В эпоху технического бума движущая сила пара оживила множество разнообразных машин, созданных во имя прогресса. Машины стали опорой человечества, машины облегчали жизнь и давали много свободного времени для того, чтобы ей наслаждаться. Плодившиеся машины требовали много ресурсов - железа, меди, угля, воды... чем дальше, тем больше. Новые шахты по добыче угля и руд, заводы по их переработке - все это вело к новым тратам и увеличению необходимой рабочей силы. Но одно неизбежно влекло другое.
И тогда люди построили Терминалы - гигантские самодвижущиеся башни, сочетавшие в себе добывающее и перерабатывающее производства. Их отправили в отдаленные каменные пустыни, богатым полезными ископаемыми, где эти исполины кочевали с места на место, по мере выработки месторождений. Терминалы были полностью автономны, и вскоре работающий на них персонал основался на постоянное пребывание, перевезя семьи и скарб. Так образовались кочующие пустынные колонии - собственные островки цивилизации, связанные с «большой землей» лишь транспортом, изымавшим уголь и металл и привозивший то необходимое для жизни обслуживавших терминалы рабочих, что было невозможно произвести на месте.
Первоначально терминалы управлялись исключительно вручную, что требовало огромных человеческих ресурсов. Но настал день, когда лучшие ученые завершили работу над венцом своего творения, создав думающую машину, которой было поручено управление всем механическим, что было создано человеком. Общество снова испытало эйфорию, сбросив со своих плеч многочисленные заботы. Уменьшенными копиями думающей машины были оснащены и терминалы, что позволило значительно сократить их чрезмерное население и повысить рентабельность.
Но все планы разрушила Великая война, опустошившая мир людей, одержимых безмерной властью, дарованной бурным технологическим ростом цивилизации. В пламени разрушения сгинули города и страны, Человечество потерпело величайший крах, а остатки выживших прозябали на мертвых руинах былого процветания. И только терминалы оставались последними изолированными островками цивилизации, дрейфующими в пустошах.
- Проснись! Смена пришла. - Железная дверь приглушила громкий голос.
Лязгнули засовы, и тяжелая дверь простонала не смазанными петлями, впуская улыбающегося человека в парусиновой спецовке.
- Как обстановка, приятель? - кинул он, набрасывая через голову кожаный фартук. - Надеюсь, без сюрпризов.
- Все как обычно, напарник, - флегматично отчитался тот, царапая что-то старым чернильным пером в журнале. - Из всех мощностей задействованы только мастерские и индукторная. У литейщиков, по всей видимости, затянувшийся простой. В общем, основная нагрузка - на чайник.
Сменщик криво улыбнулся и деловито прошелся вдоль ряда длинных рычагов с потемневшими от масла деревянными рукоятями и остановился, занеся руку над одним из них.
- Мы уже давно не двигаемся с места и про транспортер с ротором будто забыли. Не нравится мне это, приятель.
- Ты же знаешь — это не наше дело, - пробубнил Инженер. - Если стоим, значит всего в достатке и в перемещениях нет нужды. К тому же и нам меньше хлопот с таким раскладом. Забыл про авралы?
Он положил руку на плечо сменщика, зная о его навязчивых подозрениях, которыми, кстати, в некоторой степени тревожился и он сам. Но сам он научился справляться с давлением пасмурных мыслей, предаваясь в часы одиноких смен воспоминаниями о былых временах, и потому паранойя напарника его так раздражала всякий раз, когда тот открывал рот по поводу тревожной ситуации в их механическом мирке.
- Мне пора, - резюмировал он то, что продолжения разговора не будет. - Чайник уже вскипел. И не забывай делать записи в журнале.
- Угу, - отозвался сменщик, ерзая в скрипевшем растрескавшейся кожей кресле оператора. - Наслаждайся свободным временем, приятель. Передавай от меня привет жене.
Инженер отмахнулся и толкнул дверь, выходя в темный коридор. Выждав, пока за спиной не защелкнутся замки, он зашагал в полумраке, сокрушая железную решетку пола усталыми шагами.
Он работал инженером на редукторной станции, которая была самым важным узлом после котельной с парой огромных паровых машин, от которых зависела жизнь терминала в целом. Он же, сидя в операторской осуществлял распределение их мощности на различные его участки, следуя сигналам с удаленных мест через систему указателей, напоминавших корабельный телеграф. Если поступал запрос на мощность, он брался за соответствующие рычаги, сдвигая муфты редуктора и таким образом подключая второстепенные валы к главному, который вращался постоянно, напрямую от паровой машины. Также в его обязанности входили осмотр редуктора и контроль за наличием масла в многочисленных масленках сложного механизма. Работа, в целом, не слишком утомительная, если учесть, что добрая половина систем терминала уже некоторое время простаивала. Единственным испытанием при таком режиме были часы безделья и борьбы со сном. Положив руку на сердце, все инженерные специальности на участках не были особенно трудоемкими. Может именно по этому три смены сократили до двух, а вместе с этим и количество инженеров, которых и было не так много. Собственно, кроме инженеров никого и не сталось в рабочей зоне, так как надобность в низкоквалифицированной рабочей силе отпала после модернизаций терминала, и вся армия рабочих была вывезена вместе с семьями еще до последнего грузовоза. Не то, чтобы это сказалось на качестве жизни оставшихся, но они выиграли хотя бы от того, что... остались.
