Эпилог
Глубокой ночью остатки армии Совета, опустошенной усталостью и тоской, вернулись в Пандемониум. Как героев их встречали… Как героев – и живых, и мертвых. Ведь для героя смерть – не преграда. Герои вечны…
Слезы радости за живых… Слезы печали за ушедших… Слезы Победы… Все было едино в тот момент.
Похороны были недолгими. Место для погребения павших уже было известно – им стала священная эвкалиптовая роща на краю острова, откуда открывался лучший вид на закат. Но могил не хватало…
- Не разлучайте супругов и сейчас… - попросила Моника. – Позвольте им упокоиться вместе.
- Все верно… - вздохнул Домналл и помог опустить на дно последнего пристанища первую пару бесстрашных героев – Макса и Камиллу.
Неискренности места не было среди присутствующих – ни сейчас, никогда; пусть некуда было деться от тоски и сожаления – это было не время для фальши.
В эту ночь пало 79 демонов. Каждый из оставшихся потерял кого-то: друга, брата, сестру, супруга. Потерял в этой жизни – но не в этом Мире. Мир оставался жить… Остались жить и те, кто сейчас отдавал последние почести ушедшим в вечность героям. Жить – ради них, для них, за них, во имя их памяти. Жизнь была наградой павших героев для своих друзей и благодарностью выживших для тех, кто погиб. Благодарностью за все – за подаренную дружбу, за вечное братство, за завоеванный мир и покой.
- Мир вновь принесен на остриях мечей, - с трудом произнес Сид, обращаясь к присутствующим; его руки все еще дрожали, сжимая рукоять сабли. – А в первые минуты после войны опустить мечи всегда тяжелее всего… Но вот – бой окончен… - он с ненавистью посмотрел на свое оружие, и, не произнося более ни слова, вонзил саблю в землю.
- Конец войне… - продолжил Домналл и последовал примеру друга.
- Конец… - присоединилась к ним Моника.
Демоны обозначили место погребения каждого из павших друзей, вонзив их мечи крестами у изголовья могил. Аврора и Стелла с любовью повязали свои золотые ленты на перекрестье мечей своих супругов. Манфред поступил точно так же…
Три могилы из сорока двух были отмечены не двумя скрещенными мечами, а одним. Терять любимых – тяжело вдвойне… Трудно даже не пережить момент прощания – а остаться жить с этим. Остаться одному… Или одной…
- Стелла… - прошептал Манфред. – Мне…
- Нет… Не нужно… - отозвалась демонша.
- Просто знай: твои сыновья не останутся одни… Без заботы и внимания… Мы воспитаем их вместе, как просил Фридрих…
- Я знаю… - Стелла горячо обняла Аврору и Манфреда; лишь они вдвоем со всей полнотой смогли бы понять ее чувства.
Двадцать два маленьких демона жило в Пандемониуме, воплощая в себе все надежды и само будущее… Пять сыновей Стеллы остались в этот день без отца. Может, Фридрих и не был лучшим из воинов Совета – но среди всех родителей ему и его супруге не было равных. Теперь Стелла осталась одна, с пятью сыновьями – и всего в 24 года…
Манфред старался хранить самообладание после смерти Оливии, но чувствовал лишь несправедливую вину за все… Теперь он был вдовцом в 32 года с годовалой дочерью. Сложно сказать, что тяжелее – остаться без отца или без матери, потерять жену или мужа.
- Пойдемте… к нашим детям, - бесцветным тоном предложила Мария.
- Пойдемте… - шепнула в ответ Стелла.
