И замелькали дни, и закружились недели… Сначала в пёстрых нарядах осеннего листопада, а следом и переодевшись в пушистый белый мех обильных снегопадов. Как-то сразу установились крепкие морозы. С началом охотничьего сезона мужчины периодически исчезали из Сосновки - уходили на промысел в тайгу, и появлялись на короткий промежуток времени вновь. Алексей вполне освоился в своём новом жилище, в котором появлялся только переночевать, поскольку днями и вечерами постоянно находился в обществе своей ненаглядной Даринки, основательно сдружившейся с Мартой. Да и он сам очень тесно сошёлся с Иваном, председателем сельсовета, всячески отвлекая его от поглощения алкогольной продукции в неумеренных количествах. Что их объединило в первую очередь? А снегоход! Совместными усилиями сей агрегат далеко не первой (или, наоборот, самой первой!) модели был ими восстановлен и реанимирован. И даже изредка радовал узнаваемым ворчанием своего двигателя окрестные леса и заснеженные поля. А ещё - музыка!
День рождения Тамары Викторовны задумали отметить широко, чуть ли не с размахом, скрывая от неё всеми мыслимыми и немыслимыми способами как саму подготовку, так и некоторые сюрпризы, которые в итоге прямо-таки довели её до слёз. Приглашённых (собственно говоря, участников мероприятия) было не много: кроме Алексея с Дариной и её бабушки, конечно же, Марта, а ещё семейная пара местного пчеловода Гиви Ценадзе, то есть, сам Гиви и его жена Алёна, директор школы и задушевная подруга именинницы. Но, несмотря на то, что в организации праздника и принимало сравнительно небольшое количество народа, программа его оказалась просто роскошной и по исполнению, и по конечному результату! И дело даже не столько в подарках как таковых, а в том, что в них было вложено.
Тамара давным-давно уже перестала мечтать о полноценной семье и о каком-то совместном будущем с Иваном, которого беззаветно любила ещё со школьной скамьи. И вдруг… После первого бокала шампанского за её здоровье, он опустился перед ней на одно колено, а потом и на второе, заметив полнейшую её растерянность, и протянул бархатную коробочку с необычайной красоты кольцом внутри.
- Вань… - сквозь хлынувшие потоком слёзы спросила она – Это что?
- А ты сама-то как думаешь? Открой…
- Кольцо-то я вижу, но…
- Том, я боюсь, что уже полностью утратил право обращаться к тебе с какой-то просьбой, но… Том, выходи за меня, а?
- Зачем? Ты столько лет… Ты столько раз уже мог… - слова, словно не желали складываться в фразы – Почему именно сейчас? – и это всё, что она смогла произнести перед тем, как выскочить из комнаты.
Дарина хотела было последовать за нею, чтобы хоть как-то разрядить возникшую неловкость, но Иван опередил, сказав, что просит у всех прощения и тут же поспешил на улицу вослед за Тамарой. За столом повисло молчание и чем дольше оно длилось, тем всё труднее было его переносить. Алексей где-то глубоко внутри себя ощущал чуть ли не вину, поскольку только он один изо всех собравшихся знал о предстоящем событии, более того, являлся непосредственным вдохновителем оного! Как врач, выводя Ивана из очередного так называемого «срыва с катушек», он был весьма встревожен тем, как работало сердце его пациента, да и вообще – сколько же можно? Что он предпринял? Взял и честно сказал ему о том, что следующий запой с огромной долей вероятности станет последним. И тот поверил, а, поверив, задумался…
Что происходило на улице и о чём говорили те двое можно только догадываться, но как бы оно там ни было, возвратились они к погружённым в собственные размышления гостям вдвоём, улыбаясь, и давая тем самым понять, что «недоразумение» разрешилось самым наилучшим образом.
- Ну, что? – улыбнулась баба Вера – Шли на день рождения, а попали на свадьбу?
- О чём Вы? – засмущалась новоиспечённая невеста – Какая свадьба?
- То есть, как какая? Самая настоящая! – подхватила Марта – Горько!
- А действительно, что нам мешает считать, что вот именно сейчас здесь свадьба, а не обычный день рождения? – поддержал гостью Иван – Фамилию новобрачной менять не нужно, а штамп в паспортах – опять же в её руках! Шлёпнет завтра – и все дела!
- Э, нет, так не пойдёт! – шумно запротестовал Гиви – Легко отделаться хочешь, дорогой! И потом, к свадьбе и подарки должны быть другими, соответствующими событию, слушай! Не, так не пойдёт, Вано дорогой, не пойдёт!
- О чём ты говоришь, Гиви? Какие подарки? Ваше расположение к нам ценнее любого подарка, да, Том?
Та всё ещё не до конца понимала как себя вести, но, соглашаясь, робко кивнула.
- Ладно, свадьба свадьбой, но что это мы не поздравляем виновницу торжества? – пришла ей на помощь Алёна – С днём рождения тебя, Томочка! Всех благ и исполнения желаний! – и, чуть помолчав, продолжила – Хотя, как мне кажется, главное из них уже сбылось! Будьте счастливы!
- Спасибо! Спасибо, дорогая. Спасибо вам всем, кто не забыл… - растроганно отвечала именинница – Спасибо за сюрприз. Я же совершенно не собиралась ничего праздновать… а вы… - и в который уже раз за вечер шмыгнула носом, явно собираясь заплакать.
- Отставить слёзы! – пробасил Алексей, поднимая вверх бокал – За тебя! За наше нечаянное знакомство! За ваше будущее счастье! Ура!!!
