NB! - разбито на отрывки для удобства чтения. 3 отрывка в первой главе
ОТРЫВОК 3
Предыдущий отрывок: http://www.proza.ru/2017/03/20/553
***
Август открыл глаза в собственной постели, подле него дремала над вязанием Овидия. После сонного забытья нашествие кочевников и гибель отца казались просто жутким ночным кошмаром, но, взглянув на свою перевязанную ладонь, он всё понял. Вскочив, мальчик босиком и в одной длинной нижней рубашке выбежал из комнаты. Непослушное тело, словно марионетка в неумелых руках, шаталось из стороны в сторону, а занемевшие конечности дрожали мелкой дрожью. Мучительно ныла голова, каждый шаг отдавался тупой болью в затылке.
Торопливо сбежав по холодным ступеням, Август не заметил, что коридор и лестница аккуратно прибраны, будто бы никакого таржгарского набега и в помине не было. Однако во внутреннем дворе мальчика ожидала удручавшая картина разорения. Средь щепы, битых стёкол, обломанных ветвей виноградной лозы и уже собранного в кучи мусора сновали незнакомцы, одетые в необычные для окрестных земель коричневые короткополые камзолы и облегавшие вязаные шерстяные шоссы. Вовсю кипела работа – одни таскали доски, другие под шумный аккомпанемент тюканья топора и стука деревянного молота ремонтировали разгромленный храм, зиявший тёмными провалами пустых окон.
У въездных ворот Август заметил нескольких воинов, снаряжённых чуть ли не богаче, чем сам правитель Йорхенбурга, захотелось даже приостановиться, чтоб получше их рассмотреть. Поддавшись любопытству, мальчик едва не позабыл, для чего вышел, да ноги сами понесли к тому месту, где он в последний раз видел отца.
Печально побродив средь бурых следов высохшей крови, затоптанных и припорошенных пылью и песком, Август наклонился, привлечённый тусклым блеском. Руки нетерпеливо ухватились за втоптанный в землю металл и вытянули два кусочка покорёженного серебра с помутневшим, потрескавшимся осколком камня. Немедля вспомнился отцовский амулет – равносторонний крест, украшенный круглым рубином, и рассказы о неких могущественных чарах, содержавшихся в этом предмете.
Холодное серебро, зажатое в ладони, больно впилось в кожу.
«Если амулет сломался, значит, и защитные силы высвободились. Может быть, они уберегли папу, и он не погиб, а просто ранен, и его перенесли куда-нибудь, в гостевую комнату… точно! А уж лекари вылечат его, сиделки – выходят, скоро он выздоровеет…».
Эта иллюзорная надежда повлекла мальчика обратно в дом. По пути в гостевые покои, в коридоре второго этажа, ему попались кузены, бившиеся друг с другом на деревянных мечах.
-Эй, вы не знаете, где мой папа?
-О, очнулся, – Фридрих, заметив его, махнул рукой. Игра остановилась. – Ну ты и дрыхнуть… У нас тут столько всего случилось.
-Так где мой папа? Он жив?
-Ты же сам видел…
-Его убили, – вмешался Иоганн. Два коротких слова прозвучали как-то уж слишком беспощадно.
-Нет… так не бывает… - Часто заморгав, всхлипнул Август. – Он же… он же ко мне приехал…я так долго ждал его возвращения… я не верю, что он мёртв… куда его дели?.. Я… должен посмотреть на него…
-Его не нашли.
-Его тело кочевники утащили, – пояснил Фридрих. – Помнишь того голого шамана?
-Горящего огнём?.. И что? Да зачем им вообще понадобился труп?! Они же грабить пришли…
-Да кто ж его знает… Мы вот тоже об этом думали. Я вот считаю, шаман из его черепа чашу сделает. А вот брат говорит, что таржгары его съедят, чтобы силу забрать, он, всё-таки, разделался с ихним вождём…
-Всё вы врёте… - Всхлипывая и скаля зубы, чтобы удержать слёзы, проговорил Август. – Вы нарочно, назло говорите так.
-Ты чего?.. – Фридрих утешающе положил руку ему на плечо. – Ты сам же всё видел…
-Ты ещё заплачь. Что за жалкое зрелище, – надменно поморщился Иоганн. – Ты гордиться должен, что он умер, сражаясь.
-Я бы куда больше хотел, чтобы он, сражаясь, остался жив! – Подняв глаза, ответил мальчик. И, нахмурившись, осуждающе добавил: - И он бы остался, если бы твой отец приказал открыть ворота!
-Ага, чтобы таржгары в башню ворвались? Механизм и так был слабый, обратно бы мост точно не подняли…
-Ты не поймёшь, это ж не твоего отца убили и уволокли! Тебе-то всё равно!
-Мой отец – не настолько глуп, чтоб кидаться в одиночку в гущу степняков!
-Он хотел помочь! Они же прорвались к башне, и вообще, если бы не он, замок бы взяли, так что заткнись, сам ты тупой!
-Замок они разграбили, а вот башню не взяли потому, что подошла армия короля Райнхольда, а не из-за того, что во двор ворвался жалкий десяток всадников, которых никто не звал и не ждал. Да их же всех мигом перебили!
