Часть концертной бригады 169
миномётного полка (Западный фронт).
Алексей Смирнов сидит рядом с баянистом;
Анна Левина стоит за его спиной.
Хотела бы назвать их однополчан, но,
к сожалению, не могу.
АННА ЛЕВИНА. ХОТЕЛА ДОЖИТЬ ДО ПОБЕДЫ
ФОТО НА ПАМЯТЬ
У меня есть фотография, на которой большая группа девушек в форменной одежде и с санитарными сумками.
... В начале июля 1941 года состоялся выпуск очередного медицинского курса санитарных дружинниц. Они обучались при Коминтерновском районном комитете Общества Красного Креста Москвы.
Выпускницы курсов - а это 31 санитарная дружинница - получили назначение от военкомата сначала на трудовой фронт. Накануне отъезда они собрались в райкоме Красного Креста.
Пели, танцевали. Старались не смотреть на заплаканные лица мам, отцов, бабушек и других родных. Решили сфотографироваться. И тут все погрустнели. Так и сохранила нам фотография комсомолок-москвичек, молодость которых пришлась на войну.
Провожала санитарных дружинниц председатель Коминтерновского райкома Общества Красного Креста Тамара Сергеевна Сивохина. И сфотографировалась с ними.
В своё время я пыталась разыскать тех, кто на этой фотографии. Делом это было нелёгким, так как после Великой Отечественной войны прошло много лет. И всё-таки кое-какие успехи были. О ком-то из санитарных дружинниц мне удалось узнать от их фронтовых товарищей; с кем-то я, в конце концов, познакомилась.
Я встречалась в Москве с Валентиной Неофитовой (Лавникевич), Софьей Вайнерман (Гольштейн), Зинаидой Дрейцен, Екатериной Гарановой (Зоткиной).
Зинаида Павловна Дрейцен жила и работала в Москве, а Екатерина Сергеевна Зоткина (по мужу) жила в г. Мценске Орловской области, а потом - в г. Костроме. Их воспоминания можно прочитать здесь же - на странице фронтового СЭГа 290.
Также на фотографии есть Шура Городничева, Ася Леонтьева, Аня Мажеева, Надя Кабанова, Тоня Сучкова, Галя Колчина. О ком-то из них что-то известно или - ничего, кроме имени и фамилии.
В моём архиве есть журнал "Советский Красный Крест" (№ 5, 1969 г.). 1969 год - это год 24-й годовщины Победы СССР над фашистской Германией и её союзниками.
Из статьи "Великий подвиг советского народа":
"Тысячи и тысячи советских женщин осаждали комитеты Красного Креста, требуя вооружить их медицинскими знаниями и отправить на фронт. За годы войны Общество (то есть Советский Красный Крест) подготовило более 263 тысяч медицинских сестёр.
Подавляющее большинство из них были направлены в действующую армию, в санитарные поезда, в эвакогоспитали, в систему местной противовоздушной обороны".
А ещё за годы войны эта общественная организация подготовила на своих курсах более 451 тысячи сандружинниц и около 40 тысяч санитаров.
Немало санитарных дружинниц работали и в сортировочном эвакуационном госпитале № 290 (СЭГ 290). О них тепло вспоминал начальник этого госпиталя В.Е.Гиллер в своей документальной повести "Во имя жизни".
АННА ЛЕВИНА была командиром той санитарной дружины. А замполитом назначили Валентину Неофитову.
Но я сразу же узнала, что Анна (Аня) погибла на фронте. Причём, есть несколько версий её гибели.
Попытка выяснить что-то о её довоенной жизни, на каком фронте она была и как погибла напоминает клубочек, который постепенно разматывался.
Конечно, я писала письма всем, кто мог что-то о ней знать. Постепенно появились ниточки. Кто-то писал, что не служил с Аней, но советовал обратиться к такой-то или к такому-то.
Пусть не всё об Ане мне удалось узнать, но всё же достаточно, чтобы понять, что это была храбрая девушка, истинная патриотка Отечества.
Патриотизм, любовь к Родине для фронтовиков - не пустые слова. Это их кредо, их идеалы. И не нам - не нюхавшим пороха - с ними спорить.
Как многие комсомольцы, Аня Левина рвалась на фронт. И попала в самое пекло - была направлена на работу в СЭГ 290. Этот госпиталь формировался в июле 1941 года в г. Вязьме Смоленской области. Там шли тяжёлые бои - фашисты рвались к Москве.
Вот как об этом вспоминает Лидия Григорьевна Бирон ( 1924-2017; до замужества - Ферапонтова). Её воспоминания также здесь опубликованы.
Интересно, что в уже поверженном Берлине она встретила родного брата и они оставили свои автографы на стене рейхстага. Автографы не сохранились.
Лидия Григорьевна рассказывала, как её санитарная дружина оказалась на трудовом фронте. В ночь с 5 на 6 июля 1941 года районный военкомат погрузил дружину на автобусы и направил в местечко Мосолово в Смоленской области. Прибыли они туда через сутки. Там уже было много народа. Им предстояло на правом берегу Днепра рыть противотанковые рвы.
Перед отъездом сандружинницам выдали комбинезоны. А вот обувь была совсем не подходящей для такой работы - их тапочки и лёгкие туфли быстро пришли в негодность.
Как говорила Лидия Григорьевна, никто на такую мелочь не обращал внимания. Шла война - фашистская Германия со своими союзниками напала на Советский Союз. Все с удвоенной энергией строили разные заградительные сооружения.
Из 2-го тома мемуаров Маршала Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» (Издательство Агентства печати Новости. Москва. 1990. Десятое издание):
«Генералы Г. Гудериан, Г. Гот и другие основной причиной поражения немецких войск под Москвой, наряду с ошибками Гитлера считают суровый русский климат…
Другие генералы, буржуазные историки винят во всём грязь и распутицу. Эта версия тоже не нова. Наполеон, загубивший свою армию, тоже ссылался на русский климат.
