Из-за упавшего дерева карета дальше пройти не могла. А нести мастера О’ Нил было не на чем. Впрочем, леди Гилфорд сказала, что ему лучше пока полежать без движения, дабы кровяной сгусток не оторвался и снова не пошла кровь.
Через час прибыли носильщики. Они срубили четыре ствола молодого бамбука и при помощи двух одеял изготовили две пары носилок. Так мастера О’ Нила с величайшими предосторожностями перетащили через дерево и понесли. На вторую лошадь экипажа усадили графиню. И наша немногочисленная колонна двинулась в путь. Через четверть часа густые заросли расступились и мы вышли на большой расчищенный участок, засаженный различными растениями. Тут был и уже знакомый маис, и хлопчатник, и табак, и сахарный тростник, и бананы разных сортов. Были так же и совсем незнакомые культуры. Например, какие-то стелющиеся растения на подпорках, покрытые крупными ярко-красными плодами, похожими на яблоки. Один участок был только что вспаханным. Я ещё раз удивилась цвету здешней почвы. Она была не чёрная, а ярко-красная.
-Мистер Патлер, - обратилась к хозяину леди Гилфорд, - я вижу, вы выращиваете так много различных растений.
-Да, ваша светлость, если сажать всё время одну и ту же культуру, она быстро истощает почву. Кроме того, я изучаю здешние растения, чтобы понять, какая от них может быть польза. Думаю, сегодня за обедом удивить вас новыми необычными вкусами.
-О, это так интересно!
-Я и скот держу. Иначе нечем будет удобрять почву.
-Вот, видите? – мистер Патлер указал на маленькую покосившуюся хижину. – Это мой бывший дом. Теперь здесь сторожка. Но начинали мы с братьями именно с этой хижины. Продали первый урожай и сразу же купили первого раба. Секрет богатства очень прост. Надо тратить меньше, чем зарабатываешь, и постоянно расширять своё дело, искать новые источники дохода. В результате, у меня тут лучшая плантация на всём острове!
-А где теперь ваши братья, - спросила графиня.
Плантатор молча указал в сторону нескольких холмиков с крестами.
-Искренне сочувствую, вам мистер Патлер.
-Все мы смертны, - пожал плечами хозяин. – Лихорадка. Мы прошли мимо скотного двора, барака для рабов и большого навеса, под которым стоял стол для рабов и открытый очаг.
-Сколько у вас рабов, мистер Патлер? – спросила графиня.
-Двадцать пять!
-Тогда в лесу их было пятнадцать, или двадцать, – задумчиво, будто сама с собой рассудила графиня - Здесь их даже больше. Так что не стоит расслабляться.
-Вы очень остроумны, ваша светлость – засмеялся мистер Патлер.
Дом мистера Патлера был большой, грубо построенный, но основательный и прочный. К дому была пристроена большая веранда, на которой стоял стол и множество стульев. После тесноты лондонских улиц и кают нашей фелюки, его дом показался мне невероятно большим и просторным.
Все стены в зале были увешаны оружием, пороховницами и патронташами. Камин из чёрных ноздреватых камней. Посреди залы большой стол из толстых досок. Вдоль стен дюжина стульев.
По просьбе графини, О’ Нила уложили прямо на этот стол. Леди Гилфорд попросила подать ей воды, чистых тряпок и бутылку рома. Экономка, негритянка в белом тюрбане, отправилась за всем необходимым, а я принесла наш несессер.
Графиня достала оттуда щипчики для удаления нежелательных волос и коробочку с иголками и нитками. Потом вынула пакетик с каким-то порошком и нерешительно повертела его в руках.
-Что это? – спросил мистер Патлер, наблюдавший за её действиями из-за плеча.
-Это снотворное и болеутоляющее. Думаю, что во сне бедняге будет не так больно, когда я начну шить.
-Так что же вы медлите?
-Сомневаюсь, не убьёт ли это его. Он и так всё время уходит в обморок.
-Тогда осмелюсь предложить своё средство. Оно не усыпляет, наоборот, бодрит. Стоит сжевать один лист этого растения, и целые сутки не уснёшь.
-Но нам нужно обезболивающее.
-Это средство как раз хорошо обезболивает. При абсолютно ясной голове, язык, после жевания этого листа, совершенно теряет всякую чувствительность часа на два.
