1. Ну и ну!
Только мы заехали за детьми к родителям мужа, как ему на мобильник позвонил его друг из Сан-Франциско и после поздравлений пригласил встретить Новый Год в Сан-Франциско. Мой М принял это за шутку, и так же в шутку спросил детей: "Что, слетаем?". Вдруг взвилась дочка: "Ура! Летим!" Ей отпарировал сын, как всегда иронично-уничижительно: "Когда ты уже научишься понимать шутки?" Танечка впала в истерику, бросилась папе на шею (её любимое место) и зашлась в крике "НЕЕЕТ!". Её плач был нестерпим, успокоить её можно было только лекарством, которое ей немедленно дала бабушка. Она же и сказала "полетите, дорогие, отдохните - этот год был очень тяжёлым, и для неё тоже. И вы и она заслужили хороший отдых" .
Если бы это сказала не его мама, такие слова улетели бы на ветер.
Я согласилась, расцвёл мой сын (это отдельная - следующая - история с Мэри), и РЕШЕНИЕ БЫЛО ПРИНЯТО!
2. Как быстро делаются дела с друзьями!
На следующий день пришёл факс - приглашение от американской компании, они же заказали нам 4 билета. Наши полугодовые визы, которые мы получали ещё в августе, действуют весь январь. Надо только выяснить небольшую проблемку - в августе я с девочкой - очень талантливой ученицей из моей школы - летали на представление её в Джульярдскую школу по вызову оттуда - я брала и дочку с собой. Теперь же мы летим по вызову другой компании в другой город. Не будет ли недоразумений на таможне? Надо было ехать в таможню прямо в Пулково. Посмотрим.
3. Блат – двигатель прогресса.
Утром я позвонила в таможню Пулково и попросила принять меня по моей проблеме.
Сначала мне ответили, что в понедельник меня принять не могут, спросили – кто я и почему звоню, предложили звонить завтра. Через полчаса мне перезвонили и предложили приехать в 2 часа, т.к. «у инспектора случайно освободилось время».
Меня очень дружелюбно приняла инспектор. Всё было решено и пропечатано за 5 минут. А ещё через минуту я узнала причину такой сказки. Оказалось, что она - бабушка девочки, которую хотят определить в мою муз. школу, а она знает, что я – очень строгая председатель приёмной комиссии.
4. Маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки.
В тот же вечер, когда мы решили лететь в Сан-Франциско, только я вошла в спальню после душа перед сном, как мой М меня огорошил:
- Мне кажется, нас ждут новые проблемы с твоим котиком.
Когда он недоволен мной и сыном (часто это бывает одновремённо и, к сожалению, не безосновательно) «твой котик» означает высшую степень озабоченности – сейчас начнётся что-то очень серьёзное.
Мне стало нехорошо – мгновенно всплыла в пямяти вся история с Люсей (см. 77-80), и я почувствовала, что вся дрожу от ужаса.
Слава богу, он уловил моё состояние и сразу успокоил – пока ничего страшного, но сына потянуло на откровения и за советами – надо быть максимально настороже.
Оказалось, что после того неожиданного приглашения в Америку сын сразу напросился на «серьёзный разговор» с папой.
Он явно не знал как начать, и папа «подтолкнул» его:
- Мы видели, как ты вспыхнул и просиял, когда решилось, что мы летим в Сан-Франциско. Не о Мэри ли ты хочешь поговорить?
- Это было так заметно? Да. Я всё время думаю о ней. Но это совсем не то, что с Люсей. Когда мы были в Сан-Франциско, мы очень странно признались другу в любви. Она умнее меня, и я счастлив этому. Когда мы поцеловались в лодке на озере в горах Лэйк Тахо перед тем, как уйти в гостиницу на ночь, она спросила меня, коверкая и мешая русские слова с английскими – наверное, очень волновалась, обычно она лучше владеет русским:
- Любимый мой, ты не боишься, что мы потеряем разум?
Я от всего сердца ответил, что нет, не боюсь.
Не сразу я понял, что она имеет в виду. А она, как мне кажется, думала, что я понимаю смысл этого вопроса, и заключила:
- Я счастлива, что ты так любишь меня.
Я помню, что потерял дар речи, а она продолжила:
- Я чувствую, что по отдельности мы не решим, ночевать ли нам в гостинице вместе - в моём или твоём номере. Я не могу сама отказаться от этого. Похоже, что и ты – тоже. Может быть, мы можем решить это вместе?
