19 июня 2013 года в Израиле скончался писатель, мастер детективного жанра Леонид Словин. Его страничка на сайте Проза.ру - http://www.proza.ru/avtor/vatan.
В 2010 году мною было подготовлено интервью с Леонидом Семёновичем по случаю его 80-летия, позже перепечатанное другими изданиями.
ДОСЬЕ
Леонид Семёнович Словин родился 2 ноября 1930 года в городе Черкассы Украинской ССР. Окончил Московский юридический институт. Более 25 лет служил на оперативных должностях в органах внутренних дел. Дважды становился лауреатом Премии МВД СССР. Член Союза писателей СССР. Автор более трех десятков книг, общий тираж которых превышает 14 миллионов экземпляров. Некоторые из романов Леонида Словина были экранизированы. Самыми известными экранизациями стали кинофильм «Дополнительный прибывает на второй путь», снятый в 1986 году на киностудии «Таджикфильм», и четырехсерийный телефильм «На темной стороне луны», созданный по одноименному роману, написанному в соавторстве с Георгием Вайнером в 1989 году. С 1994 года жил в Иерусалиме. Ушел из жизни 19 июня 2013 года.
– Леонид Семёнович, с чего все начиналось?
– Для меня все началось с поступления на службу в уголовный розыск. Я мечтал о профессии оперативника, буквально грезил ею, но в силу обстоятельств моей мечте не сразу довелось сбыться.
– Что это за обстоятельства?
– В недоброй памяти 38-м году мой отец был арестован. Он занимал должность инструктора ЦК комсомола, но в одночасье после тяжелого допроса превратился в «латвийского шпиона» и вскоре был расстрелян. Ему было тридцать три года. Мне, как сыну «врага народа», путь в милицию тогда был заказан. Но юрфак окончить все-таки удалось. Меня распределили в адвокатуру, почти четыре года я проработал адвокатом в городе Шарья Костромской области. Но в конце концов моя мечта осуществилась.
Коллеги смотрели на меня как на сумасшедшего: никто из адвокатов в милиционеры еще не уходил. «Не хотел есть хлеб лежа – будешь есть его стоя» – так меня напутствовали...
– Какова была ваша первая должность?
– Я был ответственным за борьбу с кражами крупного рогатого скота. К своей новой работе подошел с большим энтузиазмом: раздобыл учебник цыганского языка, дореволюционное еще издание, и начал его зубрить...
– Ну и как, пригодилось?
– С конокрадами я воевал недолго, поэтому можно сказать, что не пригодилось. Зато потом в жизни много раз выручало. Особенно, когда работал на Павелецком вокзале, цыгане были нашими постоянными клиентами. Попадались люди достаточно специфичные, дерзкие, наглые. Порой, чтобы урезонить их, нужен был особый подход. Часто бывали такие случаи. Задерживали цыганку-мошенницу, доставляли в отдел. Буквально через считанные минуты к отделу подтягивался целый табор. Сородичи умудрялись передать ей грудного младенца. Начинался форменный балаган. Дежурный звонил мне. В общем, когда я появился в дежурке отдела, там стоял такой шум и гам, что уши закладывало. К тому времени я помнил по-цыгански всего две фразы. Постояв немного, осмотревшись, я неожиданно обращался к самой крикливой цыганке на ее языке: «Сыр тут кхарна про лав?» (Как твое настоящее имя?) Эффект был разорвавшей бомбы. Крики прекращались. Все умолкали в ступоре. Как?! Оказывается все это время тут был человек, знающий цыганский язык?! В следующую минуту все бросались ко мне. Естественно, с просьбами помочь. Естественно, на цыганском. Я не понимал ни слова и выдавал вторую и последнюю известную мне на этом языке фразу: «Дедума гаджиканес!» (Говори на ихнем) и показывал на коллег. На этом конфликт, как правило, был исчерпан. Цыгане начинали общаться с сотрудниками преувеличенно вежливо, шум стихал…
– Но ведь вы начинали службу в милиции не в Москве. Как все-таки вас забросило в столицу?