-Мой папа – лучший человек на свете, и если скажешь про него что-то такое, хоть ещё раз, я тебя убью! – Оскалился Август, сжав кулаки, и еле сдерживая горячую влагу, жгущую глаза изнутри. Он прошёл мимо Иоганна, нарочно задев его плечом.
-Он умер, смирись, – сказал тот. – Или что, опять полмесяца сопли на кулак наматывать будешь, пока не дойдёт?
Мальчик развернулся, сверкнул недобрым взглядом из-под насупленных бровей. Он сорвал с руки повязку, мгновенно разбередил серебряным обломком затянувшуюся ранку на ладони, и, шёпотом выпалив нужные слова, с немалым удовольствием обнаружил, что огонёк в этот раз вспыхнул гораздо быстрее, без всяких неприятных предшественников. Будто напитавшись не только кровью, но и его гневом, комок пламени мгновенно разросся, и Август запустил этим пылавшим снарядом в старшего кузена, намеренно прицелившись немного в сторону. Маленький, однако весьма яркий и шумный взрыв оставил чёрный след копоти на полу, у его ног. Звук отразился от потолка, громыхавшим эхом прокатившись по дому.
-Ничего себе. Силён! – Одобрительно хихикнул впечатлённый Фридрих, с неподдельным уважением поглядев на Августа. Изрядно же перетрухнувший Иоганн, попытавшись скрыть растерянность и испуг, нахмурился:
-Ты об этом пожалеешь, – угрожающе сказал он.
-Вот и нет, – набычившись, отозвался Август. – Я тебя не боюсь.
-Потому что ты дурак. Как и твой отец. – Иоганн развернулся и пошёл прочь.
-В следующий раз ком попадёт в тебя! – Крикнул мальчик ему вслед.
-Ты чего? – Спросил Фридрих, когда старший брат скрылся из виду, спустившись вниз по лестнице. – Он же сейчас отцу наябедничает, а тот вышвырнет тебя на улицу.
-Он первый начал. Это он назвал моего папу дураком. Сам он дурак, и не буду я перед ним извиняться.
-Ну, как знаешь, я тебя предупредил.
-Но ты ведь был тут, и можешь сказать дяде Йоримусу, что на самом деле произошло.
-Не-не-не! – Протестующе замахал руками кузен. – Ничего не знаю, ничего не видел, ничего не слышал, и вообще, не было меня тут. Идём-ка отсель, а то сейчас на шум слуги сбегутся. – Фридрих зашагал к лестнице, Август увязался за ним.
-А ты куда?.. И что это за люди в странной одежде, и что за воины во дворе, откуда их столько взялось? – На ходу спросил он.
-Из лейарской армии. Часть пехотинцев здесь осталась, после того, как король Райнхольд разметал таржгаров по степи. Они помогают восстановить город, вон, за три дня, пока ты дрых, почти весь замок в порядок привели… Жители-то сбежали, в перелеске от степняков прятались, не все ещё даже домой вернулись, так что, толку от них никакого. А, знаешь ещё что? Топлива для большого погребального костра не нашлось. Но с королём прибыл придворный маг, он как-то подсобил. Жаль, я не видел, чего он делал – погибших в овраг на окраине вывезли... – Фридрих охотно делился новостями, ужасно довольный тем, что в замке нашёлся хоть один человек, не посвящённый в недавние события, да вдобавок увлечённо слушавший его. – А те люди, что в доспехах, у ворот, – это лейарские безземельные рыцари, теперь они, вместе со своими отрядами, будут служить моему отцу. Всего десять «копий», так что, получается, Йорхенбург, в случае чего, аж сотня умелых воинов защищать будет, это в придачу к нашему… оставшемуся ополчению. Папа вот думает, где их всех лучше разместить, видать, казарму побольше строить придётся, ну, и плащики там им синие справит скоро. Хотя куда там этим плащикам до ихних. Нордл-то на свои войска серебра не жалеет, у него даже каждый пехотинец – что богач, в одежде из крашеной ткани ходит, и в доспехе получше, чем у нашего сотника.
-Погоди, а как лейарцы узнали, что нам нужна помощь?
-Они, как бы, и не к нам направлялись, просто неподалёку проходили. Это гонец, которого король отправил со срочным посланием к моему отцу, издали заметил, что у нас тут беда, и во весь отпор вернулся обратно к войску. Ну, а владыка лейарский великодушно решил отвлечься от своих дел и помочь нам. Теперь наше графство – вроде как присоединилось к его владениям, а папа уже не просто должник, а стал его этим… э-э… вассалом, вот.
-А сам же король Райнхольд где? И маг его? Вот бы на них взглянуть…
Мальчик как-то незаметно отвлёкся от горестных мыслей. Детский разум легче воспринимал тяготы и невзгоды, нежели взрослый, да и в сердце, наперекор всему, упорно теплилось чаяние, что отец каким-то чудом остался жив. Потому и потеря не казалась невосполнимой, а грусть сменилась любопытством. Как и любой ребёнок в Йорхенбурге, Август, благодаря странствующим бардам, изредка забредавшим в эти земли, был наслышан о Райнхольде Нордле, искусном полководце и мудром правителе королевства Лейар.
