Привычных милостей не ценим мы, мой друг.
О них напоминает лишь недуг,
Иль горе горькое, война иль смута.
В несчастии мы обретаем зрение и слух.
*
Когда мы в гордости надменной пребываем,
Когда от самомнения пылаем,
Судьба всевластная готовит нам урок:
Она нас болью, для острастки, награждает.
*
Когда жестоки мы, когда властолюбивы,
Поля по-прежнему- поля, а нивы- нивы.
И гром небесный нас не поразит.
Но выдадут глаза. И облик некрасивый.
Две дороги.
Лесов немного. Да и те скудны.
Улыбки редки. Да и те- с бутылки.
И, вот, стою один я на развилке
И две передо мною стороны.
Одна разлукой сердце холодит.
Другая мчит за горизонт бетоном.
Одна жива, на как она болит!
Другая пахнет пробкой жженой.
Куда пойти? Налево иль направо?
Беды хлебнуть? Иль радости испить?
Что выбирать- покой или отраву?
Молчать трусливо или прямо говорить?
Ответа нет. Округ лишь вечер строгий.
Слились в одну две разные дороги.
Простые мысли. Жестокость.
Увидев в деспоте крохи человечности, мы умиляемся: "Ах, какой человек!".
Увидев в добродетельном человеке редкие недостатки мы обвиняем его во всех грехах.
Жестокость в людях, которые до нас не касаются, мы прощаем легче других грехов. Более того, мы называем этот порок достоинством.
Почему мы так делаем? Что с нами происходит?
Быть может, мы бессознательно ощущаем жестокость в себе самих?
Быть может, оправдывая жестокость в других людях, превознося жестокость в других людях, мы оправдываем ее и превозносим ее в самих себе?
Но есть и другое другое объяснение нашей снисходительности к жестокости.
Давайте подумаем. Жестокость- один из таких пороков, которые не слишком затрагивают многие человеческие достоинства. Жестокость часто не мешает человеку оставаться честным, справедливым, целеустремленным, живым...
Жестокость, кроме того, напрямую соседствует с достоинствами- смелостью, отвагой,твердостью, принципиальностью.
Может, поэтому мы, нередко возводим ее самое в ранг достоинства.
И здесь интуиция, чувство нас подводят. Жестокость, хотя в некотором роде и близка к человеческим добродетелям, на самом деле, страшно далека от них. Нет другого такого порока , чтобы от него случилось столь много бед и несчастий.