Но я видел своими глазами, как в ту же самую распутицу и грязь тысячи и тысячи москвичей, главным образом женщин, не приспособленных, вообще-то говоря, к тяжёлым сапёрным работам, копали противотанковые рвы, траншеи, устанавливали надолбы, сооружали заграждения, таскали мешки с песком. Грязь прилипала к их ногам, к колёсам тачек, на которых они возили землю, неимоверно утяжеляя и без того несподручную для женских рук лопату…
Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина».
Работала сандружина две недели. Дальше оставаться в том районе было опасно. На другом берегу Днепра высадился вражеский десант, появились немецкие танки и начали летать самолёты.
Работа свернулась. Людей начали выводить из этой опасной зоны колоннами. Московская сандружина шла отдельной колонной. Вёл её военный проводник. Шли только ночью; днём прятались в лесу.
Что ели? Им выдали так называемый "сухой паёк". На чём спали и на берегу Днепра, и в лесу? В своё время я не спросила об этом у Лидии Григорьевны. Могу предположить, что спали на земле, подстелив какие-то свои вещи, благо было лето. Не доставляли же им кровати с пологом, защищающем от комаров.
Есть кинохроника: москвичи разного возраста и даже старшеклассники в 1941 году роют противотанковые рвы. Работа эта шла не день и не два. Но что-то не видно на тех кинокадрах ни палаток, ни землянок, где люди могли бы отдохнуть.
В Вязьму сандружина пришла через трое суток. Посовещавшись, сандружинницы выделили группу самых бойких подруг, которых, как парламентёров, отправили в городской военкомат с требованием: направить их немедленно на фронт.
Усталый военком, без лишних слов, выдал им направление в 290-й сортировочный эвакуационный госпиталь. Он уже начал работать на железнодорожной станции Новоторжская.
СЭГу №290 нужны были рабочие руки, раненые поступали беспрерывно. Проголодавшихся девушек сначала хорошо накормили. После короткого отдыха они включились в работу персонала госпиталя.
Так и оказалась вся та сандружина, без преувеличения, на передовом фронте.
Лидия Григорьевна, конечно, помнила Анну Левину, но не рассказала о ней каких-то довоенных подробностей.
Но сначала именно от неё я узнала о дальнейшей судьбе Анны.
"Многие наши сандружинницы, - вспоминала Лидия Григорьевна, - не оставляли надежды попасть на фронт. Несколько девушек всё же убежали из госпиталя. Потом мы слышали о подвигах некоторых из них.
Среди выпускниц медицинских курсов РОККа (Российское Общество Красного Креста - Л.П.-Б.) Коминтерновского района Москвы была и Аня Левина. Судьба её трагична. По рассказам очевидцев, Аня была направлена в тыл врага. Её схватили, пытали, но она ничего не сказала и никого не выдала".
Это одна из версий её гибели.
У меня есть три письма, в которых рассказано об Ане Левиной.
АННА КАРПОВНА
Из письма МИХАИЛА СУХОВА, бывшего комиссара 169-го отдельного миномётного полка (г. Волгоград; к сожалению, не сохранилось его отчество):
"Вспоминаю, что в сентябре 1941 года во время боёв за город Ельню под Смоленском в 24-й отдельный миномётный батальон прибыло три санинструктора – три девушки, только что окончившие в Москве краткосрочные курсы медсестёр. А попали они к нам таким путём.
Девушки были направлены в один из полевых госпиталей. Назначение это их не устраивало, они мечтали о переднем крае, где шли бои, рвались снаряды. Они считали, что комсомолки должны быть именно там.
Освободившись от дежурства в госпитале, сандружинницы ежедневно выходили на дорогу, останавливали машины, идущие к фронту, и просили взять их с собой на передовую. Но им отказывали.
Однажды, как они рассказывали, им повезло. В остановившейся машине находился командир части. Он не устоял перед их просьбой. Послужило этому и сложившаяся ситуация: в последних боях часть понесла большие потери среди санинструкторов. И командир привёз их в батальон.
При первом знакомстве в батальоне две девушки назвали себя просто: Валя Неофитова, Ася Леонтьева. А третья сказала: "Анна Карповна Левина".
Это было немного смешно, так как выглядела она значительно моложе первых двух; скорее, девочка-подросток. Им было по 17-18 лет. Аня отрекомендовалась, как солидная, важная дама.
История эта быстро разнеслась по батальону, и все сразу стали называть Аню не иначе, как Анной Карповной.
Анна Карповна Левина была жизнерадостной, энергичной девушкой. С утра до вечера на батарее слышался её весёлый говор и смех. Надо сказать, что это поддерживало дух солдат. Аня быстро привыкла к боевой обстановке - к артиллерийским обстрелам, налётам фашистских самолётов; вела себя бесстрашно, как заправский солдат.
Незамедлительно освоила Аня и свои прямые обязанности: не так-то просто смотреть на истекающего кровью и стонущего солдата, на его израненное тело. Тут слезами не поможешь. Но девушка не терялась: останавливала кровь, перевязывала раны, успокаивала раненого. И, конечно, помогала отправлять его в полевой госпиталь.
Помимо работы санинструктора её интересовала работа миномётного расчёта. Изучив материальную часть миномёта и действия расчёта, Аня в нужный момент заменяла выбывшего из расчёта солдата. Изучила связь и могла заменить телефониста. Вскоре овладела теорией стрельбы и, случалось, принимала на себя обязанности командира огневого взвода.
