1. Фетида. 2. Елена прекрасная. 3. Парис. 4. Пелей. 5. Яблоко
раздора. 6. Конкурс красоты на горе Ида. 7. Парис находит родителей.
8. Похищение Елены.
«Cherchez la femme» (т.е. все начинается с женщин).
Французская поговорка.
1. Фетида
Жил в море бог Нерей, он в обращенье прост,
Был выпить не дурак, любил рагу из почек.
Где ноги у людей, имел он рыбий хвост,
К тому же был отцом пятидесяти дочек.
Цветник из Нереид имел большой успех,
Нерею от богов – почтенье и вниманье.
Фетида, старшая, была красивей всех,
Сам Зевс и Посейдон с ней жаждали свиданья.
И вот к Фетиде Зевс посвататься решил,
Завивши бороду, помчался в понедельник,
И надо же, в тот день к красавице спешил
За тем же самым Посейдон, брательник.
И у Кавказских гор, где Прометей титан
К скале прикован крепкими цепями,
Друг друга не видав, поскольку был туман,
Весьма чувствительно они столкнулись лбами.
Когда, остановясь, они чесали лбы,
Взмолился Прометей: «О, дайте мне свободу!
Нет у богов моей несчастнее судьбы
За то лишь, что огонь принес людскому роду». –
«Ну, прямо праведник, – тут Зевс ему сказал. –
И будешь ты теперь рассказывать нам сказки.
Да чтоб иметь огонь, я помню, ты украл
Порядочный кусок от солнечной коляски.
Несчастный Гелиос всю ночь ее чинил,
Наутро встать не мог из-за тебя, бродяга,
И в колесницу сына снарядил,
А тот не справился, да и сгорел бедняга». –
«Так не задаром я осмелюсь вас просить.
Ведь знаю, что теперь идете вы к Фетиде,
Могу я кое-что о ней вам доложить,
Коли за это вы меня освободите.
Вину свою давно с лихвой я искупил,
Уж сколько я веков страдаю здесь напрасно,
А то, что я скажу, вам знать имеет смысл». –
«Ну ладно, говори. Мы, так и быть, согласны».
«Фетиды карма есть, – промолвил Прометей, –
Что будет сын ее сильней отца родного,
Так вот, коли из вас кто женится на ней,
Проблем вам будет воз, своим ручаюсь словом.
За трон твой, Зевс, не дам тогда уже и грош,
Ведь папу Кроноса и сам лишил ты власти».
Тут Зевс спросил: «А ты, титан, не врешь,
Когда пророчишь мне такие вот напасти?»
Ответил Прометей: «Фетиду вы отдать
За мужа смертного должны и побыстрее.
И можете меня вы снова приковать,
Коль своего отца не будет сын сильнее». –
«Он прав: с Фетидою придется завязать», –
Зевс с Посейдоном вновь макушки почесали
И стали от скалы титана отдирать.
Трудились целый час, но цепи оторвали.
И Зевс спросил: «Скажи-ка мне, пророк,
Возможно ли чему худому приключиться,
Когда бы я теперь жениться смог
На Гере, на своей родной сестрице?» –
«Ну что ж, генетика нам может сообщить
(О том же говорят и знаки Зодиака),
Что сильного потомства получить
Нельзя от близкородственного брака.
От Геры породишь ты двух сынов,
Один хоть и драчун, войны большой любитель,
Но и от смертных он схлопочет тумаков,
Второй – совсем хромой и очень мирный житель».
Обрадовавшись, Зевс женился по весне,
Хотя, вздыхая, вспоминал Фетиду.
Потом и Посейдон утешился вполне,
Найдя себе другую Нереиду.
Фетиде ж братья стали предлагать
Красивейших парней из смертных, самых разных,
Их та не уставала отвергать,
Сбивались боги с ног, ища других прекрасных.
Я после расскажу, как все же, наконец,
Они отправили Фетиду под венец.
2. Елена прекрасная
Шло время, Гера родила двух сыновей
Ареса и Гефеста, после – деву,
Потом пошло все как и у людей:
Любвеобильный Зевс стал хаживать налево.
Олимп высок. И сверху с облаков,
Царице Гере превосходно видно,
Как создавал, трудясь, Зевс род полубогов,
И было очень это ей обидно.
Зевс каждый раз, придя на свой порог,
Имел от Геры жуткие скандалы –
Развратником звала и в гневе так орала,
Что на Олимпе спать никто не мог.
