Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/03/21/1260
— Доброе утро, Вадим Федорович.
— Доброе, Володя. Поехали.
Автомобиль плавно тронулся на выезд со двора. Водитель покосился на сидящего рядом хмурого начальника.
— Вадим Федорович, там… Юлия Сергеевна из подъезда выскочила, что-то кричит вам.
Коршунов, не изволив даже оглянуться, указал рукой вперед:
— На дорогу смотри, голубей передавишь. Будем проезжать «Буланже», притормози.
— Как скажете, шеф.
Мысль угостить Шестопалову Валентину Николаевну с утра хорошим кофе пришла к «зверолову» неожиданно. Давно он не беседовал по душам, просто, по-приятельски со своей старой гвардией. Тем более что эта «гвардия» сидела в одном кабинете с Ириной Петровной Котовой. А еще кафе славилось изумительными миниатюрными пирожными — капкейками. Женщинам должны понравиться… «Вот даже как? — Вадим усмехнулся. — Женщинам?..»
Одна из них вчера потрясла его своим поступком до настойки пустырника, которую он выпил для снятия психоэмоционального перенапряжения. Дожил. А с чего все началось?
Под мерное покачивание служебного автомобиля Коршунов окунулся в воспоминания прошедшего понедельника…
Она ворвалась в лифт, перед этим задержав его, пожертвовав содержимым сумочки, которую успела сунуть между закрывающихся створок. Главный экономист явно опаздывала. От нее исходили горячие флюиды, усилившие запах разгоряченного тела.
В кабинете, пребывая в абсолютно нерабочем настроении, Вадим Федорович вдруг подумал, что неплохо было бы сейчас взять недельку отпуска и уехать куда-нибудь на необитаемый остров в обществе Ирэн.
Начальник отдела кадров взяла трубку мгновенно, будто только и ждала звонка от начальника.
— Ольга Сергеевна, принесите мне личное дело Котовой.
Через три минуты папка с историей главного экономиста лежала на столе «кровопийцы».
— Так… Два высших. Разведена. Сын. Университет. Адрес… Рядом совсем.
Вадим постукивал карандашиком по столу.
А потом была сводка по монтажу металлоконструкций! Отыскав в файле на рабочем столе компьютера номер мобильного телефона Ирины Петровны, набрал его… Женщина, явно продолжая начатый разговор с кем-то, обозналась! Да что там обозналась! Она просто не узнала своего непосредственного руководителя, настаивая на бутылке коньяка к вечернему свиданию!
Из транса его вывел грохот открываемой двери, являя собственной персоной главного бухгалтера. Она, перегнувшись через "топор", прижав необъятной грудью папку с бумагами на столешнице перед ним, тыкала пальцем с зеленым маникюром в накладную, пытаясь убедить его не делать этого… Чего не делать?
Случайно глянув на монитор компьютера, где отображались данные с видеокамеры в приемной, он замер, полностью отключившись от того, что вещала ему главный бухгалтер. Там экономист, задрав юбку, гладила свои ножки, демонстрируя ему — кому же еще? — свое нижнее белье! Чулки! И уж совсем демонстративно распустила каштановые волосы, эротично собирая их на затылке, сверкнув заколкой в руках. Кто бы мог подумать! Не слишком ли много для одного утра? Что это нашло на незаметного и ничем не примечательного экономиста? Она что, влюбилась в него, Коршунова? Кровопийца приосанился, невидящим взглядом упершись в грудь Маргариты Яковлевны, чем и заставил ее неожиданно замолчать…
Что же произошло дальше? Вадим Федорович тяжело вздохнул. Ах да, то приложение в сводке… Что вообще это было? Да, читать такое было непривычно. Вот если бы посмотреть… Хотя, нужно сказать, что мужчина писал… Стоп! Почему он подумал, что сцена соития парочки влюбленных написана мужчиной? И адресована явно ей, Ирине! Ее поклонник? Конечно же неудачник! Да, именно, он ее добивается, а она упирается, игнорирует его! А кто ей коньяк принесет вечером? Другой поклонник? Ну, Петровна… Сейчас я посмотрю в ее наглые глаза!
И опять этот манящий запах теребил его обонятельные рецепторы, когда экономист явилась по его приказу для разъяснения недоразумения с бумагами. Его, как и в лифте, непроизвольно повело на сближение с этой женщиной, стоило ей склониться к его плечу. Что там говорить, шибануло одуряющим амбре так, что грудину заклинило на действии «вздох»! Безумие! А она что-то говорила, причем убедительно, точнее, плела какую-то несуразицу про мебель, салон, менеджера… Сумасшедшая мысль: не отпускать её сейчас от себя, не дать уйти, задержать, — оглушила его своей решительностью.
