Девяностые годы прошлого столетия, когда развалился Советский Союз, вспоминаются с большой горечью на сердце.
Как будто в странах, бывших союзных республиках, все остановилось.
Моментально исчезли с прилавков все товары, как продовольственные, так и промышленные.
По талонах начали распределять даже ситец. А холодильники, стиральные машины были на особом учете и их могли получить работники, имеющие большой стаж на том или ином предприятии. И все это распределялось на общих собраниях, где главенствовал партком, профком и администрация. И этому придавалось такое большое значение, как будто без этого нельзя было прожить. Создавалось впечатление, что у всех поломались стиральные машинки, холодильники, макотерки! Порвались все вещи.
Пропали деньги на счетах в сберкассах и превратились в копейки.
Появились купоны, которые выплачивались тысячами, при этом они не имели цены.
Появился бартер, которым сразу же воспользовались шустрые дельцы.
И отличительная одежда бизнесменов – малиновые пиджаки.
Легализовались любовницы, которые были у многих чиновников разного ранга при советской власти. Страж семьи - партия, теперь была не у власти. Старые жены заменялись новыми, более молодыми.
Все бросились ездить за границу, особенно в Польшу, Югославию, Венгрию, Чехословакию.
Из страны вывозилось все - от чайных ложечек до детских игр. Особенно была популярна детская игра - «морской бой».
Организовывались туристические поездки за границу. И на таможне все тряслись, чтобы не обнаружился товар для продажи.
А первая моя поездка - была еще при советской власти. Тогда мы с мужем поехали в Болгарию на поезде, вполне цивилизованно, и без всяких товаров для продажи. Правда с собой было пару бутылок водки, предназначенных для встреч с болгарами.
Мы прошли проверку во всех инстанциях и с группой поехали на отдых.
В купе с нами ехали две молодые женщины, страшненькие лицом, но острые на язычок. Я их почему-то ревновала к мужу. Наверное, он давал повод, потому что он один был среди нас, как падишах. Любил производить впечатление на женщин, так он самоутверждался.
В то время, в Болгарии, не особо густо было с товарами в магазинах.
Мы как-то зашли в валютный магазин и увидели много товаров, которые захотелось купить, но у нас долларов не было, а были только левы.
Муж с нашими попутчицами решили поменять левы на доллары, хотя тогда это было строго запрещено. Они нарвались на аферистов и им всучили фальшивые доллары.
Когда они попытались купить товар, то им сказали, что эти доллары не имеют никакого отношения к американским. Муж рассказал об этом по дороге в отель, а там он спустил их в унитаз.
Благо еще остались кое-какие деньги на подарки родным.
В каждой туристической группе был руководитель и негласный наблюдатель, приставленный от КГБ, об этом я узнала от своего мужа.
В Болгарии мы один день отпуска пожертвовали на уборку винограда, якобы помогая братскому народу. Я была возмущена этим, а муж запретил мне об этом говорить.
В группе был один алкаш, я удивляюсь, как его пустили заграницу. Он обокрал руководителя группы, спрятал деньги в цветочный горшок в холле.
При этом, кричал на других туристов, когда они покупали тканые паласы:
- Ковроносцы! Я Вам покажу и расскажу все про вас по приезду на родину.
И все молчали, потому что становилось стыдно, как это мы себе позволили заниматься вещизмом за собственные деньги.
А вообще отдых понравился, потому что там было более цивилизовано, чем отдых на туристических базах Черного и Азовского морей.
Обедали и ужинали мы в ресторанах. Правда, почему-то было мало овощей и фруктов на столе,в основном - мясные блюда и давали их в большом количестве.
Однажды мы посетили Варну, там пообедали в небольшом ресторанчике. Цены были баснословными, мы заказали перец, при воспоминании о котором у меня до сих пор текут слюнки. Болгарский перец был приготовлен по-особому. И еще я впервые там попробовала напиток "Швепс". Мне настолько он понравился, что, казалось я не пробовала ничего вкуснее.
Но вернемся к 90-м годам прошлого века.
Как-то организовали на предприятии поездку в Польшу. Первая остановка - Люблин. И вот мы на базаре со своими жалкими товарами для продажи. Не зная истинную цену на польских рынках, мы от фонаря придумывали цены, но никто особо не кидался на этот товар. При чем, в тот день был такой ливень, что мы промокли до нитки.
Я решила пройтись по рынку и на одном из прилавков увидела осеннюю куртку из болоньи, изумительного изумрудного цвета. Попыталась поменять ее на морской бой, но поляк оказался «крепким орешком» и не соглашался на обмен.
Я отнюдь не была рабом вещей, но что-то помутило мой разум, и я стала отчаянно его просить об этой услуге. Он сопротивлялся, но потом уступил.
По приезду домой, я слегла с высокой температурой. У меня ломало все тело. Дорого же я заплатила за свое желание. Две или три недели больничного, плохие анализы, вплоть до изменения показателей крови.
А куртка, практически не изношенная, до сих пор висит в шкафу для ненужных вещей, как напоминание о непреодолимой страсти.
А потом еще было пару поездок заграницу, но уже с мужем. В то время, он увлекся этим делом, потому что на этом можно было сделать маленький «гешефт».
Из меня бизнесмена не получилось. Я приходила в ужас,когда в магазине нужно было купить вещи в нескольких экземплярах, так как думала, что все видят, что я их покупаю для перепродажи.
Запомнилась поездка в Югославию. Мы ехали на машине свекра. Поездка была изнурительной и долгой. Наконец то мы добрались до первого югославского города, там остановились на ночлег.
