«Син в белом с сигарой, сидящая на полу» (1882)
Это редко публикуемый рисунок Кристины , единственный, где видно ее лицо, потому что в известном «Sorrow» лица не видно.
Часть 10. БРОСЬТЕ В НЕЕ КАМНЕМ ПЕРВЫМ
В этой части пойдет речь о последней неудачной попытке Ван Гога создать семью. Точнее говоря, предпоследней.
Кее Стрикер я не осуждаю, как скажем, Наталью Гончарову, которая вышла замуж не любя Пушкина.
Отвергнутый Кее, Ван Гог «спутался», может нужно было сказать «подцепил», свою предпоследнюю любовь, из-за связи с которой на этот раз он был отвергнут обществом.
(Он уже был отвергнут семьей, затем первой любовью, потом изгнан с работы, изгнан из религиозной деятельности и, наконец, отвергнут обществом).
Он познакомился с ней предположительно в кафе. Красотой она не блистала. В 32 года лицо изношенное (алкоголь курение, проституция и куча болезней). Звали ее Кристина Класина Мария Хорник, но отзывалась на Син.
Она была беременна, и распросив у нее что и как, Ван Гог, проникнувшись в соответствии со своим образом жизни и характером, жалостью, сочувствием и состраданием, перетащил ее жить к себе вместе с ее дочерью.
По воспоминаниям сестры Ван Гога это выглядело так:
"Конечно, эта женщина была примером несчастья. Мать пяти (? МГ сестра ошиблась) детей без отца, всеми брошенная, она зарабтывала свой хлеб позированием.
Наш друг, имевший обыкновение действовать без предрассудков и вообще не рассуждая сочувствовавший всякому страданию, которое он видел, и не сознававший того, что у него самого нет ничего, что он мог бы давать кому-нибудь, так как все, что у него было, принадлежало другим, - предложил этой женщине и ее детям кров. Она рассказала ему историю своей жизни, старую историю падений, - по ее собственной вине или нет, это уж как кому угодно, - рассказала о том, как она, оставшись без опоры, не знала, что с ней должно случиться. Ей нечего было есть, не было лекарств, когда болели дети... Само собой, то, как ее изобразил художник, вполне соответствовало ее повести стыда и раскаяния: голова с редкими ниспадающими волосами, глубоко склоненная к худым коленям... "Sorrow!" ("Скорбь", рисунок В.Ван Гога). Денег, предназначенных для художественных принадлежностей и учения, хватало только наполовину на содержание его самого и этой беспомощной семьи".
Христос тоже спас проститутку, если помните – «бросьте в нее камнем, кто не без греха»,
да и Магдалина тоже была не из монастыря.
Разумеется, Христос свое дело сделал, в проституток камни перестали бросать, камни достаются тем, кто связывается с проститутками. Христос и сам пострадал за это. Фарисеи ему этого не простили. Этот вопрос у Христа остался недоработанным.
Из известных мне последователей Христа, пытавшихся разрешить проблему, были такие выдающиеся личности как Лев Толстой (Маслова, Каренина), Достоевский (Мармеладова), Александр Дюма и Джузеппе Верди (Виолетта), Флобер (Мадам Бовари) и Проспер Мериме, погубивший несчастного Хозе.
Ван Гог тоже оказался жертвой своей отзывчивости и одиночества.
Вопрос не решен и поныне.
В конечном счете он попал в госпиталь в Гааге, чтобы избавиться от венерической болезни, полученной от Син, а она уехала рожать в Лейден.
Как с грустной иронией заметил автор замечательного документального фильма о Ван Гоге Valdemar Januszczak (Вольдемар Янушчак) - мемориальной таблички на этом госпитале, конечно, нет.
(Здесь лечился от гонореи Ван Гог, провел тут три недели, и до конца не вылечился).
Важно напомнить читателю, что все это время Тео поддерживал его, взвалив на себя двойное бремя. А бремя было действительно двойное. Ван Гог водил ее в больницу по поводу ее беременности. Она притащила, или вернее ввела в круг забот Ван Гога свою мать и брата.
Тем не менее, Ван Гог обрел на некоторое время некое подобие семьи, о которой мечтал.
Винсент, разумеется ни на день не прекращал рисования, делая по нескольку рисунков в день. В этот период ему удалось продать несколько рисунков, что не помогло особенно ему в финансовом отношении, но интересно как факт, формально опровергающий идею о том, что кроме "Виноградников в Арле" у него ничего не купили.
Терстех из «Гупиля» купил у него рисунок за 10 флоринов и порекомендовал переменить манеру не тратить время на модели и рисовать пейзажи.
Ему заказали 12 рисунков с видами Гааги, за которые ему тоже немного заплатили.
Все письма этого периода довольно оптимистичны и полны восторгов по поводу живописи. Он писал в день по письму (!). Он прочел книгу в это время о своем любимом Милле.
Но общество от него отвернулось.