-Да кто ж его знает, он нам не доложил о своих планах. Слыхал только, что вчера Нордл, с большей частью своего войска двинулся куда-то на юг… может, поход на какую жаркую страну затеял… Да, и ты представляешь, кого я видел?..
-И кого? – Уныло спросил мальчик, сожалея о том, что сам упустил возможность посмотреть на настоящего короля, а уж тем более – на придворного чародея.
-Да что там Нордл! Ну да, на нём был такой начищенный доспех, как его… латы, во! Это тебе не какая-то там кольчуга, это сплошь железо… кованая сталь! Кираса, наручи, поножи, даже латные перчатки вместо рукавиц! Ну, и даже отражение можно было увидеть в нём, прямо как в зеркале, во как, и литой грифон из золота на нагрудник наклёпан был… А меч какой! Весь эфес в драгоценных камнях… Но это ещё ладно. Я видел настоящих ниамбл. Целых трёх!
-Вот это да… Да ладно, откуда им тут взяться, врёшь ты всё!
-Не брешу, чтоб мне на месте провалиться! Они с королевской свитой приехали.
-А что, правда, что у них кожа золотая и взгляд жуткий?
-Ага… - Фридрих сглотнул, похоже, припомнив то, что довелось узреть. – Только… гораздо страшнее, чем на той картинке, что нам показывали… Вот знаешь, смотришь на них, самого жуть берёт, а оторваться не получается, и холод пробирает, у меня аж мурашки по спине бегали… и вроде как, красивые они, ниамблы эти, волосы тёмные, длинные, аж до колен, и одежды у них богатые… а глаза… чёрные-пречёрные, чернее угля… и не блестят совсем, будто просто провалы в темноту, ну вроде как те дырки в стене подвала… Уф-ф… б-р-р-р…
-Да… - Август вздохнул и снова погрустнел. Интерес к теме улетучился так же быстро, как возник. – Ладно, пойду я в комнату, а то зябко босиком…
***
Нянька не заметила его отсутствия, она, видимо, даже не просыпалась, и, запрокинув голову, похрапывала во сне. Возвратившись в постель, Август почувствовал тоскливое опустошение, жгучим морозом угнездившееся в груди и рвавшееся наружу беззвучным плачем. Рука нащупала под подушкой отцовский дневник – тот, к счастью, оказался цел, кто-то бережно положил его туда. Прижав к груди эту небольшую книжицу, мальчик залез под одеяло с головой. Под напором нахлынувших тягостных мыслей отступил даже голод, настойчивым урчанием напоминавший о себе.
«Это я виноват, если бы я не загадал желание, глядя на рассвет, папа бы не приехал в тот день… Он мог бы задержаться, и с ним ничего бы не случилось… зачем я так торопился?! А что, если степняки действительно его съедят, а кости шаман привяжет к своему поясу?.. А если он ещё жив, и его мучают, за то, что он убил старого вождя?.. И я пока не могу ему помочь, ничем… ничем…».
Овидию разбудили громкие всхлипывания. Она отдёрнула одеяло и нежно провела ладонью по растрепавшимся волосам ребёнка, но тот, ощетинившись, как злой колючий ёжик, спрятал зарёванное лицо в подушку и досадливо отмахнулся от няньки:
-Уйди.
Вечером в комнату заглянул слуга, сообщив, что граф желает видеть своего племянника. От этой новости Августу стало не по себе. Он даже не сомневался, что разговор с дядей предстоит неприятный, ведь вредина-Иоганн наверняка уже на него нажаловался. Как оправдываться – представлялось с трудом. Хотя возможное наказание пугало, ощущение собственной правоты противилось раскаянию и просьбе о прощении.
В просторном приёмном зале на первом этаже, несмотря на поздний час, продолжался ремонт – несколько человек меняли рамы и вставляли мутные слюдяные пластины взамен разбитых стёкол. В деревянном кресле с высокой спинкой сидел граф Йорхен, рядом с ним стоял его старший сын. Из-за чрезмерно густых бровей, от усталости низко нависавших над глазами, утомлённое лицо Йоримуса показалось грозным и суровым.
-Вы меня звали, дядя? – Робко спросил мальчик, но вместо ожидаемой сердитой брани, услышал спокойный, будто даже ласковый ответ:
-Да… у меня до этого не было времени с тобой поговорить… Наше графство сильно пострадало, и в каждый дом заглянула беда… Ты знаешь, к твоему отцу… и к тебе… я отношусь как к полноправным членам своей семьи… - Граф с трудом подбирал слова, в мягкой интонации проскальзывали нотки горького сожаления.
-Теперь моего отца нет… Его таржгары утащили… - Август опустил повлажневшие глаза, и, проглотив подкативший к горлу комок, добавил. – Он ведь больше не вернётся… я остался один… почему вы не открыли ему? Почему не пропустили в башню?
