У нас были интересные учителя. О многих мы продолжаем вспоминать до сих пор. К примеру, черчение. За год по этому предмету у нас сменилось три преподавателя.
Первой пришла женщина. Мы не успели толком запомнить её имя-отчество: характера у нее хватило всего на один месяц. Он - её характер - оказался не таким твердым, как деревянный циркуль, которым она чертила на доске. И уж конечно помягче, чем стальной наконечник этого циркуля, которым она так долбанула моего расшалившегося приятеля, что назавтра же ей пришлось уволиться.
Осень в тот год была сухой, платаны на Камо стали осыпаться рано, но не от холода - дни стояли очень теплые - а от недостатка влаги. Опавшие листья приятно шуршали под нашими ногами и сбивались ветром в огромные кучи. Дворники с утра поджигали их, и ароматный дымок проникал в наши классы.
Листопад еще не закончился, как у нас появился новый учитель черчения. На этот раз мужчина. Все бы ничего, но кто-то из ребят прослышал, что наш новый чертежник по совместительству... физрук в соседней школе. Теперь, что бы он не чертил - конус, пирамиду, или цилиндр, - всё равно все кричали: "ТАПОЧКИ!". Его хватило до начала зимы.
После зимних каникул выпал снег, и мы забрасывали девочек снежками, с удовольствием выслушивая их "УНАМУСО-УСИНДИСО-САЗИЗГАРО-ГАПУЧЕБУЛО!" /БЕССОВЕСТНЫЙ-БЕССТЫЖИЙ-УЖАСНО ИСПОРЧЕННЫЙ!/.
Теперь на смену горе-физруку-чертежнику явился молодой красавец, в которого тут же влюбилась добрая половина наших девочек. Звали этого мачо Джондо Константинович, а некоторые даже называли его просто Джони. Джони не слишком докучал нам проекциями, а однажды и вовсе огорошил неожиданным объявлением:
- Сегодня вечером не забудьте включить телевизор: Я БУДУ ПЕТЬ!
Он не сказал, по какой программе - программ тогда было всего две: Московская и Местная. Мы не очень-то и поверили, но телевизоры все же включили.
Боже, как он пел! По-итальянски: и арии, и неаполитанские песни, и популярное....
Оказалось, он окончил Консерваторию, а стажировался в Ла Скала!
Конечно, и он нас вскоре покинул. Не дождавшись даже конца учебного года. И мы так и не усвоили толком это несчастное черчение. Но зато... какие воспоминания остались у нас о наших учителях!