Большинство демонов не спеша направились ко дворцу. Дом ждал…
Селена смотрела на эту сцену со стороны… и сердце разрывалось на части. За те несколько дней, что она прожила в Пандемониуме, его жители сблизились с ней, а она полюбила их почти как родных. Пусть она не помнила еще всех их имен, пусть еще не до конца понимала истинную суть этого мира. Все были к ней одинаково добры и приветливы, воспринимали ее как свою, как одну из них… Как подругу или даже как сестру. А сейчас большинство новых братьев и сестер Селены нашли свое последнее пристанище под сенью священной рощи. Дар речи, казалось, покинул ее, сердце билось как безумное от отчаяния, душа была опустошена. Каждый из тех, кто пережил эту ночь, чувствовал себя в долгу у павших героев – и виноватым перед ними… Да, это было несправедливо и неразумно – но с душой было не поспорить. Селена чувствовала себя сейчас точно так же – полная обиды на себя и гордости за тех, кто вернулся домой, полная тоски за павших и благодарности за их жертву.
«Я так перед вами виновата… Почему? Зачем?» - все сознание юной демонши было разбито на части… Столько бессилия внутри, столько неизмеримой тоски, разбросанной по пустоте!..
Домналл, Моника и Сид оставались у могил еще долго… В полном безмолвии они смотрели на сорок свежих холмиков, укрытых тенью ветвей священных деревьев. Никто из демонов не говорил об этом, хотя, должно быть, и подозревал, что эвкалипты в этой священной роще, посаженные больше шести веков назад, были предназначены для другой цели. Это место Предки оставили для себя… Чтобы отсюда, с берега реальности, что стала для них родным домом, начать свой путь в вечность по истечении бытия земного… Но, увы, судьба распорядилась иначе.
Тихий прибрежный ветер не спеша качал на своих волнах отстраненные скорбные мысли троих Предков, что вместе с демонами выстояли в пламени финальной битвы:
«Они заслуживают этого даже больше, чем мы…»
«Ты права!..»
«Простят ли они нас?»
«А мы? Простим ли мы себя?»
«Мы – никогда… А им… Им не за что нас прощать…»
Чуть в стороне стояли Йен и Силурия. Они оба видели, что в Сиде, Монике и Домналле после решающего сражения что-то изменилось… Надломилось… Они были сами не свои. Оставалось лишь уповать на время и теплое дружеское слово, что способно залечить любые раны, и телесные, и душевные. А если и не залечить – то, по крайней мере, избавить от постоянного страдания и боли.
Но не только тоска и скорбь о потерянных друзьях терзала сердца выживших. Вместе с отчаянием горьким ядом травила душу неопределенность… Ведь еще одна могила пустовала…
Никто не знал, что случилось с Зигфридом… Вообще было неловко воспринимать скитальца как часть прошлого. Прошлого, погребенного под океаном черной крови и колючим прахом павших врагов… но его не было ни среди вернувшихся, ни среди погибших. Почему же каждая мысль, каждое воспоминание о нем было столь тягостным и постыдным? Когда скиталец исчез в бездне врат в последнюю реальность перед самым их исчезновением – а спустя несколько минут тьма отступила, всем сразу стало ясно, что произошло... Как будто некий призрачный голос в глубине сознания подсказывал выжившим, кому они были обязаны спасением - и казалось, что так и было предначертано. Предначертано – но это не значит, что с тем, что было суждено, следовало смириться… Хоть все и знали, что никакого предопределения нет, и каждый сам выбирает себе предназначение. Скиталец выбрал свое – и он его исполнил…
«Что же с тобой произошло, Зигфрид?.. Где же ты? Где ты?..» - недоумевал Сид, но даже его вековая мудрость сейчас была бессильна понять и разобраться в хаосе произошедшего. Все это казалось невозможным, происходящим в кошмарном сне…
Но что еще оставалось делать?.. Предки чувствовали, как с каждой минутой к ним возвращаются силы стихий, похищенные тьмой в момент слияния миров, как души вновь будто наполняются светом угасшей было жизни, питая надежду на будущее… «Кому нужно такое будущее, где не осталось ничего, кроме скорби?» - мысленно обращалась ко всем Моника. «Будущее наступит… Но не сейчас… Скорбь однажды уйдет… Быть может… - вторил ей эхом Сид. – Что нам остается? Просто жить… За себя и за всех…»
- Я не могу так… - вдруг произнес Домналл вслух. – Не могу… Так тяжело! Если бы все исправить… Нет сил…
И он медленно побрел куда-то вдаль. Больно было смотреть на него; больно было делить эти чувства вместе с ним… Еще больнее было понимать, что иначе в тот момент быть не могло.
