С Филиппом мы познакомились спонтанно и сразу между нами промелькнула искра. Такая, заете, не искра даже, а целая искрище. Словно в костер выбросили бочку с бензином, столб пламени поднялся в небо.
Я помню, что это был школьные праздник, но не помню какой. Фил тогда учился в одиннадцатом классе, но был далеко не самым популярным старшеклассником. Все, включая нескольких учительниц, были влюблены в Гошу, куда более слажанного и смазливого на внешность. Гоша и Фил были совершенно разные, именно поэтому взгляж мой всегда заберживался на втором.
Фил всё свободное время лазил по стройкам, заброшенным домам и прочей дребедени, а в школу приходил с фингалом и сломанной рукой.
Так вот, в школе был большой концерт и все бегали туда-сюда. Кто-то вешал плакаты, расставлял стулья, двигал пианино, распевался, готовил, подшивал, красил, мерял. Вообщем, суматоха и хаос.
Филипп тащил в актовый зал большую коробку, котора закрывала его худое тело почти наполовину. А я неспеша прогуливалась по пусьым коридорам, ожидая своего выхода на сцену, так уж получилось, что мы с Филиппом столкнулись, только я ударилась носом о коробку, а он запнулся за мою ногу, а я была на каблуках. Так мы и свалились в огромную кряхтящую кучу.
День праздника был безмятежно испорчен.
Я пела песню, прикрывая микрофоном окровавленный нос, а Фил собирал детали какой-то аппаратуры.
В следущий раз я пролила чай, на его светлые джинсы, когда в столовой началась давка.
Через несколько недель мы курили в школьном туалете. Он прогуливал физру, а я искусство.
Спустя какое-то время мы стали лучшими друзьями.
Его ноги больше не казались мне такими длинными и несуразными. А он сказал что будет звать меня Шурой. Шариком. Шаринидзе.
Тогда я стала счастлива, пусть и ненадолго.