(О пространстве)
Жили-были Шкафф и Ч@.
Каждый День швабры и пылесоса Шкафф обреченно перебирал коробочки, выдвигал ящички, забивал сундук, заводил шкатулку и прятал сейф.
В коробушке умещался Жирнокот. Вокруг него ёзгали мышки, подпирали стенки, чтобы не развалилась. И кот в теле, и мышки в деле.
В ящике семейка молей Куль расселялась по закону Куля: количество барахла всегда превышает вместимость ящика.
В сундуке дед Сундарь, по легендам царь, валял дурака, катал бабину с пленкой, зачитывал до дыр семейный фотоальбом, прикалывал октябрятский значок к маминому отрезу золотой парчи, раздувал через папин треснутый кларнет дедушкину трубку, раскачивал бабушкин крестик на веревочке, качался на связке ржавых скрипичных ключей да испытывал судьбу копейкой.
В шкатулке Гости-Ёйсцы перебирал дорогие ценности для праздников и степенности: обручальные кольца, золотую серьгу, жемчуг от бус, маятник от карманных часов, замочек от запонки.
В сейфе маялось закодированное Пусто.
Шкафф был всевпихаемым. Его передавали от жильца к жильцу.
А в Ч@модане было мрачно, как в камере. Там черные взъерошенные ноты ловили стирали и вешали на веревки легкую мелодию; чернильные буквы дневников и писем вязали переживания ряд за рядом; графитовые линии приручали дикие мгновения; гримасы и позы бесцветных фотографий опечатывали текущие моменты; в бетонных каркасах кадров замирало бесконечное движение; беговые дорожки пластинок наматывали кругами звуки неповторимого голоса; в фирменном флаконе теснились ароматы бурных чувств; ветхие пронумерованные страницы книг укладывали в стопку невероятные истории.
Ч@модан был на колесиках.
– Как поместить в ящик кофе из water&stone выдержки 2015 года, Манхэттен Вивиан-Патриции 50-х, глагол равалехар (ravalejar) 12-го, кресло ТОТЕ-модерна (Tate) вечера 26 января и встречу с; Марией в Бутафого (Botafogo) в феврале 2016 года? – спросил однажды Шкафф.
– А потом возить с собой? – добавил Ч@модан.
(с) иллюстрация Татьяны Чернявской (модель Наталья Чернявская)