- Прожит первый час… - шептала Мария, сидя на уголке кровати; рядом спал обессилевший Роуэл. То и дело демон вздрагивал, бился, словно раненый, и Мария всякий раз ласковым прикосновением успокаивала разгоряченный рассудок супруга.
Мирно спали их дети… Дейман и Диманта, к счастью, не ведали, через что прошли их родители и все воины Совета в ту ночь. Но никто не жалел о пролитой крови и колоссальной цене победы… Ведь все это было ради них – ради детей, ради будущего.
Марии не спалось. Быть может, потому что она как никто другой сейчас переживала за сестру… Хельга исчезла почти сразу же по возвращении, ее не было на погребении павших бойцов, ее не было вообще нигде – демонша топила в бесцельном одиноком блуждании свою опустошенную душу.
- Сестренка… - прошептала Мария и все же решилась подняться; она прошлась из угла в угол, со странной тревогой заглянула к детям… Все еще оставалась эта странная потерянность, не дающая покоя – но на душе уже было немного легче. Родной дом, привычная атмосфера и, конечно, время все возвращали на круги своя – реальности, миры, стихии, природу и разум тех, кто знал о произошедшем… А время, которое иногда несправедливо воспринималось как враг, теперь прощало демонов за былые обиды, даря желанный покой их утомленным сердцам.
Мария бесшумно вышла и тихо прикрыла за собой дверь… Опустевший дворец вновь, как и несколько часов назад, перед последним боем, был погружен в тишину и безмолвие. Ни о чем не думая, демонша медленно побрела по коридору…
Домналл сидел на ступеньках у крыльца, держа в руках потухшую трубку и прикрыв ладонью лицо. Мария подсела к нему и осторожно прикоснулась к плечу:
- Учитель?..
Домналл глубоко вздохнул:
- Ненавижу себя…
- Почему?.. Зачем Вы так убиваетесь?..
- А как иначе? С этим не справиться… Так уже было, но все равно не легче… Сердце разрывается просто…
- Все пройдет… Перед самой отправкой Зигфрид мне сказал, что он думает… Ему казалось, что все будет хорошо… И мне самой – тоже… Быть может, не сейчас, чуть позже, но… время все исправит! Когда наступит рассвет… - и демонша тоскливо улыбнулась; неожиданно она вздрогнула, что-то вспомнив. – А… Кстати! Сколько еще до рассвета? Часа три?..
- Должно быть… Хм… А… та аномалия! – советник смекнул, к чему клонит собеседница. – А, да черт с ней! – вдруг в сердцах воскликнул Домналл. – Будь я историком, начал бы с этого рассвета новую эру, а про старые странности не вспоминал бы!
- А все-таки странно… Рассвет наступал на западе… Такого еще не было! Точно не разрыв стихий? – Мария узнаваемо преобразилась в прежнюю любознательную «ученую». – И Вы еще так уверенно заявили: «Нет, конечно, нет! Это другое!» А что это было, по-Вашему?
- Э-э-э… Что? – протянул Домналл в недоумении. – Я такого не говорил…
- Да как же? Я бы точно узнала Вашу манеру убеждать…
- Последнее, что я сказал, было: «Рановато для восхода…», а потом - весь полет молчал, - озадаченно напомнил советник.
Мария перевела взгляд куда-то в пустоту.
- Тебе что-то показалось? Кто это был? – забеспокоился Домналл.
