Пересмотрела фильм Александра Прошкина по сценарию Эдгара Дубровского.
Север, бериевская амнистия уголовникам (больше миллиона освободили), банда освобождённых уголовников в северной деревне убивает милиционера и всех собак, жителей берёт в заложники (запирает в сарае), а двух представителей власти - начальника рейда и управляющего факторией - "нейтрализует".
Последнее особых усилий не требует, хотя у управляющего факторией там полно оружия. Но он сходу соглашается подчиниться бандитам, попытался, правда, милиционера предупредить, написал записку и передал с бабкой, за керосином пришедшей, да только выкинула бабка, не разобравшись, эту записку, и погиб под бандитскими пулями могучий милиционер Манков.
Его Виктор Степанов сыграл, до этого у Прошкина сыгравший Ломоносова. В обоих случаях - спокойного и могучего северного богатыря: чтобы из Поморья в Москву попасть и стать академиком не меньшие и не большие нужно было приложить усилия, чем пройти войну и взять Берлин. Выжить на войне и так нелепо погибнуть.
Начальные сцены, когда Манков объясняет начальнику рейда, что Берия - предатель, тот не верит, а управляющий факторией и вовсе подбирает скомканный портрет Берии - уже вполне их характеризуют.
И когда Манков обращается к отказнику, капитану полковой разведки, а ныне политссыльному, Сергею Басаргину, сыгранному Валерием Приёмыховым, с упрёками и увещеваниями, бросив напоследок тому пачку папирос, чтоб не подбирал окурки, играют они в этой сцене разрыв между фронтовым братством и "гражданином начальником".
Заслуга Прошкина, что взял Приёмыхова на роль Басаргина. Выбор натуры, съёмки, монтаж, музыка - всё это коллективное творчество: художник, оператор, композитор.
А сценарист с режиссёром - это сюжет и его конкретное воплощение в героях, выбор актёров. В "Холодном лете 53-го" кроме Виктора Степанова и Валерия Приёмыхова ещё два великолепных образа: Копатыч - Папанов и немая героиня Нины Усатовой.
Остальные слабее, хотя и соглашатели, и жители деревни, и уголовники, и погибшая девушка Шура, дочь немой, и семья Копатыча - все образы яркие и запоминаются, но эти четверо - поистине мастерски сыграли.
Прочла, что Приёмыхов стал тогда за эту роль "лучшим актёром года".
Сергей Басаргин - это Моторола. Тридцать лет назад это неочевидно было, ну а сейчас-то очевидно. Хотя я не сразу сообразила, что меня так задело, а когда попалась в сети фотография Моторолы времён обороны Славянска: такой же худой, жилистый, маленький, стоит с автоматом и смеётся.
У Басаргина история была простая: попал на сутки в плен, вышел один и загремел в лагеря на десятку. Когда начинается фильм, он уже эту десятку отмотал и сейчас, в качестве ссыльного, расслабился и не хочет работать.
- Лузга, старики сказали, не будут тебя больше кормить, сдохнешь с голодухи.
- Летом не сдохну.
В "Погружении во тьму" у Олега Волкова есть главы про то, как в войну он жил в коми деревне. Оставшиеся в деревне мужчины, охотники и рыбаки, старики, делили свою добычу на всю деревню, на всех солдаток, вдов и сирот.
В "Холодном лете" послевоенная деревня - русская, и мужчин в ней раз-два и обчёлся. А нравы те же, что и в коми деревне, улов стариками-рыбаками делится на всех. Я не только в книжке про такое читала, слышала и рассказы от уцелевших "кулаков" из Ичет-Ди.
Воронежских крестьян высадили на голый берег Печоры - и живите как хотите. Выжили не только за счёт пил-топоров, срубив землянки, а потом бараки, но и благодаря рыбакам, охотиться-то нечем было. Хотя, может, силки ставили. Потом-то, обнаружив, что выжили, начальство их по второму разу взяло в оборот... Но это я отвлеклась.
Сцена, когда уголовники загоняют всех деревенских в сарай - пронзительная. Дело-то после войны уже, и не одна оккупированная деревня из подобных сараев живой не вышла. А что на севере дело, куда не дошла война, так мне староверы вспомнились.
И поэтому когда Лузга, бывший разведчик Сергей Басаргин, находившийся в этой деревне на положении собаки, в одиночку расправляется с бандой и спасает всех жителей деревни (кроме Шуры, напоследок, после её гибели, задушив недостреленного им атамана голыми руками - оружие уже спрятал под замок начальник пристани) - это такое кино, что можно было бы только руками развести и списать на что угодно небывалый успех Приёмыхова, если бы в жизни то же самое не происходило.
Лузга или Моторола - это человек, которому не найдётся тёпленького местечка в "обычной мирной жизни", и не будет он начальником ни "пристани", ни тем паче "фактории". Конечно, предельное унижение героя Приёмыхова - дань конкретным историческим событиям, читала, как спорили сторонники Сталина-Берии с простыми зрителями, принявшими сюжет фильма за чистую монету, могло ли быть такое в действительности, чтобы дали 10 лет за один день в плену.
Сталинисты доказывали, что не могло. Не знаю. Вспоминаю "Россию в концлагере" Солоневича, "Погружение во тьму" Волкова, "Неугасимую лампаду" Ширяева. Ивану Солоневичу с братом и Борису Ширяеву из лагеря удалось бежать, это само по себе доказывает, что мужчины они были нехлипкие. А Олег Волков так и отмотал до конца все свои срока, тоже могучий был мужчина. Хотя в определённый момент все они выглядели как Басаргин, доходягами. Так что у меня это литературная ассоциация: доходяга как последний герой.
Не раздавленный "всеми ужасами"... вот не знаю, что написать, тоталитаризма или конформизма. Суть-то в том, что герой всегда - вопреки, вопреки обстоятельствам своего времени, а они разные могут быть, в 1953-м одни, в 2014-м - другие.
Предфинальная сцена: суетливые конформисты присваивают себе его подвиг, а он в той же позе, что и в начале фильма, сжавшись в комок, сидит на берегу и смотрит вдаль - всё-таки не последняя, потом следует ещё одна, когда, уже на свободе, он уходит вдаль по осеннему московскому бульвару и останавливается прикурить у такого же недавнего зэка, бредущему ему навстречу со своей котомкой.
Мне больше нравится сцена на берегу. Обе символичны, что уходить вдаль, что смотреть - смысл понятен. Но я бы и без финальной московской сцены с семьёй Копатыча обошлась, сняла бы просто, как спасённые Сергеем Басаргиным (позывной "Лузга") жители деревни потихоньку подтягиваются на берег и тоже смотрят вдаль, каждый со своим выражением, кто с надеждой, кто с недоумением: что там, впереди?
Бандитов-то он перебил, их всего шестеро было, а конформистов не задушишь- не убьёшь, и против них нет никаких приёмов у таких, как Басаргин или Моторола, и не будет. Когда всё тихо-мирно - они в своей стихии, заправляют всеми делами и торгуют, потихоньку подсиживают друг друга и карабкаются наверх.
А вот когда война или бандиты захватили деревню, в которой и противостать-то им некому, тогда появляются другие люди. Неприятные, которые быстрее действуют, чем рассуждают, и после того, как всё кончилось, жутко раздражают конформистов тем, что отнимают у них "доверие населения". Так что лучше их засунуть куда подальше или и вовсе "устранить".
Вот такое кино.