-Ну, что же, мистер Патлер, несите ваше средство. Надо опробовать.
Мистер Патлер ушёл и вскоре вернулся с бутылкой желтоватой жидкости.
-Вот, - сказал он, - это настойка листьев того самого волшебного дерева. Дикари называют его кока. Я залил листья ромом, который сам гоню из тростника. Получилась настойка.
Леди Гилфорд смочила две тряпицы настойкой и наложила их на раны ирландца. Через некоторое время кожа вокруг его ран совершенно онемела. Мастер О’ Нил утверждал, что совершенно не чувствует боли от иглы. И леди Гилфорд зашила ему раны простой иглой. Она захватывала край раны щипчиками, протыкала шилом дырку, а потом через эту дырку продевала нитку с иглой. Каждый стежок завязывался отдельным узелком.
Я помогала ей – вдёргивала нитки в иглы и вымачивала их в чашке с ромом.
Потом снова наложили бинты. Экономка проводила нас в комнату с кроватью, куда и уложили бедного ирландца. Графине отвели другую спальную на чердаке. Туда вела широченная пологая лестница.
Здесь я помогла графине умыться и почистила платье. Капли крови я замыла холодной водой. В какую-то четверть часа жаркое солнце высушило ткань, и графиня смогла одеться.
-Бетти, я вижу, ты сильно потрясена тем, что произошло сегодня.
-О, да, ваша милость, это было ужасно. Я словно бы очутилась в дурном сне, когда ноги и руки становятся ватными, и ты не можешь убежать. Очень жалко мастера О’ Нил и особенно нашего возницу. Его тело так изуродовали, что страшно было смотреть.
-Очень тебя понимаю, деточка. Даже мне, повидавшей всяких видов, и то было не по себе.
-О, вы так сражались! Если бы не вы, ваша милость, мы бы не продержались до прихода подмоги. Подумать только, вы одна справились с троими, тогда как семеро мужчин смогли только уложить пятерых!
-Положим, у мистера Патлера просто не было времени показать нам свою доблесть, - сожалеющим тоном сказала графиня. - При его появлении повстанцы поняли, что битва проиграна, и бросились наутёк. Его люди всего и успели-то подстрелить в спину одного беглеца.
Но Хоук, О’ Нил и наш возница, мир его праху, действительно свершили чудеса. Да, они втроём уложили всего четверых, но не забывай, что им пришлось отбиваться от целой толпы, а на нас с тобой бунтовщики нападали поодиночке через узкую дверь. У первых двоих просто не было никаких шансов. Промахнуться с такого близкого расстояния я не могла. Третий же был в невыгодном положении. Его мачете было не очень удобным для действия в такой тесноте. С ножом мне было гораздо сподручнее, чем ему. Он влезал на подножку, второй рукой ему пришлось держаться за дверцу. Ему просто нечем было защититься. После яркого тропического солнца, в полумраке кареты, он плохо видел. Скорее всего, он даже не заметил моего ножа. Ну, и главное, мужчины обычно не принимают женщин как противника всерьёз. За что и поплатились.
Как видишь, ничего особенно героического я не совершила. Я просто отбивалась, как могла. С перепугу убила трёх бродяг. Нет оснований для гордости. Просто взяла на душу ещё один грех, и только.
-Какой же это грех, ваша милость? Ведь они первые напали.
-А кто довёл их до бунта?
-Но не мы же!
-Не мы. Это сделали наши соотечественники. Но для этих бедняг все белые люди одним мирром мазаны. Так зло совершённое одними людьми, заставляет других людей вести себя так же. Одни люди их мучили, а мы просто попали под раздачу.
-Но это несправедливо!
-Такова природа зла. Раз появившись, оно начинает порождать новое зло. Если с ним не бороться, оно пожрёт весь мир.
-И как же с ним бороться, ваша милость? С помощью пистолетов?
-Думаю, одними пистолетами ничего не сделать. Нужны ещё и другие инструменты – прощение, доброе слово, доброе дело и многое другое, но главное – ум. Только он может подсказать, какой инструмент в данной ситуации более полезен.
-О’ Нил выживет? Как вы думаете?