– Действительно, начинал службу в городе Костроме. Я был так рад тому, что моя мечта работать в ОУРе осуществилась, что буквально пропадал на работе. Могу сказать, что без меня не проходила ни одна крупная операция. При таком отношении не удивительно, что через три года дослужился до начальника костромского уголовного розыска. Это был пик моей карьеры. С тех пор я двигался уже по нисходящей. В Москву меня перевели рядовым опером. Местом моей службы стал Павелецкий вокзал. Сто десять кассиров, тридцать носильщиков, семьдесят три кладовщика... Сто пятьдесят поездов в пригородном и двадцать одна пара в дальнем сообщении ежесуточно... Тогда я даже и не предполагал, что задержусь там на 20 долгих лет. Впрочем, ни на секунду об этом не пожалел.
– С чем вы столкнулись на новом месте работы?
– Мы обслуживали непосредственно вокзал вместе с очень талантливым сыщиком, который стал героем нескольких моих повестей – Виктором Акимовым, сейчас уже ушедшим из жизни. Что касается характера преступлений, то непосредственно на вокзале кроме карманных краж существовали еще преимущественно три вида краж – «с хода» (пассажир на секунду ставил свой чемодан рядом, чтобы что-то достать из кармана, и чемодан мгновенно исчезал); «путем доверия» или «подсидка» (воровка входила в доверие, просила посмотреть за ее чемоданом, надолго уходила, а когда потерпевший просил посмотреть за его вещами и отлучался, исчезала с его вещами), и кражи из автоматических камер хранения.
Сейчас их нет, о раскрытии этих краж я рассказал в своей повести «Астраханский вокзал».
– Ну а что подтолкнуло вас к писательской деятельности?
– О писательском ремесле поначалу я даже не помышлял. Зуд творчества появился позже. Но толчком к нему послужил один трагический случай. Дело было еще в Костроме. Убили нашего коллегу – оперуполномоченного уголовного розыска. Он возвращался из гостей с женой, с ребенком на руках. Убийца догнал его сзади и, не говоря ни слова, полоснул бритвой по сонной артерии… Мы поклялись найти убийцу еще до похорон товарища. Работали без роздыха... Даже спустя много лет трудно вспоминать об этом спокойно... Я был среди тех, кто нашел преступника. Как обычно – благодаря терпению, везению и случайному стечению обстоятельств. А через какое-то время в книжных магазинах появилось произведение о раскрытии этого убийства, написанное одним из старших офицеров – с элементами детектива, закрученности, свойственной коммерческой литературе... Да и название было соответствующее – «Неизвестное такси». Я чувствовал себя просто обязанным написать, как все было на самом деле. Так появилась моя повесть «Такая работа», которая была опубликована в журнале «Советская милиция» и неожиданно получила высшую премию Конкурса Союза писателей и МВД РСФСР на лучшее произведение о советской милиции. С этого все и началось.
– Тяжело было совмещать службу с литературой? Коллеги, наверное, настороженно поглядывали...
– Такое было один раз, когда с гонорара за публикацию я уплатил партийный взнос, равный зарплате нашего генерала. Ну а если серьезно, то много головной боли доставляли всякие ведомственные придирки. Нас, авторов детективов, и так «опекал» пресс-центр МВД СССР, который всегда точно знал, о чем можно писать, а о чем нельзя. А тут еще и автор – действующий офицер... Вот у Вайнеров, допустим, было совсем по-другому.
