В жаркую солнечную погоду - называли её одним непонятным нам словом вёдро - все наши московские, тульские и серпуховские родители с раннего утра уходили на сенокос. Бабушка Моря оставалась дома готовить еду. С вечера дедушка Паша, когда был жив, отбивал косы для косарей, пробовал лезвие на ноготь, остро ли. Поутру мужчины с косами и женщины с деревянными граблями, низко повязавшись платками, как тёти Моти, бодрой стайкой шли на покос за околицу.
Возвращались с заходом солнца, уставшие и загорелые, наедались окрошки с квасом и засыпали до раннего утра. Чуть свет вставали и шли ворошить сено. Уходили на весь день. Сено, готовое и душистое, привозили на второй-третий день возами и закладывали вилами на сеновал.
Издалека было видно лошадку, мерно ступающую по дороге, гору сена, на самом верху воза пестрели косынки тружениц. Все наши тётки – Женя, Шура, Зина - были звонкоголосые и голосистые, у моей мамы голос был низкий, грудной. Они пели.
В саду я-а-а-го-да мали-и-на
Под закры-ы-ы-ы-ы-ти-е-е-ем ра-ас-ла,
А княги-и-и-ня ма-лада-а-а-я
С князем в те-е-е-е-ре-ме-е жила,
А у кня-а-а-зя был слуго-о-ою
Ванька-клю-у-у-учник ма-а-аладой,
Ванька-клю-у-у-у-чник, злой разлу-у-уч-ник,
Разлучи-и-и-ил князя-а с же-е-ной...
Задушевно выводили женщины старинную русскую песню о короткой пылкой любви простого парня и знатной княгини и их трагической кончине. Песню «Ванька-ключник» любили и всегда пели в нашем доме, и бабушка Мария Сергеевна Лаптева, папина мама, и мои родители. Поэтому я знала её наизусть с самого раннего детства. В ней были такие слова: «Вот ведут, ведут Ванюшу, на нём ветер кудри вьёт…». И представлялась мне эта картина во всей своей печали, так жалко было Ванюшу. Продолжение песни такое:
…Ванька с нянькой поругался,
Нянька князю донесла.
Князь дознался, догадался,
Посадил Ваньку в тюрьму.
«Ах вы, слуги, мои слуги,
Слуги верные мои,
Вы пойдите, приведите
Ваньку-ключника ко мне».
Вот ведут, ведут Ванюшу,
На нём ветер кудри вьёт.
«Ты скажи, скажи, Ванюшка,
Сколько лет с княгиней жил?»
Только знает грудь-подушка
Да перина пухова,
Только знает плут Ванюшка
И княгиня молода.
Измена, разлука, разлучница, как часто слышали мы, девочки, эти слова из уст бабушки Мори, любившей рассказывать житейские истории из какой-то неведомой нам старины глубокой. Мы слушали, не всё понимали, но где-то в глубине души переживали и сочувствовали.
Мне не приходилось слышать песню «Ванька-ключник» в наши дни, видно, забыта она сегодня напрочь. И вот нахожу в Интернете текст знакомой баллады. Написана она в 1861 году, во время отмены крепостного права на Руси, Всеволодом Крестовским. Текст песни отличается от того, что пели наши отцы и матери, смысл тот же. До чего красиво изложен он в первоисточнике!
«Словно ягода лесная, и укрыта и спела, Свет княгиня молодая в крепком тереме жила. У княгини муж ревнивый; Он и сед, и нравом крут; Царской милостью спесивый, Ведал думу лишь да кнут. А у князя Ванька-ключник, Кудреватый, удалой, Ваня-ключник – злой разлучник Мужа старого с женой. Хоть не даривал княгине Ни монист, ни кумачу, А ведь льнула же к детине, Что сорочка ко плечу. Целовала, миловала, Обвивала, словно хмель, И тайком с собою клала Что на княжую постель. Да известным наговором Князь дознался всю вину, - Как дознался, так с позором И замкнул на ключ жену. И дознался из передней, От ревнивых от очей, Что от самой от последней Сенной девушки своей. «Гой, холопья, вы подите – Быть на дыбе вам в огне! – Вы подите приведите Ваньку-ключника ко мне!» Ох, ведут к нему Ивашку, Ветер кудри Ване бьёт, Веет шелкову рубашку, К белу телу так и льнёт. «Отвечай-ко, сын ты вражий, Расскажи-ко, варвар мой, Как гулял ты в спальне княжей С нашей княжеской женой?» – «Ничего, сударь, не знаю, Я не ведаю про то!..» - «Ты не знаешь? Допытаю! А застенок-то на что?..» И работают в застенке – только кости знай хрустят! Перешиблены коленки, Локти скручены назад. Но молчком молчит Ивашка, И опять его ведут. В дырьях мокрая рубашка, Кудри клочьями встают. Кандалы на резвых ножках, А идёт он, словно в рай, Только хлюпает в сапожках Кровь ручьями через край… Видит – два столба кленовых, Перекладина на них. Знать, уж мук не будет новых, Знать, готовят про других. Отведу же я, мол, душу, Распотешусь пред концом, Уж пускай же, князь, Ванюшу Хоть вспомянешь ты добром! «Ты скажи ли мне, Ванюшка, Как с княгиней жил досель?» - «Ох, то ведает подушка Да пуховая постель!.. Много там было попито Да поругано тебя, А и в красне-то пожито И целовано любя! На кровати, в волю княжью, Там полежано у нас И за грудь-то, грудь лебяжью, Было хватано не раз!» - «Ай да сказка!.. Видно хвата! Исполать*, за то люблю! Вы повесьте-ко, ребята, Да шелковую петлю!» Ветер Ванюшку качает, Что былинку на меже, А княгиня умирает Во светлице на ноже».
