Не сумасшедшим посвящается
Сумасшедший
– Зря ты так, я дачу люблю. Вот только люблю я её не так как все – грядки–огороды там всякие, а по–правильному. Я люблю на даче попилить, построгать что–нибудь, построить. На балконе, сам знаешь, особо–то не попилишь, не построгаешь, особенно если снизу Клавдия Васильевна, это соседка наша, чтоб её. Точно знаю, когда бабу–ягу задумывали с неё образец взяли. Чуть что, сразу участкового вызывает. А он бедняга до того измучился как с Клавдией этой, Васильевной, так и со мной, что сейчас в растерянности, что дешевле выйдет: соседку мою придушить или мне всю на свете мебель и ящики там всякие подарить, чтобы мне больше пилить–строгать было незачем. Это он мне так сказал, не я придумал. Вот и остаётся дача, хотя идея участкового с Клавдией Васильевной мне очень нравится.
***
А ведь на самом деле, интересное разделение труда получается! Вот если взять квартиру, то мужику там в большинстве случаев одно занятие – полежать на диване, да телевизор посмотреть. Зато женщине, нормальной женщине, не лентяйке там какой–нибудь, дело завсегда найдётся. Наверное потому и ругают они своих мужиков, что те себе никакого дела в квартире себе не могут найти.
И совсем другое дело гараж. Вот приведи туда женщину и оставь одну – катастрофа! Хорошо если на помощь звать не начнёт. Не для всех конечно, но для подавляющего большинства женщин гараж – это как для какого–нибудь эскимоса амазонские джунгли. А мужик? Мужик, он всегда для себя в гараже найдёт занятие и не всегда покопаться в нутре своей стальной «ласточке». Даже и придумывать ничего не надо, потому что точно также, как и для женщины в квартире, неотложные дела прямо из всех углов и щелей в глаза лезут. Ну и конечно выпить, степенно поговорить за жизнь с соседом – тоже занятие и, и кстати не менее важное, чем например, замета того же масла в автомобиле.
Вот и сегодня не иначе пришёл черёд этого важного и ответственного дела. Соседи по гаражам – Саня и Володька, разумеется это между своими, сидели, маленько выпивали и разговаривали за жизнь. Вернее разговаривал, говорил, Володька, а Саня, имея склонность к философской созерцательности происходящего вокруг, его слушал.
Саня считал так: хочет человек поговорить, в смысле выговориться, пусть выговаривается, жалко что ли? А ему, Сане, да как до прошлого понедельника, о чём он там рассказывает! У Сани свои взгляды на жизнь имеются и соответственно свои мысли по их поводу. Опять же, и это немаловажно, Володька, если на него и находило рассказать что–то, каждую минуту не останавливался и не заглядывал в глаза ища одобрения своим поступкам. Ну и разумеется не дёргал за рукав требуя самого живого участия в своём рассказе. Володька, он когда о чём–то рассказывал был похож на радио или телевизор, которые бубнят с утра до ночи. Вроде бы и ерунду какую–то рассказывают, а с другой стороны такое впечатление, что не один ты, что ещё кто–то рядом присутствует и ни в чём тебе не мешает. Приблизительно так.
***
Вот сегодня, например, Саня слушая Володькины дачные рассказы обдумывал очень для себя серьёзную проблему. Дело в том, что Саня, а он сейчас и сам уже не знал, специально он это сделал или оно как–то само–собой получилось, обратил на себя внимание новой продавщицы из ихнего супермаркета, Леной зовут.
Приятная во всех отношениях женщина, да и характер, во всяком случае сейчас, почти золото. Сами знаете как оно всё это происходит: сначала вроде бы как она глазки строить начала, потом о покупках разговаривать стали. Потом, почти святое дело, Саня мелочь предложил, а то в кассах всегда мелочь в дефиците. Потом шоколадку купил, на потом, разумеется не предупреждая, после работы встретил, да ещё с красивой розой в руках. Почему с одной? А потому что рано ещё к букетам приучать. Ну, чуть не забыл, перед этим разузнал всё о её семейном положении. Нет, не у продавщиц спрашивал, слава Богу других специалистов в этой области хоть пруд пруди.