С этого всё и началось между нами. Мы так и не пошли в гостиницу совсем, а за ночь наговорились о многом. Мы любим друг друга по-разному. Она – очень приземлённо, а я – чересчур идеально. Говорить здесь особенно нечего. Мы оба пока – совершенно не самостоятельны. Без разговора с родителями нам не обойтись. Она знает о том, как у нас в семье всё хорошо – в том смысле, что нет проблемы, которую я не могу свободно обсудить с вами. Она потрясена невозможно как. Совсем не так в её семье. И ещё, оказывается, она и про Люсю немножко знает – наша кукла в послений приезд Мэри сюда выболтала ей всё, что знала. Хорошо, что она знала очень мало. Она уже знала, что Люся перешла в другую школу, что мы не встречаемся и не перезваниваемся. Я сразу сообразил, что если Мэри узнает обо всём потом и не от меня – мне останется только провалиться под землю от стыда. Когда она спросила, были ли у меня девочки до этой встречи, я постарался посмешнее передать некоторые подробности нашей с Люсей «дружбы» - она помирала от смеха, а у меня камень выпал из сердца. Задать такой же вопрос ей я не захотел, хотя и чувствовал, что она ждёт его.
Мы планировали, что я первый поговорю с вами перед следующим летом, когда надо будет решать, где нам с ней провести его – в Америке или у нас. И она не хотела, чтобы я говорил с вами об этом заранее.
Мой М сказал ему, что очень рад его откровенности, и предложил ему подготовиться поговорить подробнее на следующий день. Ещё он спросил сына, не хочет ли тот сам начать говорить со мной об этом или предпочитает, чтобы он поставил меня в известность об этом. Сын задумался и предпочёл, чтобы это сделал папа. Так что теперь мне надо быть максимально предусмотрительной и осторожной с ним. Наверняка, он скоро придёт ко мне с интересующими его вопросами.
Но напрасны были мои мучения в ожидании такого волнительного и желанного разговора: он так и не заговорил со мной об этом.
5. Праздник.
Перед Новым Годом мы договорились устроить себе Праздник - особенный секс. Естественно, к этому надо было готовиться. Мы уже далеко не молодожёны - хорошо знаем свои возможности - даже с учётом постоянной заботы о сохранении и совершенствовании сексуальной энергии. Поэтому начали готовиться за неделю. Но неожиданно нам поступило предложение из Сан-Франциско провести там Новый Год. Мы решили не переносить себе ЭТОТ Праздник в Сан-Франциско. Оказалось, что нам и 4-х дней подготовки вполне хватило!
На следующее утро мы уже улетали в Америку.
Только устроились в самолёте, как меня объяло такое ощущение радости жизни, что я сразу поняла - вчерашний Праздник - хоть и не единственная, но главная причина этого. И мне захотелолось запечатлеть это на пямять. Лучий способ - попытаться изложить это в стихотворении. Давно я уже ничего не писала, но и такого ощущения полного счастья тоже не помню. Всё складывалось одно к одному прекрасно. У родителей и детей - всё хорошо. Сын очень порадовал откровенностью о Мэри. Дочка после того страшного события (см. 88), из-за которого её исключили из школы и с огромным трудом удалось перевести её в английскую школу, окончила полугодие в новой школе на все пятёрки. У моего М дела с его патентом в Америке идут просто фантастически, не просто отлично (есть одно для меня "чёрное" пятнышко – его там университетские “бывшие” - но я буду "начеку").
Такой положительный эмоциональный подъём очень располагал к стихотворению.
И вот я взялась за него. Несмотря на неожиданную драку дочки с сыном и взволновавшую меня открытую сыном причину этого, уже перед прилётом в Сан-Франциско стихотворение было готово.
Ещё за неделю до Нового Года
Решили (в любовном угаре)
Создать себе Праздник особого рода,
Доступный лишь любящей паре.
Мы на неделю близость отменяем,
Желание накапливаем впору,
Глазам ласкать друг друга позволяем,
Но «держимся» - согласно уговору.
И вот сегодня – долгожданный вечер,
«Готовиться» я начинаю раньше,
Владеет мной любви знакомый ветер,
Прекрасно знаю всё, что будет дальше.
Я в спальне жду тебя и быстро согреваюсь
Картинами грядущего блаженства.
