В . Ы . Д . О . Х . . . . . . . . . .
Сегодня я снова колол дрова.
Я уже колол их в одном из своих рассказов. И снова, как и в том прежнем рассказе, сначала съездил к Федорычу (тестю друга), взял у него пилу, но не «Дружбу», а потом уже напилил чурки и поколол их на дрова. И так же, как и тогда, прежде чем начать носить дрова под крышу, я присел перекурить… Но не закурил. Я еще ни разу ни в одном из своих рассказов не курил. Водку пил, матюгался, и все другое тоже, но, чтоб курить - не-е-е! Не курю я, така беда. Как и в том рассказе пахло дровами - свежо и звонко. Они всегда так пахнут, эти наколотые дрова! В прошлом рассказе временами сыпал снег, в этом - мелкий дождь, временами переходящий в мокрый снег. Скворцов, облепивших в прежнем рассказе березу, сегодня не было. Наверное, уже улетели, да и береза совсем голая, вместо них вдруг синица - звонко-звонко прощебетала. Я повернул голову. В это время в кармане зазвонил телефон. Звонил Володька, брат Лешки, оба племянники Виктора. Отвечая Володьке, одновременно стал следить за синицей. Она сидела на яблоне, сбоку, потом перепрыгнула с одной ветки на другую, перелетела на забор, немножко проскакала по нему, слетела вниз, села на топор (воткнут в старую чурку), снова защебетала.
Я увидел топор и сообразил, что давно его забыл здесь. Сказал Володьке «пока», сунул телефон в карман, постоял-подумал и решил заняться сегодня дровами. То есть сначала синица своим щебетом и перемещением обозначила забытый мною топор, и я как-то разом увидел и синицу на конце топорища и сам топор, и в то же время подумал, что забыл, что надо бы на место, и, что пора бы уже о кормушках…, но секунду спустя думал уже о дровах - почему бы не заняться ими сегодня, и только тогда, как и в прежнем рассказе, сначала съездил к Федорычу за пилой, но не «Дружбой», потом напилил, поколол и присел перекурить, но не закурил….…
Боже, как хорошо - сидеть вот так между осенью и зимой!!!
Звонко-звонко, как запах дров, прострекотала синица. И это тоже - боже мой - как хорошо!!
Повернул…
В кармане зазвонил телефон.
Звонил Володька, но не брат Лешки и не племянник Виктора, другой. Я не помню о чем мы с ним говорили, помню только, что во время разговора от моего рта клубочками отлетал пар и тут же исчезал, и я еще подумал - а, как там у синичек насчет пара изо рта, то есть из клюва?! Я никогда об этом не думал прежде, о дыхании птиц зимой. У больших, наверняка, бывает пар изо рта, клюва-рта. Например, у страуса, если, конечно, в голове своей соединить два понятие - мосластый страус и отряд птичьих, да и сам страус в русской зиме как-то не очень.
Смотрю.
Сидит…
На яблоне, сбоку.
Перепрыгнула на другую ветку.
Перелетела на забор.
Слетела вниз - села на топор.
Защебетала.
Пар не заметил.
Топор!!!
Забыл! Дня три уже, поди, торчит из чурки!? Надо бы на место. И кормушки бы уже пора…, скоро зима.
Сунул говорящий Володькой телефон в карман, задрал лицо и медленно-медленно выдохнул.
Выдох заклубился и исчез . . . . . . . . . . . . . . .
(октября 2015)