Лихорадочная суета, охватившая людей, находящихся на перроне и в тесном здании вокзала, грозила перерасти в панику, если бы не присутствие большого количества военных, руководивших посадкой в поезд. Шипение и нервный свист, издаваемые паровозом, стук молотков обходчиков, охрипшие голоса красноармейцев, крики людей и детский плач создавали в душе каждого ощущение близкой беды.
Единственным, на кого эта лихорадка не оказала никакого воздействия, был мальчик лет пяти-шести. Он стоял, не обращая ни на кого внимания, и завороженно смотрел на паровоз: черный, с большой красной звездой, тот блестел на солнце свежей краской и время от времени выпускал с шипением клубы пара, а из огромной трубы шел черный дым.
- Петя, сынок ! Ну слава богу, нашелся! Как я испугалась! Пойдем, пойдем скорее в вагон! - крепко взяв мальчика за руку, молодая стройная женщина, с модной короткой стрижкой в элегантном летнем пальто заспешила на посадку. В руке у нее был большой картонный чемодан, с которым она едва справлялась.
Подойдя к вагону, в который только-только началась посадка, она растеряно остановилась — толпа перед входом, пытавшаяся поскорее оказаться внутри, оказалась непреодолимой преградой. Осознав, что у нее нет никаких шансов добраться до двери, молодая женщина расплакалась, а мальчик начал её успокаивать.
В этот момент один из офицеров, стоявший около дверей вагона, заметил их, и, легко пройдя сквозь толпу, подошел к ним. Отдав честь, он молча взял из рук женщины чемодан и, посадив мальчика на плечо, направился обратно. Вытирая слезы, женщина свободно прошла за ним, отметив про себя статность его фигуры, широкие плечи и узкую талию, стянутую ремнем, на котором висела кобура с пистолетом.
Войдя в вагон, офицер открыл ключом купе проводника и, пропустив вперед женщину, представился:
- Капитан Сергеев. Иван Александрович.
- Царева Наталья Валериевна, - ответила женщина. Наступило неловкое молчание.
- Я даже не знаю, как вас отблагодарить, товарищ капитан. Если бы не вы - остались бы мы с Петей на перроне...
- Наталья Валериевна, благодарить меня не за что, это долг любого мужчины - помогать и защищать слабых. И называйте меня просто Иван, или Иван Александрович, как вам будет удобно...
Наталья смотрела немного снизу вверх на молодое, мужественное лицо капитана и осознавала, что утопает в его голубых глазах. Так она стояла и не замечала, как проходили секунды и люди мимо них. Когда тронулся поезд, Наталья наверняка упала бы, если бы капитан не поддержал её. Она почувствовала, как его крепкая рука аккуратно сжала локоть, и по всему её телу пробежала нервная дрожь.
Смутившись, она опустила глаза и отступила назад, присев на скамью.
- Дядя, а вы летчик? - воспользовавшись моментом, поинтересовался Петр.
- Да, Петя, а как ты догадался?
- А у вас петлицы голубые!
- Молодец, Петр! Ты прям настоящий разведчик! - улыбнулся капитан. - А кем ты хочешь стать?
- Я — танкистом! - серьезно ответил мальчик.
Наталья слушала их разговор и неожиданно поняла, что в метре от нее стоит мужчина из её девичьих грез! Его улыбка, соломенные, аккуратно подстриженные волосы под фуражкой, низкий проникновенный голос — всё как было в её девичьих снах. В этих снах она попадала в какую-нибудь беду, а он - её герой - приходил на помощь и спасал, и нёс, нёс её на руках долго-долго... и она просыпалась от слез счастья на лице...
- Наталья Валериевна! - дошел до её сознания его низкий, чарующий голос, — вы себя нормально чувствуете?
- Да, спасибо! -- еще больше смутившись, ответила она.
- Ну вот и прекрасно! -- улыбнулся он, — тогда я пойду.
От неожиданности Наталья лишилась на секунду дара речи, и только когда он уже вышел из купе, порывисто встав, позвала:
- Иван, Иван Александрович! Ну куда же вы?
Капитан обернулся и внимательно посмотрел на встревоженную Наталью. Ей показалось, что невидимая нить соединила их в этот момент. Кашлянув в кулак, чтобы скрыть смущение, Иван Александрович ответил:
- В другой вагон. Там в таком же купе едут мои товарищи, а вы тут смело оставайтесь — вас никто не потревожит. Моего друга, который должен был ехать со мной в этом купе, не выписали из госпиталя. Так что запирайтесь и отдыхайте.