- Я… Не знаю, - в голосе демонши искрило смятение. – Я, кажется, спятила…
- Не говори так… Ты у нас самая умная! – Домналл натянуто улыбнулся и слегка приобнял Марию; та несколько смутилась.
- О-о-о… Учитель, будьте поскромнее!
И Домналл впервые за ту ночь нашел в себе силы на искренний смех…
Марии все же удалось убедить советника успокоиться и предаться отдыху. Но странные слова, сказанные им сейчас, и те, что она слышала на обратном пути с проклятого острова, все никак не выходили у нее из головы. «Его слова? Или это был не он?.. Ничего не пойму… - бормотала про себя Мария, когда брела прочь от дворца, а куда – сама не знала… - Думай, Мария, думай! Ты умная…» В безумном вихре попыток объяснить странный и, казалось бы, совершенно незначительный факт любой бы сломал голову. Но упрямая демонша почему-то зациклилась на этом, а когда появилось одно, абсолютно безумное предположение, то Мария была даже рада тому, что никто ее не видел в тот миг.
- Танат… - неуверенно позвала она, обратив взгляд куда-то к небу. –Танат! – воскликнула она еще громче. – Вы слышите? Это были Вы – тогда, после боя?..
Несколько мгновений ожидания – и… ответ.
«Мария! Ты все поняла… Ты умница…» - донеслось откуда-то из глубины сознания, но демонша продолжила вести разговор на привычном человеческом языке, все так же подымая взор в облака.
- Что случилось? Почему я Вас слышу?
«Это слияние… Оно исказило все реальности… Бездны Тьмы больше нет… И нашего мира, обители душ – тоже!..»
- Что?.. – заволновалась демонша, судорожно дыша.
«О… Тебе не стоит переживать… С нами случилось… что-то, я не знаю даже, как это описать! Я… Знаешь… Кажется, я снова вижу… Я вижу!!! Да… Я прозреваю… Это не наш мир! Я не знаю, где мы… Но… Я чувствую, что это... Это свобода!.. Души свободны… Мы… Мы уходим к остальным, чтобы присоединиться в их свободе и покое…»
- Постойте, постойте… Постойте-е-е! – уже не в силах сдерживаться, кричала в небо Мария. – Я не понимаю, что происходит… Мы видели слияние, но все вернулось к привычному… Я стою дома, за Вратами Света… Все так же, как если бы слияния не было!
«Ха-ха-ха!! – вдруг засмеялся Танат в глубине ее разума. – Конечно же, все вернулось… И мир людей пережил эту ночь, и мир демонов. Все вернулось в реальность… НАСТОЯЩУЮ, истинную реальность!.. Как и мы! Все, что было прежде, последние семь веков…»
- …Это была …не реальность? – догадалась Мария, наконец, взяв себя в руки после эмоций. – Так значит, Миры тьмы, призраков… они… Их больше нет? И… И что же теперь?..
«Теперь – будущее… Я улыбаюсь вместе с вами… Я вижу свет… И если веришь – я склоняюсь перед героями, что отдали жизнь за всех нас!»
Мария смахнула со щеки одинокую слезу радости и гордости…
«Не плачь… - поддержал ее Танат. – Герои заслужили покой… Как и вы!»
- Спасибо… За тот рассвет! – неожиданно произнесла демонша. – Ведь это было ваше послание нам?.. Ведь так встречал Мир новую жизнь… и освобожденные души?
«Какая же ты умная… Умнее всех прочих! Я говорил, что мы не увидимся, но теперь… Когда мы все свободны от преград… Свободны от тьмы!»
- Тьмы больше нет… - повторила Мария тоном старинного стихотворца и неожиданно вздрогнула. – Стойте! А как же вы?? Вы… Вы исчезнете… как и они??? – и странная волна печали нахлынула на демоншу; это странно было признавать, но Мария с теплом и симпатией относилась к повелителю Смерти…
Но Танат поспешил ее обнадежить…
«Еще нет… У меня осталось еще одно… последнее дело! Сейчас я замолчу… Пожалуйста… не теряй… Я не исчезну… клянусь! Не грусти… Ты все поймешь… Возвращайся домой…»
- Но я искала сестру… И… Постойте!!! – всполошилась Мария. – А как же… - и полушепотом закончила начатую фразу. – Как же Зигфрид?..
