Однажды зимой встретил приятеля. Большей частью он проводит жизнь в деревне, почти пустынной и глухой в зимнюю пору. «Живешь в одичалой деревне, сердце – настежь, душа и тело – нараспашку, - поучает он меня. – В городской суете мозги не чисты и слепы, а душу - так и вовсе обворовывают на каждом шагу… В городе хоть и люди кругом, но жизнь, живая и честная, там, в деревне…. Нет, брат, беги, беги отсель!»
В самом деле, только сейчас осознаешь, что с потерей деревни мало чего обретаешь взамен. Вспоминается фраза, когда-то вычитанная у Блока: «Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно».
В зимние дни деревня тиха и смиренна. Вся серебряная, она как снегурочка: нежна и покорна тому, что ей кажет природа. Она – Русь. Здесь уместны и точны слова поэта В.Хлебникова: «Русь! Ты вся поцелуй на морозе…»
Зимние дни в деревне удивительно кратки. Они короче городских: нет фонарей, не светятся к вечеру окна. Тихий зимний рассвет едва успевает возрадоваться своим появлением, как и уже сумрак ложится на бескрайнюю белизну безлюдных полей. А днем, в свету, дали пусты для глаза и потому кажутся совсем неоглядными, бесконечными. Освежающий душу простор захватывает тебя целиком – да так, что ты уже готов захлебнуться в чистом его наполнении и морозной свежести.
А утром в деревне хорошо видеть, как сквозь продрогшие ракиты проглядывает рассвет, как над недавно реставрированным куполом церковной обители, Храмом святой великомученицы Параскевы Пятницы, виснет, серебряно искрясь, ледяная хмарь. Воздушнее, невесомее в инее кажутся дома, ракиты, безмолвнее «журавли» у колодцев. В молитвенной покорности никнут ветви берез. А над зимним полем через серебряную мглистость летит какая-то большая птица, роняя тень на свежие снега.
Холодное, безмолвное бесстрастие. Но это холодное, задумчивое бесстрастие снежных полей пронзает, завораживает, заставляет «мыслить и страдать», как свиридовские мелодии к пушкинской «Метели».
Незаметно приходит вечер. К невидимой черте катится солнце. Цепляясь за верхушки домов, за убеленные снегом ветви тополей, контуры оснеженного храма, солнце напоследок дня улыбается нежной любовью ко всему земному, живому.
Только на какое-то мгновение распахиваются крылья пышного заката, и по всему околотку будто кто льет розоватое ситро.
Но уже серые тени кошкой крадутся по околотку, по пустынным. заброшенным усадьбам и садам, и розоватое ситро исчезает так же внезапно, как и является. Еще недавно слепил пожаром медных стволов бор, но уже и он стынет, чернеет и сливается с теменью, ползущей с востока неумолимой волной. Тихо и стремительно увядает оснеженное деревенское очарование: его крадет долгая, угрюмая ночь.
Но к месту вспоминаешь слова поэта Ст. Куняева: «Чем ближе ночь, тем родина дороже…». Любовь к родному краю не угасает и в ночи. Серебряный свет взошедшей луны умиротворенно падает на пустынный околоток, на мглистую, искрящуюся бескрайность. Зеленоватая россыпь звезд заполняет весь небосвод. Он головокружительно высок и недоступен.
Деревня ночью - это пугающая, космическая глухомань, такая, что захватывает дух. А расстаться с нею не хочется. Она как прекрасная, недоступная женщина – дразнит и манит своей неразгаданной тайной. Она – Русь! «..Вся поцелуй на морозе…».