Хотя меня и зовут Котовским, никакой я не родственник того бритоголового о котором вы подумали и даже не его однофамилец. Котовский это вообще не моя фамилия, а кличка — меня так папа назвал. И, к слову сказать, я не только не лысый, а даже очень мохнатый и очень горжусь своей шерстью, — она очень пушистая, такая бело-серая, с красивым отливом. А папа мой не родной, а приемный, но я его, все равно, очень люблю. Он, правда, на такой пушистый как я, процесс облысения у него видно очень далеко зашел и в основном вся шерсть вылезла, но у него осталась некоторая волосатость в определенных местах. Я люблю пощипать его за редкую шерсть на груди, а он этого не любит и всегда дергается и ворчит на меня когда я это делаю. На морде у него снизу шерсть еще очень хорошая, густая, а вот сверху почти ничего не осталось,—бедный папа, как ему должно быть холодно жить без шерсти! Маму я тоже люблю, хоть у нее и еще меньше шерсти осталось, но я люблю прижиматься к ней когда сплю, это меня здорово успокаивает. Я от рождения пуглив и слаб духом, когда к родителям приходят гости, я обычно прячусь под одеялом в спальне. Думаю, что у меня социальная тревожность. Вероятно это последствие моего ужасного детства. Маманю свою я плохо помню, меня от нее рано оторвали, а о папашке вообще не имею никакого понятия, мамаша нас пятерых где то нагуляла, и, выходит, что мы просто сукины дети. Хотя маму сукой уж никак нельзя назвать, она же не собака! В общем, не успели мы разлепить глаза и вдоволь насосаться молоком матери, как нас посадили в мешок и отнесли на помойку. В мешке было душно и тесно, братья и сестры, правда, грели друг друга, но жрать было нечего. Снаружи просачивались запахи протухшей еды и мы постарались прогрызть дырку в мешке, а когда нам это удалось, разбежались кто куда в поисках объедок. Не знаю как сложилась дальнейшая судьба моих братьев и сестер, может быть они совсем одичали на помойке, но меня подобрали какие то люди и отнесли в довольно противное место, где посадили в клетку, как в тюрьме, но, по крайней мере, стали регулярно кормить вполне сносной пищей. Вокруг было много других заключенных разных мастей и возрастов и у всех у них был жалостливый, заморотый вид. Периодически привозили новеньких, а некоторые старенькие исчезали бесследно. Однажды и меня посадили в чемодан с решеткой и отвезли в другое место поменьше. Там было несколько поспокойнее, если не считать того, что мне тут же отрезали яйца, лишив меня на всю жизнь больших радостей. Я провалялся в клетке несколько дней приходя в себя после насильственной стерилизации, а затем появились мои будущие мама с папой и усыновили меня. Вначале я к ним отнесся с подозрением, поскольку не знал куда они меня привезли и какие еще издевательства могли меня ожидать. Дом оказался огромный, в три этажа, его размеры меня так напугали, что я в первую ночь предпочел остаться в чемодане с решеткой, в котором меня принесли. Мои новые родители оставили чемодан не запертым, а так же поставили рядом миску с отличной едой и поднос с песком чтобы мне не надо было далеко ходить. Я тут же проникся к ним уважением и на следующий день даже вышел немного прогуляться по дому и позволил им себя погладить, а еще через пару дней уже наслаждался сном на их мягкой перине. Потом я немного приболел, скорей всего подхватил вирус еще когда был в тюряге. Мама увидела что я хромаю, испугалась что я сломал лапу и тут же позвонила доктору, а папа повез меня на прием. Мне сделали рентген и анализы и определили что у меня опасный вирус. Пару дней у меня держалась жуткая температура, я почти не вставал и почти ничего не ел, а потом вдруг выздоровел, хотя врачиха сказала папе, что я легко мог помереть.
Родители мои дома говорят на своем языке, который теперь стал моим родным, а когда приходят гости, они часто переходят на язык на котором говорят вне нашего дома. Тот язык я слышал с детства и тоже его понимаю, хотя он мне меньше нравится, так как слишком напоминает лаянье собак. Язык моих родителей имеет мягкие окончания и ласковые суффиксы от которых мне делается так хорошо, что я начинаю валяться по полу приглашая родителей погладить мой округлившийся от хорошей жизни животик.
Иногда к нам приезжает дочка моих родителей, то есть моя сводная сестра. Она приезжает обычно с мужем, а с недавних пор стала привозить с собой еще и странное существо. Существо это очень маленькое, немногим больше меня, но с большой головой. Раньше оно просто лежало на одном месте и теребило яркие подвешенные сверху игрушки, которые мне, кстати, тоже нравились и я с ними тайком играл пока все спали. А теперь существо стало довольно быстро передвигаться на двух задних лапах и с дикими криками гоняться за мной. Я честно скажу—существо это я боюсь. Кто знает что оно могло бы учинить если бы ему удалось меня поймать? Но пока я бегаю быстрее, особенно по лестницам. По ступенькам существо вообще не ходит, а медленно карабкается на четырех лапах. Спит оно в отдельной комнате куда я почти никогда не захожу, — а вдруг оно выскочит из своего загона и бросится на меня? Вообще без этого существа как то в доме спокойнее, но никто не спрашивает моего мнения и папу с мамой я не хочу расстраивать, а они явно это существо сильно любят, только не понятно за что?