В 1942 году 24-й отдельный миномётный батальон был переформирован в 169-й миномётный полк. Анна Карповна получила звание лейтенанта и была назначена командиром огневого взвода. С этими обязанностями восемнадцатилетняя девушка справлялась не хуже командира взвода - мужчины.
А по дисциплине во взводе, санитарному состоянию блиндажей, где размещались солдаты, по внешнему виду бойцов - взвод был первым. Солдаты равнялись на своего командира.
За приветливый, весёлый, добрый нрав, за мужество, бесстрашие и отвагу Аня Левина пользовалась большим уважением.
… Летом 1942 года Ане был предоставлен краткосрочный отпуск – чтобы навестить родственников; кажется, тётушку. Когда Аня уже возвращалась в часть, поезд, в котором она ехала, на одной железнодорожной станции попал под бомбёжку немецких самолётов. Вместе с другими пассажирами девушка выскочила из вагона.
Но не побежала, как другие, от поезда, а забралась под вагон. И тут она увидела, как мужчина, одетый в форму железнодорожника, из-под этого вагона ракетами сигналил немецким лётчикам. Анна Карповна поняла, что это немецкий диверсант. Не растерялась, вытащила из кобуры пистолет, подползла к нему ближе, чтоб не промахнуться, и застрелила его.
Это был действительно немецкий диверсант. Что подтвердило сообщение от военного коменданта той железнодорожной станции. От него же было ходатайство о награждении Анны за этот мужественный поступок.
Вместе со своей частью Анна Левина участвовала в боях под Москвой, за города - Ржев, Орёл, Житомир, Проскуров (Хмельницкий). В 1944 году в одном из боёв за город Львов у деревни Жировка Анна Карповна погибла. Произошло это в ночь на 27 июля (или 27 августа; см. дальше).
Одна из разбитых немецких дивизий выходила (вырывалась) из окружения и на её пути оказался дивизион 169-го миномётного полка. Завязался ожесточённый бой. На своём участке дивизион не пропустил немцев, но понёс потери.
Среди погибших солдат и офицеров была и Анна. Захоронена она в братской могиле в районном центре Пустомыты Львовской области.
В 1941 году на фронте погибли два брата Ани. Отец её умер в 1942 году. Где-то под г. Воронежем оставалась тётя.
С 1942 года Анна Левина была членом коммунистической партии. Награждена Орденом Красной Звезды, медалями "За отвагу" и "За оборону Москвы".
Мужественной и бесстрашной, доброй и жизнерадостной, и в тоже время – суровой и беспощадной к врагам – такой осталась Анна в нашей памяти».
Михаил Сухов назвал ещё несколько однополчан, которые могли бы рассказать об Ане Левиной. Это Милиенко Георгий Антонович (Москва), Лавникевич Валентина Александровна (Москва), Сальцин Иван Петрович (Омск), Милиенко Лидия Степановна (г. Одинцово Московской области).
В своё время мне не удалось встретиться с этими фронтовиками или обменяться с ними письмами. Разговаривала лишь с В. А. Лавникевич (Неофитова).
Ивана Петровича Сальцина я здесь ещё упомяну.
(Справка: медалью "За оборону Москвы" начали награждать с 1.05.1944 года).
ВЕСЁЛАЯ ГОЛУБОГЛАЗАЯ БЛОНДИНКА…
В своём письме об Ане рассказала и НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА ПЕТРОВА, бывший санинструктор 169-го миномётного полка.
В мае 1942 года она без отрыва от производства окончила шестимесячные курсы Красного Креста и была мобилизована вместе с другими выпускницами. Попала в миномётный полк, который формировался на базе миномётного батальона и уже воевавшего от западной границы.
«Меня назначили в батарею первого дивизиона, - вспоминала Надежда Васильевна, - а Аня была во втором дивизионе. Полк находился всё время в боях, и поэтому мы мало встречались; с огневой уходить не разрешалось.
Мы оказывали помощь раненым, отправляли их в санчасть и госпитали, следили за санитарным состоянием личного состава и прочее; работы хватало всегда».
После войны Н. В. Петрова жила в г. Звенигороде Московской области. На штампе её письма указан август 1976 года. Тогда ей было 58 лет; значит, родилась Надежда Васильевна в 1918 году.
" Боюсь, что Смирнов А. дал вам не совсем правильный адрес, - написала Надежда Петрова. - Есть люди, которые намного больше знали Аню Левину и могут интересней рассказать о ней.
Аня попала в полк раньше меня; где и когда, не знаю. Мне известно, что родителей у Ани не было, жила она у тёти, у которой было ещё две девочки.
Десять классов она окончила в 1941 году; на фронт пошла добровольно.
Какой была Аня? Роста среднего, блондинка, круглолицая, голубоглазая, с большой шапкой кудрявых волос; нос с горбинкой. Военная форма ей очень шла.
По натуре весёлая, общительная, жизнерадостная, подвижная; любила петь. Всё это бросалось каждому в глаза и надолго запоминалось. В той жестокой войне нужны были любые жизнерадостные нотки.
Аня была всегда в кругу бойцов. За такой нрав её очень любили и не давали в обиду.
Когда в конце 1943 года ей присвоили звание младшего лейтенанта и назначили командиром огневого взвода, солдаты приняли её хорошо, никак не проявили мужское самолюбие. Уверена, что другую девушку-командира так доброжелательно не приняли бы.
Готовилась Аня в группе с другими у нас в полку, а экзамены принимал генерал - командир бригады Т.Жихарев. Всё прошло замечательно.
Её знали даже в других полках. В разговоре меня спрашивали: "Это какой полк? Не тот ли, где девушка - строевой командир?"
Перед тем как сесть за письмо, я разговаривала со своими подругами – однополчанками. Они нового ничего не добавили к тому, что я знала об Ане раньше. Они также встречались с ней мало и урывками - во время марша и переформирования.