Йорхен слегка поморщился, эта щекотливая тема вызвала у него ощущения сродни мучительной зубной боли, только засевшей где-то глубоко в груди. Бремя гнетущих мыслей о невольной причастности к гибели отца мальчика разом и бесило, и требовало покаяния. Дядюшка сидел под осуждавшим взором племянника, как на иголках. Долгая, неловкая пауза сменилась сбивчивыми лживо-извинительными объяснениями:
-Мальчик мой, пойми… мы не смогли… механизм… заклинило. Есть вещи, не зависящие от нашего желания. Поверь, я бы очень хотел ему помочь… если бы я только знал… мы ведь так редко пользовались этим мостом… и давно не проверяли, всё ли с ним в порядке… я сожалею…
Иоганн скривился и недовольно фыркнул – ему совсем не нравилось, что отец оправдывается перед каким-то малолетним ублюдком. Йоримус, сглотнув и кашлянув, чтобы избавиться от першения в пересохшем горле, направил разговор в другое русло:
-Твоя нянька, Овидия, сообщила мне, что у тебя раскрылся дар к магии. Ты знаешь, что в столь раннем возрасте это очень необычно… И может быть опасно.
-Не знаю, – пожал плечами Август, поджал губы и пылко добавил: – Но хочу, чтобы опасно. Тогда я смогу поехать в степи и убить того шамана, а ещё – вождя степняков.
-Я понимаю, тебе очень больно от утраты, и вполне естественно, что ты желаешь мести, – сказал Йоримус, вытерев белым платком испарину со лба. – Но, как я уже говорил, твой неконтролируемый дар несёт большую опасность, как для окружающих, так и для тебя самого. Поэтому, пока ты не овладеешь своими силами в полной мере, пока не обдумаешь всё, как следует, торопиться с отмщеньем не следует. Но стоит поучиться у настоящего мастера магии. У меня есть… знакомый… учёный чародей, которого я попросил позаниматься с тобой.
Мальчик несколько оживился:
-Правда? Он научит меня метать молнии и обрушивать огненные шторма?
-Он многому сможет тебя научить, даже таким вещам, о которых ты сейчас и представления не имеешь.
-Значит, у меня будет свой учитель?
-Да, господин Алафар Арантий скоро прибудет к нам из Лейара. Но ты непременно должен пообещать мне, что свой дар ты не будешь применять, чтобы навредить членам моей… нашей семьи, и никогда больше не станешь использовать против них опасные заклинания.
-Хорошо, дядя, – кивнул мальчик. – Больше не буду.
-Этого недостаточно. Поклянись, что не причинишь вреда Иоганну и Фридриху, что никогда не применишь против них ни магию, ни силу.
Август задумался, мысленно прикидывая последствия подобной клятвы. Однако желание обучиться у настоящего мага быстро возобладало над сомнениями, и он произнёс:
-Я клянусь вам, дядя.
-Скажи так: «Клянусь перед людьми и всевидящей Элтабиаттой, и да покарает меня суд человеческий и длань богини, если нарушу этот обет».
Мальчик нехотя повторил фразу. Иоганн, доселе неподвижно стоявший подле отца, состроил ехидную рожу и довольно заулыбался, не в силах больше скрывать своё ликование. Граф же пристально посмотрел на племянника:
-Надеюсь, ты понимаешь, какими узами отныне связан.
Август со вздохом кивнул, и после этого дядя отпустил его.
***
На исходе октября, в рассветный час, в комнату к Августу зашёл сухопарый старик, принесший на себе крепкий, прохладно-пряный запах камфары, мяты и хвойной эссенции. Свежий аромат сразу взбодрил мальчика, опять проведшего бессонную ночь за чтением; спрыгнув с кровати, он удивлённо уставился на незнакомца. Облик гостя не давал усомниться в значительности его персоны и беззастенчиво кричал о немалом богатстве. Горделиво расправленные плечи покрывала роскошная горностаевая накидка, сколотая изящной золотой фибулой. Длиннополые пурпурные бархатные одеяния не имели застёжек и перехватывались лишь широким чёрным шёлковым поясом, расшитым загадочными золотыми символами. Из-под цилиндрической чёрной шапки, разубранной овальными рубинами и круглыми пиропами, ниспадали курчавые седые волосы. На его сухой коже, пожелтевшей и сморщенной, как смятый пергамент, кофейным крапом проступали пигментные пятна, подбородок густо покрывала рябь белой щетины. Крупный амулет – в форме грифона из золота с рубиновой инкрустацией, висел на морщинистой шее, на толстой плетёной цепи, а на длинных узловатых пальцах поблёскивали драгоценные перстни и печатки.
-Рано встаёшь. Это хорошо, – сказал старик.
-Доброе утро… - Растерянно поприветствовал его Август. – А вы ведь тот самый чародей из Лейара, Алафар Арантий, которого я жду… То есть, я вас ждал… но только завтра.
-Я сам решаю, когда мне приехать. С тобой я буду заниматься только потому, что меня об этом в письме попросил твой дядя. Подойди. Сколько тебе лет?
-Шесть… - Мальчик с готовностью подбежал и встал перед магом «навытяжку». – Но уже в ноябре исполнится семь.
-Мал ещё, и пока неспособен на колдовство, – заключил тот, смерив его долгим оценивающим взглядом мутноватых серо-аметистовых глаз. – Надеюсь, хотя бы грамоте ты обучен.