На этом месте, как правило, по спине пробегал холодок и начинало тоскливо тянуть в животе. Требовалось мгновенное переключение на мысль о том, что он окончил свою рабочую смену и идет домой к жене, иначе очередной приступ плохих мыслей грозил перерасти в депрессию, затяжную и иссушавшую разум. И тогда его снова пришлось бы приводить в порядок в Заведении, видя по возвращении домой молчаливые упреки жены от «лечебных» возлияний.
Отметившись на проходной и получив причитавшееся вознаграждение в виде суточной карточки на продукты, Инженер покинул рабочую зону, почти вприпрыжку перемахнув через короткий переход, ведущий в жилую часть терминала. Это тоже было своего рода ритуалом, так как замешкайся он в рабочей зоне, когда завоет сирена, ему пришлось бы вернуться на рабочее место, а так он, напротив, должен был поспешить укрыться в домашнем отсеке и включить звуковую тарелку, чтобы выслушивать инструкции руководства конторы. Даже если его после вызовут назад, все же лучше отправляться из дома, чем безвылазно сидеть в рабочей зоне.
По дороге, привычно отоварившись в Заведении обычным комплектом из консервных банок, упаковки галет и воды, он недолго думая оставил на раздаче одну из банок, что означало открытый взамен кредит на несколько крепких напитков из скудного ассортимента Заведения, за которыми он, как водится вернется немного позже. И это будет такая же естественная часть жизни, как работа, супружеские и гражданские обязанности, которые он разделял вместе со всеми обитателями их железного дома.
Жилища населения Левиафана, так назывался их кочующий в каменных пустошах дом, занимали средний сегмент исполинской конструкции, образуя десять ярусов бытовых отсеков, обращенных входами в центр сектора, связанными кованными переходами и лестничными пролетами, нависавшими над подобием городской площади у его основания. И хотя некоторым это напоминало тюремный интерьер, большинство находило такое архитектурное решение весьма удобным, сравнивая с первыми проектами передвижных терминалов с их узкими и душными лабиринтами жилой зоны. Несмотря на то, что две трети верхних ярусов были закрыты для доступа и перестроены после массового сокращения колонистов, чье население в прежние времена исчислялось почти полу тысячей, едва ли пятая часть оставшихся могла создать стороннему взгляду впечатление того, что в терминале довольно людно.
Большинство отсеков не имело внешних окон, поэтому пространство внутри жилого сектора, освещенное газовыми фонарями было единственной альтернативой виду из окна. Несколько бытовых помещений побогаче на верхних ярусах все-таки имели окна во внешний мир. В них жили законники, клерки конторы и ее руководство. Простому люду, разумеется путь туда был заказан, кроме случаев, если кто-то был приглашен лично кем-то из обитателей престижного жилья. Последнее, естественно, было лишь теоретическим.
Придя домой, Инженер обнаружил, что жены не было, хотя в гостиной мерцал газовый светильник, а на слабом огне в мятом латунном кофейнике лениво кипела вода. В таз возле кровати налита вода и оставлен кусок мыла. Она явно ждала его прихода и отлучилась совсем недавно и ненадолго. Оставив продукты на обеденном столе, он пошел за женой, сетуя на то, что в Заведении его сегодня заждутся.
Он сбежал на два пролета вниз и через общий переход направился в оранжерею, располагавшейся сразу за жилым сектором всего в полусотне шагов. Построенная по образу крытого ботанического сада, она занимала обширную пристройку с полным остеклением в оправе ажурных перекрытий и рам. В лучшие времена здесь располагался фруктовый сад, огород для выращивания овощей и небольшая животноводческая ферма. Мобильное подсобное хозяйство обеспечивало свежими продуктами колонистов, а женское население терминала — работой. Теперь же все пущено на самотек и пребывало в том беспорядке, в коем это было бы в дикой природе. Благодаря автоматическому сбору и фильтрации воды фруктовые деревья и овощные культуры одичали и разрослись, хотя качество оставленных без человеческого ухода плодов заметно ухудшилось, а из живности остались куры, пара десятков коз и изрядная популяция расплодившихся кроликов. Сюда, по привычке, наведывались жители терминала с целю разжиться фруктово-овощной добавкой, козьим молоком и парой кроличьих тушек к уже постылой консервированной пище.
Инженер улыбнулся своей идущей навстречу половинке с плетеной корзинкой с собранной снедью. Босая, по колено в траве и с повязанным вокруг шеи платком она показалась ему необычайно красивой. Многие признавали его жену красавицей, и сам Инженер удивлялся, как по прошествии стольких лет вместе, он продолжал ею восхищаться.
- Хорошо, что ты пришел, любимый, - одарила своей солнцеподобной улыбкой она. - Мне сказали, что можно забрать собранное сегодня. Немного фруктов к столу будет совсем не лишним.