Одернул себя Коршунов, возмутился, разозлился, оттого и понёс он бред бредовый про прокатиться в мебельный салон с ней, Ириной Петровной! А глаза у неё зелёные и родинка на щеке. Ресницы длинные… свои. Руки красивые, пальцы… с коротким светлым маникюром…
— Вадим Федорович, «Буланже»… — Голос водителя прервал тревожащие воспоминания грозного начальника строительной фирмы. — Что вам взять?
— Сиди, я сам.
Шеф, не заморачиваясь своим служебным положением, шустро выскочил из машины и скрылся в здании кафе. Вернулся быстро, с двумя большими бумажными пакетами.
— Теперь в офис? — Водитель покосился на «зверолова». Тот кивнул и вновь погрузился в раздумья.
...Как же так, я знаю Котову уже два года и в то же время совершенно не знаю. Да, скрывать не стоило: эта женщина с первой минуты их знакомства вызывала в нем легкую неприязнь. Он сам себе не мог толком объяснить, что именно его в ней не устраивало. Миловидная, приятных форм. Может быть, темно-каштановые волосы? Федорович предпочитал брюнеток. Или ее уверенный вид и взгляд, каким она окинула его, войдя в кабинет? Что он тогда подумал о ней?.. Что уже готов без собеседования подписать приказ о сокращении. Но к тому моменту, практически избавившись от всех бывших сотрудников строительной организации, просто опасался остаться без специалистов. Поэтому решил вернуться к ее кандидатуре «на вылет» через пару месяцев. А пока пусть поработает, подготовит себе замену. Требовалось подумать, кого к ней пристроить потолковее. Все же экономист и ОТиЗовец в одном флаконе — это редкость. И ноги у неё красивые…
Попал ты, кажется, Вадим Федорович.
Ой, попал!
* * *
Светлана Николаевна была в гневе. К Светлане Николаевне подходить было опасно. Мальчишка-практикант, пытаясь слиться с кухонной обстановкой, тихо пробирался на выход. Лишнее телодвижение могло запустить цепную реакцию, и тогда оживали дуршлаги, сковородки, половники и хуже всего — ножи. Все это летело в сторону смельчака, решившего успокоить разошедшуюся женщину. И вот когда заветная дверь была уже практически в нескольких сантиметрах от парня — руку протяни, и ты в безопасности, жесткое «Стоять!» от «лучшего кондитера во всем мире» заставил беднягу замереть на месте.
— Пойдешь со мной.
— Может, такси вызвать? — через дверную щель своего кабинета робко спросила Галина Семеновна.
— А ты вообще молчи! — испепеляющий взгляд устремился в направлении вякнувшего администратора. — Он, — Светкин палец указал на мальчишку в поварском колпаке, — понесет сам, на руках, а ты — будешь следом катить в своем такси.
— Он же тяжелый, как он его потащит?
— Тут идти двести метров!
Представив себя шагающим по улице с огромным тортом в руках, в куртке-кителе белого цвета с логотипом самого дорогого ресторана, вышитым на спине, практикант взмолился:
— Можно хоть переодеться?
— Ну не-ет, — коварно ощерилась блондинка, — за трех изуродованных смурфиков я тебе и колпак не позволю снять!
— А мне-то зачем? — робко поинтересовалась Галина, выходя из своего укрытия.
— А кто с клиентом объясняться будет? Я? Увольте. Где твой курьер? Кто обещал заказчику доставку ровно в восемнадцать ноль-ноль? И главный вопрос: почему меня это больше всего волнует?!
Пешеходы с интересом наблюдали за двигающейся по центральной улице города процессией из трех человек: повара, обхватившего поднос с трехэтажным чудом из теста и глазури, и двух дам, взявших парня словно в тиски с двух сторон и поддерживающих его под локоточки. Молодой человек, не видя из-за сладкой башни, куда идет, полностью оказался во власти своих поводырей. Дойдя до пешеходного перехода через дорогу, троица остановилась.
— Максим, через бордюр осторожно, не оступись Христа ради, прошу, — Козырева не сводила взгляда со светофора, ожидая «зеленого человечка». — Что ты кряхтишь?
— Светлана Николаевна, почему он такой тяжелый? У него что, начинка из кирпичей?
— А это потому, что наш чудо-повар хорошо пропитывает сиропом коржи, — сдала секрет блондинки, возможно будущему шеф-повару, злющая Галина Семеновна. — Переходим. Зеленый.
Компания начала движение по «зебре». Визг тормозов слева был настолько неожиданным, что все трое синхронно отпрянули в противоположную сторону. «Башня» дала опасный крен, и как в замедленной съемке пешеходы и водители наблюдали фееричный полет торта с приземлением на проезжую часть. Две женщины с широко открытыми глазами застыли в немом крике. Ужас исказил лицо высокого парня в униформе. Две полоски от «зебры» были скрыты под бисквитом вперемешку с глазурью и кремом. Маленькие синенькие гномики из мастики разбежались в разные стороны, практически не пострадав.
