Городки - это хорошо. Я точно помню, что хорошо, потому что так говорил мой дедушка. Правда, после того как я битой засвистела в собаку, бабушка сказала, что городки - это плохо, но я дедушке всегда больше верила. Эта игра так бы и осталась светлым воспоминанием детства, не случись две вещи: во-первых, дворовая детвора требовала новых игр, во-вторых, они же умудрились сломать сук на молодом деревце. По странному стечению обстоятельств, сук был как раз нужных длины и веса. С дворовой детворой я была вынуждена иметь дело, выгуливая брата с сестрой, шестилетних. У дворовой детворы, как известно, возраста нет.
- А не сыграть ли нам в городки?
- ДА!!!... а что это?
- Это такая играаа... бита уже есть. Осталось чурки найти. Я тут подумала... у вас случайно нет пяти пластиковых полулитровых бутылок?
- Щас будет!
Минут за пять были перевернуты все урны и мне доставили пять бутылок.
- Ну, песком наполните, что ли... - я озадаченно потерла битой между лопатками, давая себе зарок помыть руки трижды. Больно уж хотелось поиграть в так и не игранные в детстве "городки". Остальное было делом техники. Дальше я стала вспоминать фигуры. Я помнила, что "конверт" - самая сложная фигура и его надо "распечатывать". Еще я помнила "бабу в окошке". Еще где-то был "дед", но чем он занимался в "городках" я не помнила. Потому я решила начать с "бабы". Там видно будет.
- Будем бить бабу в окошке! - радостно объявила я. Аня, Саша, Андрей и Герман неуверенно переглянулись и посмотрели сначала на мою биту, потом на окно дома. Так совпало, что в нем как раз сидела баба. Потом я узнала, что накануне этой бабе на балкон бросали гнилые яблоки, а она потом за Аней, Сашей, Андреем и Германом долго бегала.
- Можно, я первый? - невинно поинтересовался Герман, старший, невообразимо добродушный четырнадцатилетний отрок, стремящийся показать всем, как он вырос. Выражалось это очень неумело, что оставляло надежду на становление его как нормального человека, а не чисто конкретного пацана. Старушка в окне охнула и торопливо скрылась в глубинах своей хрущевки.
- Я вам! - возмутилась я и объявила, что "баба в окошке" - это фигура.
Тем временем, "баба" не клеилась, точнее, не клеилось "окошко". В чурках хорошо, они ровные, верхний косяк окошка стоит себе на двух чурках и все. А попробуйте сделать то же самое с пластиковыми бутылками! Уверяю Вас, сложнее только поднять со стола оптическую мышь без движения курсора! Раза с пятого я установила шаткое равновесие и наконец, отойдя на неприлично малое расстояние, бросила биту. Естественно, бита, красиво крутясь, пролетела мимо. Детвора замерла в ожидании. Я была их кумиром, но кумиры так позорно не мажут. Невозмутимо, я сбегала за битой и попробовала кинуть еще раз. Я удивилась, когда бита коснулась одного из стояков "окошка", но еще больше удивилась, когда верхний стояк остался недвижим. Я постаралась сохранить лицо.
- Коля, ты первый кидаешь, понял, как надо? - подвела я брата к линии и вручила ему биту, - Остальные - в укрытие!!!
Укрытием оказалась я. Детвора клином выстроилась за моей спиной, ожидая броска Николая. Николай капитально размахнулся и таки сбил верхнюю бутылку.
- Ну, разве так кидают? Ну, кто так кидает! - возмутился прохожий пенсионер, - это же надругательство над игрой! Дайте, покажу!