-Чего это неспособен? – Слова гостя задели Августа. – Я, конечно, пока ещё немногое умею, но огненный ком на крови уже запросто сделать могу, и…
-Чары, сплетённые на крови – последнее, что следовало бы использовать, и не только ребёнку, но даже умудрённому опытом магу! – Резко оборвал его Алафар, недовольно покачав головой и изобличающе прищурившись. – Я догадываюсь, что нужное заклинание ты нашёл в «Мемуарах Берривза», эта дрянная книжонка даже сюда добралась. Но более дурной источник знаний вряд ли можно разыскать, – интонация приобрела нравоучительный оттенок. – Запомни, её автор, Натан Берривз, – злостный нарушитель устоев, немало крови попортивший Конклаву Верховных Архимагов. Он посмел обнародовать переводы некоторых оккультных текстов, несмотря на запрет их распространения в кругу непосвящённых. И беда даже не в этом: следование его упрощённым рецептам довело до гибели многих экспериментаторов, имевших лишь зачатки магических сил. Так что забудь о том, что у тебя пару раз что-то получилось, и не считай, что ты какой-то особенный, пока к этому нет никаких оснований. Ты НИЧЕГО не умеешь, понял меня?
Мальчик примолк, обиженно поджав губы, но всё же, после недолгой паузы, пожав плечами, промолвил:
-Хорошо, если так надо… Но я грамотный. И я очень люблю читать.
-И что читаешь? – Поинтересовался чародей. Август тут же вытащил из-под подушки пару томов: «Первоэлементы» и «Травничество». Алафар, едва взглянув, покачал головой: - Совсем не то, что стоило бы. Только голову себе забиваешь сложными текстами, которые слабый мозг не в силах в полной мере воспринять.
-Вы… знаете, что, вы, может… мудрый старец и опытный маг, но дураком-то меня называть не надо, – в упавшем тоне отчётливо звучала обида. – Зачем вы с порога говорите, что я глупый? Вы ведь совсем меня не знаете.
-Ты пока что просто малое дитя. Но, если ты такой умный, как себе возомнил, я тебе не понадоблюсь, – иронично хмыкнул чародей.
-Вот и уходите! – Фыркнул мальчик, спрятав книги обратно под подушку. – Я вас так ждал, а вы…
Алафар посмотрел на него брезгливо, будто на облезлую крысу:
-Из тебя ничего не выйдет. В тебе нет послушания, а для ученика повиновение столь же важно, как прилежание.
-А вот посмотрим, выйдет, или нет! – Запальчиво выкрикнул он.
Маг молча вышел вон. Август тут же понял, как сглупил, пожалел о своём дерзком поведении и понадеялся, что старик стоит за дверью, но почти сразу услышал его удалявшиеся шаги. С минуту поколебавшись, мальчик всё-таки побежал за чародеем, но тот уже скрылся в графских покоях.
***
Алафар, не утрудившись стуком, прошёл в апартаменты правителя. От сердитого хлопка дверью со стены возле входа упала иссохшая оленья голова с надломленным рогом – охотничий трофей давно почившего предка.
-Ты так быстро с ним поговорил? Я даже ещё не нашёл нужные записи, – Йоримус развёл руками над лежавшими на столе свитками. – Может, их и нет, не иначе, эти шелудивые кочевники вынесли вместе с портьерами, гобеленами и серебряной чернильницей. Только представь – алчные мрази даже старую медвежью шкуру с полу прихватили, даром, что в ней червяки завелись.
Проигнорировав бранные сетования, маг по-хозяйски уселся в потёртое кресло возле остывавшего камина, и выдал:
-Мальчишка слишком своенравен. Он не готов к обучению. По крайней мере – пока.
Граф наполнил вином из кувшина медный кубок и угодливо подал гостю.
-Но ждать-то нельзя. Куда ему без наставника, он же мне весь замок разнесёт этими своими огненными комьями! И ладно, если только камни пострадают, но понимаешь, он уже угрожал Иоганну…
-Это не мои проблемы, – холодно ответил Арантий.
-Смилуйся, Алафар! – Воскликнул Йорхен, заискивающе заглянув ему в глаза. – Ты же понимаешь, мне больше не к кому обратиться за помощью…
-В этом году ты обращаешься ко мне уже во второй раз, и снова с семейной проблемой. Ты прекрасно знаешь, что я отнюдь не в восторге от путешествий в эту глухомань через добрую половину лейарских просторов, да по раскисшим дорогам. К тому же, Нордл весьма неохотно отпустил меня.
-Я понимаю, но сейчас твои услуги крайне необходимы, я просто не представляю, что мне делать…
На лицо мага упала тень недовольства:
-Ты ещё забыл упомянуть, что я обязан этим землям. Хотя всё давно переменилось.
-Переменился только ты. Но я надеялся, что твоё равнодушие всё же не затмило родственных чувств.
-Родство, – саркастически хмыкнул чародей. – Замечательный мотив, учитывая, что отец сам отрёкся от меня.
-Ты обманул его. Он потратил на твоё обучение в Альдомифе большую часть и без того опустевшей казны, хотя графство после мора крайне нуждалось в деньгах. Он надеялся, что получив образование, его наследник вернёт величие нашему графству, а что сделал ты? Отказался от родного дома ради собственных интересов! Конечно, блеск королевского двора в стольном городе Лейара – куда лучше разорённого гнезда в диком захолустье! И ведь именно твоё решение окончательно доконало нашего отца, он умер вскоре после твоего отъезда!