И Зевс потом на Крит девицу увозил,
Чтоб спрятаться там с ней в укромную пещеру,
При этом он в быка себя преобразил,
Чтоб в заблуждение ввести супругу Геру.
Царица, во дворце вздыхая от тоски,
Все это дело как-то проглядела –
Вязала детям теплые носки
И до быков ей было мало дела.
Тогда довольный Зевс еще одну нашел,
Но та быков до ужаса боялась,
Так к ней он золотым дождем сквозь стен прошел.
Какая б от дождя такого отказалась!
С другой красавицей был случай. Как-то раз
Купалась в озере царица Спарты Леда.
Зевс, превратившись в лебедя тотчас,
Крылом ее накрыл и одержал победу.
А после этого на царское крыльцо
Всему спартанскому народу в изумленье
Снесла царица вдруг огромное яйцо,
Царь Тиндарей, супруг, в немалом был смущеньи.
Теперь таких чудес на свете больше нет.
Когда яйцо с трудом разбили о полено,
То вылупилась в тот же миг на свет,
Из этого яйца Прекрасная Елена.
Дочь, богом данную, царь Тиндарей любил,
Ведь красота, как всем известно, – сила.
Он с нею нянчился, кормил ее, поил
И в летний сад гулять ее водил он.
Как юности лета настали ей,
В нее влюбились все спартанские мужчины.
Ее увидевши, соседский царь Тезей
Похитил и увез к себе в Афины.
Но Зевс, про то узнав, в ужасном гневе был,
Сказал ему в сердцах: «Не по тебе невеста!»
И в преисподнюю героя засадил,
В Аид на десять лет, чтоб знал свое он место.
В то время Тиндарей собрал большой отряд,
Разграбил в Аттике порядочно селений,
И из Афин забравши дочь назад,
Решил не ждать дальнейших приключений.
Девицу надо замуж выдавать,
Чтобы заботы все переложить на мужа.
Глядишь, в другой раз Зевс не станет помогать,
Так все получится тогда намного хуже.
Пиар вокруг Елены был большой,
Стать зятем Зевса не один стремился,
Сбежались в Спарту женихи толпой,
А Тиндарей опять за голову схватился:
Любой из них себя в Элладе первым мнит,
Все роду царского, воинственного вида,
Но только одного лишь выбрать надлежит,
А остальным тогда – смертельная обида.
А ну, коли пойдут, объединясь, войной.
Со всеми воевать довольно будет трудно,
Но дал один жених совет ему простой,
То был Итаки царь и парень очень умный.
«Ты должен, Тиндарей, – сказал он, – клятву взять
От нас. Пусть каждый Зевсом побожится,
Что избранному будет помогать,
Когда ему беда какая приключится».
Ему ответствовал довольный Тиндарей:
«Коли не выйдет у тебя с Еленой,
Я за совет такой хороший, Одиссей,
Найду тебе жену другую непременно.
Я у тебя в долгу от нынешнего дня».
А Одиссей сказал: «Коль ты в такой заботе,
Сосватай Пенелопу для меня,
Твою племянницу, и будем мы в расчете».
Все были женихи согласны клятву дать
И Зевсом поклялись они без проволочки,
Что избранному будут помогать,
А Тиндарей пришел к названой дочке.
«Вот список женихов, – сказал он, – выбирай,
Достойные тут есть, я полагаю».
Елена молвила: «Конечно Менелай!
Тюфяк! Все сделает, что я ни пожелаю». –
«Так это он с тобой всегда такой,
Робеет, слово вымолвить боится.
Зато уж воевать-то он герой,
Считай, покойник тот, кто с ним сразится».
Пожалуй, тут сказать пора пришла,
Что не везде же поспевали боги –
У Тиндарея дочь еще одна была,
Рожденная без зевсовой подмоги.
Когда в Микенах был убит Атрей,
Микенский царь, коварным супостатом,
А Агамемнон, принц, бежал, украв коней,
На колеснице в Спарту вместе с братом,
Царь Тиндарей тех братьев приютил
И принцу трон помог отвоевать обратно
На Клитемнестре, дочери, женил,
И стал тот царствовать в Микенах златовратных.
А братец Менелай в Микены не спешил,
Отвоевавшись, в Спарте все крутился,
К Елене очень он неравнодушен был,
Вздыхал, молчал, бледнел, но своего добился.