- Здравствуй, дорогая. Ты как всегда права.
Он принял тяжелую корзину у жены и отерев ярко желтое яблоко, хрустнул крепким плодом, почувствовав ароматную влагу во рту. Жена взяла его под руку, и Инженер почувствовал, как все тревоги рассеялись, словно дождевая туча, уступая ясному небу.
Когда спустя четверть часа они сидели за столом, Инженер не проронил не слова, время от времени поглядывая на настенный хронометр. Жена заметила это, понимая к чему эти взгляды.
- Завтра проверю силки и быть может потушу крольчатину с овощами, - попыталась она привлечь внимание мужа.
- Спасибо, милая, - отчужденно произнес Инженер, отодвигая тарелку. - Ты знаешь, как украсить наш быт.
- Знаешь, - обрадовалась она, что муж переключился на нее, - соседи снизу все-таки планируют завести ребенка. Вот бы и нам..
- Тебе ведь прекрасно известно, что администрация не одобряет это, к тому же суточный набор продуктов снова урезали, так и двоим едва хватает. Что будет дальше — никто не знает.
Она поникла, отведя взгляд на клепанную железную стену, и Инженеру стало не по себе от того, как она прореагировала. Они уже давно не возвращались к этому болезненному разговору, а сегодняшняя попытка определенно надолго разрушит ту хрупкую идиллию, что воцарилась в их отношениях.
Он положил ладонь на ее руку, выражая таким образом свое сожаление о сказанном. В это мгновение скрипнула входная дверь, и жена Инженера отдернула руку.
- Смотри! Снова эта штука.
В дверном проеме виднелась пара суставчатых лапок, по-паучьи перебиравших воздух. Инженер резко поднялся и существо тут же исчезло, а он закрыл дверь на засов. Эти восьминогие механизмы все чаще стали появляться в переходах жилой зоны, проворно и почти бесшумно перемещаясь по одному им ведомому маршруту. Они почти полностью состояли из железных лап и внешне действительно напоминали механических пауков, у которых не было ни головы ни брюха. Контактов с людьми они избегали, но и не скрывались от взора.
- Что они там творят в своих мастерских, - негодовал Инженер, возвращаясь к столу. - Ты сильно испугалась, милая?
- Все хорошо, просто никак не могу привыкнуть.
Воцарилась пауза, и жена встала, чтобы прибраться на столе. Он собрался помочь, но она остановила его жестом.
- Все хорошо, ступай, - почти прошептала она, словно не собиралась это говорить, но с губ сорвались нежеланные слова.
- Я могу остаться, - словно оправдываясь выдавил он, хотя уже всеми мыслями был там, среди приятелей и просто знакомых.
- Тебе нужно, - холодно констатировала она. - Мне тоже нужно побыть одной.
Поняв, что новая попытка поправить непростую ситуацию обернется только большим надломом, он встал и снял с крючка куртку.
- Лучше тебе запереть дверь. Я недолго, ты еще не будешь спать.
Она не отреагировала.
- Я люблю тебя!
Снова молчание в ответ. Инженеру ничего не оставалось, как, опустив голову, уйти.
В заведении уже стоял гул говоривших мужчин и весела кисея табачного дыма. Он припозднился, но знал, что за столиком его компании для него всегда держали место, что здорово подкупало и заставляло не пропускать ежедневное посещение Заведение после долгой рабочей смены. И этим двигало не стремление опустошить стакан — два горячительного, а потребность в общении в мужской компании... за стаканом горячительного и расслабляющей атмосфере беззаботности.
Инженер сделал остановку у стойки и, залпом опрокинув уже приготовленную стопку, взял увесистую кружку пива и, кивнув хозяину Заведения, направился в дальний угол, где он всегда проводил время с приятелями. Все были уже в сборе, а его место, как он и думал дожидалось своего хозяина. Странным было то, что его приход оказался незамеченным и оставлен без громких приветственных окликов. И причиной тому был крупный парень с сединой на висках и густыми усами, который сидел на приставном стуле и, ожесточенно жестикулируя, что-то увлеченно рассказывал, а его приятели с большим вниманием поглощали его речи, кивая и отхлебывая из кружек.
- А вот и он, - махнул, наконец, в его сторону один из приятелей. - Давай, присоединяйся, дружище.
Инженер сел с краю, почувствовав руку приятеля на своем плече, и кивнул гостю их стола, который коротко ответил, продолжая говорить, как будто не мог насытиться своим голосом.
- Так вот, инженеры в мастерских говорят, что из конторы просто вал чертежей и заданий на изготовление каких-то странных деталей, что они едва поспевают за сроками, а детали потом сносят в тот сектор, который закрыли для их доступа вскоре после Войны. Они утверждают, что в тех мастерских никто не работает, однако доносятся слабые звуки работающих станков.
- Да, а потом по всему терминалу ползают эти механизмы, - заметил один и сидевших за столом.
- И странно то, что вслед за ними часто приходят законники, как если бы эти штуковины шпионили за людьми, - добавил жару другой.
