Братья, зачем нас втянули в войну?
Чтобы врагами мы лютыми стали?
Чтобы невинную кровь проливали
И разоряли свою же страну?
Боль и страдание, пепел, руины.
Минами взрыты поля,
Житницей прежде звалась Украина…
Те, кто сейчас у руля,
Разве не могут услышать друг друга?
Или такой у них разный язык?
Пусть остановят свинцовую вьюгу,
Сгинет войны окровавленный лик!
Главное зло на земле – равнодушие.
Как мы привыкли молчать.
Хватит ристалищ, сложите оружие!
Это же грех - убивать?!
2015
Первая страна, которую я открыла для себя в далеком детстве, была Украина. В нашем маленьком рабочем поселке Ленинградской области после войны на бывшей финской территории Карельского перешейка оказались люди разных национальностей. Они оказались там, потому что потеряли в войну свои дома, семьи, родных и близких. Здесь были русские из разных областей, украинцы, белорусы, татары, евреи и одна литовская семья. Может, были и представители других национальностей, но никто этим тогда не интересовался. Про свою прежнюю довоенную жизнь почти никто из них не вспоминал и не рассказывал.
Моя мама была учительницей в местной школе. Поначалу школа эта находилась просто в соседней комнате за стенкой. Потом ее перенесли в военный городок, а нашей семье отдали весь этот старый финский дом. В соседнем доме жили украинцы.
Рано утром я, еще дошкольница, просыпалась под звучную певучую речь тети Гали - Ганны Марковны. Она после всех своих утренних дел приходила к моей бабушке поделиться новостями. Как она умела подражать голосам разных женщин поселка, как будто спектакль разыгрывала! Это было весело, смешно и интересно. Мне так нравилось, когда она вставляла в речь украинские слова и выражения – яркие и смачные. Потом уже школьницей я выучила два стихотворения Тараса Шевченко на украинском языке, мне нравилось, как они звучали, как песня. Я приходила к тете Гале, чтобы она меня поправила, если я неправильно произношу.
У них была большая семья – 5 детей, 4 мальчика и одна девочка – красавица со светло-карими, даже какими-то янтарными глазами и прекрасными вьющимися каштановыми волосами – гарна дивчина. Все дети были старше меня, но меня любили и играли со мной. А Зину я обожала, мы дружили с ней, несмотря на разницу в возрасте в 10 лет. Дядя Гриша, их отец, добрейшей души человек, честный, справедливый и работящий. Он построил дом, посадил яблоневый сад, разводил пчел и работал на совесть. Яблоки были кислые, но он говорил: «Главное, яблони красиво цветут, как у нас на Украине».
Поэтому, наверное, Украина представлялась мне тогда цветущим яблоневым садом. Между нашими участками не было заборов. Да и вообще их в поселке не было. Я запросто могла придти к ним в гости в любое время. Ганна Марковна пекла тонкие-тонкие блинчики и заворачивала в них творог собственного приготовления. Это было просто объеденье! А как они пели свои украинские песни, такие красивые и мелодичные. Да кому я рассказываю! Все же знают «Дывлюсь я на нэбо». Песня была про них, их фамилия была соответствующая - Сокол.
Потом уже в школе я открывала Украину через Гоголя, через его «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тараса Бульбу», «Ночь перед Рождеством». И это была удивительная страна. К сожалению, я редко бывала на Украине. Несколько раз в Одессе и один раз в Крыму. Это было еще во времена Советского Союза.
Одесса – город особый. Она не Украина и не Россия. Одесса красива и непохожа ни на один город. Невозможно забыть ее людей с потрясающим и неподражаемым чувством юмора. А знаменитый одесский Привоз! Там можно было часами слушать диалоги продавцов и покупателей и смеяться и ходить, как все, с кульком, свернутым из газеты, в котором семечки, и щелкать их, никого не стесняясь. В Ленинграде я бы такого себе не позволила. Одесса была свободна от условностей.
Помню, мы с братом и его другом зашли в уличное кафе вечером почти перед его закрытием. Официантка – такая типичная для того времени тетя в белом переднике и белом кружевном кокошнике, была недовольна нашим явлением. «Кафе закрывается, ничОго вже нэма, один коньяк та шоколад», - сказала она сердито. Но мы все равно садимся за неровно стоящий столик. Друг зовет официантку: «Тетя, дай меню!». Официантка не обращает на него внимания. Но он не отстает. Я удивляюсь, зачем ему меню, нам же сказали, что ничего нет, кроме коньяка и шоколада. Но он все не унимается. Наконец, рассвирипевшая официантка подходит к нам. Руки в боки, кокошник слегка съехал, из-под него выбилась прядь волос: «Я ж тоби на русском языке говОрю, шо ничОго вже нэма! Зачем тоби меню?» Друг ей спокойно отвечает: «Да под ножку стола ж подложить, шоб не качався, вин какой хромоногий».
