них можно ждать чего угодно. Только бы графиня, успела уйти! Быстро всем разобрать мушкеты, засесть за фальшбортом. По моей команде стрелять! Целиться только в трезвенников. Если графине будет что-то угрожать, наш огонь отвлечёт внимание.
Между тем, леди Гилфорд начертила на песке две метки, заткнула подол юбки за пояс и прошлась на руках от одной метки, до другой. Это вызвало бурю восторга среди аборигенов. И они наперебой стали пытаться повторить этот номер.
Потом подошёл О Нил. Потом подтянулся Доу.
-Капитан! – накинулся на него О’ Нил, - как вы могли оставить графиню одну, среди этих дикарей?
-У меня был приказ графини, - ответил Доу. - Она умеет отвлечь их внимание, я – нет.
-Но это подло, прятаться за женщину! – вскричал О’ Нил.
-Уймись сынок, - успокоил его Хоук. – Война есть предельная целесообразность. Жертвуй менее полезного, ради спасения более полезного. Вот закон войны. Без капитана нам не выбраться отсюда. Только он обладает необходимыми знаниями.
-Без графини нет никакого смысла выбираться, - горячо возразил О’ Нил. – Я возвращаюсь к ней.
-Не дури! Хоук схватил его за плечи. Завязалась борьба.
-Отставить драки! – услышала я звонкий голос леди Гилфорд.
Её голова возникла над бортом фелюки.
-Ваша светлость, вы? Хором сказали оба борца, поднимаясь с палубы.
-Я сбежала, как Золушка с бала. Даже туфельку где-то потеряла, - усмехнулась графиня. - Но публике, похоже, и без нас хорошо. Смотрите, как мило они пытаются встать на руки.
-Ваша милость, где вы научились ходить на руках? – воскликнула я.
-В пансионе для графинь, - невозмутимо ответила леди Гилфорд.
Надо сказать, что фокусы графини отвлекли не только пьяных, но и трезвенников. Они наблюдали за дурачествами своих сородичей и не сразу заметили, что уже половина их упилась до стадии трупа. Некоторые ещё шевелились, пребывая в стадии свиньи. Остальные зависли где-то между стадиями обезьяны и свиньи. Стадия льва была у всех давно позади.
Вдруг воин с веретеном в носу вскочил и подбежал к вождю. Его величество еле шарашился, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие.
Угрюмый что-то громко крикнул, указывая на вождя и на полегших в битве с зелёным змием сородичей. Группа трезвости отозвалась свирепыми воплями и схватилась за оружие. Защёлкали тетивы. В тот же миг на фелюку обрушился град стрел. Видимо, трезвые индейцы признали своих сородичей околдованными, или отравленными, и решили нас за это покарать.
Мы все залегли за фальшбортом.
Подождав, пока град стрел стихнет, Доу скомандовал:
-Целься! Огонь.
Грянул залп. Результатов его я не видела, ибо сидела на корточках и боялась поднять голову. Индейцы ответили яростными воплями.
Стрелы снова густо забарабанили по фальшборту. Две стрелы вонзились в грот мачту. Мы с графиней сидели, не поднимая головы.
О’ Нил встал в полный рост, чтобы насыпать пороху в дуло мушкета. Но Хоук тут же схватил его за ноги и повалил на палубу. И вовремя. Над фелюкой снова пронёсся шквал стрел.
-Чего ж ты встал, болван ирландский? – выругал его Хоук.
-А как тогда перезаряжать мушкеты? – огрызнулся О’ Нил. – Ведь порох может сыпаться только сверху вниз.
-Как, как? Никак! – ответил ему Хоук. - Будем стрелять из пистолетов. Пистолет можно и сидя перезарядить.
-Пистолет бьёт не более двадцати ярдов, а они стреляют с пятидесяти, - возразил О’ Нил.
-Подойдут поближе, тогда и дадим залп из пистолетов, возразил Хоук.
-Вот, дьявол!- выругался шкипер. - Знать бы, что они там делают?
Сказав это, он на мгновение высунулся из-за фальшборта. И тут снова по бортам густо застучали стрелы. Несколько штук просвистело над нами и упали в море позади фелюки.
-Бетти, срочно принеси мне зеркало, то, овальное с ручкой, моё любимое, - приказала леди Гилфорд.
Я не посмела ослушаться и поползла на четвереньках к кормовому люку исполнять столь странный боевой приказ.
Тут краснокожие изменили тактику. Вместо того, чтобы ждать, когда кто-нибудь высунется из-за фальшборта, они стали стрелять навесом. Теперь стрелы их взмывали высоко в небо и дождём падали на фелюку. Правда, точность такой стрельбы была очень низкая. Большинство стрел даже в фелюку не попадали. Но находиться на палубе под таким смертоносным дождём было очень неприятно.
Краснокожие вопили, выли, улюлюкали. Было очень страшно.
Спустившись в кормовую каюту, я быстро отыскала зеркальце, вдохнула побольше воздуха и вылезла из люка. Тут на палубу обрушился новый град стрел. Одна стрела пригвоздила мой подол к палубе, и я задёргалась, как пришпиленная.