Терпеливо выслушав эту тираду, Алафар грохнул так и не пригубленным кубком по столу, расплескав вино.
-Ты выговорился?
-Нет, ты не дослушал, – Йоримус шумно выдохнул и смягчил тон. – Я хотел сказать, что, невзирая на прежние разногласия, я всё равно считаю тебя братом…
-И что с того? Теперь я должен откликаться на каждый твой зов? – Сварливо спросил он.
-Не знаю. Но я бы, безусловно, помог тебе, если бы ты нуждался в моей поддержке. Потому и подумал, что и ты не останешься безучастным, ведь всё же речь не столько обо мне, сколько о нашем племяннике.
-Только поэтому я и приехал. Интересный случай проявления магических способностей в раннем возрасте.
-Насколько это опасно? Он может сам себе навредить? Я помню, ты и в отрочестве не всегда совладал со своими умениями.
-Любой необученный одарённый может стать средоточием разрушительной силы.
-И ты вот так запросто хочешь пустить его развитие на самотёк?!
-Ещё не определился, стоит ли он моего времени и усилий.
-Он твой племянник! Неужто прав был наш отец, когда говорил, что в чародеях со временем не остаётся ничего человеческого?!
-Оно заменяется рациональным.
-И всё-таки ты здесь.
-Я дам ему неделю, – после недолгого раздумья сказал Алафар.
-А потом?
-Потом будет видно, останусь я, или нет.
Йоримус обрадованно потёр ладони:
-Я уже приказал приготовить для тебя комнату. Твою. В ней так никто и не жил, с тех пор, как ты покинул замок.
-Не стоило. Я займу два верхних этажа донжона.
-Как пожелаешь, – обиженно ответил брат. – Сейчас распоряжусь, чтобы твои вещи перенесли туда.
-Я сам этим займусь. Не хватало ещё, чтобы твои криворукие слуги что-то испортили или сломали.
Йорхен даже не нашёл, что сказать, но пожелав избежать неловкого молчания, поинтересовался:
-Как там Мирабелла?
-С чего ты решил о ней вспомнить? – Ледяной взгляд вонзился в него.
-Ну-у… - Поёжившись, протянул граф. – Она же теперь при дворе короля, то есть ты с ней наверняка часто виделся… в последнее время. Так у кого же спрашивать, как не у тебя… Сама-то она так ни весточки мне не прислала.
-Как думаешь, почему?
Йоримус забегал глазами, точно надеясь найти в окружавшей обстановке оправдания:
-Замужество за богатым дворянином – участь гораздо лучшая, чем удачно завершённая попытка отравиться. Тем более, она сама согласилась уехать.
-Под твоим давлением, в состоянии замутнённого ядом рассудка. И даже за этот её отчаянный шаг именно ты в ответе. Что, всё ещё считаешь себя правым? – Колко спросил Арантий.
-Давай не будем… - Поморщился Йорхен. – И вообще, я к тому веду… что… может быть, её можно как-то вернуть… откупиться от её супруга? Хоть я разорён, но может, с ним как-нибудь договориться получится?
-Вернуть? Не сходи с ума, это с тобой и так случается слишком часто! Мирабелла тебя ненавидит, а если ещё узнает, что ты причастен к гибели Грау… как бы тебе самому сока цикуты хлебнуть не пришлось.
-Но ведь здесь её сын. Может, в добрых материнских руках Август образумится и отвлечётся от всей этой магии…
-Идиот, – помотал головой Арантий. – Хочешь, чтобы тебя ненавидели вообще все оставшиеся родственники? Что сделано – то сделано, а из сложившейся ситуации нужно извлекать выгоду. Если мальчишка окажется способным, я слеплю из него придворного мага.
-Да дело в том, что он загорелся жаждой мести, смерти убийцам своего отца желает. С такой горячей головой – какой уж там «придворный», как бы, выучив парочку разрушительных заклинаний, не рванулся он по степям…
-Я разберусь с этим сам, – чародей поднялся с кресла и направился к выходу, но у двери обернулся. - И не вздумай проболтаться ему о нашем родстве.
-Я помню уговор, уж не болтливее старой няньки.
***
Август коротал под дверями время затянувшегося ожидания, старательно сочиняя себе извинительную речь, пока не счёл, что она получилась «по-взрослому» складной. Когда же Алафар, наконец, вышел, и, не обращая внимания на поджидавшего мальчишку, направился к лестнице, тот обогнал его и перегородил дорогу:
-Я должен попросить у вас прощения! Вы намного старше, несравненно умнее и мудрее меня! Я – всего лишь маленький глупец, ошибившийся в суждениях и посмевший нагрубить вам! Я сожалею об этом! – Выпалил он заготовленные и отрепетированные слова.
Чародей остановился, молча, чуть ли не с презрением, взглянул на него, и пошёл дальше.
-Ничего не ответил… - Сам себе прошептал Август, но увязался за ним, будто прибившаяся собачонка, отставая на шаг, и пытаясь на ходу придумать что-нибудь ещё.
-Ты что-то хочешь добавить? – Вдруг спросил Алафар, спускаясь по лестнице, не утрудивши себя даже поворотом головы в сторону мальчика.