Помню огромную глиняную чашку дымящегося кофе в двенадцать ночи и мгновенный сон без перерывов на бодрствование.
Огромные базары: было много джинсовых вещей, ажурных блузок и много такого, чего у нас не было. Мы накупили массу нужных и ненужных вещей на свои жалкие сбережения и возвратились домой.
Тогда еще ничего не предвещало о страшных событиях, которые произошли в Югославии незадолго после этого.
Запомнилась еще одна поездка в Польшу в 1993 году. Мы взяли отпуск с сестрой и поехали на так называемые заработки.
Тяжело нам пришлось, не привыкшим к физическому труду.
Первый наш заработок был за уборку склепа (магазина по-польски). Работа обычно предлагалась на рынке. Подошли два поляка средних лет и предложили поработать на уборке склепа. Мы решили, что это будет легкая работа, ведь привыкли проводить уборку дома. Но, когда нас привезли к месту роботы, то увидели, что это новый магазин, который следует убрать после строительных работ. Там были остатки бетона на окнах, полах, стенах, которые необходимо было очистить. Они настолько плотно пристали, что их нужно было удалять чуть ли не зубами.
Мы сильно устали, что не могли дождаться конца дня и еле держались на ногах. Приехал поляк и уплатил нам по 150 злотых. Это был неплохой заработок, но если учитывать, что из них нужно было уплатить 35 злотых за квартиру и купить что-то поесть, то оставалось очень мало от заработка.
Кстати сказать, что уже в ту пору, поляки экономили на коммунальных услугах. Душем нельзя было пользоваться и газ нужно было экономить.
А продукты были дорогие.
Поляк хотел, чтобы мы у него работали еще на следующий день, но мы наотрез отказались.
Второй раз мы попали на уборку клубники и малины. Интеллигентного вида поляк привез нас в загородный дом. У него был огромный питомник собак всевозможных пород и мастей: от овчарок до ротвейлеров. И много кустов малины, клубники. Мы облачились в шляпы и принялись за уборку урожая. Работа тоже из не легких. К обеду он пригласил нас на кофе с бутербродами. Столик стоял напротив вольеров с собаками. Нам как-то стало неуютно. Мы испугались. И сестра сразу вспомнила про наши польские корни и начала рассказывать ему об этом. Все обошлось на этот раз нормально.
Криминальная обстановка в то время была не совсем благополучная. Как-то мы возвращались на квартиру и встретили несколько женщин.Они предупредили нас о том, что с той стороны дороги молодые парни встречают прохожих и требуют мзду. Благо,с нами шел знакомый из моего города. Он смело перешел на другую сторону, о чем-то переговорил с ними, возвратился к нам, и мы успешно добрались до квартиры.
Как-то нас пригласили за город поработать на огороде, очистить бурьяны на рядах картошки.
Таких бурьянов я не видела ни на одном огороде. Они были нам по пояс.
С нами работала еще одна молодая супружеская пара.
Огород был сухой и невозможно было его обрабатывать обычной тяпкой. И, тем не менее, молодые нас опережали. Когда мы присели отдохнуть, молодая женщина решила нам рассказать один анекдот.
- Знаете, как пожилой мужчина занимается сексом с молодой женщиной?
- Нет – не знаем, хором ответили мы.
- А он думает про себя:
- Такая молодая, жаль ее. Вот я ее …у и плачу.
Мы такое услышали впервые. Нам показался анекдот очень смешным, что от смеха у нас начинались колики. Нам от этой работы тоже хотелось плакать, потому что к ней не были приучены. Мы люди – городские, не имели ни дач, ни огородов.
Кормили нас хозяева отменно. Поляк привозил на машине первое, второе и третье. После такого обильного обеда вообще не хотелось работать.
А вечером мы ужинали со всевозможными наливками.
У хозяйки были украинские корни, и она просила нас петь украинские песни.
При этом, она подпевала, приговаривая:
- Ой пенькну. Спойте еще!
А мы пели как могли, чувствуя, как слипаются глаза от усталости.
Нас с сестрой положили спать на машину - фургон с сеном. Вокруг стояла почти украинская ночь. Пели цикады. Ярко светила луна. И темное небо было густо укрыто звездами.
Просыпались мы с первыми лучами солнца. Нас кормили завтраком и отвозили на огород.
Правда и тут не было большой работы, всего два дня мы проработали у этих добродушных людей.
Отдельная тема - уборка яблок. Нас взяли убирать яблоки в саду и предупредили, что оплата будет производиться по количеству сорванных яблок. Мы решили, что яблоки, наверное, нетрудно рвать, но не тут-то было. Яблоки на тачках нужно было отвозить к машине. Дорога к машине была неровной, ухабистой и тачки все время переворачивались, ящики падали на землю, яблоки высыпались и их нужно было собирать назад в ящик. И опять уместно было вспомнить тот анекдот. Да и заплатили нам всего по восемьдесят злотых, как я писала, на эти деньги не особенно разгонишься.
Мне все это изрядно надоело, какая-то унизительная складывалась жизнь в Польше.
Ничего не заработав, мы решили возвратиться домой. Купив по пару шмоток, без которых могли смело обойтись, мы уехали домой.
И зачем нам было это нужно, одному Богу известно.
Правда кое-какой опыт мы приобрели и поняли «почем фунт лиха».
Только у нас эта поездка напрочь отбила желание ехать заграницу работать, потому что там хорошо, где нас нет.