Но Танат уже почему-то не отвечал…
- Танат, нет! Прошу, ответьте!! – кричала Мария уже не к небу, а просто куда-то вдаль… - Как же?..
Слезы катились по ее щекам… Она сама не понимала, что с ней; то были слезы радости, печали, восторга и отчаяния… Столько всего было перемешано внутри, что разобраться в себе было невозможно.
Мария еще раз подняла влажный взгляд к небу и сосредоточенно выдохнула:
- Это пройдет… Ведь все будет хорошо!.. Ведь все вернется к привычному… - и так она успокаивала себя, возвращаясь домой, и так она думала, когда тихо дремала рядом с Роуэлом у себя… Все возвращалось к привычному…
Быть может, к лучшему было то, что ни один из воинов Совета не видел своими глазами всего произошедшего с обитателями реальностей за другими Вратами и с самими этими реальностями. И вряд ли бы нашел в себе силы и впечатления, чтобы описать увиденное. Кругом и без того было столько немыслимого и безумного кошмара, через который пришлось пройти всем вместе… Пережитого за этот день хватило бы на целую жизнь… да что там – на целую сотню долгих демонских жизней вперед…
Мир пережил самую сложную ночь в своей истории, в которую сама судьба бытия висела на волоске… Но Мир уцелел… И пусть люди ничего об этом не знали – и вряд ли когда-то узнают, в этом и было величие победы демонов. Незримая и великая победа, которая не требовала почитания и преклонения.
И вновь реальности возвращались к привычному. Впервые за целую тысячу лет. Тысяча лет жизни Мира во лжи самому себе, в обмане сути собственного бытия подошла к концу. Наступала новая эра… И кто бы мог знать, чего ждать от будущего?..
… Безветренной была та долгая и непривычно темная ночь в Пандемониуме. В высоте почти черного зенита застыл бег облаков, лишь мгновениями среди их густых крыльев мелькали тусклые призрачные звезды. Дремали птицы на ветвях, спокойной была зеркальная гладь океана параллельной реальности, затих утомленный ветер. Дремал весь этот мир, словно пытался вырезать клинком глубокого сна страшные воспоминания об еще не прошедшей ночи. Лишь одна душа в этом мире сейчас не ведала покоя…
Хельга медленно шла босиком по траве, бесшумно касаясь капель ледяной росы. «Я пуста… Меня уже почти нет…» - невнятно бормотала она. Прежде демонша не задумывалась о том, что война, на которой она провела, кажется, всю жизнь, на которой она выросла, которая превратилась в смысл жизни – что эта война когда-то закончится… Да, были мечты, но они всегда казались такими далекими и призрачными, почти недосягаемыми. Но вот настал день, о котором она и все ее друзья мечтали и за который боролись все эти годы… День окончания войны настал – но что-то было не так… Даже не в огромных потерях было дело.
Ведь всего несколько дней назад на смену единственному мыслимому для нее смыслу жизни пришел другой. Смысл под названием «любовь». Больше, чем смысл, больше, чем цель – любовь казалась самой жизнью, новой жизнью… И новая жизнь не должна была закончиться вот так – едва начавшись. Только это и вселяло странную, невнятную надежду, питавшую почти исчерпанные силы, изгоняя прочь усталость, боль и тоску.
По-прежнему пылали манящим теплым белым сиянием Врата Света. Хельга неторопливо приблизилась к порталу в Мир людей.