Наш полк всё время находился на фронте, а там для прогулок и веселья - место мало подходящее. Тяжелее всего было в первые годы войны, когда у немцев был большой перевес в технике.
Погибла Аня 27 августа 1944 года у деревни Жировка (на топокарте – Журавка; в 15 километрах юго-восточнее Львова), отражая атаку выходящих из окружения немцев. На местном кладбище она была похоронена вместе с двадцатью погибшими в этом бою однополчанами.
После войны наши погибшие товарищи были перезахоронены в районном центре Пустомыты Львовской области – на братском кладбище поставлен большой памятник, на котором вместе с другими погибшими указана Аня Левина.
Надежда Васильевна назвала однополчан, которые могли бы ещё что-то рассказать об Ане: В.Лавникевич-Неофитова («Подруга Ани, вместе учились и вместе служили в полку»); Николай Иванович Синицын («Товарищ, вместе учились и с её помощью он попал в наш полк»); Иван Петрович Сальцин («Командир полка; имеет фото Ани»); Михаил Сухов («Комиссар, часто с ней встречался, имеет её фотографии»); А. Власенко («Друг Ани. Имеет её фото»).
КОЗЫРНУЛА И УЛЫБНУЛАСЬ
Хорошо знал Анну Левину АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ВЛАСЕНКО, бывший командир батареи. Он жил в г. Фастове Киевской области. Мы какое-то время переписывались с Александром Сергеевичем. У меня сохранилось несколько его писем.
"1942 год. Начало мая, - так начинается письмо Александра Сергеевича. – По направлению резерва командного состава, после госпиталя я прибыл в одну подмосковную деревню, где формировался 169-й миномётный полк.
Проходя по одной деревенской улице, я впервые встретил… Навстречу мне шла в военной форме среднего роста девушка; из-под её пилотки выбивалась прядь белокурых волос. Поравнявшись со мной, она приложила руку к головному убору, улыбнулась. И прошла мимо.
Получив направление в штабе полка в одну батарею на должность заместителя командира батареи по строевой части и прибыв туда, я снова встретил её в расположении батареи, где она укладывала медицинскую сумку.
Это и была Аня Левина, санинструктор батареи.
С первых дней пребывания в батарее, я обратил внимание на одну особенность Все офицеры и солдаты, молодые и пожилые, с каким-то особым чувством, свойственным только воинам, которые готовятся отправиться на фронт, произносили имя "Анка", "наша Анка".
А наша Анка, помимо подготовки своего санитарного имущества, обращала внимание буквально на всё: чистые ли котелки и ложки у солдат, все ли пуговицы на их гимнастёрках, каждый ли имеет платок, нитки-иголки…
Она была не только сестрой милосердия, но и настоящей сестрой для каждого солдата, сержанта и офицера батареи.
Это было «мирное» время, когда над нами не свистели пули, не рвались вражеские бомбы и снаряды, не видно было фашистских танков и коричневой гитлеровской чумы.
… Вскоре мы получили приказ выступать на фронт. Заняв боевой порядок в районе города Погорелое Городище (в 1931-1990 годы Калининская область; ныне -Тверская область - Л.П.-Б.), мы начали вести подготовку к жестоким боям. Здесь Анка не знала ни сна, ни отдыха.
И вот бой. 4 августа 1942 года после мощной артподготовки мы сбили фашистов с укреплённых позиций, двинулись вперёд, освободили города Карманово (Смоленская область), Зубцово (тогда Калининская область), Погорелое Городище. Потом с ходу, по временной переправе, форсировали реку Вазузу (в Смоленской области) и вышли на её гористый правый берег.
Не успев ещё приготовиться к дальнейшим боям, мы над своими головами увидели стаю немецких стервятников. Зайдя в пике, они начали сбрасывать бомбы.
Страх и ужас, крики и стоны послышались не только на берегу реки, но и в воде. И здесь, даже страшно подумать, а тот, кто этого не переживал, может и не поверить: в этом аду, среди сотен разрывов бомб металась наша Анка с санитарной сумкой. Она перевязывала раненых, оттаскивала их в безопасное место.
Когда, отбомбившись, немецкие самолёты улетели, она, вся в крови, на вопрос:
- Как ты могла бегать под разрывами бомб?
Улыбнувшись, ответила:
- Было страшно, но на то я и санинструктор, чтобы оказывать помощь раненым.
… И снова затяжные бои на подступах к Ржеву. И там, на линии связи, где очень часто бывал ранен связист, все видели Анку, которая под огнём бежала к нему, оказывала помощь, а затем сама соединяла обрыв провода связи. Нередко ей приходилось ползти по-пластунски, чтобы вытащить тяжело раненого с поля боя.
Участвуя в боях, Аня Левина решила стать строевым командиром, чтобы, помимо оказания помощи раненым, и самой уничтожать фашистских зверей, изгонять их с нашей территории.
И мечта её сбылась.
В Орловско-Курской операции она уже была младшим лейтенантом и командовала огневым взводом. На этой должности она показала себя по храбрости, смелости и умению уничтожать врага с такой стороны, что удивлялись даже командиры-мужчины.
Она была хрупкой девушкой, но наравне с мужчинами переносила все тяготы и невзгоды фронтовых дорог.
Один случай из Орловско-Курских боёв.
Высшим командованием было приказано батареи в поле - близ города Карачев - занять боевой порядок и разрушить железную дорогу Орёл – Брянск.
... Чистое поле. А вверху беспрерывный гул фашистской "рамы", корректировавшей огонь своей артиллерии. Анка, презирая огонь вражеской батареи, рискуя жизнью, целый день со своим взводом держала под обстрелом железную дорогу, не давая возможности исправить её и вывезти награбленное добро из города Орла.