Моя крестная, коренная ленинградка, в 50 лет осталась вдовой, сын был уже взрослый. Через два года после смерти мужа она второй раз вышла замуж за военного моряка в отставке. Он хотел уехать жить в его родную Одессу, крестная долго не соглашалась. Но потом все же решилась. Они жили в маленькой квартирке с окнами в уютный одесский дворик, увитый виноградом. Крестная буквально влюбилась в этот город, и в Ленинград после смерти мужа вернуться уже не захотела.
Последний раз я была в Одессе в 1988 году. Муж был там на каких-то курсах. И мы с детьми приехали к нему на 3 недели в июне. Этого времени было достаточно, чтобы дети тоже полюбили этот город. Дочка, общаясь с местными детьми, быстро переняла одесскую манеру разговаривать.
«Ах, Одесса – жемчужина у моря!», - как пелось в одной песне того советского времени. Доведется ли еще там побывать, пройти по Дерибасовской, по Приморскому бульвару, спуститься по знаменитой Потемкинской лестнице, выйти к морю на пляже Аркадия или Ланжерон?
Почему люди не могут жить в мире? Все воюют и воюют, планета такая большая, всем же хватит места. Историки говорят, что для того, чтобы понять настоящее, нужно знать прошедшее. Вот и мне захотелось туда заглянуть.
В 19 веке в состав России входили Малороссия и Новороссия. Малороссия - это Киевская, Черниговская, Волынская, Подольская, Харьковская и Полтавская губернии. А Новороссия – это Бессарабская, Херсонская, Таврическая (с Крымом), Екатеринославская губернии и область Войска Донскаго (с Донецком и Луганском).
Название Малороссия или Малая Русь появилось в начале 14 века в Византии. Так называлась Галицкая митрополия, состоящая из 6 епархий, в отличие от Великой (большой) Руси – земли под властью Киевского митрополита, включающей 19 епархий. Потом Галицко-Волынское княжество перестало существовать, а его земли перешли к Польше, т.е. Речи Посполитой. Термин Малая Русь и Белая Русь появляются вновь в 1654 году в титуле русского царя. Термин «Малороссийская украйна» появился в 1677 году в летописях и гетманской канцелярии.
Область Войска Донского – это земли на юге России, где проживали донские казаки. История их восходит к Х веку. Тогда это было государство Томаторкань, или по-русски Тьмутаракань. Оно просуществовало вплоть до ХIII века. В битве на реке Калке в 1223 году донские казаки (Подонские Бродники) сражались против русских на стороне татаро-монголов. Но в 1380 году в Куликовской битве, очевидно, разочаровавшись в своих союзниках, они сражались с татарами уже на стороне русских. Эта битва оказалась роковой для казаков. Татары оттеснили их с Дона на север, вплоть до берегов Камы.
В XVI веке казаки начинают возвращаться на свои земли. Вместе с ними туда бегут и русские крестьяне от крепостной зависимости. Иван Грозный не препятствует этому процессу, понимая, что казацкие поселения – это форпост на южных русских границах.
До начала XVIII века донские казаки были вполне независимыми. Параллельно с ними на Днепре существовали козаки (да-да с буквой О). Это Запорожская Сечь. Их образ жизни был схож. «Война – их стихия», - хоть и не о них писал Лермонтов. Бывало, что они объединялись для совместных походов, или разбоев. И те и другие очень любили свободу и независимость и постоянно меняли свои политические ориентиры.
Петру 1, однако, эта их независимость пришлась не по вкусу. Он даже запретил старинный герб донских казаков и заменил его другим. Вместо оленя, пронзенного стрелой – голый казак, сидящий на бочке. Никаким правителям не нравится независимость и стремление к ней собственных народов. Восстания всегда жестоко подавлялись. Известные Булавин, Степан Разин и Емельян Пугачев были как раз из донских казаков. Но любовь к свободе не вытравить. Казаки и козаки всегда оставались самобытными и самодостаточными.
Петр 1 лишил независимости донских казаков. Екатерина II покончила с Запорожской Сечью после подавления восстания Пугачева. Некоторые правители, наоборот, заигрывали с казаками, привлекали их на свою сторону ради выполнения своих военных задач. Таким образом, отношения казачества с разными правителями складывались по-разному.
Чем дальше я углублялась в историю, тем больше запутывалась в хитросплетениях судеб народов, правителей и отдельных людей.
Мне кажется, что сейчас судить о том, кто тогда был прав, а кто виноват, не имеет смысла и даже вредно, т.к. это приведет к разжиганию вражды. Те люди давно умерли, их время давно прошло. Мир стремится к стабильности, или должен стремиться к ней. По крайней мере, этого хочет подавляющая часть населения планеты.
Несмотря на события последних лет, связанные с Украиной, никакой ненависти и неприязни к украинцам я не испытываю. Мне кажется, вражда пройдет, как заразная болезнь. Недаром же Гоголь в своем письме к А.О. Осиповой от 24.12.1844 года писал:
« Скажу Вам одно слово насчет того, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Я сам не знаю, какая у меня душа. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой: явный знак, что они должны пополнить одна другую».