Первой пришла в себя Козырева. Она медленно повернула голову в сторону машины, ставшей причиной этой катастрофы, лицо её исказилось гримасой вселенской злобы и ненависти, глаза потемнели от переполнявших эмоций. Присев, женщина набрала в руку то, что осталось от некогда бывшего заказа на юбилей, и, размахнувшись, метнула этой массой в автомобиль. С глухим «чпоком» десерт встретился с лобовым стеклом внедорожника, за рулем которого сидел мужчина.
— Сволочь! Ты что натворил?! Ты слепой?! — обрушилась с обвинениями на майора гневная блондинка.
Чистобаев сидел ни жив ни мертв. Выйти из машины надо бы, да вот только ладони, вцепившиеся в рулевое колесо, совершенно не хотели от него отрываться. Заляпанное стекло мешало обзору. Эта выходка миниатюрной фурии ввела и без того растерявшегося следователя в полный ступор.
Пока Александр сидел и пытался из хаоса мыслей выбрать наиболее подходящую, дверь его авто со стороны водителя внезапно распахнулась, и женщина с саркастической улыбкой на милом лице неожиданно впечатала в грудь Бая многоцветную маслянистую массу и медленно, с несказанным удовольствием начала размазывать её ладонью по белой рубашке, приговаривая:
— А это тебе закусить, дорогой мой…
При этих словах ее ручки поднялись чуть выше, скользко пройдясь по подбородку, проникая сладким пальчиком в рот и, охватив всей пятерней его мужественное лицо, сделав жест снятия паутины, дернули за нос… Скользнув затем на лоб, чуть помедлив, будто раздумывая, вцепились в короткие волосы Чистобаева, массируя кожу головы, как в элитном салоне-парикмахерской. Неожиданно небрежно похлопав его по макушке, блондинка, судя по всему, еще и натуральная, приблизила свое симпатичное личико к его ошарашенной физиономии и пропела:
— А это тебе прическа под названием «святой петух инквизиции». Носи — не сноси…
Отпрянула и, махнув кому-то в сторону, гаркнула:
— Голубенького дай!
Оттянула пояс на брюках мужика-лихача, смачно заталкивая под него, стараясь проникнуть ручкой как можно глубже, нечто похожее на кусок пластилина голубого, точнее василькового цвета. В складки ткани в области паха упали два маленьких глазика, отвалившиеся от фигурки человечка, который сейчас с помощью дамочки старательно «лез» к нему в штаны.
Что испытал майор в этот момент, описать трудно. Это была гремучая смесь из возмущения, счастья, страха, восторга, злости и вожделения одновременно! Завершающим аккордом стало чувство полного удовлетворения, наступившего в тот момент, когда кисть незнакомки, агрессивно проникнув под пояс брюк, коснулась его мужского естества, тут же очнувшегося и принявшего состояние «Всегда готов!». В голове помутилось. Глазки из мастики на бедрах Александра шаловливо подмигнули. Все дальнейшее поплыло перед глазами, сверкая и переливаясь радужными оттенками, как в детском калейдоскопе.
Из нирваны его вывел командный рык блондинки, загадочным образом оказавшейся уже на пассажирском сиденье рядом с ним:
— А теперь, лихач, едем к заказчику.
— К заказчику? — Все еще плохо соображающий Чистобаев провел языком по губам, слизывая сладкий крем, и недоуменно посмотрел на женщину.
— Ты думаешь, чей торт протаранил? — встретившись с вопросительным взглядом измазанного водилы, Светлана Николаевна кивнула головой. — Да-да, дяденьки не простого, а власть имущего. Там мы и решим, что с тобой делать: лишить свободы на -дцать лет с полной конфискацией имущества в пользу голодающих жителей острова Хендехох на планете Аллескапут или сразу станешь бесплатным сухпайком для его аллигаторов в бассейне, пополнив список без вести пропавших берсерков, начиная с одиннадцатого века.
— Почему с одиннадцатого? — на лучший вопрос в его жизни логики и мыслей у майора не хватило.
Второй подъезд элитного пятиэтажного дома показался Чистобаеву смутно знакомым. И этот палисадник. И мозаика на стене лестничной клетки второго этажа. И фикус в кадке на площадке с двумя дверьми. Одна из них, под номером четырнадцать, после звонка распахнулась гостеприимно и явила парочке из повара и полицейского хозяина квартиры. Довольного, в костюме при галстуке, пышущего здоровьем, обладателя искрометного юмора и человека безгранично преданного своей жене и работе — Костенко Николая Сергеевича, главного прокурора области и старого друга отца Александра.