А когда при наступлении темноты, подтянув силы, немцы пытались окружить и уничтожить батарею, Анка организовала такой шквал огня, что враг вынужден был отойти.
Так наступил полный разгром гитлеровских войск в Орловско-Курской операции.
А дальше - Украина!
Снег и грязь, мороз и стужа не сломили духа командира взвода Анки Левиной.
В боях за г. Житомир Анка со своим взводом вступила в единоборство с немецкой батареей, и дала возможность нашей пехоте выполнить приказ: на участке военного городка выбить немцев с их позиций.
Благодарные житомирцы новый, 1944 год, встречали с нашими воинами, освободившими их от фашистского ига.
... Мы шли боевыми фронтовыми дорогами вперёд. Мы гнали немецко-фашистских захватчиков в их логово, откуда они в 1941 году с лозунгом «Дранг нах Остен» пошли на нашу землю. А в 1944 году под ударами наших войск убегали с лозунгом «Драп нах Вестен».
Мы ощущали дыхание Дня Победы!
Но непоправимое горе, тяжёлая утрата постигла нас: Анки не стало.
В одном бою в районе деревни Журавка, презирая смерть, Анна Левина пала смертью храбрых, смертью героя, но осталась верной своему долгу.
А как она любила жизнь, как она верила в победу, как она хотела дожить до этого дня – дня, когда солнце свободы и счастья будет светить над нашей землёй, над всем миром!
Но не суждено ей осуществить все мечты и желания свои; не суждено было выжить всем смертям назло. Смерть вырвала её из рядов победителей.
… Отгремела канонада войны. Советский народ, одержав победу в жесточайших сражениях, залечив раны войны, продолжает строить ещё лучшую свою жизнь.
Но никогда не сотрутся в памяти имена воинов, геройски отдавших жизнь за наше счастливое будущее. Потомки с благодарностью, во все века, будут помнить их имена, и среди них имя славной девушки Анны Левиной.
Похоронена Анна Левина в д. Журавка Пустомытовского района Львовской области.
Потомки! Помните, за что отдала свою молодую жизнь Анна Левина!»
Александр Сергеевич Власенко, бывший командир батареи, ветеран Великой Отечественной войны 1941-1945 годов написал (в 1977 г.) ещё такое (: «Могилу её свято оберегают жители деревни и всегда она в цветах. Бесстрашная девушка Анна заслужила это!»
Дай-то Бог, чтобы жители той украинской деревни и сейчас свято оберегали покой погибших советских солдат и офицеров. Вести войну с мёртвыми – это святотатство, грех.
Эта вторая версия гибели Ани - в бою. Никто из её боевых товарищей, с кем я переписывалась, не написал, что девушка попала в плен к фашистам, что её пытали и убили.
Правда можно увидеть недоговорённость в строчках письма А. С. Власенко: «В одном бою в районе деревни Журавка, презирая смерть, Анна Левина пала смертью храбрых, смертью героя, но осталась верной своему долгу».
Настораживают слова «осталась верной своему долгу».
И всё-таки эту версию гибели Ани подтвердила её подруга, москвичка Валентина Неофитова:
"Аня Левина, как я узнала позже, была зверски убита фашистами в 1944 году под Львовом".
Но Валентина Неофитова выбыла из 169-го миномётного полка в 1943 году из-за тяжелейшего ранения. Так что нужны ещё какие-то доказательства этой или иной версии гибели Ани.
ИЗ БЛОКНОТА
Журналисты меня поймут: я не выбрасываю блокноты, исписанные листы бумаги. А если выбрасываю, то лишь тщательно всё прочитав.
И вот награда – блокнот с записью встречи с Александром Власенко, рассказ которого об Ане Левиной вы только что прочитали.
17 октября 1981 года, вторник. Я на работе. Раздаётся телефонный звонок. Спрашивают меня.
- Здравствуйте. Слушаю вас. А вы кто?
- Я Александр Сергеевич из Фастова.
- Где вы сейчас?
- На Белорусском вокзале.
- Приезжайте.
Объясняю, как доехать. Вокзал совсем недалеко; транспорт – лишь метро.
Пока Александр Сергеевич ехал, я вспомнила Валентину Неофитову (Лавникевич), Анну Левину и разные эпизоды из работы фронтового госпиталя – СЭГа №290, которые слышала от его ветеранов. Адрес А. Власенко мне дала именно Валентина Неофитова, сказала, что Власенко и Левина дружили.
К тому времени я уже знала, что Аня погибла, но хотелось узнать об этой храброй девушке ещё что-то. Александр Сергеевич не только отвечал на мои письма, но и прислал несколько военных фотографий А. Левиной и В. Неофитовой.
И вот он сам. Сухощавый, подтянут, в военной форме без пагонов, орденские планки. Наверное, был контужен: бледнеет и подрагивает щека.
Угостила чаем. Долго разговаривали. Рассказал о себе то, о чём не написал в письмах. К сожалению, не расспросила, где родился, вырос, как оказался в городе Фастове Киевской области (кстати, там шли страшные бои, о чём написал в своих мемуарах Маршал Г.К.Жуков).
В 1939 году поступил учиться в политехнический институт. Проучился 20 дней. Вышел приказ: юноши 1921 года призывались на службу в армию. Александр попал в Симферопольское артиллерийское училище. В мае 1941 года их, двадцать молодых офицеров, отправили в командировку на Кавказ. Там их и застала война.
Полк, в который он попал, формировался в г. Воронеже. И сразу же – под Москву, в пекло сражений с фашистами.
- Помню первый бой, - говорил Александр Сергеевич, - массированный налёт неприятельской авиации. После я прошёл по полю. Где полчеловека, где без головы, без ног, куски тела… Ручьём кровь текла. У меня волосы дыбом стояли.