- Да что вы, у меня же есть билеты в этот вагон, вы оставайтесь тут, а мы пойдем на свои места!
- Наталья Валериевна! Дорогая! Вы видели, что творилось на перроне и вокзале? Это столпотворение связано с тем, что объявили эвакуацию из Белой Церкви. Немцы прорвали фронт. В вагоне и во всем поезде в два раза больше людей, чем положенно. Вам некуда идти. Оставайтесь тут.
- Хорошо, но я вас попрошу побыть с нами немного, - попросила она и опустила глаза.
- Конечно, с удовольствием, - произнес капитан, улыбаясь, и они вернулись в купе.
Петя сидел у окна и с интересом разглядывал пробегающие мимо картинки, которые обыкновенно видно из окон движущегося поезда. Увидев их, он спросил:
- Мама, а папа нас встретит? - Наталья от смущения слегка покраснела и бросила быстрый взгляд на Ивана. Тот смотрел на неё спокойно и дружелюбно улыбался.
- Нет, - ответила она, - не встретит, наш папа в Горьком, а мы в Москву едем.
- А долго нам до Москвы ехать?
- Долго, долго... - успокаивающе улыбнулась мать и Петя, удовлетворенно кивнув, вернулся к своему занятию.
Они сидели рядом на жесткой скамье в купе проводника и молча смотрели в окно. Сердце Натальи взволнованно билось, она чувствовала слабый запах его одеколона, запах гуталина от начищенных до зеркального блеска сапог и тепло его тела, находившегося от неё в нескольких сантиметрах. Солнце уже было на западе — до заката оставалось часа два-три.
- Мы с сыном были в санатории, – начала Наталья первой, — мужу от завода путевку дали. Он инженер. А тут война началась... Какой тут отдых? Хорошо, что обратные билеты были на руках... - она помолчала и, взглянув в голубые глаза Ивана, продолжила, - но без вас они бы нам не пригодились.
- Перестаньте, Наталья Валериевна! - отмахнулся капитан, - лучше расскажите, кто вы, откуда, чем занимаетесь...
- Я родилась в Москве, сейчас с мужем живем в Горьком, по профессии я химик и работала лаборантом до того, как выйти замуж. После рождения Петра сижу дома, домохозяйка я, - улыбнулась она. - А вы? Расскажите что-нибудь про себя...
- Я с Урала, родился в Екатеринбурге. Окончил школу и поступил в военное училище. Потом немного попутешествовал — был на дальнем юге и на дальнем востоке, - лукаво улыбнулся он. В Белой Церкви оказался по служебным делам вместе с товарищами. Сейчас возвращаюсь к месту дислокации части. Не женат, детей не имею, но очень бы хотел... -- весело добавил он.
В этот момент Наталья вспомнила, что видела фотографии Ивана в газетах — он был героем Халхин-Гола и Испании. Можно было смело утверждать, что капитан Сергеев — кумир миллиона женщин в СССР.
— А почему вы не женились? - неожиданно для себя спросила Наталья, понимая, что вопрос этот слишком личный.
- Тут все просто, - спокойно ответил Иван, - потому, что вас раньше не встретил...
От неожиданности Наталья вздрогнула и посмотрела на Ивана, она решила, что это просто шутка, но прямой и спокойный взгляд капитана не давал повода сомневаться в серьезности его слов. Женщина почувствовала, как краснеет, и что сердце выпрыгнет сейчас из её груди. Она опустила глаза, не зная что сказать, молчал и капитан. Возникшая пауза длилась минут пять. Они просто сидели рядом и смотрели в окно на проплывающие мимо поля.
- А как вы думаете, Иван Александрович, война надолго? - спросила она, чтобы как-то выйти из сложившейся неловкой ситуации.
- Я думаю месяца на два, не больше, - ответил капитан и взял маленькую кисть Натальи в свою. Она вздрогнула, но не забрала руку. Её сердце опять лихорадочно застучало. Такого волнения она не испытывала с юности, с момента первого поцелуя. Ей показалось, что весь мир сейчас отдалился куда-то далеко-далеко, и тут есть только они вдвоем, ну и, конечно, сын, начинавший клевать носом после тяжелого дня.