-Я… хочу, чтобы вы учили меня. И буду делать, как вы скажете… - Смиренно потупив взор, пробормотал тот.
-Я уже высказал своё мнение, ты не хочешь учиться.
-Да почему?! Я же говорю, что хочу…
-Постарайся вспомнить мои слова.
-Вы просто сказали, что я не способен, и не объяснили. Разве что, заявили, что мал, и книги читаю не те.
-Ты со мной не согласился, и что же, внезапно изменил своё мнение?
-Внезапно? Да я же столько под дверями просидел!
-И что с того?
-Да вы просто скажите, что мне сделать, чтобы вы поверили!
-Хорошо, я дам тебе шанс, не зря же я проделал путь сюда… - Маг приостановился, и, наконец, удостоил мальчика ещё одним взглядом, на сей раз скорее испытующим, нежели пренебрежительным. – Иди за мной.
Алафар вышел во двор, а там, у стены паласа, стояли какие-то сундуки, шкатулки, тканевые свёртки и мешки. Август выжидающе посмотрел на чародея.
-Это мои вещи. – Пояснил он. – Их нужно будет перенести в мои покои. В донжон. На верхний этаж.
-Ого… - Протянул мальчик. – Ну да, понятно.
-За какое время ты управишься?
-Не знаю, – он пожал плечами. – Но постараюсь побыстрее.
-Там есть хрупкие предметы, и если что-нибудь из них пострадает…
-Да-да… - Перебил Август. – Знаю, вы превратите меня в поросёнка, или какую-нибудь другую живность, я читал, как это бывает.
-В сказках. Нет, просто на этом наше общение закончится. Насовсем.
-Всё останется целым, – пообещал мальчик.
-Узнаем, – Алафар наклонился за сумкой, и, вытащив из неё большие песочные часы, поставил их на чурбак для колки дров. – Даю тебе ровно час. Он уже пошёл, то есть, если не успеешь до того, как иссякнет песок в верхней чаше, больше нам говорить не о чем.
Мальчик опрометью помчался на верхний этаж донжона, припомнив, что там установлен простенький подъёмный механизм. На днях он видел, как с его помощью поднимают груз, и решил, что недурно было бы воспользоваться такой полезной штукой.
В углу знакомой комнаты стоял закреплённый меж двух опорных балок ворот, обмотанный новенькой конопляной верёвкой, рядом лежал специальный крюк на полутораметровой палке и здоровенная корзина, сплетённая из толстого прута, на вид даже показалось, что она запросто выдержала бы вес целой лошади.
Поднапрягшись, Август вышиб засов из тугих скоб и распахнул толстые ставни. Взглянув вниз, он отпрянул – одно дело, смотреть с такой высоты через бойницу, без риска вывалиться, а другое – когда один неловкий шаг, и тело вдребезги разобьётся об подъёмный мост…
Впрочем, поддаваться страхам времени не нашлось. Отмотав верёвку, мальчик попытался перекинуть её через деревянный блок, прикреплённый к метровой балке, торчавшей из стены над окном. Взрослый легко дотянулся бы до него рукой, встав на край подоконника, но для шестилетнего ребёнка эта высота казалась недостижимой.
Август ненадолго призадумался, и тут его озарило. Он привязал к краю верёвки найденного в недрах привязанного к поясу кармана бронзового солдатика, и, подцепив эту конструкцию к палке с крюком, с третьего раза всё же закинул её в блок и втащил конец обратно, а уж к нему множеством узлов примотал корзину. Оставалось перетаскать вещи на мост. За этим дело не стало, и через полчаса большая часть оказалась наверху. Напоследок остался большой, тяжёлый, громоздкий сундук, в котором, судя по позвякиванию при передвигании, хранилось что-то стеклянное.
Этот предмет вызвал у мальчика настоящее отчаяние, когда он понял, что едва может проволочь его по земле хотя бы несколько метров, а о том, чтобы протащить хотя бы по деревянной лестнице, ведшей к мосту, речи вообще не шло. Зато уходило время, отведённый час как-то уж очень стремительно истекал, под струйкой песка нарастала горка. Пропотевший, уставший и огорчённый, Август уселся прямо на сундук, и с досады начал ковырять ногтем крышку. Но тут чья-то тень упала на него.
-Чем это ты занимаешься? – Спросил Фридрих.
-Думаю, как затащить этот ящик в донжон. Я уж давно вещи приезжего мага наверх таскаю… Упарился весь… Слушай, а ты мне не поможешь? – Мальчик с надеждой поднял взгляд. – Ты покрепче меня, вдвоём-то мы легко его туда донесём…
-Да ты что, он же тяжеленный и вон неудобный какой… Но, могу дать совет…
-Мне очень, очень нужно его поднять! – Жарко сказал Август, умоляюще сложив ладони. – Давай так, ты мне помогаешь, а я подарю тебе свой деревянный меч!
-Ну… я даже не знаю. У меня свой есть, хоть и побитый. И вообще, какая ценность в том, что отдаёшь вещь, которая тебе самому не нужна? Добавь ещё что-нибудь, действительно хорошее, тогда я подумаю.
