Костя не умел плавать, поэтому ещё ни разу не был на море. Или так: Костя ещё ни разу не был на море, поэтому не умел плавать... Нельзя сказать, что бы он боялся воды, голову только мыть не любил... Бассейн «Юность», мимо которого Костя часто проходил с родителями, представлялся ему как самая большая в мире раковина – внутри неё шумел морской прибой! Ещё он обожал подставлять руку под струйки фонтанов; неподалёку от «Юности» был целый каскад из девяти дельфинов, именовавшийся в народе «Рыбками»!
На территории детского сада имелся открытый бассейн округлой формы. Он больше походил на чашу фонтана. Глубины там было по колено взрослому человеку. Костя никогда не видел его наполненным водой и не задумывался о том, что в нём можно купаться. И почему это воспитательницам вдруг захотелось его опробовать! Всем было велено принести запасные трусишки и по желанию – надувные игрушки.
Костя сразу подумал о своём мяче, напоминавшем - благодаря внушительным размерам, жёлтым и зелёным полосам и хвостику – арбуз! К тому же вспомнил дельфина, что лежит под террасой у квартирных хозяев... Большой, иссиня-чёрный, он и в таком, сдутом, состоянии не казался жалким. Зачем его там оставили? Был бы дырявый, выбросили... Надо спросить у мамы. Или прямо у Николая Николаевича? Он добрый. В отсутствие внуков берёт Костю прокатиться, когда едет за пивом. Иногда на своём грузовике подбрасывает их до Верхнего рынка, откуда, можно сказать, видны Костин садик и мамина работа. Точно не откажет!
За завтраком Костя тоже думал о дельфине... Дядька в приёмнике делал зарядку, папа выписывал путёвки на своей автобазе, мама намазывала маслом печенье, поверх которого клала ещё одно, а он всё думал, как бы взять надувную игрушку... Проходя мимо террасы, мальчик покосился на дельфиний хвост и скрепя сердце подстроился под шаг матери, которая несла в пакете мяч-арбуз.
Воспитательница и няня по традиции завтракали отдельно. Они сидели в боковой подсобке, напоминавшей вместительную нишу. Обе чинно покусывали бутерброды с колбасой, принесённые из дому, хрустели свежим огурцом и краем глаза следили за тем, как дети справляются со своей манной кашей. У Анжелики Васильевны, воспитательницы, этот самый глаз был накрашен голубым, а у Нины Васильевны, няни, - ядовито зелёным. Кроме их столика, нишу занимали шкаф для посуды, раковина и помойное ведро, куда изредка, в случае расположения взрослых, отправляется ненавистная манка... Перед глазами Кости, благополучно избавившегося от каши, были какао и ломоть белого хлеба с кубиком бутербродного масла. Чашка, ясное дело, попалась чужая! Вот так всегда: сказали принести краски, и самые лучшие – его, Костины, - всегда оказываются у кого-то другого... То же и с чашками! Каких-то два часа назад мама сооружала к чаю мини-тортики с тающей во рту начинкой – в садике приходилось рассчитывать лишь на самого себя. Взяв ложку так, будто собирается стукнуть кого-то по лбу, он принялся за дело. Задача была не из лёгких: превратить «кубик» в желтоватую плёнку, покрывающую кусок хлеба...
Обиды отступили на задний план, когда все, включая взрослых, столпились у бортика бассейна. Обе «Васильевны» колдовали над вентилем; Косте даже стало их жаль, хотелось помочь... Побежавшая наконец вода была встречена вздохом облегчения. Женщины счастливо засмеялись, а дети нетерпеливо завертелись на месте! Но мгновение спустя и те и другие приуныли: вода была рыжей от ржавчины! Две пары накрашенных глаз и двадцать пар глаз невинных, готовых заплакать гипнотизировали упругую струю, которая постепенно светлела...
Костя вспомнил о надувном мяче... Все остальные пришли с пустыми руками - он рассудил, что им либо не разрешили дома, либо сами пожадничали. Надуть его было нелегко. Костя даже с воздушным шариком не мог справиться, не то что с этаким громилой... Оставалось попросить кого-то из друзей. На помощь, как всегда, пришёл Серый – только после их знакомства Костя узнал, что любого Серёжу можно называть ещё и Серым. Видя, как расширялись от натуги раскосые глаза приятеля, он размышлял о том, что Серому во всём везёт больше него: во-первых, есть брат старший, во-вторых, игрушек много, а в-третьих, сон хороший и тихий час только в радость!.. Наконец «арбуз» был готов.
Неожиданно кто-то из детей заметил маленького рачка на дне бассейна... Все удивились: откуда он тут? Неужели вместе с водой приплыл! Костя отчётливо помнил, что вначале никакого рачка не было... Мальчики и девочки, собиравшиеся было «нырнуть», дружно попятились, к тому же воспитательница сказала, что вода должна нагреться. Уже уходя, Костя обернулся: его мяч самодовольно покачивался на ветерке, а вооружённый клешнями пришелец жался к бетонной стенке.
Солнце отражалось от воды тысячами бликов... По команде Анжелики Васильевны вся группа перелезла через бортик! Глубины, конечно, не хватало; видимо, бассейн был рассчитан на тех, кто не умеет плавать... Костя ощущал некоторую комичность положения. Два десятка карапузов бултыхаются в большой луже! Правда, кое-кто начал на спор погружаться под воду. Он бросил мяч Серому, поймал и бросил ещё кому-то, но друзьям было не до него... Тогда он тоже растянулся в воде, задрал голову повыше и сделал вид, что плывёт! Было тесно. Впрочем, это оказалось ему на руку: никто не мог догадаться о том, что плавать он не умеет. Костю не смущало даже веселье воспитательницы и няни. Те стояли у бортика и покатывались со смеху.
И тут кто-то взвизгнул! По звуку можно было понять, что человеку больно. Или страшно... Вскоре выяснилось: одну из девочек цапнул давешний рачок. Лену утешали; Нина Васильевна обрабатывала ей пострадавший палец на ноге; куда взрослые дели «агрессора», никто не видел... Больше всего суетились два мальчика – неразлучные Ленкины спутники и партнёры по играм. Костя любил наблюдать за этой троицей; иногда представлял, будто побритый наголо Алёша и полноватая Лена – родители, а плаксивый, малорослый Витя – их сын. Один за другим дети возвращались в бассейн.
Вечером, сидя рядом с матерью в автобусе, он рассказал, как плавал сегодня. Рассказал и о своём желании взять чужого дельфина.
- Думаешь, он отпугнул бы этого рачка?
В центре города тут и там шумели фонтаны; не доезжая до каскада из девяти «рыбок», автобус свернул направо и покатил вниз по улице.