«Довелось мне много штормов перевидать за свою жизнь. И на морях разных и на океанах. Но этот шторм, даже уже и не шторм, а его отголосок запомнился на всю жизнь».
Так начал свой рассказ один мой знакомый по имени Евгений.
«Было начало лета. Жара… Море ещё холодное для массовых купаний. Это время частых гроз и длительных ливней.
Сначала небо хмурилось и опускалось всё ниже. Потом на посёлок рухнула гроза. Молнии… Вода с небес такой плотной стеной, что даже гор не видно.
Всё это происходило в известном месте не только мне и моим приятелям,но и всему бывшему Советскому Союзу, ну если не всему, то половине населения уж точно. Это был Коктебель.
Так вот, непогода на следующий день стала как-то утихать, и мы - трое друзей отправились поглазеть на море. Смотрим – гуляют солидные волны. Волнение – зрелище, которое как костер, никогда не надоедает…
Метрах в тридцати-сорока от нас к полосе прибоя пришла пара. Судя по неуверенной походке, оба были «прилично» утомлены…
Они возбуждённо размахивали руками. Женщина явно возражала…
Мужчина разделся и полез в море…
Морю пьяный мужик не понравился. Оно пару раз хорошо уронило его на гальку. Тот все-таки преодолел суровый прибой и как-то поплыл. Было видно по движениям, что он - совсем не чемпион по плаванью. Видимо, только алкоголь внушил ему эту дерзкую мысль – плавать в такое волнение.
Нам он был как-то неинтересен и все втроём даже отвернулись от беспомощного барахтанья алконавта. По поведению и цвету кожи было видно, что пара только приехала и вообще ничего здесь не знает.
Видимо, алкоголь совсем затмил мозги бледного «пловца»…
Когда мы снова обратили внимание на него, то того уже тащило течение в сторону свай, которые были забиты в дно моря местными рыбаками для ловли рыбы сетями.
Море в этих сваях просто кипело. Один из нас произнёс:
- Куда плывет этот чудак? Его же волны сейчас превратит в отбивную.
Еще какое-то время мы смотрели на неумелые попытки алконавта бороться с течением. Тут к нам прибежала дама купальщика. До неё сознания, видимо, даже сквозь алкоголь пришло понимание опасности, которая грозит её спутнику. Она стала умолять с заламыванием рук и рыданиями спасти её мужа.
Друзья сказали:
- Серега, ты плаваешь лучше нас. Жребий кидать не будем. Ясное дело, что этого типа должен спасать ты. Так что разоблачайся и плыви.
Серега говорит:
- Холодно!
А мы в ответ:
- Вот сплаваешь, бутылку поставим – разогреешься.
- Ну, если так, поплыву, фиг с вами.
В этом случае заход в море был совсем другой…
Серега пошел кролем, словно катер. Не прошло и несколько минут, как он уже догнал обормота у свай. Видно было, как он схватил безумца, а тот сопротивляется. Тут Серега рукой махнул, и алконавт стал тихим, перестал сопротивляться, обмяк, а Серега знай его толкает. Минут двадцать он его тянул.
Уж когда совсем к берегу подошли, мы с Колькой бросились в воду и сначала алконавта на берег вытащили, а потом уж и Серёге, который порядочно устал, подсобили. Он чуть отдышался и нам говорит:
- Мужики, представляете, вот гад, я его тяну, а он в другую сторону гребет. Казалось, у меня все жилы лопнут от напряжения, а нас всё равно к сваям несет. Ну, думаю, еще метр-два, и сейчас брошу его. Чёрт с ним. Однако надо что-то делать. Взял и в нос ему сунул, и он сразу как-то все понял и вообще даже помогать стал. Тут я его тяну, смотрю, метр пошел - другой от свай, третий – и поплыли. Устал так, что не знаю, когда ещё так уставал…
Стал Серега одеваться, а тут тетка распухший нос мужа увидала. Прямо с ходу, выставив когти, и к Сереге. Тот с устатку и защититься не может.
Мы тетку схватили, а она клешнями машет и кричит:
- Урод! Сейчас я так тебя разрисую, за то, что ты моему мужу в нос дал, мало не покажется.
Махала она, махала, но алкоголь своё дело сделал. Устала. Рухнула она на гравий, обняла своего ненаглядного и причитать стала о том, какие вокруг люди:"просто - звери".
Тут Женька и говорит:
- Вот и спасай… Вместо спасибо, она Серегу чуть не изувечила. А всего-то «делов» - слегка в нос сунули. Зато живой. Дура чёртова!
----------------------------------------------
Рисунок А.Черенкова.Гроза над Коктебелем.1967,бумага,перо,тушь,30х40