Предисловие от автора.
Уважаемые читатели и авторы, пусть Вас не особо пугает стиль написания. Моя идея заключается в написание фэнтези рассказа путём эпизодичного повествования. Со временем написанные эпизоды будут складываться в пазл, а пока это всего лишь набор разных эпизодов, дающих загадки и в которых можно найти множество мелких, но важных деталей. Не знаю, как Вы встретите такую идею, но мне крайне хочется попробовать реализовать эту идею. Все эпизоды будут перемешаны и лишь по окончанию получится цельная картинка с ответом на все вопросы. Всем приятного чтения. Извините за сумбурность мыслей.
***
Яркая вспышка и оглушающий грохот последующий за ней. Он был слышен даже глубоко в погребе, под толщей промокшей земли. Через оставленную входную дверь внутрь, по ступенькам, медленно стекала вода. Её цвет от чистой дождевой, неспешно, по мере стекания, менялся в худшую сторону. Она становилась мутной, грязной от толщи пыли, что годами, копилась на побитых ступеньках, а к концу своего пути, и вовсе становилась багряной, мешаясь со свеже-пролитой кровью.
Кромешную темноту освещал лишь тусклый свет масляного фонаря, который обещал вот-вот погаснуть, но это, увы, уже никого не беспокоило. В дверном проходе, облокотившись спиной на стену стоял мужчина. Он нервно дышал, смотря на свои руки, согнутые перед собой в локтях. По ним медленно стекала алая кровь, пачкая белоснежные манжеты. Не опуская рук он опрокинул взгляд в сторону, на догорающий фонарь, стоящий прямо на полу. Свет его с одной стороны приглушали пятна крови, а рядом с ней, омытый кроваво-дождевой водой лежал один лишь нож, с рукояткой в форме змеи с раскрытой пастью на конце. Вдоль её туловища был выгравирован узор, который едва можно было рассмотреть под таким светом.
«А прав ли я был, поступив так?» - пробормотал мужчина себе под нос. Он опустил руки и направил свой взгляд себе под ноги. Его явно гложила совесть за содеянное, но он убеждал себя в верности совершённого поступка. Очередная вспышка, чей свет озарил стены винтовой лестницы и громовой раскат, будто приведший в чувство человека. Он отошел от стены и посмотрел наверх, прислушиваясь к происходящему вне погреба, опасаясь услышать что-то кроме ударов капель дождя о землю.
Медленно, шаг за шагом мужчина поднимался наверх, не отрывая руки от стены, оставляя за собой кровавый след, постепенно тускнеющий, а под конец пути и вовсе обрывающийся. Остановившись у самого выхода он медленно повернул голову и через плечо посмотрел вниз, на уходящую вглубь лестницу. «Это мой последний день дома», - с долей печали в голосе всё так же тихо пробормотал он, - «Не лучшие воспоминания». Взгляд снова направился вперед, на улицу, от которой веяло прохладой. Мужчина медленно завёл руки за голову, взялся за капюшон и резко набросил его на свою голову, а затем, сразу же, уверенными шагами направился вперёд, оставляя лишь примятую траву на своих следах.
За его спиной виднелся богатый двухэтажный особняк, который с каждым шагом становился всё дальше и дальше от него. Он шёл не оборачиваясь, будто опасаясь, что прошлое последует за ним и даже не знал, что за одним из панорамных окон, на втором этаже, стоял еще один человек. Держа руки за спиной и слегка задрав подбородок он провожал уходящего брезгливым взглядом. «Пёс», - презрительно сказал он, чуть ли не плюясь на стекло. Резким движением руки он достал из нагрудного кармана платок и протёр слегка заляпанное по его вине окно, после чего медленно смял и отбросил на стоящий по правую руку стол.
Очередная вспышка молнии и «пса» уже было не видать за густым лесом. Однако злость, что прожигала изнутри наблюдателя, всё ещё была способна разглядеть тот «изумрудный свет», что исходил него.