Опять из воспоминаний сестры Ван Гога:
"Когда их совместная жизнь стала фактом, и около него появилась эта грубая, некультурная, изуродованная оспой женщина, пившая водку, курившая сигары, имевшая сомнительное прошлое и, кроме всего, вовлекавшая его во всевозможные интриги с ее родственниками, тогда он уже больше ничего не писал о своем семейном счастье. Позирование, чем она сначала привлекла его, - она позировала для "Скорби" - тоже скоро прекратилось, эта неудачная жизнь лишила его вскоре симпатий всех тех, кто до того им интересовался в Гааге. Ни Мов (Мауве), ни Терстиг не могли согласиться с тем, чтобы он, финансово еще всецело зависящий от своего младшего брата, принял на себя заботы о семье - и какой еще семье? Родные и знакомые возмущались, что он путается с женщиной, одетой в ночную кофту и нижнее белье, его жилище имело такой вид, точно его никто никогда посещать уже не будет. Одиночество его становилось все глубже и глубже, и как всегда, только Тео понимал его и продолжал ему помогать".
С ним прекратил отношения художник Антон Мауве. В конечном счете, он расстался со злополучной Христиной.
Обо всем этом Ван Гог писал в частности:
Гаага, апрель 1882
«Дорогой Тео! Сегодня я встретился с Мауве и имел с ним тяжелый разговор, из которого мне стало ясно, что мы с ним разошлись раз навсегда. Мауве зашел так далеко, что уже не может и не захочет взять обратно сказанное.
Я просил его, чтобы он зашел посмотреть мои работы и затем высказаться по их поводу. Мауве отказался наотрез: "Я к тебе ни приду ни в каком случае, - это совершенно исключено"; под конец он сказал: "У тебя злобный характер". Тогда я повернулся спиной - это было на дюнах - и пошел домой один.
Меня в чем-то подозревают... это висит в воздухе, торчит за мной. "Винсент прячет за спиной нечто, что боится света". Ну, хорошо, господа мои, я вам скажу, вам всем, придающим такую большую цену приличиям и воспитанности, и по справедливости, конечно, если только предположить, что этот хлам вообще есть нечто настоящее - так вот: что более нравственно, что более тонко по чувству, более мужественно: бросить ли женщину, или принять участие в судьбе брошенной? Этой зимой я встретился с беременной женщиной, брошенной тем, от кого у нее было дитя под сердцем.
Беременная, она зимой бродила по улицам и вынуждена была зарабатывать свой хлеб, ты понимаешь, каким образом. Я взял ее к себе, как модель, и проработал с ней всю зиму.
Я не мог ей платить полный дневной заработок модели, что, однако, не исключает того, что я платил за ее помещение и смог до сих пор, благодарение богу, уберечь ее и ее детей от голода и холода, разделяя с ней свой хлеб. Когда я встретил ее, я обратил на нее внимание, потому что она казалась больной. Я заставил ее, поскольку был в состоянии, принимать ванны и питаться: она стала много здоровее. Я ездил с ней в Лейден, где имеется родильный приют, где она должна родить. Ничего не было удивительного в том, что она выглядела больной: ребенок находился у нее в неправильном положении, и она должна будет выдержать операцию, чтобы выправить ребенка щипцами. Тем не менее, много надежды, что она это хорошо перенесет. В июне она вернется. Думается мне, что каждый человек, достойный хотя бы своих подметок, поступил бы так же, если бы встретился лицом к лицу с таким случаем. Я считаю все, что я сделал, делом настолько простым и само собой понятным, что полагал это возможным оставить про себя. Работу, в качестве модели, она переносила с трудом, тем не менее приучилась, а я, имея таким образом хорошую модель, сделал успехи в рисовании. Эта женщина привязана ко мне, как ручной голубь; я же со своей стороны, собираясь жениться только раз, что лучшего мог бы сделать, как не жениться именно на ней, ибо таким образом я и дальше смогу ей помогать, без этого она собьется на прежний путь, ведущий в бездну.
У нее нет денег, но она моей работой помогает мне их добывать. Я радуюсь и горжусь моей профессией и моей работой, и если я оставил на время живопись и акварель, то это произошло от того, что меня бросил Мауве, а это для меня было слишком большим ударом. Если б он возвратился, я бы снова нашел энергию. А сейчас не могу больше видеть кисть, она раздражает меня.
В Амстердаме меня так решительно отвергли, так оттолкнули, что было бы безумием с моей стороны продолжать то же. Неужели мне следовало тогда впасть в отчаяние и броситься в воду или выкинуть что-нибудь в этом роде? Не дай-то бог, - я сделал бы это, если бы был плохим человеком! Я встряхнулся, не нарочно, а потому, что был для этого случай, и не отказался начать жизнь снова. Это уже другое дело: Христина и я - мы лучше понимаем друг друга. Мы никому не мешаем, и, само собой разумеется, мы вместе с тем далеки от претензии поддерживать честь своего сословия».
Тео приехал к нему привез холсты и краски и, в конце концов, полу-уговорил полу-настоял на разрыве Кристиной.
За период совместного с ней проживания Ван Гог создал 20 картин и 200 акварелей и рисунков. Чувствовал он себя ужасно измученным и жаловался, что жить ему осталось не более 10 лет. Он нарисовал картину “Дерево исхлестанное ветром”.(Смотри эту картину в предыдущей части).