-Никто не ведает своего часа. Но у него хорошие шансы. Внутренности не задеты. Рассечена только кожа и немного мышц. Крови много потерял, потому и слаб. Если не начнётся заражение, должен быстро поправиться.
-А если начнётся?
-Тогда, не знаю. Он ведь сам искал приключений, вот и получил.
-Мне жаль нашего возницу. Напрасно он хвастался тем, что убивал карибов. Вот и накаркал себе.
-Черти любят подслушивать хвастовство. Вот почему их лучше не привлекать.
-Вот вы, ваша милость, говорите, что с такого близкого расстояния промахнуться было невозможно. А я даже шомполом в ствол попасть не смогла.
-Это от волнения, Бетти. Так бывает у всех новобранцев. Когда-то и я была такой же, как ты. Потом прошло. Не дай Бог тебе так же зачерстветь, как мне. Но бояться не нужно. Учись держать себя в руках.
Едва мы успели немного прийти в себя после случившегося и чуть-чуть отдохнуть, нас пригласили к столу.
Ужин состоялся на веранде. Я, разумеется, не ужинала, а просто подпирала стенку за спиной у графини, на тот случай, если вдруг ко мне будут какие-либо поручения.
-За вашего ангела хранителя! – провозгласил первый тост хозяин плантации.
-Я очень благодарна вам за эту неоценимую услугу.
-Куда же вы направлялись, моя леди?
-К вам, мистер Патлер, разве по этой дороге можно попасть куда-то ещё?
-Там дальше есть ещё несколько ферм. Но я пребываю в полнейшем недоумении. Чем мог привлечь я, простой фермер, внимание столь знатной дамы?
-Меня больше интересует ваш новый работник – Френсис.
-Френсис? Этот негодяй? Этот сопливый мальчишка? На кой шут он вам сдался.
-Есть основания полагать, что он может оказаться моим родственником.
-Вашим родственником? Этот оборванец?
-Я не могу этого уверенно утверждать, мистер Патлер. Более точный ответ я могла бы дать вам только после личной беседы с ним.
-К сожалению это невозможно. Я выгнал его.
-Что же он такого натворил?
-Этот мальчишка отказался наказывать неуклюжую рабыню, которая разбила целую корзину яиц.
-Он отказался её бить?
-Да, этот слюнтяй не понимает, что по иному с чернокожими нельзя. Это очень наглая порода людей. Хамово отродье! Только дай слабину, и они сядут тебе на шею.
-Но, мистер Патлер, возможно, юношей двигало христианское милосердие. Как насчёт того, чтобы прощать ближнему обиды?
-Какое право он имел прощать порчу моего имущества? Вот если бы она его яйца разбила, тогда бы и прощал. Убыток она нанесла мне, стало быть, и прощать, или не прощать – дело моё. Его дело просто исполнять мои приказания, за деньги, которые я ему плачу! Это просто непорядочно, брать деньги и не выполнять своей работы!
-Вы полагаете, что чёрные люди недостойны милосердия?
-Милосердия? Черномазые? Эти неблагодарные скоты? У вас золотая душа, графиня. Но вы совершенно их не знаете. Не судите их по себе.
-Думаю, на добро они бы тоже ответили добром. Все люди хотят добра и ласки.
Мистер Патлер снова рассмеялся.
-Так я должен их ласкать? Тьфу, гадость какая! Ваша светлость, вы очень остроумно шутите. Да сколько же им можно делать добра?
-А вы уже пробовали?
-А как же? Начнём с того, что всех их белые люди спасли от лютой неминуемой смерти.
-Это, каким же образом? – удивилась леди Гилфорд.
-Тем, что выкупили их. Африканские царьки вечно воюют между собой. Враждебное племя раньше поголовно истреблялось. Теперь, благодаря рабству, пленных не убивают, а продают нам. Таким образом, если бы белые люди не заплатили за их жизни своими кровными деньгами, все бы они давно горели бы в аду.
Белые люди подарили им вторую жизнь. Мы им практически вторые родители, и где благодарность?
Все они там у себя поклонялись демонам. Мы научили их истинной вере. Мы дали им Свет христианского вероучения. Мы дали им шанс обрести вечную жизнь в раю, а не гореть а преисподней, как их дикие родичи. И что?