*Исполать – хвала, слава (в восклицательном обращении).
Вот такая история. В 1909 году по сюжету этой песни был снят немой художественный короткометражный фильм Василия Гончарова «Ванька-ключник». Другое название – «Русская быль ХVII столетия». Журнал «Сине-фоно», 1909, № 22 повествует о сюжете этого фильма.
«Кто не знает, кто не слыхал нашу русскую, полную скорбной поэзии песню про Ваньку-ключника, злого разлучника… И поэты, и художники не раз вдохновлялись этой песней, находя в ней богатый материал для своих творений.
Остановившись на том же сюжете для своей первой в этом сезоне картины, мы имели в виду изобразить на экране поэтическую иллюстрацию этой популярнейшей из народных песен, перенести зрителя в обстановку нашей родной старины.
Картина первая. Подвыпил старый князь со своим боярином-приятелем и решил поехать на перевоз, поразвлечься пляской красотки Насти да игрою её брата ухаря Щегла… приказывает князь ключнику позвать его молодую жену проститься с ним да, кстати, похвастаться перед гостем её кротким нравом да покорностью. Заставляет её поцеловать гостя, и рада бы она отказаться, да, зная крутой нрав мужа, робко исполняет веление своего господина и скрепя сердце целует подвыпившего боярина. А тут ещё, как на грех, стоит и ключник. Уехал князь, уехал боярин, на миг задержался ключник, чтобы бросить ласковое слово княгинюшке, всколыхнулось сердце – не слыхала ли старая мамка неосторожного слова, но той и неведомо, что творится с княгинюшкой.
Картина вторая. Дворовые и сенные девушки водят хоровод. Пошатываясь, спускается боярин и заигрывает с молодушками, но морщится князь: «Негоже-де дома, на просторе другое дело…». И уводит боярина. Не одной княгине полюбился молодой ключник. Сенная Дашутка не чает души в нём. Как тень, отделяется она от хоровода, чтобы хоть словечком перекинуться с Иваном, но нет уже у него для неё ласковых слов. Княгиня встала ей поперёк дороги, своими глазами увидела она, как княгиня к Ване льнула. Гнев, обида заговорили в сердце Дашутки, и она решается на отчаянный шаг: донести обо всём князю.
Картина третья. Весело пирует князь у перевоза и не чует, что беда уже за плечами. Усталая, измученная, еле переводя дух, появляется Дашутка и сообщает князю страшную правду. Как раненый, заревел князь и бросился со своими слугами домой. Но шустрая Настя быстро сообразила, что несдобровать ключнику, и посылает своего брата на лодке кратчайшим путём известить его о грозящей беде.
Картина четвёртая. Быстро летит резвая лодка, лихо выскакивает Щегол и, подгоняемый желанием вызволить друга из беды, стремглав бежит к княжескому терему. Не успел предупредить он друга об опасности, как в воротах появляется князь с челядью. Со всех сторон окружили Ваню, скрутили белы рученьки. Встревоженная, бежит из терема княгиня и, увидев своего друга привязанным к дереву, не может сдержать стона. Этого только и нужно было князю. И по рукоять нож вонзает он в грудь Ивана. Как подкошенная, рухнула наземь княгиня. Подоспела и Дашутка и со стоном обвивает труп погубленного ею Ваньки-ключника, злого разлучника».
Вот такой, немного примитивный, сюжет получился. Зато душевный. Наверное, зрители плакали, посмотрев такой фильм.
…Мужчины шли следом и молча слушали песню. Мы бросались наперегонки навстречу возу с сеном, просились тоже наверх, но нам говорили, что это опасно, да и лошадь не потянет всех разом.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2017/03/19/985