Сегодня на Митинском кладбище. Пришел поздравить с Днем Рождения отца. Затеплил на могиле незадуваемую лампадку и начал читать канон Андрея Критского. Шла первая неделя Великого Поста. На второй песне друг подул ветер, перевернул, спутал страницы, на третьей, снег запорошил текст. Я поднял голову, и не увидел неба. Все занесло метелью. Стряхнул с листков снег и продолжал читать.
- Искушение. Дьявольское наваждение. И не такое видывали, - думал я. И продолжил чтение еще громче, присовокупив пение Ирмосов. И действительно, на 7-й песне выглянуло солнце. Я оглянулся, небо голубое и солнышко яркое, как никогда. И перестал читать и блаженно улыбнулся.
- Искушение! - Вдруг догадался я и со страхом Божиим, еще истовее продолжил чтение. Наконец канон был окончен. Поблагодарил, Бога, употребил, что принес с собой. Подкрепился. И двинулся назад. Настроение было чудесное, погода прекрасная, и я пел, проходя рядами могил «Со святыми упокой, Христе Боже рабов твоих идеже несть болезнь, печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная!» И кладбище было бесконечное. Никто не мешал, насколько хватало глаз, ни одного человека не маячило вокруг. Ни одного живого. И я шел и пел во все горло, и во весь голос, показывая мертвым свои вокальные, невостребованные при моей жизни возможности. Чтобы ум не оставался без дела, я смотрел на таблички вычисляя, сколько лет было покоящимся тут. Вычитал из даты смерти дату рождения. Увы, люди похороненные тут, жили не больше 50 лет. Я был намного старше их. И единственный живой, насколько хватало глаз.