И вот, как год прошел, а может, и скорей
Стал дедушкой счастливый Тиндарей,
И начал нянчить внучку с умиленьем,
Отдавши зятю трон свой и правленье.
3. Парис.
Громадный город Троя процветал
Невдалеке от Геллеспонтова пролива,
Дань с проплывающих большую собирал
И жил на зависть всем богато и счастливо.
Был город этот славный окружен
Высокими и крепкими стенами,
Кто в городе бывал, тот узнавал о том,
Что стены мощные построены богами.
Был добрым и премудрым царь Приам,
И уважал его за это каждый житель,
Особенный успех Приам имел у дам,
Которых был и сам большой любитель.
Бог, что в ближайшей речке обитал,
С Приамом очень крепко подружился,
Он дочь ему Гекабу в жены дал,
И через год сын Гектор народился.
Когда Гекаба вновь родить должна была,
То ночью сон ужасный увидала:
Горящий факел будто родила,
И от него вся Троя запылала.
Узнав про этот сон, Приам созвал волхвов
И толкованье получил такое:
По предопределению богов
Новорожденный принесет погибель Трое.
Задумался Приам, услышав эту весть,
Но догадался, как судьбу поправить,
Когда Парис родился, в лес отнесть
Слуге он приказал и там его оставить.
Слуга был одинокий, холостой,
И в доме никого – одна скотина.
Младенца он принес к себе домой
И стал растить как собственного сына.
Гекаба же потом Троила родила
Лаодику, Креусу, Поликсену,
И Деифоба, юного орла,
И близнецов Кассандру и Гелена.
От многих дам других, ввиду своих скорбей.
Приам утешен также неотложно,
И столько родилось ему от них детей,
Что перечислить даже невозможно.
Парис в деревне в это время рос,
И выросши здоровым и красивым,
Он пас приемного отца овец и коз
И был вполне довольным и счастливым.
Когда же, свой почувствовав конец,
Старик в загробный мир уйти собрался,
Сказал Парису, кто его отец,
Но чтоб к отцу он лучше не совался
Парис и сам предпочитал простор,
А жизни городской зачем ему печали,
Коль нимфы, обитательницы гор,
Его любви и песням обучали.
Он среди них нашел себе жену
И пас свой скот, не вспоминал Приама,
Пока не повстречалися ему
На жизненном пути три роковые дамы.
И после смертным всем пришлось признать,
Судьбу, что нам дана, опасно поправлять.
4. Пелей.
Проблем и так у Зевса много,
А тут с Фетидою дела:
Не полюбила б девка бога
И храбреца не родила,
Который скинет Зевса с трона
И заберет его корону,
Уж то-то будет благодать
Потом в Тартаре куковать.
Но сколько бы ни предлагал он
Фетиде смертных женихов,
Та всех красавцев отвергала,
И Зевс решил в конце концов,
Другую предложить натуру –
Найти качка’ с мускулатурой,
Из смертных подойдет Пелей,
Вот кто, пожалуй, нужен ей.
Пелей могучим был атлетом,
Красой особой не блистал,
Но драчуном он был отпетым,
О чем в Элладе всякий знал,
Махал мечом, стрелял из лука
И приходился Зевсу внуком,
Еще добавим, наконец,
Что был уж много лет вдовец.
Вот как-то раз он, отобедав,
На сеновал вздремнуть полез,
И вдруг ему письмо от деда
Приносит нарочный Гермес.
Письмо в конверте с приложеньем –
Фетидиным изображеньем.
«Давай читай, что пишет дед, –
Сказал Гермес, – и дай ответ».
«Пора тебе остепениться, –
Так Зевс Пелею прописал, –
Покончить с нимфами, жениться.
Невесту я тебе сыскал.
Умна, красива, но с норовом,
А впрочем, ты мужик толковый
И, если действовать верней,
Придешься ты по нраву ей».
Взглянув на карточку Фетиды,
Пелей чуть не лишился слов:
– Она ж не хуже Афродиты,
Жениться хоть сейчас готов!
– Не торопись, подумай ныне,
Она бессмертная богиня,
Все неспроста придумал Зевс.
– Мне это по фигу, Гермес.
– Ну коль жениться есть охота,
Помчусь я Зевсу сообщать,
Тебе ж рисую схему грота –
Фетида любит там поспать,
Днем на дельфине приплывает
И, искупавшись, отдыхает.