- Да, что там, однозначно, готовится, - согласился первый. - И точно не для блага рабочего люда.
Все закивали, а Гость внезапно хлопнул ладонью по столу. Лицо его, казалось, побагровело то ли от пива, то ли от нахлынувших чувств.
- Хватит нам уже прозябать под порогом администрации. Мы горбатимся, а в конторе всегда тишь, да блажь. Даже законники живут лучше, чем мы, квалифицированные работники. Я как-то говорил с одним клерком из Управления, так он признался, что самого управляющего уже давно никто не видел, только все новые и новые бумаги из его офиса. Сдается мне, что никто не знает, на кого мы вообще работаем.
- Если мы теперь сами по себе, то кто вообще за все отвечает и кто управляет Левиафаном?
Все за столом понимающе закивали. А парень пригнулся, словно собирался сказать какой-то секрет и заговорил вполголоса.
- Пора нам брать все в свои руки, - водил он взглядом по своей аудитории. - Самим разобраться, что к чему здесь вообще творится. Если смолчим, то кто нам даст ответы на вопросы «почему снова урезали пайку», «когда заменят газовое освещение на электричество» и «почему мы вообще стоим так долго». Я предлагаю сбиться воедино и потребовать от администрации разъяснений. С нами уже две дюжины толковых и решительных парней. Мы — уже сила. Но нам нужно больше соратников. Что думаете, друзья?
- Я готов встряхнуть это корыто! - загорелся один.
- Надо подумать, - засомневался другой. - Тебе хорошо, ты — один...
- А что думаешь ты? - Заводила пристально посмотрел на Инженера.
Тот едва собрался раскрыть рот, как в вечернюю идиллию ворвался истошный вой сирены. На мгновение Заведение замерло, затем все повскакивали с мест, так резво, будто все время только и делали, что ждали, когда она прозвучит. Инженер, как и прочие, тотчас побежал домой, чтобы включить звуковой транслятор для получения инструкций в связи с объявленной тревогой. Таковы были правила на терминале, выполняемые на уровне рефлексов, и ставшие неотъемлемой чертой здешнего образа жизни.
- Что случилось!? - тревожный голос жены встретил его прямо на пороге.
- Ты включила? - бросил он, снимая с полки жестяной ящик.
Она кивнула, наблюдая, как из недр ящика появляются газовые маски и кожаные краги. Тарелка транслятора на стене потрескивала бумажной мембраной, а за стеной ядовито зашипел пар в трубах. В воздухе повисло настороженное ожидание, даже газовый светильник, казалось, дрожал светом от напряжения. Наконец, раздался пронзительный свист, предвещая передачу сообщения.
- Внимание! Тревожная ситуация! Уровень — пять! Всем свободным от рабочей вахты мужчинам надлежит немедленно прибыть в распределительном секторе для получения разнарядки и дальнейших инструкций. При себе иметь газовые маски и индивидуальные средства защиты. Женщинам необходимо находиться возле водяного резервуара, ожидая дальнейших инструкций. Обязательно наличие газовых масок и защитной одежды. Внимание! Тревожная ситуация...
Следующие несколько минут Инженер и его жена молча и спешно облачались в одежду, которая хранилась у каждого колониста для случаев, когда была необходима защита от пара, огня и ядовитых газов. Непромокаемые ботинки и комбинезон с глухим воротом и манжетами на шнуровке, длинные по локоть краги из грубой кожи и газовая маска с двумя круглыми окошками для глаз — делали их похожими друг на друга. Инженер сделал пару шумных вдохов проверяя состояние маски и стянул ее на лоб.
- Уверен, все обойдется, - сказал он, видя, как заметно нервничает его жена. - Главное — будь рядом с другими.
- Ты тоже не рискуй понапрасну, - выдохнула из под маски она. - Береги себя!
Трель свистка заставила угомониться собравшихся в распределительном секторе, из которого пролегали маршруты во все отделения терминала и находились выходы наружу. Законник в чине с кожаной папкой подмышкой, выпустил свисток изо рта и прокашлялся.
- Внимание всем!
Больше он не добавил ни слова, а только кивнул на растянутую под потолком простыню. Где-то позади затрещал некий аппарат, и простыня засветилась изображением сменявшихся цифр, а после картинкой, изображавшей дорогое кожаное кресло на фоне богато убранного кабинета. Инженер слышал о синематографе и движущихся картинках, но видел это чудо впервые. Остальные также были заворожены увиденным, забыв о причинах их сбора. Дальше — больше; из ниоткуда появился человек в возрасте в сюртуке военного кроя, раскидистыми седыми бакенбардами и пенсне на массивном носу. Опираясь на трость, он устроился в кресле и, зажав свою опору меж коленей, блеснул окуляром.