***
Холодный зимний вечер, на улице дул сильный ветер, сдувавший свежевыпавший снег с плотных сугробов. По ним, оставляя глубокие следы, медленно пробирался человек, укутанный в медвежью шкуру. Путь его продолжался не один день. Шерсть на шкуре смёрзлась до острых концов, больше напоминая ежа, припорошенного снегом. Он еле передвигался, и, казалось, вот-вот упадёт в снег, околев посреди ледяной пустоши. Человек крепко держался за шкуру, стараясь всё крепче прижать её к себе, но прежнего тепла он не давала, вдобавок, добрая её половина тянусь за ним по толстым сугробам. Шаг, ещё шаг и он упал, провалившись в снег. Вставать уже не было сил. «Всегда считал, что перед смертью почувствую холод... Никогда не думал, что так буквально», - сворачиваясь в калачик, дрожащим голосом сказал человек, - «Давай побыстрее, я жду».
Тело медленно начало припорашивать снегом и шкура медведя уже почти не выделялась на общем снежном фоне. Следы, оставленные человеком, медленно исчезали, оставляя в тайне проделанный им путь и все надежды быть найденным.
***
Яркий солнечный свет бил прямо в незашторенное окно, не давая Эрику спокойно спать. Он точно помнил, что ночью, перед тем как лечь в кровать, он лично зашторил окна, дабы поутру спокойно спать в своё удовольствие. Он лениво приоткрыл левый глаз и посмотрел на входную дверь, надеясь на то, что она будет закрыта. Но, увы, она так же была открыта. «Маленькие проказники», - утыкаясь лицом в подушку, сказал Эрик, - «Как можно настолько не уважать чужой сон?»
Вставать и зашторивать окно, чтобы спокойно спать дальше, он не стал, ведь Эрик прекрасно знал, что ожидало его в ближайшее несколько минут. Он лишь спокойно лежал и дожидался дикого топота, который вот-вот должен был послышаться из коридора.
- Тс-с, он уже проснулся. – Послышался детский голосок мальчика, лет двенадцати.
- Да спит он ещё. – Ответил ему другой мальчик, судя по голосу, чуть младше первого.
- Ты слишком громко говоришь!
- А ты идёшь... Громко.
Мальчики даже не пытались идти на носочках. Они просто медленно пробирались по деревянному полу к комнате своего старшего брата. На каждый их неосторожный шаг раздавался скрип, втроё громче их самих, но они, в полной уверенности своей скрытности, продолжали продвигаться к открытой комнате.
- Прыгнем в кровать или попытаемся с неё столкнуть?
- Или побьём подушкой? – Полный детского озорства, предложил младший.
Дети притаились у входа в комнату и с замиранием сердца готовились ворваться в комнату брата. Их останавливало лишь маленькое чувство страха, что Эрик сутра, мог и по шее дать, но чувство озорства приглушало всё.
- Я не сплю, балбесы. – Глядя в потолок, безмятежно сказал Эрик.
Услышав голос брата, дети сорвались с места и с дикими криками вбежали в комнату, запрыгнув на кровать, но, увидев абсолютно спокойного и готового к «пыткам» брата, просто уселись в недоумении на том же месте, где и приземлились. Глаза их были полны удивления, а тоненькие бровки нахмурены от растерянности.
- Это всё? – Глядя на детей, усмешливо произнёс Эрик. – Тогда вперёд в свою комнату! – Повысив голос, добавил он.
Однако дети оставались сидеть на своих местах не шелохнувшись, продолжая смотреть на своего брата.
- Мне позвать Стюарта? – Приподняв правую бровь, спросил Эрик.
- Нет. – Со скоростью выстрела ответил самый младший, но всё так же оставаясь сидеть на кровати.
- Стю... – Чуть громче обычного начал говорить Эрик.
Не дав брату договорить, дети, с таким же диким, как при входе, криком, спрыгнули с дивана и скрылись с его глаз. С каждой секундой крик казался всё дальше и дальше, пока не послышался громкий хлопок закрывшейся двери на другом конце длинного коридора.
- И как дальше спать? – Перевернувшись на бок, пробормотал Эрик.
