Терпила

 
 
Весна пришла рано. Еще только три дня второй половины марта, а снега как будто и не было никогда. В городе все обнажилось до непристойности. Дворники спешили убрать то, что неприлично било по глазам. Подсохший  целлофан, жухлую с осени листву гонял мартовский ветер. Песок, когда-то густо посыпанный дворниками на ледяные  дорожки, поседел под солнцем, спрессовался под ногами прохожих,  явил во мне  из-за всеобщей  неприбранности ощущение  тяжелой бесприютности.

 Я искал чистое место в сквере и нашел его возле памятника чернобыльским ликвидаторам. Дворничиха только что прибралась там, и я расположился на чистой скамье, где уже сидел пожилой мужчина.  Когда-то, должно быть, синие его глаза, теперь обесцвеченные то  ли от беды какой, то  ли от возраста,  скользнули по мне на миг оценивающе, но совершенно пусто и беззлобно. Он вслух говорил то, что предназначалось как пояснение  всем и мне тоже. Я молча внимал ему:

- Хожу к памятнику каждое утро. Прошу прощения у ребят-ликвидаторов, что их уже нет, а я еще живой. Шоферил я от Славутича до Чернобыля. Возил мужиков. Они хватанули радиации по самые ноздри. А меня Бог хоть и миловал, в живых числюсь еще, да тАю, брат, на глазах. Лекарства не помогают. Да их и нету. Хотя мне и положены бесплатные, да вот уже три месяца как не получаю. В аптеке, сказывают, лимиты выбраны. Ждите, дескать, денег нет. «А вы терпите», - так просит наш премьер, который, говорят, теперь гриппует. Но его подлечат, не дадут пропасть важному человеку. А я  - кто? Терпила. Должен терпеть, молчать и слабеть день ото дня, потому что без таблеток и уколов мне не  выжить. А в аптеках ничего  льготного нет. Нет –  и всё тут! По врачам я, как терпила, уже не хожу. Почему? А смысл какой?  Знакомый терапевт мне намекнул, что есть такое негласное требование к ним: не выписывать льготные лекарства. Из-за недофинансирования. Врач шепнул мне, что где-то в 2 раза сократили финансирование.

Вот сижу тут и считаю свою пенсию, на какие «приоритеты» мне её распределить. Когда была жива жена, проще было: её пенсия да моя – в сумме общей мы хоть и не жили, как западные пенсионеры, но выживали почти каждый месяц в нормальном состоянии. А теперь думаю: из 15 тысяч пенсии надо оплатить  коммунальные 4,5 тысяч. За телефон, телевизор 300 с лишним… На лекарства – 3 тысячи. Если на хорошие лекарства, которые помогают на самом деле, то и 5 тысяч мало. Хотелось бы внучке помочь на репетиторство к ЕГЭ. Поступать ей надо в вуз, способная девочка, а мама воспитательница в саду. Много ли там заработаешь? На пенсию социальную не выработаешь… Тысячу всего и жалую внучке. И рыдаю втихаря, что больше не могу.
Недавно был у меня бывший мой сосед, сын полицая в войну. Живет в Германии. А мой батя был узником в  лагере для военнопленных на немецкой территории.  Укалывал  в каменоломне. Так сосед говорит, что, если бы был жив отец, то Германия ему платила бы как бывшему узнику концлагеря «репарации» . Стыдно, мне, брат, за нашу власть. И больно. Но терплю. Как просил премьер. Сколько мне осталось терпеть? Должно быть недолго уже. Слабею я. Уже даже лечиться неохота. К чему продлевать эту никчемную, обессмысленную жизнь. Обрадовался я в 2014 году, что Крым к нам присоединился. Хотел туда съездить. Люблю те места. Но я не западный пенсионер, который имеет возможность ездить хоть где по миру. Денег не хватает новую пуговицу к штанам пришить… Терпила я….

«Ты тоже пенс и терпила? – спросил он меня, помолчав. Я подтвердил. «Терпи, брат», - сказал он мне на прощанье.
Весеннее солнце светило изо всех сил. Синицы пели звонко и радостно. А в душе моей поселилось тягостное, невыносимо липкое ощущение, что и я, и все люди вокруг – ТЕРПИЛЫ. Слабые, никчемные жертвы известной просьбы: «Денег нет, но вы терпите».


Терпила* -жертва, человек, над которым можно издеваться, ограбить; слабый, не умеющий за себя постоять человек