Потом, навидавшись разного на войне, зачерствел, привык. Хотя привыкнуть к такому невозможно.
Сейчас смотрю на карту Подмосковья и понимаю, что нет там места, где бы не прошли я и мои боевые товарищи. Наш полк был в резерве Главного командования. Руководила нами Москва. Посылали нас туда, где прорывались фашисты и где было трудно нашим войскам.
Бывало, только землянку сделаем, ещё её стены не нагрелись, а нас опять направляют куда-то. А земля зимой 1941 года была сильно промёрзшей, как камень.
Западный фронт - Руза, Ржев… Потом 1-й Украинский фронт – Житомир, Львов…
И дальше – весь путь до Берлина. Там тоже всего повидали. Немец – мальчишка совсем, а строчит из автомата. Старик – песок из него сыплется, руку поднять трудно, но поднимает, чтобы гранату бросить. Вот так были они воспитаны.
В 1944 году видел, как допрашивал фашиста Илья Эренбург. Он хорошо знал немецкий язык. Помню, что писатель сильно сердился, слушая пленного. Сказал: «Была бы моя воля, всех бы их уничтожил».
9 мая 1945 года я встретил в Берлине. Но сразу же был направлен в Чехословакию. И после Победы ещё несколько дней воевал с немецкими фашистами. Там наш батальон потерял семеро своих воинов. Очень жалко этих боевых товарищей. Потом батальон ещё в Австрии был.
И только после этого – демобилизация и домой!
Мне было 20 лет, когда война началась. Жена сердится: «Всё о войне да о войне говорим!»
А забыть нельзя. Молодость так прошла – на фронте. С тех лет дружу с Милиенко (Георгий Антонович Милиенко; жил в Москве – Л.П.-Б.), с Лавникевич. Валентина, как приезжаю в Москву, никуда не отпускает, говорит: «Живи у нас сколько хочешь».
Она помнит, как я вынес её, санинструктора нашего батальона, раненную в плечо. А дело было так. Прибыли мы в одну деревню в Подмосковье. Я видел, что Валентина пошла к ручью воды набрать. А тут снаряд! Я оглянулся, вижу – она лежит. Подбежал, взял на руки и отнёс в санроту.
После войны я женился. Есть сын, инженер, живёт в Киеве. А у него – дочь, наша внучка.
Политехнический институт Александр Сергеевич всё же окончил - в 1970 году. Стал инженером - конструктором. Работал начальником отдела НОТ на машиностроительном заводе «Красный октябрь». Одновременно был заместителем начальника штаба Гражданской обороны завода, председателем заводского Совета ветеранов войны.
Наговорившись, мы немного погуляли по Москве. Побывали в магазине «Детский мир». В магазине «Овощи и фрукты» купили для внучки Александра Сергеевича пять килограммов апельсинов.
Я проводила его к метро. Мы обменялись телефонами. Позже из его писем я узнала, что умерла его жена, что он тосковал, бросал работу, а потом вновь возвращался на завод. Сын звал его в Киев. Но других подробностей не знаю.
К сожалению, в моём блокноте нет ничего нового об Анне Левиной.
При встрече от Александра Сергеевича я узнала, что он написал воспоминания о войне, переплёл эту рукопись. Это его завещание внукам.
Надеюсь, что не выброшены те драгоценные свидетельства фронтовика о мужестве советского народа в борьбе с фашистской Германией и её союзниками (Г.К.Жуков называет их сателлитами, что означает «Государство, формально независимое, но по существу подчинённое другому, более сильному государству»; ещё одна расшифровка этого слова - «приспешник, исполнитель чужой воли»).
В одном из писем он упоминал о девушках-санинструкторах его батальона: Наде Гасликовой, Лиде Милиенко, Наде Мелеховой, Шуре Пирожихиной.
Не все, кто был на фронте, получили звание героев и не всем поставлены памятники. Но все фронтовики - народные герои, патриоты своего Отечества.
ОНИ ВМЕСТЕ НА ФОТОГРАФИИ
А ещё Анну Левину знал замечательный питерский актёр АЛЕКСЕЙ МАКАРОВИЧ СМИРНОВ. Я как-нибудь больше расскажу о встрече с ним и о своём впечатлении. А сейчас лишь коротко.
Алексей Смирнов всё годы войны служил командиром взвода 169-го миномётного полка. Того самого, где служила и Аня.
Есть бесценный документ военного времени: пригласительный билет. Мне его подарил Алексей Макарович. Это тонкий маленький листок пожелтевшей бумаги с текстом.
Приглашение напечатано на пишущей машинке и лишь фамилия Смирнов и время встречи написаны чернилами. Наверное, тот, кто его печатал, впервые подошёл к пишущей машинке.Я ничего в тексте не правлю.
Пригласительный билет
т..........Смирнов
В день 24-х летия к-на ШАнАева,
22-х летия к-на ВлАсенко, 20-ти летия
мл. л-та Л Е В И Н О Й,
просим прибыть нА вечер 12.09.43 г. в 21.00
в рАсположение 4-й бАтАреи.
к-н ШАНАЕВ
к-н ВЛАСЕНКО
мл. л-т ЛЕВИНА
12 (дважды 12).09.43 г.
Этот пригласительный билет - свидетель того, что Александр Власенко, Анна Левина и Алексей Смирнов служили в одном - 169-м миномётном полку.
Какие же они молодые! Я подсчитала: капитан Шанаев родился в 1919 году; капитан Власенко – в 1921 г., а младший лейтенант Левина – в 1923 году.
Алексею Смирнову в ту пору шёл 24-й год.
Аня Левина хорошо пела.
Есть у меня несколько фотографий военного времени, на которых миномётчики названного полка. На двух среди товарищей есть Анна Левина и Алексей Смирнов.