Так вот оно всё и происходит и до Саньки с другими мужиками тысячи тысяч раз происходило. Но наступает тот самый момент, когда встречи–проводы после работы, плюс одна единственная роза, себя изживают, потому что переходят в привычку. Надо что–то новое, ну не то, чтобы придумывать, придумывать здесь как раз нечего, всё до тебя придумано, надо что–то новое добавлять в отношения. Вот Санька, благо Володька вещал как заведённый, сидел и думал, куда пригласить Лену: в какую–нибудь кафешку или в театр? Сами понимаете, прямо так сразу тащить её к себе домой неудобно как–то, поэтому прежде надо куда–нибудь сходить, желательно туда, где людей побольше.
Саньке, да и не только ему, а вообще мужикам, такие походы сами понимаете до какого места, а вот женщинам, да ты их не корми, не пои, только води под ручку по всяким людным местам, где много народу и всё культурно. Думал Санька недолго, наверное в силу своей склонности к философическому взгляду на происходящее, решил он пригласить Лену в театр. А что?! Народу много, опять же, всё вокруг культурно, а насчёт кафешки, в кафешку и после спектакля можно сходить, даже нужно, так лучше будет.
Хоть Санька и слушал Володькин рассказ о, благодаря Нинке, судьбе его дачной, а потому нелёгкой, голова работала как тот калькулятор на пару с компьютером, только совсем в другом направлении. Сегодня пятница, соответственно, завтра суббота. Но не это главное. Главное то, что с понедельника у Лены начинается неделя выходных, она неделя через неделю работает. Вот Санька и надумал: сегодня он её провожать не пойдёт, потому что поддмаши. Лучше позвонить и сказать, что машина сломалась, вот он её и ремонтирует. Нет, возмущаться Лена не будет, ну хотя бы потому, что у неё для этого пока что прав недостаточно, а может быть она вообще не скандальная. А вот в субботу он её и пригласит в театр. День недели можно будет после определить, самое главное чтобы согласилась. Согласится наверное, ну хотя бы потому, что вряд–ли кого из её соратниц по супермаркету в театры когда–нибудь приглашали или приглашают.
***
– И вот недавно совсем едем мы на дачу, с Нинкой разумеется, с женой моей. – продолжал Володька. – Да ты что, если я соберусь туда один, без неё, да она мне скорее тыщу баб на стороне простит, чем если я один на дачу поеду. Едем значит. Я за дорогой слежу, рулю само–собой, а Нинка, это у неё называется: «поговорить за жизнь», сидит и языком мелет. Язык, да все знают, он у бабы он неизвестно из чего сделан, потому что говорить никогда не устаёт. Вот и она сидит, сама себе рассказывает. На самом деле моей Нинке без разницы: слушаю я её, не слушаю, поддакиваю, не поддакиваю. Для неё самое главное, чтобы она сама себе поддакивала, ну, сама с собой соглашалась. Сидит она значит и вроде бы мне, а на самом деле сама себе рассказывает:
«Вот все бабы, ну почти все, не такие они все какие–то. Для бабы что самое главное? Для бабы самое главное чтобы дома был порядок и чтобы в семье все сыты и здоровы были. А где ты возьмёшь это самое здоровье? В магазине что ли?! Да там они прямо в подсобке все продукты всякой гадостью специально накачивают, это мне на работе рассказывали, чтобы народ постоянно голодным был и чтобы опять в магазин шёл. Вот понажираются всякой этой гадости, а потом таблетки жрут да по врачам ходят, да так, что никак остановиться не могут! А где самые правильные и для здоровья полезные продукты питания? Только на даче и ни в каком магазине ты их ни за какие деньги не найдёшь»!
И представляешь, вот так вот все полтора часа, покуда до дачи едем. И что плохо, пока едешь, из машины никуда не денешься, приходится слушать. Зато на даче – почти красота. Нинка, до сих пор удивляюсь, как она не забывает переодеваться, сразу же на огород бежит. И всё! Как упрётся в огород этот, не подходи, сразу же вражина на веки вечные. Вот так и живу, а куда деваться? – Володька разлил ещё по чуть–чуть. Выпили. Закурили.
***
А вот Санька смотрел на дачу и на все издевательства тем же Володькой принимаемые несколько по другому, по философскому. В его представлении дача – это место отдыха, а не весь день среди грядок задницей кверху. У него самого разумеется никакой дачи не было, да и зачем она? Если что из покушать, то завсегда купить можно. Кстати, коли уж ты такой брезгливый и тебе лопать магазинные харчи «религия» не позволяет всегда можно сходить на рынок, к бабушкам. А бабушки, они ту же картошку или помидоры со своих огородов или со своих дач продают и всякой там отравой их не накачивают.