- Друзья мои! - человек говорил с легким надсадным потрескиванием в голосе, но также громко, если бы он находился прямо перед собравшимися, а не куске холста. - Левиафан — наш дом и он сегодня в опасности. Нам некуда бежать и неоткуда ждать помощи, ибо Великая империя сгинула в безвременье, а вместе с ней все наши чаяния и надежды. Нет никого, кто бы мог помочь нам в этот трудный час советом или делом. Левиафан — все, что у нас осталось, и только нам решать быть ему и нам вместе с ним или нет. Теперь мы все, что осталось от Империи, мы и есть Империя. А наш след, оставленный в пустоши беззакония и дикости есть наша летопись. И только от нас с вами зависит, какова будет новая история, которая достанется потомкам нового пост имперского мира. Спасем же наш дом и не дадим Истории прерваться.
Он замолчал, изображение дрогнуло, свет погас. Законник стоявший возле растянутой простыни шагнул вперед, прокашлялся и открыл папку.
- А теперь о деле, так как на промедление времени боле нет. Объявляю разнарядку на время аврала, до последующих указаний.
Он обвел глазами людей в защитной одежде, все еще не понимавших, что происходит, затем вновь углубился в содержимое папки.
- Техники котельного и литейного отделений — осмотр и смазка гусеничных пар движителей, четыре группы по двое, группа из десяти человек — дежурство у гидроузлов, остальные - в орудийный отсек. Еще одно! Кто знаком с семафорной азбукой и может управляться с оптическим телеграфом?
Инженер машинально поднял руку. До найма на терминал, он служил на королевском флоте, как раз радистом на корабельных телеграфе и семафоре, пока не был списан, а затем отправлен в отставку по состоянию здоровья.
Законник махнул Инженеру следовать за ним, а остальным дал отмашку приступать к работам, согласно оглашенному списку. Дли них двоих открылась дверь в сектора управления, и далее их путь лежал только вверх по громыхавшим металлом ступеням прямых и винтовых лестниц и переходов, таких же сумрачных, как и нижние ярусы. В одном из переходов законник резко остановился, увидев кого-то под тенью одного из закоулков. Это был человек в длинном кожаном пальто с поднятым воротником и шляпой, скрывавшими его лицо. Он выглядел потерянным в этой суматохе, но в тоже время как-то неестественно спокойным.
- А ты, приятель, что здесь делаешь? - твердым голосом отчеканил законник. - Тебе, что работы нет?
Человек промолчал, оставаясь мертвенно неподвижным.
- Если ты из конторы, тебе следует спуститься в укрытие, вместе с остальными.
Незнакомец вдруг ожил, когда законник сделал в его направлении шаг, и бесшумно скрылся в темноте перехода. Законник тут же кивнул Инженеру продолжать путь, как будто ровным счетом ничего не произошло.
Вскоре они пришли, куда направлялись. В тесном отсеке связи не было почти ничего, кроме собственно семафора, прикрепленного в стене стола с газовой лампой и ворохом бумаг и пары потертых стула. Зато в нем было два окна — иллюминатора, одно для передачи сигналов, другое для визуального приема ответов. Его спутник тут же прильнул к иллюминатору, затем, порывшись в недрах стола, извлек несколько паровозных свечей и пыльный альбом морских сигналов семафора. Открыв заднюю крышку оптического прибора, он заглянул внутрь и дунул, подняв облачко копоти, а после подергал за рычажок шторок, которые с недовольством отозвались ржавым скрипом.
- Время у нас еще есть, - наконец заговорил он, - но лучше быть наготове.
- Быть готовым к чему?
Законник ткнул пальцем в иллюминатор и Инженер выглянул наружу. Там не было ничего примечательного, кроме скалистой гряды под серым как свинцовая патина небом. Ничего, если не считать уносимый ветром дымок за каменными глыбами, отделявшими его источник от Левиафана. Инженеру показалось странным, что дым был не черным, а белесым, будто горело дерево, а не уголь.
- Не мешало бы освежить память, перед передачей, - протянул законник альбом сигналов, а сам уселся на стул, даже не смахнув с него пыль.
- Это другой терминал?, - спросил его Инженер, увидел, как тот кивнул. - Странно. Мы не пересекались с другим терминалами с самого начала. Я слышал, что у каждого своя часть пустошей и есть уговор не пересекать их границ, в избежания путаницы в разведанных залежах руд, угля и уже освоенных.
- Все так. Но раз такое все же случилось, надо быть готовым ко всему. У нас есть большая корабельная пушка и мы на своей территории. Так что мы располагаем достаточными аргументами, дабы убедить незваных гостей убраться восвояси.
- Но может быть они там нуждаются в помощи и поэтому ищут контакта с другими терминалами. Теперь, когда компаний, на которые мы работали, нет, все добытчики с еще работающих терминалов, вроде как, заодно.
- Вот за этим мы и здесь.- законник посмотрел на циферблат карманного хронометра, будто чего-то ждал.
Почти вслед за этим пол под ногами дрогнул, где-то далеко внизу зашумела своим неповторимым скрежетом трансмиссия, передавая усилие на четыре гигантских гусеничных пары, а медленно поплывшие камни гор за окном, известили о том, что исполинская башня терминала пришла в движение. Это было тревожным и обнадеживающим одновременно.
- Мы направляемся к тому терминалу? - Инженер впился взглядом в иллюминатор.