А как заснет, то не зевать –
Схватить ее и удержать.
Гермес с Пелеем распрощался
И к Зевсу на Олимп умчал,
Пелей наутро собирался
И быстро к морю зашагал,
Нашел там грот, в него спустился,
За черным камнем затаился
И до полудня пролежал,
Как вдруг богиню увидал.
Вошла легчайшими шашками,
Как будто ветром внесена,
Прикрыта только волосами,
Свежа и влажна, как весна.
Пред ней вмиг ложе возникает,
Ложится, глазки закрывает.
Пелей затекший чешет бок,
И бьет его электроток.
Но он с богини глаз не сводит,
В засаде с полчаса сидит,
Вот время выждал и подходит,
Добыча безмятежно спит.
Пелей все ближе подступает,
В объятья деву заключает,
И от постели оторвав,
Прижал и держит, как удав.
Глаза богиня открывает
И ... исчезает. В тот же час
В объятьях коршун трепыхает
И целит клювом прямо в глаз.
Прижав его рукой одною,
Он клюв схватил другой рукою,
Но клюв вдруг превратился в зев,
В руках героя грозный лев.
Уж клык от горла недалеко,
Пелей, однако, не забыл
Еще гераклова урока,
Он льва за челюсти схватил
И, отодвинувшись от пасти,
Стал разжимать и рвать на части,
Как вдруг, три раза проревев,
В сосну оборотился лев.
Пелей, однако ж, держит крепко
И нового подвоха ждет,
Хоть очень больно хлещут ветки,
Он ствол в объятьях мощных жмет,
Как вдруг кора с него спадает
Фетида снова возникает.
Вот тут герой ей доказал,
Что силы он не потерял.
Богиня не поймет причины,
Как укротил ее Пелей.
Такой решительный мужчина
Вдруг очень приглянулся ей.
Она дрожала от волненья,
И так сказала в изумленьи:
«Хотя и наглый ты герой,
Придется быть твоей женой».
Зевс с Посейдоном той порою
У грота прятались меж скал,
Хотя и были за горою,
Их взгляд сквозь гору проникал.
Они все видели прекрасно,
Когда же все им стало ясно,
С нектаром фляжки поднялись.
И братья, выпив, обнялись.
В делах богов коль кто не прыток,
То поясню тому слегка:
Нектар – божественный напиток
Намного крепче коньяка.
Что до богов – скажу без шутки –
У них луженые желудки,
А мы решаем так вопрос:
Пусть пьянству – бой, а «бою» – «гёлз».
5. Яблоко раздора
На горе на Пелионе свадьба пела и плясала,
В честь Фетиды и Пелея боги все сошлись туда.
Пировали, веселились так, что вся земля дрожала,
И сам Зевс, царь-олимпиец, был на свадьбе тамада.
Меж гостей сновали ловко козлоногие сатиры,
Разносили блюда с дичью, подливали всем нектар
И глядели с вожделеньем на богинь, под звуки лиры
Песни свадебные певших про любви бесценный дар.
Но невеста ела мало, знать, фигуру сберегала,
И кричали боги «горько!» молодым, что было сил,
А Фетида улыбалась и с супругом целовалась,
И внимательно следила, чтоб супруг не перепил.
Лишь одна богиня Ссора, а по-гречески Эрида,
Не была на этой свадьбе – позабыли пригласить.
А старуха рассердилась. Раз такая ей обида,
Положила непременно этой свадьбе насолить.
Где-то яблоко стащила, этикетку прицепила
И своей клюкой корявой трижды стукнула об пол,
Кверху яблоко взметнулось и по воздуху поплыло
И прибыв на свадьбу мягко опустилося на стол.
Поглядев, сказали боги: «Ишь ты невидаль какая!»,
Но богини, увидавши, поскакали сразу с мест,
Прочитали этикетку, надпись там была такая:
«Из богинь кто всех прекрасней, этот фрукт пускай и ест».
И богини-гостьи стали меж собой перепираться,
Ибо каждая считала, что красой затмила свет.
Громко спорили богини, где им было догадаться,
Что прекраснее невесты никого на свадьбе нет.
Понемногу все устали и ругаться перестали,
Только Геру с Афродитой и Афину не унять,
Те по-прежнему ругались, даже чуть не разодрались,
Осерчав, стал Зевс толчками их со свадьбы прогонять,
Сунул яблоко Гермесу и сказал: «Лети, повеса,
Этих баб, что расшумелись, ты подальше уведи,
Ты ведь парень очень умный, знаю я тебя, Гермеса,
Чтобы спорить перестали, как-нибудь их рассуди.