«Сбежать? Зачем? Сама себя не пойму…»
Демонша вздохнула и опустилась на ступени у Врат. Поневоле вспомнилось, как она сидела здесь же несколько дней назад. И Зигфрид был рядом… Тоскливая улыбка преобразила лицо демонши, румянец вспыхнул на ее щеках. В воспоминания нельзя убежать, но им легко предаться – и так изгнать прочь свою неизбывную тоску… Если в памяти больше светлых моментов. И сейчас счастливые воспоминания рвались на волю сквозь туман скорби, тоски и грусти, как рвались на волю освобожденные души… Хельга словно видела сквозь туман прошлого лица ушедших друзей, призрачные взгляды улетающих душ, слышала в тишине их шепот, что звал за собой… К свету, к свободе, к покою… «Улететь бы с ними… Целого мира мало… Целый Мир не нужен… Не с кем его делить…» И слезы, редкие для ее глаз, все же было не под силу сдержать. «Мир опустел… Мой Мир пуст без сердца… Он не живет… Он не может жить без своего сердца… Не может!..» - и Хельга в бессильном отчаянии упала на сырую ледяную траву у Врат, задыхаясь от безудержных слез.
Каждая минута застывшего времени казалась вечностью. Тишина, звеневшая под черным куполом небосклона, отдавалась гулким эхом каждого удара сердца, сводя с ума… Тишина не дарила желанного покоя опустошенной душе – лишь где-то на дне билась слабая невнятная надежда. Хельга неподвижно лежала на траве, провожая взглядом догорающие звезды…
- Скоро рассвет… Каким он будет? – вспоминая слова из песни, шептала демонша, прижав к груди алый гиацинт. На секунду она отпустила цветок и, подняла руку, разглядывая золотую ленту на запястье… и, закрыв глаза в упоении этим моментом, прикоснулась губами к символу своей любви и верности.
Где-то рядом птица вспорхнула с ветки, отовсюду раздалось беспокойное щебетание. Хельга стремительно вскочила, недоуменно оглядываясь по сторонам. Да, бояться было больше нечего – но что-то было не так… Природа бы не стала нагонять тревогу понапрасну. В один момент застывшая тишиной безмятежность растаяла, не оставив и следа. Непривычно сильный ветер, будто упав с небес, помчал прочь от Врат пыльные вихри и густые широкие волны по океанской глади, еще миг назад казавшейся спокойной и зеркально ровной. Хельга подняла взволнованный взгляд к небу… И прямо над ней разверзлись облака, распахивая широкими невесомыми вратами призрачный путь куда-то прочь из этой реальности. Серебристый теплый свет струился с небес на землю… Такой притягательный, такой манящий, что онемевшая в смятении Хельга не в силах была отвести восторженного взгляда; ничего подобного прежде она не видела…
Искры неведомого сияния невесомым снегом спускались с небосклона, потоки таинственной энергии кружились волнами, паря на неосязаемом ветру… Свет с небес коснулся Врат широкой полупрозрачной воной, сойдя частичкой самого рая на землю. «Может, так и есть?.. Может, это меня зовет с собой мир другой реальности?..» - пролепетала Хельга про себя. Демонша попыталась коснуться ослепительного мистического сияния – но ладони ее лишь скользили сквозь пустоту… Словно ничего не было перед ней – по крайней мере, сама Хельга не почувствовала вообще ничего. Но, как ей показалось, от этого прикосновения к неизведанному земля под ее ногами будто ожила. Легкая земная дрожь покатилась рябью прочь от Врат, на секунду заполнив непривычно низким гулом весь слух. На секунду после того, как гул дрожи стих, над этим миром застыла полная тишина, а еще миг спустя Врата буквально взорвались огромной испепеляющей вспышкой привычного перламутрово-белого сияния, что длинным коридором обычно отмечало путь в реальность людей… Потоки света хлынули на землю, в небеса, пролились призрачными волнами на морскую гладь, разогнали в одночасье сгустившуюся темноту ночи… Хельга болезненно зашипела, прикрывая лицо ладонями, пряча ослепленный взгляд, отшатнулась прочь от Врат, теряя равновесие…