Мы же с Аркадием вместе учились, а уже спустя много лет втроем написали сценарий фильма для Бакинской киностудии «Как стать генералом?», который так и не был поставлен. С его младшим братом Георгием Вайнером, тоже уже ушедшим из жизни, впоследствии мы написали еще книгу «На темной стороне Луны», которая многократно переиздавалась, в том числе во Франции и в Германии, по ней сняли телесериал. Когда мы в 60-х встретились с Аркадием в Москве, он уже не работал в органах, ушел сразу, как только переключился на литературу. Поэтому его так не донимали. А мне постоянно приходилось сталкиваться с какими-то придирками. Кстати, писательство на моей милицейской карьере отразилось не лучшим образом. Одно то, что в майорском звании я проходил 16 лет, говорит само за себя. Четыре срока! Представляете?..
– А когда вышли на пенсию, вздохнули свободнее?
– Все равно о многом нельзя было писать. Ситуация поменялась только в годы поздней перестройки, когда пресс-центр МВД перестал нас, писателей, контролировать. Как только стало возможно писать правду, я расстался со своим героем – капитаном Денисовым. Было бы трудно объяснить читателю перемены в его работе... Тогда у меня появился новый герой – капитан Игумнов. Ему посвящены книги «Бронированные жилеты», «Точку ставит пуля», «Когда в нас стреляют» и другие. Именно тогда я практически первым из коллег смог написать об укрытии преступлений, об этом дамокловом мече «раскрываемости», висящем над каждым сотрудником.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Упомянутый капитан Денисов – это персонаж очень популярных в свое время романов «Пять дней и утро следующего», «Астраханский вокзал» и некоторых других. Со своими коллегами из транспортной милиции он занимается расследованием весьма запутанных преступлений.
Продолжаем беседу. И мой следующий вопрос писателю:
– Легко ли было говорить правду?
– Говорить правду легко и приятно. Помню, какая радость была, когда в «Бронированных жилетах» впервые смог поведать о лицемерии героя-начальника, на словах требующего полной регистрации преступлений, а на деле, когда речь шла о регистрации нераскрытых, ведущего себя так, словно подчиненные заставляют его выпить чашу с ядом!
И опять необходимо отступление. «Бронированные жилеты» – повесть о розыске таксистов-убийц увозивших из аэропорта в подмосковные леса женщин, прибывавших ночными рейсами и решавших воспользовавшихся их услугами. Думаю, есть ветераны, которые помнят эту историю. Эта повесть была издана общим тиражом более миллиона экземпляров. Надо сказать, что почти все мои книги так или иначе связаны с действительными преступлениями – нападение на инкассаторов у магазина «Молодежный», убийство актера Талгата Нигматулина…
– Сегодня российскую милицию характеризуют не лучшим образом. Как бы вы могли прокомментировать ситуацию?
– Российская милиция полностью отражает лицо российского общества. Честный сотрудник милиции и сегодня ведет борьбу на нескольких фронтах – с преступностью, с оскорбительным предубеждением окружающих, которым он посильно служит, и с делающим карьеру собственным начальством. Начальство обычно и толкает сотрудника на нарушение закона во имя показухи, статистики и прочего. Посмотрите статистику: сколько милиционеров гибнет ежегодно. Общество и не вспоминает о них. Кто сегодня помнит Веру Алфимову, молодую сотрудницу милиции, убитую при нападении на инкассаторов у магазина «Молодежный» в Кунцеве в 1986 году? Мало кто. Поэтому памятник в Москве поставят не ей, и не таким, как она. Общество собирается изваять Дядю Степу, по сути, не имеющего никакого отношения к славе и боли российского милиционера и фактически являющегося пародией на мента...
– С 1994 года вы проживаете в Израиле. Что общего в работе израильских и российских стражей правопорядка?
– Работа всех полиций мира в общем похожа. Функции примерно одни и те же. Отношение к нарушителям закона одинаковое. Я как-то стоял на улице Бар Илан в Иерусалиме, глядя, как полиция разгоняла верующих мужчин, швырявших камни в машины, которые нарушали святость субботы. Полицейские во всю работали дубинками. Чем не наш ОМОН?! Порядок есть порядок, его надо соблюдать.
– Как вам живется в эмиграции?