— Сашка! — восторженный оглушительный крик разнёсся эхом по подъезду. — Бог мой, вот это сюрприз! Какими судьбами?
Тут мужчина перевел взгляд на Козыреву, слегка оробевшую от такого перформанса уважаемого господина Костенко, и заорал ещё громче:
— Светлана Николаевна, да зачем же сами-то, голубушка! Не стоило, но спасибо, уважили.
Прокурор оглядел площадку за спинами визитеров и вопросительно выдал:
— А где?..
— Рад вас видеть, Николай Сергеевич, — ожил Чистобаев, вздохнул, сбрасывая с плеч неподъемный камень своего «преступления», и лучезарно улыбнулся знакомому. — А мы, собственно, с этой гражданкой к вам вместе явились. Так сказать, с повинной. Примете?
— Так что же это я… конечно, конечно… — хозяин распахнул дверь пошире, жестом приглашая войти. — Людочка, ты посмотри, кого к нам занесло! — Крикнул куда-то вглубь квартиры.
— Света, да не переживайте вы так! Ну что ж поделаешь — нелепая случайность, — Людмила Львовна протянула сжавшейся в кресле блондинке бокал шампанского. — Мне так или иначе сладкого нельзя. Это Николай Сергеевич больше для себя старался, да внуков удивить хотел. Ну так из любой трудной ситуации всегда можно найти выход, верно?
— Вы не представляете, как мне неудобно перед вами… у вас юбилей, да ещё и внуки… — покраснела и сникла окончательно кулинар, вспоминая, как запихивала в штаны водителя Смурфетту. Стыдно-то как! — Я их, этих гномиков, два дня лепила, а ваш… друг семьи… ох!
Из домашнего кабинета прокурора раздался взрыв мужского хохота. «Новорожденная» встрепенулась.
— Я вас, Светлана, оставлю ненадолго, отнесу Шурику чистую рубашку. Кто ж его так?
— Я, — горестно обронила женщина с голубыми глазами. — Так разозлилась в тот момент, что совсем не понимала, что делаю. И ведь совсем не страшно было. А нарвалась бы тогда на какого-нибудь хама и получила бы этими гномиками сама. Сидела б с такими же синими «тенями» под глазами.
Людмила улыбнулась.
— Да, всякое бывает. Но смею вас заверить, Александр не такой. Вам просто повезло столкнуться именно с ним, что не могу сказать про него в отношении вас, — хитро прищурилась хозяйка. — Хотела бы я посмотреть на его физиономию, когда его обмазывали кремом.
— О, это не проблема, — обречённо махнула рукой Блонди, — в интернете посмотрите. Нас там снимали все, кому не лень было достать из кармана телефон!
Выходя из комнаты, юбилярша задержалась.
— Светочка, несмотря ни на что, я надеюсь, вы не откажетесь сегодня быть нашей гостьей?
— Так почему все-таки одиннадцатый век? — подкладывая салатик милой блондинке, негромко поинтересовался Чистобаев.
— Это вы про берсерков? Хотите прямо сейчас обсудить эту тему? — После трех выпитых фужеров игристого Козырева осмелела. Уже смотрела на окружающих незнакомцев без стеснения, улыбалась искренне на шутки гостей и хозяина дома, расправила плечи и села на своего конька — была само очарование, остроумна и по отношению к соседу за праздничным столом слегка язвительна.
— Неужели я не реабилитировал себя, что заслуживаю такой тон? Инцидент счастливо разрешился: с виновниками торжества переговорил…
— Скорее, воспользовались правом старого знакомого.
— Извинился…
— А я практиканта потеряла как кондитера.
— Компенсировал…
— Но не моё время, работу и нервы.
— Метнулся…
— Это да, это вы оперативно сработали.
— Привез…
— Конкурирующую фирму осчастливили.
— Конечно, не такой сказочный, как ваш, но все остались довольны!
— У него завтра срок годности уже заканчивается.
— А мог ведь рассчитаться с вами на месте и уехать...
— Вернёмся к теме о моей компенсации.
— Уверяю вас — все будет, и будет красиво!
— Вы что, флиртуете со мной? Кстати, как вас по батюшке?
— Александрович. Но я предлагаю перейти на «ты» и по имени. Саша.
— Точно, флиртуете, — кивнула сама себе, делая вывод. — В последнее время куда, простите, ни плюнь — в Сан Саныча попадешь, — пробурчала Светка, прицеливаясь вилкой к соленому грибочку у себя на тарелке. — А по профессии вы… ты кто?
— Следователь, — просто ответил мужчина и усмехнулся на вытянувшееся лицо Николаевны.
— И… книги, наверное, пишете? — спросила наобум, совершенно не веря в такое совпадение.
Затаила дыхание, ожидая ответа, с которым сосед не спешил, пережёвывая отбивную из телятины.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/25/1259