- Левиафан стоял в каменном кармане, защищенный от посторонних взглядов и непогоды. Но теперь, этот карман может статься нам мешком, в котором мы лишены маневра, а потому уязвимы. Так или иначе, нам необходимо выйти на открытую местность, дабы избежать непредвиденных обстоятельств. А, вот и он!
Из-за гребня горы показалась верхняя часть железной башни терминала, который несколько отличался конструкцией от Левиафана, но был таким же громадным, если не сказать больше. По всей видимости тот терминал двигался параллельным курсом, также обнаружив странствующего добытчика. Передвигался он также медленно, но судя по вялому дымку из труб, был способен на большее.
- Пора! - Законник протянул свечу. Инженер поджег, и прищурившись от ослепляющего белого света, сунул в семафор. Законник раскрыл папку.
- Передавайте! Мы находимся на своей законной территории, согласно хартии добывающих компаний. У нас есть оружие. Назовите себя и объявите о своих намерениях.
Инженер исполнил все в точности до буквы, удивившись про себя, что так хорошо помнит азбуку морских семафоров. Кивнув об исполнении и закрыв шторки, он взял карандаш, приготовившись записывать ответ. Но с борта железного гостя последовала лишь одна короткая вспышка, а еще через мгновение Левиафан содрогнулся от сильнейшего удара. В воздухе запахло осыпавшейся ржавчиной.
- Проклятье! - Законник был в ярости. - Переговоров, видно, не будет. За мной! Здесь больше делать нечего.
Путь до орудийного отсека занял несколько минут, но за это время Инженер успел нарисовать в воображении возможные картины той участи, которая могла быть уготована колонистам Левиафана в случае его потери. Он представлял их бесцельно скитавшимися по пустошам, полным смертельными опасностями, изможденными и в пропитанных пылью одеждах и газовых масках. И, особенно, он представлял Ее — ту, что была смыслом всего его существования в тесном железном мирке, лишенном будущего. Это придавало решимости немедля сделать все, что от него зависело, дабы избежать превращения ужасных видений в реальность, с которой уже ничего не поделать.
Через открывшуюся дверь в лицо Инженера ударил острый запах пороховых газов, а слух сотрясло клацанье тяжелого орудийного затвора. В освещенном сквозь смотровые щели отсеке копошилось около дюжины людей, половина из которой была законниками. Пелена выхлопа от выстрела плясала на свету от быстрых движений тел, на полу возле лафета лежала большая латунная гильза, из которой все еще струился дым. Следующий снаряд уже подвозили на тележке с краном к пушке, а на полке подъемника уже стоял новый, дожидаясь своей очереди. Старший расчета прильнул к окулярам бинокля, отдавая команды корректирующим прицел орудия. Наконец снаряд был загружен в ложе затворного механизма и отправлен в ствол.
- Пли! - Старший рявкнул как мортира, а вслед за ним ухнуло всей мощью порохового заряда орудие. Уши тут же заложило, а голову заполнил ужасный звон. Казенник отскочил назад с силой пневматического молота, из него выпала дымящаяся гильза, колоколом ударившись о пол. А на тележку уже грузился следующий снаряд.
К начальнику законников подошел младший чин и что-то прокричал ему прямо в ухо. Тот кивнул и собираясь покинуть орудийный отсек жестом призвал Инженера последовать за ним.
- Поймали перебежчика или парламентария с того терминала. Он крутился возле Левиафана, очень стремясь попасть внутрь.
- Может, это лазутчик противника?
- Вот и выясним. Если он прибыл для переговоров, Ваше присутствие мне понадобится, чтобы после передать ответ из семафорной.
За железным столом сидел человек с пристегнутыми к стулу запястьями. Он выглядел так, будто не ел неделю и прятался по грязным углам, что делало его никак не похожим ни на шпиона, ни, тем более, на переговорщика. Он был чем-то до смерти напуган и заговорил сразу, как только законник уселся на стул напротив.
- Я — механик с «Самсона». Возможно, я последний из оставшихся в живых на терминале. Умоляю Вас о помощи и укрытии!
Законник, видимо, был готов к чему-то подобному и отреагировал совершенно отрешенно. Глядя прямо в глаза странного гостя, он не торопясь набил трубку, громко чиркнул спичкой, затянулся и откинулся на стуле, выпустив клуб дыма.
- Почему Вы покинули свой терминал именно сейчас, когда он приблизился к Левиафану? Если Вы беглец, то почему не сделали этого раньше? И что такое, по Вашему, происходит на Самсоне, если это вынудило на данное действие?
Пленник судорожно прогремел железными путами, словно испытал приступ паники.
- Это все Она! - сдавленным голосом произнес он, вытягиваясь в направлении законника, насколько позволяли пристегнутые руки. - Она убила всех на Самсоне. Прямо на рабочих местах и спящих в своих отсеках. Я спрятался в водоотводной системе, где ее убийцы не могли меня достать. Как только я увидел ваш терминал, то покинул Самсон, надеясь на убежище.
- Вы сказали «она». Кто это?