Пенсионер забрал у моего брата биту. Комментируя свои действия, он взял ее в определенном месте, размахнул до упора назад и резко кинул. Бита и правда выбила три чурки из пяти за пределы квадрата, но наше внимание осталось на пенсионере. Вспомнив молодость, он дернул слишком сильно, и что-то у него в пояснице заклинило. Пенсионер взвыл нечеловеческим голосом, а я попыталась закрыть двумя руками одновременно четыре уха: и брата, и сестры. Пенсионер ругаться не стал, но, как оказалось, уши я им закрывала не зря. Ругаться стала его жена. Мы с интересом узнали некоторые подробности о здоровье пенсионера, как физическом, так и психическом, а брат с сестрой еще долго спрашивали, бывают ли у людей на самом деле дубовые головы.
- Я сама покажу! Я этого старого пня как в третьем классе обыграла, так и обыгрывала в городки! – сказала пенсионерка, беря биту и широко расставляя ноги, - главное – цель! Плавненько так, спокойно, не спеша… ух!
Еще одна чурка вылетела за пределы квадрата, пенсионерка гордо выпрямилась и оглядела всех присутствующих.
- Слабовато! – Безапелляционно заявил проходивший мимо сорокалетний человек с портфелем и усиками, - Надо чтобы несколько сразу сбило!
Финт человека с портфелем и усиками действительно сбил несколько сразу чурок, которые и так были вне квадрата. В ответ на его финт с охраняемой парковки вышел охранник и заявил, что финт ничего собой не представляет, и бесполезен против конвертика. Чета пенсионеров тут же выложила конвертик, чтобы охранник показал, как надо кидать биту. Начали собираться зеваки. Время было хорошее, народ как раз возвращался домой с работы.
- А чиго эта за игра? – заинтересовался дворник из суверенного Таджикистана. Видимо, там в «городки» не играли.
- Как! Вы не знаете?! – изумилась стая пенсионерок, только вчера чихвостившая его же за попытку подстричь траву по распоряжению коммунальных служб. С пятой попытки обладатель гордого имени Аслан уже безошибочно выбивал из квадрата хотя бы одну чурку.
- Ох, дайте-ка и мне поразмяться, что мы, не люди, что ли! – крякнул милиционер. Они с товарищем патрулировали дворы и не могли проехать мимо толпы.
- Конечно же, не люди, - пробурчала толпа, но биту дала. Бита решительно вылетела из рук служителя закона в сторону городков, но на пути биты встало дерево. «Ложись!» скомандовала я, ибо ничего умнее придумать не смогла. Детвора легла. Бита спокойно пролетела над нашими головами и благополучно наградила трещиной боковое стекло машины.
- Вовик, может, поедем, а? – жалобно проблеял напарник только что кидавшего биту милиционера.
- Вот теперь точно не поедем! – процедил сквозь зубы милиционер, замахиваясь снова. Он, в отличие от напарника, тоже в детстве играл в городки.
- А вот мы, пожалуй, поедем… - тихо сказала я и увела детвору на другую площадку, где мы благополучно закончили вечер, играя в «выше ноги от земли» и «земельки».
Через два часа, по пути домой, мы увидели, как в «городки» играют самые стойкие: пять-шесть пенсионерок швыряли биту в сторону квадрата, периодически подогреваясь стоящей на скамеечке водкой. Саша доверительно прошептала, что вчера они тоже пили водку и пели песни, потому что у одной из них был день рождения. Увидев нас, старушки расцвели и попытались прикрыть водку юбками:
- Спасибо, ребятки, подмогли тряхнуть стариной!
- И, точно, давно я в это не играл, спасибо! – сказал проходящий мимо мужчина с усиками, правда, портфель у него в руках заменили два пакета с продуктами.
На следующее утро меня понесло в магазин в несусветную рань. Во дворе стояли три дворника, один из которых был Аслан. Развязав прутья на метле, Аслан показывал сослуживцам как надо сбивать стоящие поодаль пять пивных банок.
- Вседворовый чемпионат по игре в «городки» объявляю открытым! – хмыкнула я вполголоса. Хотя моя игра в городки закончилась всего парой ударов, меня не оставляла надежда, что мои брат с сестрой, когда вырастут, будут помнить, что «городки» - это хорошо.
(с) Алиса Пермякова, 2009