НА СНИМКЕ: Горячев Фёдор Степанович (1905-1996), первый секретарь Новосибирского обкома КПСС (1959-1978).
У партийных органов в Академгородке всегда было две основных задачи: Надзор за учеными, а заодно и за наукой (это было чужое поле, поле Лаврентьева, куда их пускали очень неохотно или, вообще, не пускали). И надзор за идеологией ученых и студентов (и здесь первый секретарь новосибирского обкома КПСС Ф.С. Горячев считал это своим полем действий).ъ
И академику Лаврентьеву противостоять ему было трудно, здесь невозможно было кого-то отстоять, а можно было лишь смягчить удары.
Надзирая за учеными, обычно ловили момент, когда они проявляли свою неспособность к управлению коллективами. Например, нарушали правила охраны труда и техники безопасности, и это приводило к несчастным случаям или даже к гибели сотрудников. Нечасто, но это случалось.
Здесь, чаще всего, вмешивались крупные научные авторитеты, и спускали дело на тормозах. Так что, такие дела заканчивались без серьезного ущерба для провинившихся.
Спасали и крупных ученых, например, Богдана Вячеславовича Войцеховского, впоследствии академика, и некрупных – например, в том же институте гидродинамики академик Лаврентьев отстоял Эльмара Андреевича Антонова, у которого в группе погиб талантливый молодой ученый Галиаскаров, нарушивший правила техники безопасности при проведении эксперимента с зарядом взрывчатого вещества.
Но если сталкивались научные амбиции и дело доходило до серьезных размолвок между крупными учеными, здесь партийные органы с нескрываемым удовольствием пытались брать на себя роль арбитров, и эти столкновения интересов разбирались во всевозможных партийных комиссиях вплоть до обкомовских с привлечением работников ЦК КПСС, и об этих разборках знало даже Политбюро.
Такие дела брались на карандаш, смаковались и обобщались. В рассмотрении таких вопросов «проявлялась» роль партийной организации в воспитании ученых.
До поры до времени и в этих вопросах академику Лаврентьеву, несмотря на противодействие, удавалось отстаивать свою точку зрения, даже если это шло в ущерб науке. Он твердо стоял на своем, не меняя точку зрения.
В качестве примера можно привести его столкновения с академиком Христиановичем или академиком АМН Мешалкиным. И всем партийным деятелям приходилось идти ему навстречу.
Организационно вмешательство партийных органов непосредственно в дела институтов СО АН было оформлено в 1965 году путем ликвидации парткома СО АН, создания в Советском райкоме КПСС отдела науки, укрепления отдела науки в Обкоме КПСС.
А вот в вопросах идеологии партийные органы после роспуска парткома СО АН начали бдительно следить за неустойчивыми в этом отношении научными сотрудниками, как официально считалось высшими партийными деятелями, что не было далёким от истины.
Но особую бдительность партийные органы проявляли по отношению к молодежи – и научной, и студенческой. Именно в этой среде возникала «ересь», которую партия постоянно искореняла. И для этой своей работы партийные деятели создали большой аппарат идеологических работников – идеологические отделы в райкоме, горкоме и обкоме КПСС.
Более того, этот аппарат смыкался с аппаратом областного управления КГБ, их многочисленными представителями в СО АН и огромной армией завербованных «стукачей», многие из которых регулярно докладывали о своих наблюдениях.
Были и добровольные помощники, как анонимные доносчики, так и люди, подписывающиеся своим именем – доносчики легальные, – «сигнализирующие в интересах победы социализма и коммунизма».
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/19/372