Она положила голову на плечо Ивана и после небольшой паузы сказала:
- С вами так спокойно. Я чувствую себя такой защищенной, как с отцом в детстве...
Иван ничего не отвечал. Он аккуратно гладил Наталью по спине и волосам, и целовал в небольшое ухо. Дыхание Натальи стало прерывистым и неровным. Она уже не совсем понимала, где она, когда ласки неожиданно прекратились. Наталья открыла глаза и увидела, что Иван пристально всматривается в окно, в котором над широким золотистым полем низко висело красное солнце.
- Возьмите документы и деньги и быстро за мной! - сказал капитан, голосом не терпящим ни вопросов, ни возражений.
Наталья взяла сонного Петра за руку, схватила пальто, висевшее тут же при входе и последовала за капитаном, но перед этим она взглянула в окно и увидела пять или шесть приближающихся черных точек на фоне садившегося солнца. Иван вошел в тамбур и дернул стоп-кран — металический скрежет заполнил вагон. Люди, дремавшие на полках, испуганно повскакивали с мест и, озирались по сторонам, не понимали, что происходит.
- Граждане! - произнес Иван, легко перекрывая беспорядочный гомон, - через несколько минут наш поезд подвергнется нападению фашистских самолетов. Всем покинуть вагон! Без паники! - он открыл дверь на противоположной стороне от приближающихся самолетов и первым спрыгнул, не дожидаясь полной остановки поезда.
У Натальи замерло сердце, когда она увидела, как Иван покатился по насыпи, не устояв на ногах. Но вот он поднялся и подбежал к остановившемуся вагону.
- Петр! Прыгай ко мне! - крикнул он мальчику, стоявшему на верхней ступеньке перед матерью.
Мальчик отпрянул назад, но сзади его и Наталью подпирала толпа людей, стремящихся покинуть вагон. Наталья уже слышала гул моторов приближающихся самолетов. Она толкнула Петра в руки Ивана и прыгнула сама.
Она увидела, как Иван поймал мальчика, и в этот момент ударилась о землю, покатившись по насыпи.
От боли в сломанной ноге её сознание затуманилось, и она провалилась в черную пустоту. Если бы не обморок, случившийся с ней, то она увидела бы, как люди кубарем вываливались из вагона и бежали прочь от поезда, она услышала бы как авиационные снаряды пробивали насквозь вагон и врезались в землю вокруг нее. Она почувствовала бы, как содрогается земля от разрывов бомб. Но она ничего не видела, не слышала и не чувствовала.
Наталье снился сон, как прекрасный принц несет её на руках по сказочному лесу, а вокруг растут огромные деревья и щебечут волшебные птицы.
Она открыла глаза и увидела перед собой Ивана. Его красное от напряжения лицо выражало решимость. Он, так же как и сказочный принц из сна, нес её на руках. Только вместо огромных деревьев вздымались фонтаны земли, поднимаемые в воздух взорвавшимися бомбами, а щебет волшебных птиц представлял собой свист крупнокалиберных пуль.
- Петя, где Петя? - испуганно вскрикнула она.
- Мама, я тут! - услышала она голос сына, семенившего где-то рядом.
<...>
Когда Наталья снова очнулась, на улице было уже темно. Она лежала в кузове грузовика. Грузовик сильно трясло на кочках, а его двигатель заунывно пел грустную песню. Боль в ноге немного утихла, и чувствовалось, что нога привязана к какай-то палке. Петр и Иван сидели рядом с ней и дремали, так же, как и другие пассажиры.
Через некоторое время грузовик въехал в населенный пункт и остановился. Шофер, открыв дверь, заглянул в кузов и крикнул:
- Товарищ капитан! Приехали!
Иван открыл глаза. Наталья, наблюдавшая за ним, любовалась, в свете тусклого фонаря, его таким красивым и таким мужественным лицом. Он улыбнулся ей в ответ, а потом, нахмурившись, сказал:
- Я сойду тут, а вас машина отвезет в госпиталь.
На глазах Натальи выступили слезы. Она хотела так много сказать ему, но слова комом стояли в горле.
- Не плачь, все будет хорошо, я обязательно вас найду! - Он погладил спящего Петра по голове и крепко прижался горячими губами к её губам. Спустя мгновение Иван выпрыгнул из кузова, и грузовик тронулся, увозя рыдающую Наталью прочь от её счастья.