Театральные похождения. Гамлет Высоцкого

Владимир Леонович
                Моим внукам и внукам
                моих сверстников.

В понедельник 25 января 1971 г., я был в гостях у Аркадия.
Впервые я сподобился увидеть своего друга писателя за работой.
Может быть это был творческий порыв, может долговое обязательство. Я не спрашивал.
Молчать с Аркадием мне не скучно, тем более мы не молчали.
Сегодня день рождения Высоцкого. Возраст Христа! И сегодня, на Таганке, он будет играть Гамлета.

Прорваться на такой спектакль – дело безнадежное. Это мнение Аркадия.
Мы уже обсудили мое предложение предпринять попытку.
Я с Аркадием согласен, но считаю, что все равно надо идти. Чтобы не испытывать потом тоски сожаления.
Аркадий с этим согласен.
Он бы пошел. Вот только, если бы не творческий бум.

Я листаю книгу, которую мне дал Аркадий. Интересно.
- Сходи. Попробуй,- говорит он, оторвавшись от исписанного листа. И добавляет, уже глядя в текст: - По крайней мере, увидишь настоящих московских театралов.
В дверях я приостанавливаюсь.
- Пожалеешь!
- Буду только рад за тебя.

Электричка метро останавливается на станции пересадки. Иду к переходу. У лестницы перехода, и потом, вдоль перехода, стоят надеющиеся, и с тревожной надеждой спрашивают лишний билетик.

На станции посадки ситуация повторяется.
В вагоне я чувствую на себе испытующие взгляды. Телепатирую, что билетом не обладаю. Носители вопрошающих взглядов выходят из вагона, чтобы войти в следующий.

На станции прибытия всё то же самое, только плотность просителей всё увеличивается.
На площади у театра полно народа, хотя до спектакля еще целый час.
Понятно, что прорваться лишнему билету через такую сеть нет никакой возможности. Гораздо реальнее купить билет у самого входа в театр. Билет не явившегося на спектакль.
Это уже реально.
Тем более, что ожидающих своих напарников легко выделить. Они не ищут лишний билет.

Сначала таких ожидающих очень мало. Затем становится больше.
К симпатичному молодому парню девушка вряд ли не явится. Тем более к симпатичной девушке. А вот к женщине или мужчине  средних лет, неявка более вероятна. Пристраиваюсь. Но друзья и знакомые, которых ждут, подходят и подходят. Островки моих надежд тают.

Уже прозвучал второй звонок.
Ко мне, с вороватой оглядкой, подходит молодой парень, и спрашивает:
- На спектакль хочешь?
- Да,- отвечаю растерянно.  Ведь, парень билет не предлагает.
Парень критически осматривает мое старенькое пальтецо.
Во мне поднимается волна протеста.
- Под ворота полезешь?- спрашивает меня парень, хотя явно уже решил за меня, что полезу.
Я киваю. Волна протеста превращается в волну реального ожидания удачи.
Парень подводит меня к небольшой группе ожидающей его молодежи. Получается, что я – последний из избранных.
Парень ведет нас  на задворки театра, показывает на закрытые ворота для автомашин, и демонстрирует технику преодоления препятствия.

Просвет достаточно маленький. Парень ложится спиной на снег, прижимаясь боком к воротам. Затем заводит за ворота одну ногу. Это легко. Затем вторую. И как циркуль, перебирая ногами, весь, кроме головы, оказывается с той стороны ворот. Теперь небольшое скольжение на спине, и - ловкость ног, и никакого мошенства.
Все справляются – и мы спешно идем к служебному входу. Третий звонок уже прозвенел.

Парень подводит нас к служебной раздевалке – и тут его срочно кто-то, куда-то требует. Он кричит кому-то за дверь, чтобы нас приняли – и убегает. Мы разделись – и нервно ждем. Подошел другой парень, и показал, куда и как нам идти по лабиринтам театра.
Когда я поднялся на балкон, спектакль уже начался.

Магия знаменитого занавеса была потрясающей!
Зал не дышал.
Вслушиваться не было нужды. Гамлет словно был вокруг каждого. Его шёпот совсем рядом.
Мысли и сомнения Гамлета, без мешающей театральной надсады, проникали в души зрителей гаммой оттенков самых интимных переживаний.

Во время антракта я спустился в буфет, а затем в фойе променада.
Я знакомился с московским театральным бомондом.
Но странно. Вокруг ни слова о спектакле, или о игре Высоцкого. Все разговоры, о чем угодно, но не о театре.

Во мне возникла и начала расти неприязнь к московскому зрителю.
Однако я вовремя переключился с собственно эмоций на их анализ. И сразу понял, что передо мной не истинный театральный зритель, а московские снобы, которые завтра будут вальяжно и между прочим сообщать, что они вчера, между прочим, заглянули на спектакль с участием Высоцкого.

Истинный театральный зритель остался на зимней площади. Да еще малая часть его прорвалась на галерку. Это для неё, т.е. и для меня, так проникновенно играл Высоцкий и вся труппа.
Труппа, несомненно, дарила юбиляру своё мастерство и свой подъем. Спектакль шел без малейшей зацепочки.
Сейчас, когда память убрала всё не очень существенное, Гамлет 25-го декабря 1971 года вспоминается как моно спектакль Высоцкого. Это было подарком театра Высоцкому.
Компенсация традиционного, но уже утерянного, русского бенефиса.

Я без всяких усилий простоял в неудобной позе два часа с лишним, хотя обычно устаю стоять за каких-то пятнадцать минут. Только вернувшись к Аркадию, я обратил на это внимание.

Когда после спектакля бесконечные аплодисменты все-таки утихли, я не спешил уходить с балкона, рассматривая счастливые лица своих соседей.
Передо мной был московский театральный зритель, и я готов был влюбиться в каждого.

В служебной раздевалке никого не было.
Я оделся, и заглянул в соседнее помещение. Никого.
Используя знание лабиринтов Горьковского Оперного театра, я вышел на уже ночную московскую площадь.
Я был счастлив.

Но я так и не заплатил за вход.


Нижний Новгород, март 2017г.