В доме у нас сейчас живет другая дочь моих родителей и, соответственно, моя вторая сводная сестра. Она занимает комнату для гостей, что меня очень радует, поскольку к нам теперь редко кто приезжает с ночевкой. И меня меньше травмируют, и родителям спокойнее. Сеструха вполне приятная особа и ко мне хорошо относится, иногда даже кормит меня и чистит мой отхожий ящик, когда родители уезжают в отпуск. Но спать с ней я не могу, она во сне здорово брыкается. В остальном мы обычно хорошо проводим с ней время в отсутствие родителей, но по папе с мамой я все равно очень скучаю. Хуже всего когда они уезжают все вместе одновременно. Тогда ко мне приходят посторонние особы, которым по большому счету на меня наплевать, и все что они хотят это побыстрее получить свои денежки. Родители платят им, на мой взгляд, слишком щедро, за такую работу я бы не дал им и цента. Это же курам на смех сколько времени они со мной проводят и как они убирают мой отхожий ящичек в ванне. А еду шлепнут мне в миску раз в день, вот и ешь потом не свежее!
Вообще то в будние дни когда все на работе, я часто остаюсь дома один, в это время я в основном сплю и во сне вижу своих родителей, но иногда я даже немного радуюсь своему одиночеству. Когда никого нет можно пить прохладную воду из унитаза, ходить по столу сколько захочется, щипать цветы в вазе, драть обивку на стульях, раскручивать туалетную бумагу и валяться в раковине. Вот чего я совершенно не выношу так это закрытых дверей. К счастью бог наградил меня незаурядным умом и я быстро сообразил что надо потянуть ручку двери вниз чтобы ее открыть, правда в некоторых случаях, когда двери открываются внутрь это бывает посложнее, но для этого я выработал специальную технику — я нажимаю на ручку, потягиваю ее на себя, а потом когтем подцепляю дверь чтобы она открылась.
Я хорошо осведомлен о существовании другого мира вне дома и очень люблю смотреть на этот мир из окна, особенно на пролетающих мимо птиц, они меня сильно волнуют, но выходить туда я не собираюсь. Во первых в нашем доме у меня Родина, а там чужбина, во вторых я прекрасно помню совсем не сладкое время проведенное на помойке и опасаюсь как бы со мной не вышло что то поганое, попади я опять в тот мир.
Еще я люблю иногда смотреть научно-познавательные программы по телевизору. Обычно в это время я кладу голову на колени моему папе и мы вместе их смотрим. Так вот, я недавно узнал из телевизора, что принадлежу, оказывается, к семейству кошачьих и всякие там львы, тигры и ягуары мои дальние родственники. Это значительно повысило мою самооценку и прибавило уверенности, но природная трусливость все же не позволяет мне в полной мере ощутить себя даже рысью.
Людей я жалею, особенно папу с мамой. Они пашут всю жизнь как волы и мечтают на старости лет выйти на пенсию чтобы начать жить как я. Людям в жизни не повезло, им надо с детства учиться, каждый день ходить в школу, затем в колледж, потом работать под начальством какого нибудь придурка и только в конце жизни у них появляется возможность приблизиться к моему врождённому сибаритству. Родиться котом большое счастье, живешь на всем готовом и ни черта не делаешь. Правда, я слышал, что в давние времена коты ловили мышей и даже их ели. Какая гадость! Этими грязными тварями можно ведь отравиться!
Раз или два в год меня возят к ветеринару. Не могу сказать, что мне это доставляет большое удовольствие, но я понимаю как важно следить за своим здоровьем и регулярно делать физикл. Мне не нравится что у ветеринара, куда ни плюнь, везде шляются коты и вечно в приемной натыкаешься на вонючих псов, которые норовят толи лизнуть тебя, толи укусить. И то и другое одинаково омерзительно. Ветеринаршу мою я сильно уважаю, она соображает в своем деле и выписала мне замечательные успокоительные витамины, основанные на травах. Я почти уверен, что в основном на марихуане.
Больше всего на свете я обожаю ходить вокруг родителей когда они сидят на унитазе. В этот момент они никуда не торопятся и гладят меня по спине, а я трусь об их ноги, пролезаю сквозь спущенные трусы и покусываю за ягодицы. По моему это благоприятно сказывается на их пищеварении, так как при общении со мной, на унитазе они долго не задерживаются.
В будущее я смотрю оптимистично и, думаю, что при моей хорошей жизни проживу долго, лет 20 или больше, если конечно меня преждевременно не укокошит то маленькое существо, которое мои родители называют внучкой.