-Скорее, зеркало! – крикнула графиня.
Я расшатала и вытащила стрелу, удерживающую моё платье, а потом взяла зеркало в зубы и, громко стуча по палубе коленками, поскакала на четырёх к графине. Ни дать, ни взять, учёная собака несёт хозяйке палку!
Графиня взяла зеркало за ручку. Села по-турецки, прислонясь спиной к борту, и подняла зеркало над головой, обозревая таким образом, берег, но не высовывая даже пальца.
-Прячутся за пальмами! Сказала она. Для стрельбы из пистолетов пока далековато.
-Ловко вы придумали, ваша милость! – воскликнул Хоук. - У вас настоящая солдатская смекалка.
-Ваша милость, - сказала я. – А можно, я спущусь в трюм? Буду заряжать мушкеты и подавать?
-Молодец, мисс Смит! – воскликнул Доу. - Ступай, дочка! Вы бы тоже шли в кубрик, моя, леди. Там вы и в безопасности будете, и пользы больше выйдет. А зеркальце отдайте мне. Я буду вести наблюдение.
Оставив мужчин под смертоносным дождём, мы спустились в носовой отсек трюма. Аякс сбросил нам две зарядных перевязи и стал подавать мушкеты.
-Внимание, - донёсся до нашего слуха голос Доу, - атака с левого борта. Приготовить пистолеты. Как подойдут на близкое расстояние, дадим залп. Приготовиться!
Защёлкали взводимые курки.
-Целься! Огонь! - скомандовал Доу.
Грянул залп. Дикари ответили яростным воем.
-Отлично! – воскликнул Доу. - Двое лежат, остальные попрятались. Хорошо, что эти дурни не понимают, что перезарядка оружия требует времени. А то они давно уже залезли бы на палубу!
Тут по палубе над нашими головами снова застучали стрелы. Мы с графиней передали заряженные мушкеты на палубу. Аякс их принял и передал нам два других.
-Внимание, атака с правого борта, – Громко скомандовал Доу. – Приготовиться. Ждём, ждём. Огонь.
Снова грянул залп.
-Отлично! Ещё один отпрыгался, - комментировал Доу.
Наверху то и дело постукивали падающие стрелы, стучали пистолетные шомполы, прибивающие заряды.
-Аякс, вот ещё два мушкета, - сказала я, подавая оружие.
-Отлично,- сказал Доу. - Приготовимся к залпу из мушкетов. Направление стрельбы прямо по курсу. Выбор целей произвольный. По команде «целься» встаём и целимся, по команде «огонь» даём залп. Целься! Огонь!
Снова грянул раскатистый мушкетный залп из четырёх стволов. Задрожали стёкла в стенке люка.
-Вот ещё один мушкет, - крикнула я. – Аякс! Где тебя черти носят? Принимай оружие!
Аякс не отзывался. Я высунулась из люка и огляделась. Невольник сидел, прислонившись к фальшборту, правая рука его выше локтя была пронзена стрелой.
Я быстро спустилась в кубрик, сорвала простынь с первой попавшейся койки и поползла на помощь чернокожему.
-Бетти, куда? Назад! – взвизгнула графиня.
-Аякс ранен, - крикнула я, - перевязать надо.
Сначала я хотела выдернуть стрелу, потом, сообразила, что стрела является пробкой, не позволяющей начаться кровотечению. Вдруг я вырву стрелу из раны, а оттуда фонтаном ударит кровь, как у того бунтовщика на дороге?
Я решила, что благоразумнее будет сначала наложить жгут, а уж потом вынуть стрелу и перевязать. Я оторвала от простыни полосу, скрутила её жгутом, обвязала вокруг руки, выше стрелы. Потом поискала, из чего бы сделать закрутку. Рядом, из брашпиля торчала индейская стрела. Я сломала её пополам. Один обломок, который был без наконечника, засунула под жгут и несколько раз повернула его вокруг оси. Жгут сильно стянул бедняге руку, и он застонал от боли.
-Больно? – спросила я.
-Больно, - ответил Аякс. – Но Аякс не боится боли.
-Ты хоть в кого-нибудь попал? – спросила я, чтобы отвлечь его внимание.
-Нет, - печально покачал головой Аякс. – Красные люди хитрые, они за пальмы прячутся. Но в пальму Аякс всё же попал! Два раза попал!
В этот момент, я коварно дёрнула стрелу. Аякс заорал. Но орать было поздно. Стрела была уже у меня в руках.
Я перебинтовала ему руку куском простыни, ослабила жгут. Повязка начала быстро промокать кровью. Я сразу же затянула закрутку и подбинтовала повязку новым куском простыни, прямо поверх промокшей.
Пока я занималась перевязкой, Тони принял у графини заряженный мушкет. И передал ей два других.
