(предыдущее:http://www.proza.ru/2017/03/23/2019)
1
Однако назавтра судья не узнал имени незнакомки. Проснувшись с рассветом, как большинство коронтэнцев, он почему-то не мог найти себе места. Попробовал заняться любимыми вычислениями геометрических фигур (не зная таких слов) – бросил. Пошёл к своим любимцам – цветам, но и там мысли о ней не оставляли. Пришло в голову, что красота вокруг его дома ей бы понравилась. «Дружище Вафа, - сказал он себе, - уж не влюбился ли ты? И в ту, что способна погубить твоё положение. Что ж Ора не идёт? Неужели не догнала…»
Вафа решил пройти свою половину пути навстречу сплетнице, отправившись на ничейное поле, где торчал один-одинёшенек, заметный издалека. Чтобы не привлекать внимание, он присел и принялся чертить на песке, постепенно увлёкшись настолько, что забыл обо всём. И не видел, как мимо с улыбкой тихо прошла его красавица. Ибо не только прошла на цыпочках, дабы не отвлечь склонившегося над чертежом, но и одета была иначе, чем вчера, цвет волос сменила, косынкой из газа прикрыла лицо… Узнал бы зазнобу Вафа?
Он не ведал, что Ора, которую вчерашняя незнакомка тоже провела, затеяла утром военный совет. Она пригласила на него Ирму и Лину. Последняя считалась очень сообразительной, когда не дурачилась, а рассуждала всерьёз. Беда была в том, что не всегда удавалось понять, когда та валяет дурочку, а когда нет.
Ора сообщила подругам, что вчера «самому судье Вафе» пыталась морочить голову, не назвавшись, некая особа в маске. Поэтому, по просьбе судьи… тут она выдержала паузу, чтобы подружки осознали значительность задачи и высокое доверие, оказанное Оре, …по просьбе судьи Вафы нужно выяснить: кто скрывался под маской.
Рассказ Оры впечатлил девушек, и они потребовали подробностей. С которыми оказалось хуже. Маска ничего им не давала, понятно, что сегодня её не наденут. Узкие шаровары из синего шёлка, расписанные золотым узором, да вышиванка с расшитым синими цветами верхом и рукавами. Наряд сопровождал вышитый в тон цветам пояс.
Две других девы легко представили себе наряд и позавидовали про себя. Эффектно и красиво… Но вслух от них прозвучало иное.
- Одета, как выскочка! – фыркнула Ирма, - Не день Даров проводить, а обратить внимание!
- Очевидно, - присоединилась Лина.
Сами они на проводах праздника расфуфырились, как только позволило их воображение.
Далее военный совет свернул на обсуждение направлений моды с целью доказать, что незнакомка не права и одета не в нужном русле. В этом вопросе девы оказались единодушны и, забыв о предмете, перешли на хвастовство полученными от Неба нарядами. Это продолжалось довольно долго, более того, они уже собрались сходить друг к дружке, чтоб оценить дары праздника, когда случайно вспомнили о том, для чего собрались. Вспомнив, переглянулись и рассмеялись.
- Эту вышиванку я прежде ни на ком не видела, - продолжила изначальную тему Ора.
- Загадана к празднику, конечно, - сказала Лина, - А что у неё с волосами?
Ора задумалась.
- Брюнетка… длина несколько ниже плеч. Волосы прямые. Высокая деваха.
- Брюнетка? – повторила Ирма, перебирая знакомых девушек.
- Ерунда! – отмела этот признак Лина, - У нас длина и цвет волос – это временное. Вот рост... А фигура? Сложение?
Тут Оре пришлось признать, что «хороша, стерва».
- И шла с судьёй рядом, как танцевала.
- Ну, походку-то мы могём изобразить, - усмехнулась Лина и прошлась, качая бёдрами.