Одна опубликована выше.
На второй фотографии я написала "5 июля 1943 г., д.Ольховка" (Волгоградская область). Одиннадцать человек на этом снимке. Возможно, фотография сделана в блиндаже; видны сетка и деревянный пол. У всех прелестные молодые лица. Замечательная особенность военной формы - белые подворотнички.
В группе три молодых женщины. Одна из них Анна Левина.
Как она выглядит? Без головного убора; густые вьющиеся волосы, скорее - шатенка, а не блондинка (фотография чёрно-белая, а потому, наверное, искажён цвет).
У Ани, как и у её товарищей и подруг, уже есть погоны (погоны в Вооружённых Силах СССР введены в 1943 году: для личного состава Красной Армии с 6 января, а для Военно-Морского Флота - с 15 февраля - Л.П.-Б.).
Впереди сидят трое. Наверное, один из них командир; он постарше; по погонам и наградам видно, что у него ранг повыше, чем у остальных. В центре Алексей Смирнов. Молоденький! Одухотворённое лицо; впечатление, что он только что прочитал лирическое стихотворение.
Аня - за его спиной.
На коленях командира и Алексея Смирнова большой белый лист - карта или плакат. Справа от Алексея Смирнова сидит боец с баяном. Руки его на клавишах; вроде бы, он играет и выжидательно смотрит на товарищей.
На плакате я разобрала слово "Концерт"; значит, это афиша. А на фото концертная бригада.
Может, они собрались в минуты затишья и обсуждают план концерта? Известно, что все годы войны в советских войсках существовала художественная самодеятельность, и даже были смотры, конкурсы.
А Алексей Смирнов был первым заводилой в своём полку. Он организовывал концерты; умудрялся даже ставить спектакли. Например, бойцам очень понравился спектакль "Свадьба в Малиновке". Он играл Яшку-артиллериста.
В советское время был поставлен художественный фильм с таким же названием. Яшку-артиллериста в нём играл такой же эксклюзивный актёр-фронтовик Михаил Пуговкин. В одном из боёв он был ранен в ногу; её чуть не ампутировали. Но рана напоминала о себе актёру все годы его жизни.
В фильме "Свадьба в Малиновке" Михаил Пуговкин лихо пляшет. Позже выяснилось, что именно во время съёмок рана открылась, актёр терпел сильные боли, но никак этого не показывал.
Вот такие они фронтовики! Вся их жизнь через боль. Кто-то терпит физическую боль, а кто-то - физическую и душевную.
В том фильме у Алексея Макаровича другая роль.
Через год после того, как сфотографировалась та концертная бригада,Аня Левина погибнет.
Вернусь к Ивану Петровичу Сальцину, которого упоминают в своих письмах Михаил Сухов и Надежда Петрова.
… 1977 год. Киноактёр Алексей Смирнов приехал в город Омск. Там встреча со зрителями. Актёр любим и популярен.
Его знают по фильмам: «Операция "Ы" и другие приключения Шурика» (1965 г.), «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», «Огонь, вода и… медные трубы» (сказка), «Полосатый рейс», "Деловые люди", "Семь стариков и одна девушка", «Весенние хлопоты», «Айболит -66» (сказка), "В бой идут одни старики" и по многим другим.
Актёра встречают душевно; он не остаётся в долгу – знает, чего от него ждут зрители. Всем весело.
И вдруг на сцене наступает тишина. Алексей Смирнов плачет. Но это видят лишь те, кто близко сидит. Остальным кажется, что актёр замолчал, потому что ждёт аплодисменты. И начинают хлопать в ладоши.
А он действительно заплакал, потому что в первых рядах увидел командира своего миномётного полка - Ивана Петровича Сальцина. Иван Петрович поднялся на сцену. Фронтовики обнялись и долго не могли оторваться друг от друга.
Когда я была в гостях у Алексея Макаровича Смирнова (в тогдашнем Ленинграде), мы рассматривали его фотоальбомы. В них было много фронтовых фотографий. Я слышала, что после его смерти квартира была ограблена. Не думаю, что вора привлекли фотоальбомы. Наверное, их просто выбросили в мусорный ящик.
Есть сейчас такая тенденция по отношению к архивам, письмам и разным документам фронтовиков - выбрасывать. Печальная "мода".
Призываю всех этого не делать. Есть музеи и архивы, куда можно передать документы - свидетели жестокой войны и мужества советского народа.
НЕ ЖАЛЕТЬ, А ГОРДИТЬСЯ
В документальных фильмах, которые показывает иногда телевидение, в газетных и журнальных публикациях об Алексее Смирнове обязательно звучит этакая жалостливая нотка, как об ущербной личности: не доиграл, мечтал о других ролях, но не давали играть; страдал от своей внешности, жил закрыто, жил только на съёмках…
Это однобокий взгляд на жизнь актёра Смирнова. И больше выдумки, чем правды.
И совсем никуда не годится, когда Алексея Макаровича называют клоуном. Кто такое придумал, тот относится к породе людей, о которых так в русской пословице: "Для (ради) красного словца не пожалеет родного отца"
А. М. Смирнов - комедийный актёр; не клоун, а ЗВЕЗДА советского кино.
Я не вижу повода для того, чтобы жалеть Алексея Макаровича. У него была яркая жизнь, наполненная героическими событиями. В его биографии есть страницы более важные, чем самая интересная роль в кино – ему не надо было изображать фронтовика, он был фронтовиком.
И совсем не обязательно всем актёрам играть Гамлета или маршала Жукова.
Русский юноша (21 год!) защищал Отечество, своих соотечественников, свою маму. И как храбро защищал; что называется – не щадя живота своего. Кто разбирается в наградах, тот поймёт его подвиг во имя свободы Родины.