Полетел Гермес под Трою, с ним летят богини рядом,
Не забыв перед дорогой прихватить на посошок.
На горе на Иде видят: там пасется козье стадо
И играет на свирели симпатичный пастушок.
Опустясь неподалеку, пастушка Гермес находит,
Тот подумал, уж не вор ли – украдет козу в момент,
Приготовил кол здоровый, но Гермес к нему подходит
Говорит, он бог с Олимпа, предъявляет документ.
И сказал: «Со мной три дамы, вижу, парень ты толковый,
Кто из этих трех прекрасней, постарайся, разберись».
А теперь заметить надо, пастушок-то – наш знакомый,
Был он сын царя Приама, а по имени – Парис.
И теперь настало время, чтоб без лишней суеты
Рассказать, как состоялся первый конкурс красоты.
6. Конкурс красоты на горе Ида
Парис Гермесу отказать не смел,
Однако ж получил задачу непростую,
Он головою с полчаса вертел,
Смотря то на одну, то на другую,
И был как в стрессе – многих повидал
Он до женитьбы нимф и опыт был немалый,
Но красоты такой небесной не встречал,
Не диво ль, что его немного зашатало.
Гермес, увидевши, что так судья ослаб,
Желая дело сдвинуть с мертвой точки,
Богиням предложил зайти за баобаб,
Раздеться и идти к судье поодиночке.
Теперь нам это трудно распознать:
Имел ли бог Гермес прикольную натуру
Иль, может, для того велел одежды снять,
Чтобы судья у всех мог оценить фигуру,
Ведь конкурс красоты теперь уж не таков –
Одежду хоть красавицы снимают.
Но их мораль превыше всяких слов,
И где-то кое-что обычно прикрывают.
Итак, к Парису первой подошла
Царица Гера, вся как есть блистая,
Вполголоса ему произнесла:
«Смотри, сравнится ли со мной другая,
Так ты по справедливости решай,
И государства самого большого
Тебя я сделаю царем. Не прогадай.
Я своего не нарушаю слова».
Парис уже слегка пришел в себя,
Подумал, хлопотно, наверно, царством править.
Он, жить в столицах вовсе не любя,
Царем никак не мог себя представить,
Зачем ему забот невпроворот.
И он сказал, на Геру глядя нежно,
Что пусть теперь другая подойдет,
А он ее слова обдумает прилежно.
Второй перед судьей Афина предстает,
Коль примет, говорит, он верное решенье,
И приз фруктовый ей, Афине, отойдет,
Он будет побеждать во всех сраженьях.
Парис, однако, вовсе не мечтал,
Чтобы на войну идти и сделаться героем.
Но так же, как и Гере, обещал,
Что предложение обдумает такое.
Последней Афродита подошла,
Ладошками прикрывшись, улыбалась
И так мила и смущена была,
Что у Париса сердце расстучалось.
Легко богине было рассудить,
Какого от нее он жаждет награжденья.
И чтоб успешно дело завершить,
Ему сказала как бы с сожаленьем,
Что муж ее всегда вооружен,
А уж ревнив – Отелло отдыхает!
Она ж ему найдет такую среди жен,
Кто ей по красоте почти не уступает.
И щелкнув пальцами, богиня создала
Буклет из воздуха, и там на фото в розах
Елена в тот же миг предъявлена была
Совсем без ничего и в разных позах.
Парис, увидевши, какою красотой
Сияет менелаева супруга
Немедленно забыл, что ждет его домой
Энона-нимфа, верная подруга,
Свое решенье объявил тотчас,
И Афродите яблоко досталось.
Афина с Герой, помирившись враз,
Сказали тихо ей, ты-де попомнишь нас,
Но Афродита только рассмеялась.
Богиням и судье отдав поклон,
Гермес оставил их и к Зевсу путь направил
И, рассказав ему про все, что видел он,
Царя богов немало позабавил.
Афина ж Гере, идучи домой,
Твердила все: «Ах, зря была речиста,
Судье сулила, будет он герой,
И надо ж, нарвалась на пацифиста».
А Гера ей досадовала так:
«Нет, ты подумай! Этот оборванец
От трона отказался, вот дурак!
Ведь сын царя и вдруг республиканец.