Он смотрел прямо, даже не моргая, будто задумавшись о чём-то. Медленно, проводя по простыне, он засунул правую руку под пышную подушку. Его глаза неспешно закрывались, а разум вновь готовился ко сну. Солнце светило прямо в спину, отбрасывая тень от Эрика на холодный деревянный пол, на котором виднелся след от когда-то лежащего там долгое время, ковра.
***
Освещённую, ещё недавно, солнечным светом улицу медленно застилал густой туман. Резкая смена погоды с давних пор стала закономерной в этих местах. Конечно, снег посреди лета никогда не выпадал, но резкое похолодание или же наоборот, потепление, случалось до пяти раз за месяц.
Поместье Адерли располагалось недалеко за городом, к которому вела витиеватая, из-за обилия озёр, дорога. Сам особняк представлял из себя всю, выжатую до капли, роскошь и возможность набитого кошелька. Широкие панорамные окна, фасады, сложенные белым камнем. Прямо перед центральным входом стоял фонтан, напоминающий кубок, полный вина, только, увы, даже вода из него не текла.
Прямо за центральным входом находился огромный зал, в котором кроме двух старых, потрёпанных кресел и маленького круглого ковра находился разве что камин, согревающий своим огнём собирающуюся у него семью.
- Сколько помню, отец всегда говорил, что туман не несёт ничего хорошего. – Держа руки у камина, говорил Эрик.
Стюарт, сидящий рядом, не стал развивать диалог с братом, а лишь поправил, укутавшее его, одеяло и спрятал руки внутрь.
- Дети спят? – Повторил попытку завести разговор Эрик, на что Стюарт, так же немногословно, кивнул.
Эрик, сидящий прямо на полу, у камина, направил свой грузный взгляд на брата, замотавшего себя с головы до ног в одеяло и не отводящего своего взгляда от пламени. Изредка, на очередное потрескивание костра, слегка подёргивалась его левая бровь. Всё его внимание было уделено огню, будто он пытался что-то увидеть там, но взгляду его было подвластно разглядеть лишь только всепоглощающее пламя.
- Ладно, молчун, схожу, проведаю отца.
Неспешно встав с пола, Эрик отряхнул себя от налипшей пыли и вновь посмотрел на своего брата. Буквально на несколько секунд он отвёл взгляд от огня и направил его на Эрика.
- Не пойдёшь со мной? – Напоследок спросил Эрик.
- Ты ведь знаешь, он не будет рад меня видеть. – Сухо ответил Стюарт. – Он никогда не рад мне.
- Как и мне... – Пробормотал Эрик, отворачиваясь от брата.
Неспешным шагом он удалялся от камина. С каждым шагом по ступеням его потрескивание слышалось всё меньше и меньше, навеивая холод как на тело, так и на душу.
Подойдя к комнате отца Эрик присел, чтобы тихонько поднять с пола книгу, не дававшей двери закрыться. После чего, не вставая, он стал аккуратно открывать эту неотёсанную прямоугольную деревяшку, что называлась дверью. Старые петли дали о себе знать громким и длительным скрипом.
- Сорванцы, это вы? – Послышался дряхлый голос больного человека.
- Нет, отец. – Выпрямившись сказал Эрик. – Это я.
Он, будто опасаясь, сделал шаг вперёд, переступив через порог.
- Тебе принести чего-нибудь? Воды? Рыбы?
- Я не притронусь к той тухлятине, что вы, кхм-кхм, наловили со Стюартом.
- Дети поели им понра...
- Не смей травить моих детей! – Резко подскочив, закричал Чарльз, схватившись за края кровати.
- Тогда я поправлю штору и уйду.
Эрик, без лишних движений, неспешно подошел к окну, занавешенным плотной чёрной тканью. Лишь с краю виднелось бледное уличное свечение, которое заботливый сын и решил устранить. Всё это время Чарльз сидел, вцепившись в деревянные рамки кровати. Это руки довольно сильно тряслись, от чего уже расшатанный диван издавал негромкие, но пронизывающие звуки.
- Я зайду позже. – Поправив штору, удручённо сказал Эрик, посматривая на отца из-за плеча.
- Про-о-очь! – Прокашливаясь прокричал Чарльз.