- Не «кто». Это машина. Такими оснастили все терминалы для оптимизации управления сложным комплексом систем. Машина Самсона решила, что может обходиться без людей и решила избавиться от них, как от бесполезного груза.
- Вы имеете в виду думающую машину?
- Да. Сперва она реконструировала весь терминал. С нашей помощью. С тех пор, как однажды, вместо воды из скважины было выкачено горючее минеральное масло, машина разработала новый тип поршневого агрегата, работавшего на продуктах перегонки земного масла. Паровую машину демонтировали, а вмести с ней избавились от запасов угля. Технический персонал перестроил почти все функциональные узлы терминала, следуя распоряжениям и чертежам, поступавшим из конторы. Мы даже не предполагали, что всем управляла машина. А сразу после того, как были закончены работы, требовавшие человеческого участия, она попросту перебила весь персонал, не пощадив женщин и детей. Я спасся чудом, выполняя регламентные работы в системе жизнеобеспечения, там, где машине отчего то не пришло в голову искать.
- И Вы хотите, чтобы я Вам поверил? В то, что вычислительный механизм самостоятельно отдавал команды, следуя своим рассуждениям и воле. Быть может, Вы будете утверждать, что это машина выследила Левиафан и обстреливает его из орудия?
- Именно так. После всех перестроек, машина остановила добычу и не прекращала перемещения терминала ни на мгновение, как будто что-то искала. А когда началась стрельба, я понял, что нашла, то что хотела.
- Как же машина убила людей, позвольте полюбопытствовать?
- Она построила множество механизмов, похожих на пауков. Они проникали во все отсеки в рабочей и жилой зоне и набрасывались на людей убивая электричеством.
По спине Инженера пробежал холодок, когда он вспомнил, как все больше подобных механических существ заполняют пространства терминала, то и дело докучая колонистам своим внезапным появлением. Законник наверняка знал об этом, но не подал вида.
- Похоже, говорить больше не о чем. По всей видимости, придется нам поразить орудие и движители Самсона и выяснить, что же там происходит на самом деле.
Он встал, давая понять, что разговор окончен.
- Хочу предупредить Вас, - сказал напоследок гость, когда законник уже шагнул в открывшуюся дверь, - что опасность грозит и вашему терминалу, если вы не вмешаетесь.
Когда они возвращались к орудийному расчету, новый взрыв сотряс Левиафана. На сей раз он сопровождался оглушительным грохотом, а воздух сразу наполнил едкий дым, отчего пришлось натянуть на лицо газовые маски. Удар пришелся в район орудийного отсека или где-то совсем близко. Поднимаясь, Инженер увидел, что законник неподвижно лежал в проходе, а его рука безвольно висела на перекладине перил.
- Мне нужно найти жену, - подумал Инженер, и с этой мыслью опрометью бросился вниз, к жилому сегменту.
Сквозь помутневшие от конденсата стекла жилая зона, казалось, была заполнена густым туманом. Инженер отыскал женщин, занятых тушением очагов пожара, возникшего в результате повреждения редуктора. Горевшее масло трудно поддавалось тушению, пар и дым смешались в ядовитую смесь. Несмотря на то, что все женщины выглядели одинаково в закопченной одежде и масках, он без труда нашел свою любимую по длинной русой косе, выбившейся из-под капюшона. Инженер окликнул ее, она побежала к мужу.
- Ты цела? - спросил он больше для проформы, не находя других слов. - Мы должны уходить отсюда. На Левиафане больше небезопасно.
- Куда нам идти?
- Я не знаю. Пока не знаю. Здесь оставаться, однозначно, нельзя.
Кто-то толкнул его в плечо. Инженер обернулся. Перед ним стоял оратор, бурно агитировавший его приятелей в Заведении. Ус и бакенбарды с левой стороны были опалены огнем, лицо перепачкано сажей. За спиной висела винтовка.
- Идем с нами! Нас теперь много и мы разоружили законников. Власть теперь принадлежит рабочему люду. Пришла пора призвать к ответу управляющего и его марионеток.
- Если ты еще не заметил, на нас совершено нападение.
- Мы не хотим воевать. Если компании не могут поделить влияние в пустошах, мы заставим их прекратить это.
- Это вряд ли возможно, - отвел глаза Инженер, вспоминая рассказ беглеца с Самсона.
- Мы — сила. Мы создаем совет в который войдут не только рабочие, но и представители конторы и законников. А этой силе подчинится кто-угодно. Так, ты с нами?
- Нужно вывести женщин к внешним выходам в распределительном секторе.
- Об этом позаботятся.
Инженер улыбнулся. В голове уже зрел план.
- Я с вами. Найдем управляющего!
Сектор управления казался безжизненным. Орудие, оставшееся внизу, оказалось повреждено прямым попаданием снаряда с Самсона, а весь орудийный расчет погиб. Офисы клерков конторы были пусты, а в переходах не было ни одного законника. Почти у самой ставки управляющего Инженер свистнул, окликая группу решительных во главе с Заводилой с одним рыжим усом. Он указал на боковой переход перед собой.
- Нам — туда.