Незаметно стих безумный ветер и земная дрожь, звон призрачной вспышки света и голос тревоги в сердце… Когда Хельга осторожно открыла глаза и поднялась с травы, то таинственное сияние с небес не ослабевало – но теперь по его волнам невесомо кружились почти невидимые прозрачные силуэты… Призраки не спеша спускались с облаков, завораживая своей легкостью и грацией; «Души… Они возвращаются?? Зачем?.. – растерянно сопровождая «гостей» пораженным взглядом, думала Хельга. – Они… они за мной?..» Теперь она уже почти в этом не сомневалась… Она готова была уйти – ведь теперь демонша смирилась с мыслью о том, что в этом мире ей больше нет места… И призрачное сияние беззвучно шептало, пытаясь что-то сказать – жаль, Хельга не понимала его языка…
«Нет… Мы не за тобой… Но мы искали тебя! – уверенно заявил чей-то низкий и притягательный голос в самой глубине сознания, казавшийся пугающе знакомым; демонша даже схватилась за голову от неожиданности… - Да… Мы искали именно тебя… Хельга!»
- Что… Кто это?.. – тревожно зашептала демонша, точно парализованная; даже вздохнуть было страшно – а вдруг этот голос исчезнет?.. Почему он так тянул к себе? И почему он так до боли знаком??
«Я знаю, ты меня узнаешь… Ты помнишь! Все демоны это помнят… Прости, что так бесцеремонно, но… Прими мою последнюю благодарность… И прощай…»
- Это… Это Вы… Танат??? – догадавшись, восклицала Хельга. – Постойте, стойте, не-е-ет!.. – но лишь молчание встречало ее крик…
Окружающие души растаяли в исчезающей волне призрачного света с небес, угасло сияние неведомого среди далеких облаков… Лишь таинственное тепло, струившееся от непривычно ярких Врат, настораживало. Но вскоре тревога исчезла сама собой.
В мерцающем портале пути в реальность людей показался чей-то высокий размытый силуэт… Хельга замерла в благоговейном ожидании. Еще мгновение – и новая вспышка сияния заставила силуэт обрести телесную оболочку. Невидимые руки опустили «гостя», окруженного непроницаемым пока для взгляда мерцающим туманом, на белый мрамор Врат…
- Что… Черт возьми!.. Нет… Не может быть!! – и это был такой знакомый до дрожи голос…
- Зигфрид… - и Хельга лишилась чувств от безумного ликования, которому уже не нужны были слова…
… Скиталец, кажется, и не верил, что вокруг вообще что-то есть. Он уже был готов стоически встретить финал с оружием в руках, как и мечтал всегда. Распадающаяся темная бездна стремительно поглощала все – он видел закат того мира своими глазами, но в самый последний миг окружавшая его реальность внезапно сменила декорации. От ослепления неожиданно вспыхнувшим светом сознание само собой отключилось, а последнее, что помнил Зигфрид, казалось немыслимым – ему показалось на долю секунды, что чьи-то призрачные руки вновь подхватывают его из пустоты и уносят… куда-то вдаль, куда-то в сияющее небытие – все быстрее, быстрее… И мутнеющий рассудок потерялся среди искажений тающей реальности, стирая и вырезая прочь из памяти почти все… А те мысли, что еще оставались на дне разрушенного до основания и перевернутого сознания, больше напоминали сумасшедший бред… Пройти за эту ночь сквозь все миры… Сквозь все мыслимое и немыслимое… Каково ему было сейчас?