По названиям фронтов, на которых был его миномётный полк: Западный, Брянский, 1-й Украинский, 2-й Белорусский, видно, что везде шли страшные бои и были большие жертвы. То, что он остался жив – чудо.
Боевые награды Алексея Смирнова: два Ордена Славы 2-й и 3-й степени, Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны 1-й степени; медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Коллеги-питерские кинематографисты, увидев однажды в День Победы на костюме А. Смирнова его награды, онемели от удивления и восторга.
Лишь о некоторых боевых эпизодах.
В одном из приказов по фронту о награждении А. М. Смирнова есть такая информация:
"9 апреля 1944 года в районе деревни Пилява после мощных артналётов два батальона противника при поддержке 13 танков перешли в атаку. Тов. Смирнов со взводом открыл мощный миномётный огонь по немецкой пехоте. В этом бою огнем взвода было уничтожено: 4 станковых и 2 ручных пулемёта, 110 фашистских солдат и офицеров. Контратака немцев была отбита".
Он первым бросался в бой и своей храбростью воодушевлял бойцов; взял в плен немало гитлеровцев.
22 января 1945 года. Противник ведёт такой огонь, что советские бойцы не могут поднять голову. Алексей Смирнов и его взвод на себе перенесли миномёт на левый берег реки Одер. Открыв яростный огонь по пулемётам противника, миномётчики помогли 36-му артполку овладеть деревней Эйхенрид и закрепиться на левом берегу Одера.
Все основания гордиться фронтовиком А. М. Смирновым! И ему было чем гордиться!
Я уверена, что не смотря на трудности после войны ( в его жизни их было достаточно и все по вине чиновников разных мастей), Алексей Макарович не считал свою жизнь, включая и творческие её страницы, не удавшейся.
ФРОНТОВИКИ - ЗВЁЗДЫ СОВЕТСКОГО КИНО
В мае 2009 года газета "ТЕЛЕК" (телепрограмма и не только)напечатала замечательную статью "Они снимались за Родину" с подзаголовком "Многие звёзды советского кино прошли всю войну".
Здесь фотографии (не всех) и короткие рассказы о Юрии Никулине, Алексее Смирнове, Борисе Иванове, Владимире Басове, Евгении Веснике, Анатолии Папанове, Зиновии Гердте, Иннокентии Смоктуновском, Михаиле Пуговкине, Георгии Юматове, Владимире Этуше, Леониде Гайдае.
Молодые и красивые! Почти все были тяжело ранены.
Алексея Смирнова, какой он здесь на фото, наверное, мало кто себе представляет. Ворот гимнастёрки расстёгнут, сверху неё ватник (или - фуфайка, не знаю, как правильно назвать),погоны. В руках автомат, а через левое плечо лента с патронами.
Если не знать, что снимок сделан во время войны, можно было бы подумать: актёр в роли обаятельного молодого фронтовика.
Лучше не скажешь, чем автор названной статьи Павел Садков:
"Конечно, мы не смогли вспомнить всех актёров нашего кино, прошедших Великую Отечественную. Но и приведённые примеры очень показательны.
Все настоящие герои, сумев найти себя после страшной войны, не делали себе имя на былых заслугах. О том, что многие из них воевали, и вовсе становилось известно лишь из некрологов...
Но, возможно, именно война сделала их такими, какими мы любим их до сих пор. Искренними и честными".
*********** ********** ***********
Копию письма А.С.Власенко я в своё время отправила в Солонковскую среднюю школу (Львовская область, Пустомытовский район). Там был музей 169-го гвардейского миномётного полка. Среди документов полка что-то было и о санинструкторе и командире огневого взвода Анне Левиной.
Не знаю, существует ли сейчас в школе тот музей. А если существует, то оставлены ли там экспонаты, связанные с названным полком?
Во время той жестокой войны фронтовики не делили себя на русских, украинцев, белорусов, армян, узбеков... У них была одна родина - СССР и они её защищали от врага. Её и свои семьи.
С тех пор прошло не так уж и много времени. А какие перемены!
Распался СССР. Разительно изменились отношения между Россией и Украиной. На Украине разрушают памятники советским (советским! то есть - не только русским) воинам, погибшим при освобождении украинской земли от немецких фашистов и их союзников.
Учитывая всё это, я не уверена, что сохранена и братская могила, в которой похоронена Анна Левина. Надеюсь, что в районном центре Пустомыты Львовской области живут мудрые люди.
Я искренне жалею Анну Левину. Она прожила лишь 21 год.
Оставшись работать в СЭГе 290, могла бы выжить. Среди персонала этого госпиталя были потери, но не массовые. После войны или ещё во время войны (немало было таких случаев; ничего ужасного в том нет) она вышла бы замуж, родила детей.
Не знаю, была ли она хоть однажды влюблена, целовалась ли с тем, кому симпатизировала. Всё скрыла и прервала проклятая война.
Мне искренне жаль всех фронтовиков - мужчин и женщин, которые мечтали дожить до Великой Победы, но не дожили.
7 декабря 2020 г.
Зашла в почтовое отделение чтобы купить конверты. Удивлению моему и радости не было предела - на конверте почты России фотография и надпись столбиком: Алексей Макарович СМИРНОВ 1920-1979 актёр.
Алексей Макарович не очень похож, но похож. Здесь он в форме механика самолётов - это роль в художественном фильме "В бой идут одни старики". Лучше бы почтовики взяли его фото военных лет. Но и на том спасибо.
Если говорить о фотографиях на почтовых конвертах, как о своеобразной благодарности участникам Великой Отечественной войны за победу над фашизмом, то больше почтения получают высшие военные чины. Я нисколько не умаляю и их подвига во имя свободы Отечества.
Но на войне не бывает рядовых воинов!