В этот момент шальная стрела, упала на него сверху. Он стоял на четвереньках перед люком, передавая мушкеты графине. Стрела вошла ему под затылочную кость и вышла спереди, рядом с горлом. Тони захрипел и упал.
Я увидела ужас, застывший в его широко открытых глазах.
Обливаясь слезами, я подползла к нему. Он лежал на палубе и беззвучно открывал рот, будто собирался что-то сказать. Я потрогала стрелу. Она крепко сидела в шее мальчика.
-Не тронь стрелу, - крикнула мне леди Гилфорд, высунувшись из люка. – Если её вынуть, он истечёт кровью. На шею жгут не наложишь. Пусть лежит. Оставь его! Лучше подавай мне мушкеты!
-Тони, что с тобой? – закричал Хоук. – Ну, всё, гады! Лучше бы вы этого не делали! Теперь держитесь!
Хоук был вне себя. Выхватив из-за пояса у Аякса кухонный топорик, старый солдат яростно принялся рубить отверстие в фальшборте.
-Хоук, что вы делаете? – вскричал шкипер.
-Амбразуру для стрельбы! – злобно ответил Хоук. – Сейчас эти гады у меня полетают!
-Хоук, успокойтесь, держите себя в руках!
-Я спокоен, как осьминог после обеда! – ответил Хоук. – Дочка, подай мне мушкет.
Я подала Хоуку мушкет, который только что зарядила графиня. Хоук взвёл курок, просунул мушкет в только что прорубленное отверстие в фальшборте и тщательно прицелился.
Внезапно стрелы прекратили сыпаться на палубу. Наступила тишина.
Я набралась смелости и выглянула из-за фальшборта. Глазам моим представилась страшная картина. По всему берегу валялись тела краснокожих. Правда, убитых среди них было немного, большинство были только пьяны.
Этот свирепый воин с веретеном в носу отбросил лук и пустой колчан и, потрясая копьём, что-то громко прокричал на своём языке. И тут же множество индейских глоток испустили боевой клич и, потрясая топорами и копьями, ринулись на нас.
-Ну, всё, стрекоза, теперь держись, - спокойно сказал мастер О’ Нил, вытягивая из ножен шпагу. -Сейчас начнётся рукопашная. Тебе лучше укрыться в трюме.
Мистер Доу молча обнажил кортик и взвёл курок пистолета. Только мистер Хоук тщательно прицеливался из своего старого мушкета.
-Бетти, где ты, дрянь! – крикнула графиня, выползая на палубу. – Слава Богу, жива, моя милая! Где мушкеты? Сколько мне ждать, тебя, селёдка ты варёная?
-А ну, всем лечь на палубу! - крикнул Хоук, - Сейчас будет небольшой фейерверк. Всем, кто не хочет оглохнуть, рекомендую открыть рты!
Ничего не понимая, я выполнила команду. Воинственные вопли атакующих индейцев слышались всё ближе. Хоук плавно потянул спусковой крючок, и мир треснул.
Мне показалось, будто кто-то огрел меня медной кастрюлей по голове. Такой страшный взрыв раздался над бухтой. В тот же миг облако огня вспыхнуло, захватив полнеба и погасло. Потом всё заволокло удушливым пороховым дымом. Я не видела даже собственных рук. Потом в этом кромешном дыму с неба посыпались камни и доски. Потом сверху посыпался песок.
-Что это было? – прокашляла я.
-Не пугайся, девочка, - ответил мистер Хоук. – Это я взорвал фугас.
-Какой ещё фугас? - не поняла я.
-Ну, наш бочонок пороха, - ответил старый солдат. - Он ведь был вытащен на берег, вместе с остальными вещами, и лежал в общей куче. А рядом с ним стоял ещё и бочонок рома. От распылённого рома и был этот огненный гриб! Я прицелился хорошенько, подождал, когда дикари подойдут поближе, и выстрелил.
-А где дикари? – спросила я.
- Думаю, те четверо, что прятались за кучей наших вещей, уже в аду, а остальные… Подождите, мисс. Сейчас дым разойдётся, поглядим.
Ждать пришлось довольно долго. Только через несколько минут дым поредел настолько, что можно было осмотреть поле боя.
На берегу, вместо кучи наших вещей зияла глубокая воронка, медленно заполняющаяся сочащейся из песка водой. Весь берег был усеян обломками досок, и телами краснокожих. Трудно было понять, кто из них убит, кто контужен, кто просто пьян. Тут и там валялись их луки, копья, дубинки.
-Вот они удивятся, когда проснутся, - задумчиво сказала леди Гилфорд, потирая ушибленную спину. – И чего мне в кубрике не сиделось? Надо же так не вовремя выползти на палубу! Благодарю вас за смекалку, мистер Хоук, но всё же, это очень больно, когда доской по спине. Так и горб недолго заполучить!
-Моя леди, - вмешался О’ Нил, - вам надо срочно припудрить носик. У вас лицо всё в копоти, и причёску песком припорошило.
-Это правда? - спросила леди Гилфорд. И, глянув на меня, добавила, - тебе, кстати, тоже умыться не помешает.