После первого стола мужчины вышли на улицу покурить и подышать свежим воздухом, а баба Вера с Мартой засобирались домой.
- Ой, ну куда же вы? – всполошилась хозяйка – Посидели бы ещё!
- Нет, Томочка! Старым да малым (кивнула на уже весьма заметный живот Марты) пора на покой…
- Успеете! - неожиданно поддержала Тамару Дарина – Вы ещё кое-что не слыхали!
- Чего? – одновременно повернулись к ней все женщины.
- Сюрприз! Вот сейчас вернутся наши кавалеры, сами всё поймёте! – решительно прекратила дальнейшие расспросы Дарина, расставляя между делом чистые тарелки взамен использованных – До чего же удобна одноразовая посуда, правда?
Все почему-то промолчали, показывая тем самым своё отношение к означенным предметам сервировки стола. Правильно расценив их пренебрежительное молчание по этому поводу, она, вздохнула и пожала плечами. А потом подошла к двери и, распахнув её, позвала:
- Мальчики! Нам без вас скучно!
- Идём! – отозвались те из темноты, и через мгновение вся компания вновь рассаживалась вокруг стола.
- Лёш! – окликнула любимого девушка – Не пора ли?
- Как скажешь, дорогая! – улыбнулся тот и потянулся за гитарой – Прошу минуточку внимания! Тамара Викторовна! Позвольте мне в честь Вашего дня рождения исполнить один из самых моих любимых романсов!
За столом заинтриговано умолкли. И он запел:
«Так хочется хоть раз, в последний раз поверить –
Не всё ли мне равно, что сбудется потом?
Любви нельзя понять, любви нельзя измерить,
Ведь там, на дне души, как в омуте речном.
Пусть эта глубь бездонная,
Пусть эта даль туманная,
Сегодня нитью тонкою
Связала нас сама.
Твои глаза зелёные,
Твои слова обманные
И эта песня звонкая
Свели меня с ума!»
Он пел в абсолютной тишине. Красивый бархатный баритон легко взлетал и опускался, выпевая мотив настолько правильно, что и искушённому слуху не было бы к чему придраться вовсе. Он пел. Дарина заворожённо следила за работой его пальцев, настолько естественно перебирающих струны, что, казалось, в этом процессе вообще нет никакой сложности. Что любой и каждый сможет вот точно так же, как и он…
- Боже! – думала она – Какой голос! Как он поёт!
И вдруг поймала себя на мысли или даже скорее желании, чтобы все исчезли немедленно, растворились, пропали…
- Какое они имеют право слушать, когда всё это принадлежит только мне? Остынь! – тут же одёрнула саму себя – С ума сходишь? И пусть! Пусть так, пусть схожу! Господи, да когда же уже закончится этот испытательный год? Как я хочу быть с ним, стать его женою… Как мечтаю о том, что вот эти руки, пальцы прикоснулись к моей обнажённой коже… Боже! Дарья, стоп! – вновь мысленно одёрнула она себя, словно выныривая из тайных омутов страсти, куда погрузило её пение Алексея. А он продолжал петь:
«Не нужно ничего, ни поздних сожалений -
Покоя всё равно мне больше не вернуть.
Так хочется хоть раз на несколько мгновений
В речную глубину без страха заглянуть»
Пел и смотрел в упор на зардевшуюся Даринку, не видя вообще остальных, и словно читая её мысли и полностью разделяя порывы души. Пел и смотрел. О, этот взгляд… Встретившись с ним, девушка не выдержала и выскочила из комнаты, громко хлопнув за собою дверью, не дослушав последнего припева:
«Пусть эта глубь бездонная.
Пусть эта даль туманная
Сегодня нитью тонкою
Связала нас сама.
Твои глаза зелёные,
Твои слова обманные
И эта песня звонкая
Свели меня с ума»
А над Сосновкой плыла ночь. Огромное, очистившееся от снеговых туч, небо было сплошь усеяно яркими мерцающими звёздами. Где-то на другом конце деревни чуть слышно взлаивала собака, то ли спрашивая о чём-то, то ли отвечая кому-то… Дарья стояла прислонившись к углу дома и не ощущая холода. От непролитых слёз жгло глаза. Возвращаться не хотелось… или хотелось… Она не могла в данный момент понять саму себя… Хлопнула дверь и кто-то вышел на крылечко:
- Даш, ты где? – позвал её Алексей.
- Здесь! – тихонько прошептала она, но он услышал и подошёл. Накинув ей пальто на плечи, крепко прижал к себе:
- Что же ты со мною делаешь, девонька моя?
- А ты? Зачем, зачем ты оказался на том перепутье? Сил моих больше не осталось… Не смей больше никому петь, слышишь меня? - и совершенно по-детски всхлипнула.
- Слышу… - ответил он, целуя её чуть солоноватые щёки от заструившихся слёз, пахнувшие каким-то манящим цветочным нектаром губы - Слышу…
А в комнате не менее потрясённые слушатели, перебивая друг друга, обсуждали преподнесённый сюрприз. Сказать, что исполнение романса понравилось, означало бы просто онеметь. Восторг, изумление и восхищение – какая всё это слабая эмоциональная окраска тех чувств, что были ими только что испытаны, но других слов, к сожалению, никто из них не знал…
Как всегда, Дарина опомнилась первой:
- Лёш, ну пожалуйста…
- Иди в дом!
- А ты?
- Иди, кому говорю? Куда я от тебя денусь?
Тяжело вздохнув, девушка повиновалась.