- Мы уже дошли до двери, за которой нас ждут ответы.
Инженер покачал головой.
- Уверен, то, что мы ищем — там.
С каждым шагом, уверенность Инженера в правильности выбранного пути только возрастала. Весь проход был оцеплен уже знакомыми многим колонистам паукообразные механизмами, которые сидели повсюду, шевеля суставчатыми лапками. Они нехотя расползались перед людьми, освобождая дорогу, и с каждым шагом их становилось все больше. В конце перехода их ждала дверь, которая, к удивлению Инженера, оказалась незаперта.
Почти половину просторного отсека занимали механизмы думающей машины — центра управления всем терминалом. Ее основные узлы представляли из себя три больших железных стойки с множеством тонких валов и бесчисленного количества нанизанных на них мелких шестеренок, сцепленных между собой. В стороне копошились механические пауки, собирая четвертую стойку. Время от времени одна группа шестеренок вращала соседние валы, затем поочередными щелчками останавливалась, а вращаться начинала уже другая группа, и такая непостижимая эстафета продолжалась бесконечно. Перед стойками стояла еще более странная конструкция; От большого рулона картона, отрезались широкие полоски, которые поступали на своеобразный пресс, выбивающий на них отверстия, а затем полоски наматывались на большой вал, утыканный множеством иголок. Это напомнило Инженеру механическое пианино, которые часто развлекали музыкой посетителей таверн.
- Чем так воняет!? - возмутился кто-то.
Воздух был действительно пропитан запахом гниения. Инженер осмотрелся и заметил в углу стол, на котором лежало что-то бесформенное.
- Что это? - без бравады спросил один из рабочих.
- Думаю, это управляющий. - Инженер также почувствовал подступившую дурноту от увиденного.
Когда фонарь осветил стол, все отпрянули. Лежащие человеческие останки не просто лежали и гнили, тело было аккуратно вскрыто и расчленено с определенной целью.
- Кто сотворил такое с бедолагой?
- Мне кажется, сама машина — Инженер содрогнулся от собственного умозаключения.
- Зачем это машине!?
- А вот зачем!
Все обернулись на голос Заводилы. За стойками машины кто-то прятался. В свете фонаря Инженер узнал человека, с которым они с законником столкнулись по пути в орудийный отсек. Только это был совсем не человек. Это был очень напоминавший человека механизм, облаченный в длинное кожаное пальто. Ботинки и перчатки довершали человеческий облик этой механической куклы. Но вела себя эта кукла очень даже по человечьи. Опасливо озираясь блиставшими в луче света окулярами, она робко выглядывала из-за своей умной механической матери, держась руками за ее железный подол.
- Она изучала строение наших тел, чтобы сотворить эту мерзость. Я все понял! Машина готовится заменить нас такими штуковинами.
- Не бывать этому!
Эти слова стали сигналом к действию. Неизвестно, кто выстрелил первым, но уже через мгновение стреляли все, кроме безоружного Инженера. Пули выбивали искры их механизмов, часть выстрелов пришлась по проложенным за машиной силовым кабелям. Мрак осветил душ из электрических разрядов, навсегда уничтожая механизм машины.
Новый взрыв остановил, увлеченных стрельбой людей. Это не было взрывом попавшего в Левиафана снаряда, и все бросились к смотровой площадке распределительного сектора, забыв о поверженной коварной машине.
Инженер по пути вниз забежал в семафорную, чтобы посмотреть наружу и оценить обстановку. А увидел он следующее: Напавшая на Левиафан башня Самсона была сильно повреждена и дымилась черными клубами. Причиной же тому был еще один терминал, который расправился с агрессором и, теперь, на всех парах шел навстречу раненному Левиафану. Это расстроило Инженера еще больше и он устремился в распределительный сектор, где сейчас находилась его жена и большинство колонистов.
Всем уже было известно о приближавшемся к ним без единого выстрела терминале, и стало ясным, что их хотели взять штурмом. И когда железный мост тяжело ухнул на причальную ступень Левиафана, все, кто был вооружен, встали на изготовку, собираясь оборонять свой дом до последнего. Инженер обнял жену, а она прижалась к его груди. Они были на пороге гибели, но ни один не двинулся с места, предавшись панике.
Воцарившуюся паузу прервал осторожный стук в дверь. Это не было похоже на требовательный стук планировавших нападение. Стук повторился, и тогда у кого-то не выдержали нервы.
- Откроем сами, и нас пощадят.
С этими словами дверь было отперта, и никто не стал этому мешать. На пороге возникло около десятка вооруженных людей. Инженер зажмурился. Но ничего не происходило, и он решился открыть глаза.
Пришельцы стояли опустив оружие в пол. По их одежде было видно, что они принадлежали к техническому персоналу, а не были законниками. Когда люди с Левиафана тоже отвели свои винтовки, из-за группы вышел невооруженный человек, во всей видимости, их лидер.
- Мы колонисты с терминала «Атлас», - произнес он, дружелюбно вытягивая руки перед собой. - Мы хотим только мира и ищем друзей.
24 марта 2017 г.