-Ещё… отдам тебе командира солдатиков, – опечалено пообещал он, мысленно попрощавшись с любимой игрушкой. – Того, который тебе нравится, похожего на короля Райнхольда, в латах и красном плаще.
-Договорились. – Просиял кузен. – Но потом ещё будешь должен кое-что сделать…
-Что?
-Я ещё не придумал. Потом скажу.
-Чую, я об этом пожалею. Ну ладно, я согласен. Давай, бери вон за тот край, а я – за этот. Только очень осторожно… там что-то бьющееся.
Фридрих приподнял сундук и слегка тряхнул, внутри что-то звякнуло.
-Да не тряси ты его… кто знает, что там за склянки… вдруг они не пустые, а с каким-нибудь опасным зельем.
-А ты давай, не болтай, а ногами шевели.
-Да я иду… - Август перевёл дыхание. – Ох, там ещё лестница эта…
-Так, стой. А куда, говоришь, мы идём?
-Туда… - Он кивнул головой в сторону донжона. – Наверх, в башню.
-Вот же я болван…- Кисло пробормотал кузен. – Ну ладно, коль уж согласился.
-Идём-идём… Я тебе потом ещё орехов насыплю, у меня их полный карман. И я точно знаю, что они кончились, вчера за обедом последние выложили.
-Ага, вот ты их все и выел.
-Да под ноги смотри, там кочка какая-то…
Пыхтя и взмокнув так, что волосы повисли мокрыми космами, мальчишки всё-таки затащили увесистый ящик в покои мага, а через минуту туда вошёл и сам чародей, держа в руках песочные часы с опустевшей верхней чашей. Фридрих, завидев его, тут же почтительно склонился и убежал, а Алафар молвил:
-Пожалуй, подмастерье из тебя действительно получится. А дальше – зависит от нас обоих.
-Лучше бы поскорее то, что дальше, – ответил Август, утерев лоб рукавом. – А то у меня сейчас руки и ноги отвалятся от усталости.
-Значит, иди отдыхать. Я подготовлю учебную комнату, и завтра начнём. Занятия в восемь часов утра. И да, я не терплю, когда на мои уроки опаздывают.
-В восемь… Это как? – Недоумённо спросил он, и, загибая пальцы, начал перечислять. – У нас есть рассветный час, третий час – утро... шестой – полдень, и девятый час есть, но это уже вечер, когда фонарь у дома зажигают. А восьмого, утреннего – нет.
-Ах да, я и позабыл, что образ жизни в Йорхенбурге безнадёжно устарел. Но верно, к чему считать время в захудалой дыре, где ни торговли толком, ни ремесла, – надменно хмыкнул маг. – В Лейаре давно уже пользуются механическими часами, и делят сутки на двадцать четыре равных часа.
-У нас такого нет… Как же мне узнать, когда приходить?
-Поначалу приходи сразу после завтрака. Потом я придумаю, как научить тебя ориентироваться во времени.
-Хорошо, – закивал мальчик. – До свидания.
Внизу же его поджидали кузены.
-О, а вот наш великий маг и волшебник спустился с башни. – Усмехнулся Иоганн. – Снизошёл до нас. Ну, давай, расскажи, чему научился, небось, молнии метать? Или нет, конечно же, повелевать ветрами!
-Отстань от меня, я и так устал, – ответил Август, попытавшись обойти его, но тот встал на пути, перегородив дорогу.
-Да неужели. А я-то подумал, ты купаться ходил, только рубаху снять забыл, оттого выглядишь, как мокрая курица.
-Август, а ну, подпали-ка ему хвост! – Подначивал Фридрих, заметив, что тот сердито поджал губы и еле удерживался от произнесения огненного заклятия, даже ладонь за спину убрал.
-Не буду я ничего палить… Пойдём лучше, я отдам тебе орехи и солдатика, которого обещал.
-Ух ты, как интересно! – Хихикнул старший кузен. – А мне тоже орехов захотелось. Угости-ка и меня, а? – Он сцапал мальчика за плечо, да так сильно, что тот ойкнул.
-Да отстань ты от него. Видел же, как мы сундук тащили, надо было помогать, а не в сторонке посмеиваться. Тогда и тебе бы что-нибудь перепало. А так – всё моё, а ты только пару фингалов схватишь, ты меня знаешь, - младший показал брату кулак.
-Значит, ты за него теперь?
-Я сам за себя, – фыркнул Фридрих. – Сегодня орехи у него. И ты не умеешь делать взрывы, как он. Так что, извини, братишка.
-Напрасно ты так…
-А мне-то вообще не страшно. Иди вон, лучше, малышню крестьянскую пугай, а то скорее я тебя поколочу. Ты хоть и выше, и старше, а я зато, всё равно, крепче и сильнее.
-Убери руку, – Август, наконец, сшвырнул ладонь Иоганна со своего плеча, и угрожающе глянул ему в глаза. Тот, сглотнув, тут же фыркнул и отмахнулся.
-Проваливай отсюда, опасный чародей. Всё равно ничего ты мне не сделаешь, ты поклялся. – Притворно расхохотался он, и, переведя хмурый взгляд на брата, добавил: – А ты, предатель, потом ещё получишь от меня… «на орехи».
Следующий отрывок (первый отрывок второй главы): http://www.proza.ru/2017/03/20/1603