ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ПОЗНАНИЯ МИРА
Придя домой, я сразу же приготовилась кормить Чира, который уже к тому времени проголодался, что сил ему не хватало даже на писк.
«Чирушка, я тебе принесла корму! Бедненький, изголодался!», — говорила я.
Кушал он жадно и, казалось, будто бы я кладу корм в бездну, а не в желудочек маленького птенца.
После трапезы, видимо, мне в благодарность, Чир открыл глазики. Он смотрел на мир так же, как и человеческое дите, как и любое другое зрячее существо, завидевшее мир, необъятный для ума новорожденного, впервые. Во взгляде Чира виднелась толика удивления и страха, от которого маленькие зрачки его прыгали с одной точки материи другую, не останавливаясь. Крылья, еще не покрытые достаточным слоем оперения, стали раскрываться. Чир хотел уже вспарить, но вспомнив о своей неспособности к полету, он тут же свел их в крест, поник и закрыл любопытные голубоватые глазки. Я погладила и поцеловала птенчика. «Чир! Не расстраиваться, через несколько дней ты взлетишь!» — успокаивала его я. Я с ним в тот день долго говорила и ласкала его, и мне казалось, что он меня слушает. Слушал он все мои проблемы о личной жизни, о наскучившей мне работе. «Чирушка, если б не работа, я с тобой сидела целыми днями, комочек ты мой. — Он открыл глазки и пощелкал клювиком. — Ты, наверное, не наелся!»
Я взяла корму и стала птенчика питать им. Снова корм уходил куда-то в бездну...
— Куда ж корм то девается?! Чирочка, у тебя там склады что ли? — подшучивала я. — С такими темпами мне придется идти вновь к тому противному человеку... Ох! — произнесла я с досадою, но для Чира я была готова сходить куда угодно и за чем угодно, лишь бы этот комочек выжил.
Я положила его в коробку, погладила по головке и легла спать.