Но если он всю жизнь пасти желает коз,
Так делать нечего, уж тут кому что мило,
Однако у меня такой вопрос:
Что Афродита парню посулила».
«Себя, конечно же, – Афина ей в ответ, –
Ты вспомни, мы пошли – она с ним оставалась.
Такой распутницы другой на свете нет,
Пока мы тут идем, наверно, рассчиталась».
«Гефесту-мужу неверна была, –
Тут Гера молвила, – а тот твердил, что враки.
Теперь и вовсе от него ушла,
С Аресом стала жить в гражданском браке,
Да, видно, нрав опять не изменила свой,
Ей с пастухом, знать, веселей, чем с богом.
Ведь надо же быть ветреной такой,
Аресу расскажу, жену пусть держит строго.
А только вряд ли будет польза в том –
И этот муж у ней давно под каблуком».
Теперь пора с богинями проститься
И вновь на гору Иду возвратиться.
7. Парис находит родителей
А на горе Парис в то время получил
Богини Афродиты наставленья,
Чтобы домой к себе не заходил,
Но в Трою поспешил без промедленья.
Открывшись там царю, корабль себе просил,
Мол, посетить Элладу я желаю.
Но ей в ответ Парис на это возразил,
Что ведь отец Приам его совсем не знает.
Богиня отвечала, ну так что ж,
Чтобы узнать, достаточно мгновенья,
На своего отца он так похож,
Не будет ни малейшего сомненья.
Парис послушался, явился в Трою он
И, встретив там Гекабу и Приама,
Вечерний совершавших моцион,
Сказал им: «Я ваш сын, а вы мне папа с мамой».
Приам внимательно взглянув на молодца,
Который вдруг назвался царским сыном,
Повел его с собой в ту комнату дворца,
Где были на стенах развешаны картины,
Средь них Приама в юности портрет.
И вот Приам увидел с удивленьем
Как будто и картины вовсе нет,
А зеркало с Париса отраженьем.
Обрадовался царь, жену детей созвал,
Когда же вся команда прибежала,
Смотрите, говорит, ведь парень не соврал,
Но дочь Кассандра так ему сказала:
«Напрасно братца ты привел сюда!
Пророчество забыл, угробить Трою хочешь!»
«Отстань, – сказал Приам, – какая ерунда.
Ты вечно что-то скверное пророчишь».
Париса вымыли, в наряды облекли,
Потом столы дубовые накрыли,
Рекой дары Диониса текли,
Цари, я вам скажу, совсем неплохо жили.
В тот день напрасно милого ждала
Энона верная. Увы, завяли розы.
Когда вечерняя накрыла землю мгла,
В ее печальный дом явились только козы.
8. Похищение Елены
Корабль легко в эгейских мчит волнах,
А ветерок, что по морю гуляет,
Кораблик этот резво подгоняет,
Бежит он на раздутых парусах.
(Списал у Пушкина, я это не скрываю.)
На корабле Парис – он смотрит вдаль,
Все о Елене думает повеса,
Покинутой жены ему не жаль,
А впереди – огни Пелопоннеса.
Когда корабль до берега доплыл,
Париса во дворце царица принимала.
(Царь дедушку на Крите хоронил,
Елена же без муженька скучала.)
И в этот самый миг явился сорванец –
Божок Эрот в своей коварной роли,
Поскольку тот визит Париса во дворец
Держала Афродита на контроле.
Прицелился Эрот, запрятавшись в углу,
В Елену выпустил преострую стрелу.
Стрела Эрота в сердце ей вонзилась,
В Париса вмиг она без памяти влюбилась.
«Позвольте, я другому отдана, –
Сказала в этом случае Татьяна, –
А значит, буду век ему верна».
Но так, увы, бывает лишь в романах.
Елена ж ночью в спаленку зашла,
Там все свои связала в узел платья,
Колечки, камушки с собою забрала,
Вон из дворца и – к милому в объятья.
И вновь корабль помчался по волнам,
На корабле Парис Елену обнимает,
Плывет к чужим Елена берегам,
В тумане за кормой Эллада тает.
Хочу теперь читателя спросить,
Ну не злодейка ли богиня Афродита!
Ей было б только яблочко добыть,
А ну'жды нет, что две семьи разбиты
И что из-за нее у множества народов
Ужасная статистика разводов.
===================
Иллюстрация: Э. Симоне. Суд Париса