– У меня нет ощущения, что я эмигрировал! Времена ведь изменились. Сегодня можно мгновенно связаться с редакторами, с издателями, с друзьями. Моя жена по-прежнему несколько раз в день звонит в Москву дочери, узнает, кто из внуков пришел из школы, что поел, сел за уроки или смотрит мультики. В Израиле я смотрю российское телевидение, хожу в магазины русской книги. Газет на русском здесь больше, чем на иврите, арабском и английском, вместе взятых. У центральной общинной библиотеки в Израиле самый большой фонд книг на русском языке за пределами России.
Рядом всегда кто-нибудь говорит порусски. Вспоминается рассказ Дины Рубиной «Я – офеня», там буквально последняя строка такая: «А когда на спинке сиденья израильского автобуса написано фломастером по-русски «Ася – сука», как-то уютнее чувствуешь себя на этой земле...» Со мной здесь мои читатели, которые помнят меня еще по прочитанным в Советском Союзе книгам, мои персонажи... Наконец, у меня есть российское гражданство! Сел в самолет – и уже в Москве...
– Когда бываете в Москве, приходите на Павелецкий вокзал? Навещаете прежнее место работы?
– Почти каждый год День милиции и День уголовного розыска я встречаю в линейном отделе милиции на Павелецком вокзале. Увы! Я не уверен, что интересен сегодняшним сотрудникам, которые, впрочем, со мной вежливы и доброжелательны. Читали ли они мои книги? Читают ли? Об этом мне неведомо. Да и с продажей моих книг сегодня дела обстоят не лучшим образом. В Доме книги на Арбате я долго искал свою последнюю книгу «Погоны, ксива, ствол» и смог найти только присев на корточки. Обычно покупатель этого не делает. Естественно, книга расходится плохо.
– О чем эта книга?
– Книгу «Погоны, ксива, ствол» я посвятил моим бывшим коллегам – российским милиционерам. В качестве эпиграфа я взял слова религиозного законоучителя Гилеля, написавшего еще в первом веке до нашей эры: «Если мы не за себя, то кто за нас? Если мы только за себя, кто мы?»
О чем она? Всего одна ночь опера, лишившегося табельного оружия, и его начальника розыска, задержавшего до утра рапорт наверх о чрезвычайном происшествии. Ночь, вместившая в себя все возможные усилия и варианты поиска и погони: штурм жилья преуспевающего мафиози, освобождение заложника, захват главаря нигерийской мафии, разборку с «оборотнями в погонах», ультиматум всесильному генералу и обыск в криминальном «Бюро федерального сыска». А еще утро – чтобы все поставить на свои места, отбиться от штатных интриганов, раскрыть убийство и задержать насильников… Кроме сотрудников милиции полноправными героями борьбы с преступностью в моих романах выступают также два персонажа, прежде не появлявшиеся на страницах «ментовской» прозы. Это – тайные помощники милиции, бывший вор и студентка, выступающая в роли вокзальной проститутки. Работа этих людей, презираемых маргиналами, их роль в раскрытии преступлений, представлены как нужная и благородная, требующая определенной смелости и самоотдачи. Однако на долю помощников милиции, как правило, выпадает высокомерное презрение…
– Над чем вы сейчас работаете?
– После «Погон…» я не брался за произведение большого формата. У меня появился страх перед темой. Это что-то вроде боязни планки у прыгуна…
Не знаю, смогу ли в дальнейшем перебороть это чувство. Время покажет.
Опубликовано в газете «Петровка, 38» (№ 43-2010), журнале «Жеглов, Шарапов и Ко» (№1-2011) и др.
В сентябре 2017 года вышла в свет моя новая книга «Поэзия быстрого реагирования», изданная по программе «Печать по требованию». Книгу можно приобрести во всех крупных интернет-магазинах, достаточно набрать ее название в поисковой строке.
Предлагаю издателям свою новую книгу под рабочим названием «Шутки в сторону».
Все подробности здесь http://игорьалексеев.рф/p9.htm