О рассвете ли он мечтал? Может быть… Пусть он уже был готов навсегда отказаться от этой идеи, но все-таки немного жаль было отпускать наступающий новый день…
Скиталец замер в молитвенной позе перед порталом Врат, упав на колени, почти не дыша, склонив голову и широко распахнув глаза… Разум, смирившийся с неизбежностью исчезновения, с трудом вновь нащупывал нити существования… «Зачем… Кто это был?.. Я… Может, все это сон?.. Это реальность?..» Но вскоре он получил ответ на все…
Хельга не сразу пришла в себя – и ей тоже показалось, что она уже перенеслась за горизонт другой реальности… Но стоило ей услышать поблизости знакомое жаркое дыхание, как все само собой легло на круги своя. Демонша, уже почти ничего не соображая от ликования, бросилась к скитальцу…
В своем безудержном порыве отчаянной неизмеримой радости Хельга просто повалила онемевшего Зигфрида на белоснежный мрамор постамента Врат… «Да… Именно здесь! Лучше места быть не может… Это все наяву… - разрозненные отчаянные мысли толкали разум путем привычной жизни; все обретало прежние знакомые очертания, помутненный взгляд будто вновь прозревал, - Я… Я существую… Хельга… Это ты???»
И, едва веря в собственную реальность, Зигфрид прижал к себе демоншу в пленительном безумии раскаленных объятий… Вновь они слились воедино. Теперь уже это должно было быть навсегда…
С трудом были перемолоты первые эмоции… Осталась лишь неизмеримая радость. Для иного не было места в тот момент. Целая вечность была позади. Позади было все… А впереди ожидала новая жизнь и новый Мир, который теперь казался в миллионы раз прекраснее. И еще прекраснее он становился с каждым вдохом, каждым мгновением… Их души сгорали в объятиях, задыхаясь в огне слияния, сердца рвались на волю… Сердцам не хватало места в груди, душам не хватало целого Мира. Весь Мир был ограничен объятиями…
- Зигфрид… Ты здесь… Ты жив… - нежно шептала Хельга, не отпуская скитальца, словно боялась, что стоит ей лишь на мгновение ослабить объятия – и он исчезнет… Но он не исчезал. Сейчас бы он себе этого не позволил…
- Я здесь… И ты… Я не знаю, как… Но здесь… Я был готов исчезнуть, растаять вместе с тем миром… - невнятно бормотал Зигфрид.
- Да, да… Я знаю… Я тоже хотела убежать… С душами… - Хельга ликовала, смеясь и рыдая одновременно. – Убежать с ними к свету… Но Танат… Это он!..
- Так это был он… Но…
- Нет!.. Не надо! Не говори… Неважно, как! Неважно все!.. Ты здесь… МЫ здесь…
- Я не могу поверить…
- И не верь!
- Нет… Заставь меня поверить! – и ответ на загадку застыл в таинственном блеске черно-фиолетовых глаз скитальца.
В сторону все чувства. Прочь – все эмоции… Лишь любовь… Ничто более. Мир есть любовь…
Вновь Мир пробуждался в розоватом свете утренней зари… Вновь белое двойное солнце, светившее во всех реальностях, неспешно поднималось в небеса. Наступал рассвет, пробуждая новый день, новый мир, новую жизнь…
Две фигуры на высоком берегу, залитые ослепительным светом бликов раннего утра на водной глади. Легкий бриз шептал таинственные речи Зигфриду и Хельге, ласкавших друг друга в жарких объятиях. Умиротворение и покой… Надежды на будущее, на каждый новый день этой жизни… Вновь они были вместе – глаза в глаза, душа к душе, сердце к сердцу… Душа рвалась на волю вслед за голосом сердца.
Не отпуская объятий, Зигфрид и Хельга смотрели томительным взглядом на расчерченный солнечными лучами горизонт, где вслед за долгожданным ослепительным рассветом нового дня в этот Мир мчалась новая жизнь, полная надежд на вечное счастье. Вслед за рассветом рождался новый день – и новый Мир…
Мир, который они подарили друг другу.
Мир, который они спасли.
Мир, который навеки принадлежал им…
20 мая 2012 г., Екатеринбург.
КОНЕЦ