Ты входишь медленно, и сразу я взрываюсь
От красоты мужского совершенства.
Ум потеряв совсем, в твои впиваюсь губы,
В объятиях тебя готова задушить,
Я тороплю тебя, чтоб ласки стали грубы,
(А ты старайся, чтоб к оргазму не спешить).
Сейчас начнут хрустеть в объятьях кости,
Дыхание замрёт от жара поцелуя,
Любимчик мой во мне подобен трости,
И я уже кричать готова «аллилуя».
Твои всегда прекрасные любимые глаза
Блаженство мне даруют неземное.
О, боже, что творит со мною эта бирюза,
Когда она в такой близи со мною!
Я в этой бирюзовой глубине
Сладчайшей нежною истомой наполняюсь.
Аккорды-схватки буйствуют во мне,
И, как наркотиком, я ими опьяняюсь.
Какую бурю ты поднял во мне –
Меня трясёт бурлящее волненье.
Хочу ещё ... ещё ... гореть в огне,
Молю – не прекращай волшебное движенье!
Я вспыхну, и в экстазе ты замрёшь,
И судорога вдруг твоё охватит тело ...
Вспотевший локон мой со лба ты уберёшь,
И я почувствую, как всё во мне сомлело.
За это дивно райское блаженство,
Которое мне может подарить
Твоё божественное совершенство,
Готова я всю жизнь судьбу благодарить.
6. А дочка преподносит нам сюрприз за сюрпризом.
Когда мы четверо занимали места, я села у окна, предоставив моему М улаживать все проблемы с ручным багажом и детьми (сын ещё не научился во всём уступать сестричке, и, кажется, ему ещё нравится её задирать). Дочка почему-то сидела надутая и, казалось, думала тяжёлую думу. Мы уже давно поднялись выше облаков, и вдруг она голосом столетней печальной старухи заявляет:
- Господи, какая же я всё-таки дура!
Я и удивиться не успела, как сын съязвил:
- Зато - красивая.
Казалось бы, ну съязвил - и всё. Но дочка мгновенно рассвирепела и бросилась на него с кулаками, хотя точно знала, что ей не поздоровится в этой драке. А сын не принял драки и, хохоча, удрал в конец самолёта. Что-то здесь было не так!
Мой М взялся за неё, и выяснилось, что она переживает из-за того, что медленно соображает. Оказалось, она хотела сесть к окну, но так медленно сообразила, что надо сказать об этом, что я уже заняла это место. Она не сомневалась, что я уступила бы ей место, если бы она попросила меня об этом своевременно. И в школе она замечает, что замедленно реагирует, даже заблаговременно зная, как надо правильно реагировать. Мы её успокоили, что гораздо важнее то, что она знает, чем то, что она замедленно реагирует. Папа её полностью успокоил, сказав, что это хорошее свойство - не торопиться с реакцией, у него было так же, так вырабатывается свойство надёжнее готовить свои реакции. А когда я предложила ей пересесть к окну, она отказалась, сказав, что это не важно. Вернулся сын, она повернулась к нему и по-детски извинилась:
- Я больше не буду.
Выяснять причину затеянной ею драки нам сразу не пришло в голову. Только уже во время ожидания пересадки в нью-йоркском аэропорту, я спросила сына, когда уже он прекратит задирать сестричку. И тут он выдал мне причину её "бешенства". Оказалось, что неделю назад, когда мы были на концерте, дочка после душа зашла к нему в комнату, сбросила полотенце, в котором была завёрнута, и спросила его:
- Димочка, я красивая?
Он не растерялся и по-своему объяснил ей её глупость:
- Я понимаю, что все женщины и даже девочки хотят выглядеть красивыми. Если бы это было красиво, то все они ходили бы такими голыми. Если бы ты была поумнее, то сама поняла бы это.
Так что сейчас его "красивая" было дополнительным подтверждением, что она дура. Вот она и взвилась.
Свой краткий рассказ он заключил так:
- Может быть, мне и не стоило рассказывать тебе об этом, а, может быть, и стоило, как ты думаешь, правильно ли я сейчас поступил?
Я сразу же его успокоила:
- Конечно, правильно, мой родной. Мы бы ещё, может быть, не скоро обратили внимание на её такое взросление. А здесь нельзя допустить промедления.
И снова он меня наградил:
- Как хорошо с вами!
Продолжение: http://proza.ru/2017/03/21/2387