А что, мысли у Саньки насчёт дачи очень даже простенькие и вполне себе здравые. А всё потому, что неженатым живёт, некому его на дачу силком тащить. Съездить конечно можно, но, шашлыков например пожарить, отдохнуть одним словом.
Нет, неженатым Санька был вовсе не потому, что с кем бы из женщин не знакомился, все заядлыми дачницами были. Глупости! Да и со своей «экс» разошёлся он вовсе не из–за непонимания дачных прелестей, там другие причины были.
Оно конечно, при знакомстве разведку проводить надо, но не будешь же у понравившейся женщины в первую очередь спрашивать, как она относится к дачам, в смысле, к даче, как к огороду? Тут уж как на минном поле, как повезёт. Конечно пока никаких планов насчёт Лены Санька не выстраивал, но в голове нет–нет мысль о походе в ЗАГС иногда мелькала.
***
Ну а дальше произошло совсем не то, что должно было произойти у нормальных мужиков. Бутылка был благополучно допита. Володька вроде бы как выговорился, отвёл душу, потому что замолчал и предложил закругляться.
А потом, Санька с трудом поверил свои ушам, что Володька выдал:
– Завтра на дачу ехать, помидоры должны поспеть, «Зефир в шоколаде» называются, жуть какой редкий сорт. Нинка где–то в Интернете выкопала, кучу денег за семена заплатили. Я сам за рассадой следил, Нинке доверять нельзя, сам высаживал. Ухаживал тоже сам. И вот завтра пробовать будем, уже должны поспеть.
Говорят бабам верить нельзя, но Володька на бабу похож не был, даже внешне, а вон что отмочил. Но Санька никак не отреагировал на его этот зефир в шоколаде, тем более ему тоже продолжать не было никакого смысла. Оно конечно можно было бы ещё одну, но лучше не надо. Завтра Лену встречать, в театр приглашать, а у тебя хоть и слегка, а всё равно морда вся перекошенная.
***
Возможно вечер и был томным, но в первую очередь был он тёплым и тихим, как бы молчаливым. Соратницы Лены хоть уже и привыкли к Саньке и к его ухаживаниям, но всё равно продолжали за ними подглядывать. Подглядывание выражалось в том, что две продавщицы каждый вечер упорно какое–то время шли за Санькой с Леной, хотя домой им надо было идти чуть ли не в противоположном направлении. Санька на это не обращал никакого внимания, да хотя бы потому, что не знал, где они живут. Лена внимания тоже не обращала хотя наверняка знала, где её подруги по работе проживают и в каком направлении им надо идти домой. А что поделаешь, неизвестно кто придумал женское любопытство и сражаться с ним, а тем более победить, бесполезно.
– Лена, – мысленно сосредоточившись начал Саня. – У вас следующая неделя выходная…
– Ой, слава Богу! – ответила Лена ну и, сами понимаете, женщина, она и есть женщина. – Пока работаешь столько дел накопится, что даже и не знаешь, успеешь их переделать за эту неделю или нет? Ну а чтобы отдохнуть, да какой там!
Они как раз проходили мимо витрин какого–то магазина в пух и прах размулёванного и расцвеченного рекламой. Судя по рекламе в том магазине продавали женскую одежду, а может ещё что, Саньке было безразлично. Небезразличным для него было то, что Лена, сославшись на изобилие домашних дел и на отсутствие возможности отдохнуть, как бы сказала ему: «Да пригласи же ты в конце концов меня куда–нибудь! Что мы всё по улицам шляемся»! У женщин ведь оно всё не так, как у нормальных людей, у них всё наоборот и Санька об этом прекрасно знал. И вот, получилось так, слова Лены и магазин этот весь в огнях и в рекламе сломили в нём все те маленькие и глупые страхи и противоречия.
– Лена, – как бы про себя вздохнув полной грудью начал Саня. – как вы посмотрите на то, если я приглашу вас в театр? – и тут же, чтобы уж до конца. – Разумеется в какой день вам будет удобнее.
– Ой как здорово! – воскликнула Лена. – Тысячу лет не была в театре! Я согласна, но давайте чуть попозже. А сначала я хочу пригласить вас к себе на дачу. Представляете, неделю не была, вся душа изболелась. У меня там помидоры должны поспеть, «Зефир в шоколаде» называются – очень редкий сорт и семена жуть какие дорогущие.