Мы их вывезли из голодной засушливой Африки, научили пользоваться одеждой и умываться. Мы дали им работу, кров над головой, пищу, и что?
Они не хотят работать! Пока плетью не огреешь, они палец о палец не ударят! А когда есть возможность, портят твои инструменты, нарочно не выпалывают сорняки, портят посевы, мочатся тебе в ванну. Ей богу, ваша светлость, я поймал одного за этим занятием. И что я должен был с ним делать? Обласкать его?
-И что вы сделали?
-Всыпал ему так, что он неделю кровью мочился, и отправил на плантацию. Раз тебе лень выполнять лёгкие работы по дому, иди мотыгой на солнцепёке махать. Дикари есть дикари. Только постоянный страх может держать их в повиновении.
-Вам, конечно, лучше знать, мистер Патлер. У вас опыта больше. У меня же есть всего один чернокожий невольник. В лени он пока не уличён, наоборот, очень деятельный и инициативный. Я тоже иногда припугиваю его, но вовсе не для того, чтобы заставить работать, а чтобы немного остудить его творческие порывы.
-Я так понял, что он работает у вас дома? Оно и понятно. Всё они хотят быть домашними рабами, потому, что там и работа легче, и кухня ближе.
-Но, Мистер Патлер, прошу вас, давайте вернёмся к вашему работнику. Этот Френсис, кстати, как его фамилия?
-Фамилия, кажется, Мор.
-Френсис Мор?
-Так точно, ваша милость.
-У него золотистые волосы и голубые глаза?
-Да.
-Есть ли у него приметные родимые пятна.
-На лице и руках – нет, насчёт остального не знаю.
-И давно он от вас ушёл?
-Уже дня три тому.
-Как жаль. Выходит, я напрасно рисковала жизнью, отправляясь на вашу плантацию.
-Уверяю вас, ваша светлость, этот мальчишка не может быть аристократом. Сразу видно влияние подворотни в его воспитании. Он босяк.
-И всё же, я бы хотела довести начатое дело до конца и лично во всём убедиться. Ведь не зря же я ехала через океан в такую даль.
-Мне жаль, но тут я уже ничем помочь не могу. Разве что предоставлю вам свой кров и стол, до тех пор, пока ваш слуга не поправится.
-Это лишнее. Думаю, мой слуга мог бы у вас погостить неделю. Когда он окрепнет, вернётся в Бримстоун. Он знает, где меня искать. Я бы могла оставить немного денег на его содержание и лечение.
-Сударыня, деньги я у вас не приму. Я же не трактирщик. Я знаю, что такое гостеприимство, и в чём состоит долг христианина. Кажется, вы упрекали меня в недостатке милосердия? Так вот, скоро вы убедитесь в обратном.
-Смею ли я в чём-то упрекать своего спасителя и сомневаться в его добродетелях?
-На следующей неделе я отправляю в Бримстоун обоз с сахаром. С ним и отправлю вашего слугу.
-Я премного вам благодарна.
-Останьтесь хотя бы до завтра. Карету надо отмыть от крови, залатать прореху в парусине. И как вы поедете в сопровождении только одного слуги? Ведь ещё дюжина бунтовщиков ошивается где-то здесь, в лесу.
Завтра же я лично провожу Вас.
-Вы меня убедили, мистер Патлер. Я слишком легкомысленна.
Потом, когда обед кончился, и остатки еды унесли на кухню, нас с Хоуком тоже покормили. Перепало и кое-что из хозяйских разносолов. Так я впервые попробовала томат. Это и были те красные плоды на стелющихся растениях. Они чуть сладковатые, но кушать их лучше всего с солью и зеленью. И вот что удивительно. Стебли и листья их ядовиты, а плоды абсолютно безопасны. Был ещё поджаренный батат и варёный маис. Местная кухня была гораздо богаче европейской.
Потом, мне налили, как мне показалось, молоко. И вкус, и цвет напитка очень похожи на коровье молоко. Но оказалось, это сок какого-то местного дерева из джунглей!
Потом мне налили другого сока. Он имел вкус и аромат свежей земляники! Восхитительно! Потом меня угостили творогом. И что вы думаете? Это оказался тот же сок земляничного дерева, только вчерашний. За сутки он превращается в самый настоящий белый творог!
Поистине, новый свет, это мир чудес!