Продолжение серии «Орк»
Ночью выпал снег. Первый. Ратмир вышел из пещеры, щурясь на пробивавшиеся сквозь побелевшие голые ветви деревьев солнечные лучи. Он пролежал с неделю и опасался, что их с Квелиссом выступление задержит его, ослабленное болезнью, тело. Но всю эту неделю орк поил его каким-то горьким отваром, приготовленным из собранных в лесу трав, ни по дням, а по часам возвращавшим силы. Однако созерцание Ратмиром преобразившегося вокруг пейзажа было прервано знакомым уже рычанием, заставившим его буквально остолбенеть: прямо перед ним стоял огромный белый волк.
Стопор длился несколько секунд, пока за спиной не раздался смех Квелисса:
– Думаешь, он сожрет тебя в один присест?
Однако Ратмиру было не до шуток, он застыл как вкопанный, не в силах пошевелиться. Квелисс похлопал его по плечу. «Ну и тяжела же у него ладонь» – отметил про себя Ратмир. Орк подошел к мохнатому хищнику.
– Это Стэйл, по вашему – «Несмышленый». Я нашел его пять лет назад, еле живого. В лесу. У белёсой впадины. Его мать лежала рядом. Мертвой. Закрыв собой нору. С порванной в клочья окровавленной белой шерстью.
– Кто же смог одолеть белого волка? – изумился Ратмир, разминая затекшие за долгое время лежания ноги.
– Огромный черный медведь-шатун. Его туша, с перегрызенным горлом, валялась рядом. Я впервые его увидел и даже подойти поначалу не решился.
Ратмир с детства слышал о черных медведях-шатунах. О них слагались легенды, но рассказывали их в деревенской корчме исключительно вполголоса. Говорили, что медведи эти – самые что ни на есть оборотни, в которых превращаются колдуны. Шатунами они были не только зимой, но и круглый год, способные уничтожить любых зверей, в том числе и обыкновенных бурых медведей – о людях и говорить нечего.
Единственные, кто мог с ними справиться – это белые волки. Если первым же прыжком успевали вцепиться шатуну в горло. В деревенской корчме – Ратмир вспомнил – рассказывали, что берлог шатуны не имеют, спят под открытым небом, как правило в ельнике, или в сырых низинах. Говорили даже, что не столько спят, сколько дремлют, чуя живую душу за полверсты от себя, так что подкрасться к ним незаметным невозможно. Никому. Точнее – почти никому. Белые волки – исключение.
Ратмир даже слышал предание, о том, что когда-то в этих краях не было ни людей, ни орков, а жили черные медведи-шатуны и белые волки. В стародавние времена они сбивались в стаи – не что сейчас, и сражались друг с другом. «Если это правда, то сражались они, стравливаемые царицей-ненавистью» – подумал Ратмир.
У них даже предводители свои были. В Ратмировой деревне еще поговаривали, что их колдун – перевоплотившийся черный медведь-шатун и есть. И даже некоторые смельчаки, после нескольких кружек скилицы в корчме, заплетавшимся языком предлагали убить колдуна. Сейчас же. Да те кто потрезвее отговаривали. Не из жалости к колдуну, нет, просто боялись, что, вот придут его убивать, а он возьми и обернись снова медведем. Тогда никому несдобровать. Впрочем, эти чудовища обитали далеко от Ратмировой деревни, как раз в Северных горах, куда они с Квелиссом и собирались отправиться.
– Когда я нашел Стейла, он не скулил, а рычал, кажется от бессилия, что не мог выбраться из норы и броситься на шатуна – пускай и мертвого: мать перегородила путь в нору.
Побратим, между тем, подошел к волку и ласково потрепал его по загривку, что-то прошептав на своем языке. Тут хищник и в самом деле оправдал свое прозвище: он принялся скулить и лизать руки и лицо орка, а затем и вовсе повалился на спину, играя с Квелиссом. Картину, которую в эту самую минуту наблюдал Ратмир, дней десять назад он и представить себе не мог. Что вот в паре метрах от него, на выпавшем снегу, из-под которого проглядывала тут и там пожухлая к осени, желтоватого цвета, трава, орк будет возиться, словно мальчишка с котенком, с белым волком, а он, Ратмир, будет стоять напротив и улыбаться.
Наигравшись и все еще тяжело дыша, весь в клочьях белой шерсти, Квелисс произнес:
– Стейл будет идти немного впереди, как следопыт, и если перед нами возникнет опасность, он подаст сигнал. Как твое плечо? Скоро ты сможешь идти?
– Можем выступить завтра на рассвете, – уверенно ответил Ратмир.
– Отлично. Что ж, этот вечер оставляем на сборы, а завтра, до восхода солнца выступаем.
Вечером орк и человек собирали припасы, из находившегося поблизости родника набрали воду, Квелисс успел исхитриться и за неделю наловить в лесной реке рыбы и завялить ее. Кроме того, у орка, помимо топора, был с собой лук.
Уже вечером, когда сумерки окутали лес, а небо украсилось звездами и бледной луной, Ратмир, прежде чем лечь спать, накинул на плечи отороченный лисьим мехом плащ и долго смотрел в сторону заснеженных вершин на севере. Ему казалось, что там, в неведомых Северных горах, им с Квелиссом предстоит родиться заново…
24 марта 2017 года По дороге из Чкаловской в Москву