Ора с Ирмой переглянулись. А что? Лина – высокая и… брюнетка с подходящей длиной прямых волос. Правда, родные волосы не таковы и вряд ли она сама помнит какого они цвета… но речь о сегодня! Точнее, вчера. Язык у неё подвешен, смелая… Не побоится и судье голову заморочить. На спор, к примеру.
- Это… ты? – прямо спросила Ора.
- Нет, - вздохнула Лина, - как-то в голову не пришло…
А Ора подумала: «Худовата Лина… Та больше в теле».
Вслух же сказала:
- Ты изящнее её.
- Спасибо, - нехорошо улыбнулась Лина, - ты хотела сказать, что она не такая тощая, как я…
- Кто знает предпочтения судьи? – ухмыльнулась Ора.
Лина собиралась ответить, но Ирма перебила начинавшуюся ссору:
- О чём они говорили? Судья и его фря?
Ора попыталась склеить обрывки услышанных фраз, но ничего путного не получилось.
Она покачала головой:
- Чем-то заманивала его… Как все мы.
Лина усмехнулась:
- А ведь это можно узнать у судьи.
- Точно! Ты – голова, Линка! – воскликнула Ора, - У него ж и подробности выведать…
- Иди, ищи его, - предложила Ирма, а мы походим здесь. Глядишь, встретим эту интриганку.
К тому времени Вафа, забыв обо всём, думал, что подобрался к разгадке очередной мучившей его тайны. Сумев вычислить: насколько один День Даров отстоит от следующего, наш первооткрыватель уверовал в магию чисел, убеждённый: Небо именно их положило в основу всего, что создало. Ибо что могло быть объединяющего у пространства и времени? Только число. Это означало, если найти основные соотношения у имеющихся вещей, то можно понять Небесный Замысел!
Разволновавшись от такой перспективы, он даже сжал кулаки и зубы.
Потом стал рассуждать. Числа выразили пространство дней от праздника до праздника. Но как ими подсчитать, к примеру, пространство обычной крыши о трёх углах или инофигурного основания дома? «Чтобы сразу не усложнять задачу, - решил он, - лучше взять крышу с тремя равными сторонами». И Вафа изобразил на земле такой треугольник.
Это не помогло продвинуться. Ну, три стороны одной длинны, углы одинаковы... можно вписать круг. А если провести из верхней точки линию? Он сделал это. Линия будет высотой фигуры… Но как её вычислить? Пока неясно. Про неё можно сказать, что она короче одной из сторон, потому что – прямой путь к верхней точке, тогда как другая – под углом. Высота делит треугольную фигуру напополам… на две других, очевидно, равных между собой и тоже треугольных. У новых фигур из прежних -- кривые стороны и по половине основания. Однако если допустить, что величина каждой стороны большой (исходной) фигуры известна, то окажется, что неизвестна в двух новых треугольниках лишь общая сторона, ибо боковины знаем изначально, а основание просто поделено новой стороной (высотой исходной фигуры) пополам. Как же из двух известных найти третью неведомую?
Заметим, Вафа пока не прибегал к числам. Внутри него всё дрожало от предчувствия, что подбирается, вот-вот найдёт нужный ход…
Поэтому, когда Ора нашла его на ничейном поле, склонившегося над рисунком и очень возбуждённого, да ещё, желая подойти ближе, ступила на изображённое на земле, Вафа разгневался и, не ведая того, по смыслу повторил известную нам фразу: «Не трогай моих чертежей!» (После чего, как известно, тронули уже их автора).
Тон судьи крайне оскорбил оторопевшую деву. Если б она могла, то участь знакомого нам по школьной программе гения не минула бы Вафу. Но у женщин средства уничтожения мужчин иные, хотя нередко не менее эффективные. Ора подумала: «Надо же… сам попросил разведать о пристававшей к нему маске, а теперь гонит!» Дева искренне уверовала в просьбу судьи. Она обиженно поджала губы и мстительно подумала: «Ну, как же, узнаешь ты от меня кто эта фря… Зато все узнают, что ты втюрился в страшную незнакомку, скрывшую свою внешность под маской и умными речами! Известно, чем проводят умников некрасивые девушки… Ты ещё пожалеешь, что так со мной обошёлся!» Видит Небо, девушка была оскорблена.
Она тут же всхлипнула, резко отвернулась, показав обиду, и побежала прочь.
Вафа опомнился. Ему стало неловко. Тем более, девушка наверняка пришла с лучшими намерениями, рассказать о прекрасной незнакомке! Он подумал её догнать, но положение судьи удержало от того, чтобы бегать за девой – что подумают? какие пойдут слухи?
И честя себя последними словами, Вафа повернул к дому. И всё-таки сквозь недовольство нет, да пробивалась радость-предвкушение, что понимание близко… Поэтому незаметно для себя он вновь переключился на решение задачи, мысленно представив себе ту картинку, что оставил на ничейном поле. При этом он рисовал пальцами в воздухе, возражал себе, никого не замечая вокруг. Редкие коронтэнцы, встречая его, не решались здороваться – настолько он был погружён в диалог с собой. Пропустив его, они останавливались, провожая судью долгим взглядом.
Взглядом не менее долгим и задумчивым проводила Вафу его преобразившаяся незнакомка. Она не окликнула, а лишь головой покачала, когда он прошёл мимо.
А Ора времени не теряла. Она свернула в тихое место и стала поджидать девушек, с которыми можно было поделиться горем. Да-да, горем или бедой Коронтэна! Она натёрла глаза и нос, выжимая слёзы, и вот услышала щебет двух подружек: Жужи и Анны.
Наткнувшись на плачущую Ору, те переглянулись и остановились.
Утешая девушку, они узнали, что с судьёй беда, а значит, и с городом. Приворожила его некая дева в маске, лишила разума. Ни о чём больше думать не может, сам попросил Ору вчера узнать: кто эта незнакомка, что свела с ума на празднике, а сегодня свихнулся совсем… Когда подошла к нему, чтоб расспросить о подробностях – так легче найти – разбушевался, будто не узнал и нёс чепуху… И указывал на свои каракули на земле! Плохо дело.. Бедный судья, бедный Коронтэн…
Анна с Жужей пришли в такой ужас от рассказа, что забыли куда шли. Понятно, теперь важнее было распространить тяжёлую весть. Вскоре в женском городе только об этом и говорили. Мнения разделились. Одни жалели судью – жертву любовной магии, очень интересуясь жестокой виновницей безответного чувства, другие считали: поделом ему, не обращал внимания на нас и получил по заслугам! Ирма с Линой подливали масла в огонь, сообщая, что от зрелища безумия судьи Ора слегла с горячкой.
В мужском городе новости не поверили. «Опять эти девки что-то сочинили… Сначала про Эркина с Магдой, а Небо показало, что всё не так, теперь про судью нашего».
Но к вечеру, когда никто не встретил Вафу, уединившегося в доме, стали беспокоиться. Кто их знает, этих ведьм… могли и наколдовать. К тому же несколько встретивших его утром подтвердили странное поведение судьи. Потому принялись обсуждать в разных концах и по-разному.
Гёде сказал:
- Если и завтра не появится надо б навестить… Может, помощь какую…
- Да, - согласился Эк, - и сходить к нему нескольким, уважаемым.
В другом месте Тан заметил:
- Видишь, Гай, до чего увлечения доводят? А ты не бросаешь своё занятие.
Тот тут же ответил:
- Если сам судья не устоял пред любовной магией, что ты от меня хочешь?
Бывшие при том Инри и Олли заулыбались, а Олли подумал: «Как он легко находится… не лезет за словом в карман. И песни… А у меня никаких талантов!»
Что думала про всё это виновница беспокойства? Кто её знает…
(далее: http://www.proza.ru/2017/03/25/968)