В духовной практике святоверчества существует строгое разделение между проговорами и молитвами. И это не случайно, ведь в сущности жизнь – вещь многогранная, и далеко не все обращения к Господу равнозначны. Молитва праведника или святого о спасении народа в труднейших исторических ситуациях и ежедневный проговор, произносимый по случаю пробуждения или семейного завтрака – далеко не одно и то же. Когда мы уравниваем подобные вещи – мы невольно совершаем определенное лукавство.
Молитвы в святоверчестве – вещь не ритуализированная, это непосредственное обращение человека к Творцу в каком-то конкретном вопросе. Молитву человек произносит сам, от всего сердца, в полной мере сознавая, с какой целью он обращается. По своей значимости молитва подобна личному письму, и её нельзя написать за другого человека. Молитва – это прошение к Господу, и её не произносят каждый день, в ходе служения, так как в нее надо вложить искренний порыв, саму сущностную силу души. Молитву произносят в тот момент и в то время, в которое необходимо, и совершенно неразумно при этом прописывать позу, место или одежду. Более того, молитву произносят все люди – для этого не нужно обязательно принадлежать к какой-либо конфессии, достаточно лишь иметь искреннюю духовную потребность в этом. И Господь обязательно услышит душу живую, о чем в Святословии сказано: «И ответил мне Господь: «Кто воззовет Меня, того услышу Я: на всяком языке услышу, и ото всякого места, и от любого знамения. Я – Всеведующий, и Я - Всесильный. Закон Мой от Духа, а не от плоти» (св.Новозакония, св. 12, ст.25).
В отличие же от молитвы проговор – это ритуализированная часть служения, которая имеет каноническую форму. Проговор свойственен исключительно святоверчеству, и в определенном понимании это часть каждодневной духовной работы, в него не вкладывают каких-то уникальных личных просьб по конкретным вопросам. Он содержит в себе иную значимость организовать постоянное общение человека с Господом, поддерживать и укреплять этот контакт.
Рискуя быть уличенным в определенном святотатстве, мы тем не менее для объяснения различия не можем не прибегнуть к аналогии, существующей в сфере мирской власти. Если нас что-то сильно обеспокоило, мы оказались в экстраординарной ситуации – то вполне естественным будет прямое обращение к президенту или главе правительства письмом, сообщением, звонком в студию на прямых включениях. При этом данное письмо не имеет и не может иметь никакого готового бланка или предписанной формы, ибо оно – крик души. По отношению к Господу такое обращение (по канонам святоверчества) – это молитва.
Есть же и другая ситуация – когда мы в ходе какой-то рутинной ситуации пишем стандартные заявления или прошения, докладные записки и так далее. Здесь нет ничего экстраординарного, мы находимся в стандартной ситуации жизни, и весь формализированный документооборот служит постоянному функционированию всего властного аппарата и выполнения им своих административных функций. Естественно, что у подобных документов будет стандартная, единая форма и в этом не будет ничего предосудительного. Именно таким является с духовной точки зрения проговор.
Для святоверческого проговора имеются определенные формальные требования к произнесению, которые хотя и не слишком строгие, но их желательно придерживаться. Прежде всего, большинство проговоров произносятся мужчинами, в то время как их жёны внимают и вторят им вполголоса. В этом нет никакой дискриминации – просто согласно святоверческим представлениям забота о духовности в семье – прежде всего мужская обязанность. Женщины могут позволить себе слабости, отвлекаясь в мыслях на чувства, на ежедневные заботы – в этом их природа. Мужчина же должен прежде прочего окормлять свою семью духовно, ведь именно он отвечает пред Господом за своих домочадцев, точно так, как пастырь отвечает за свою паству. В Святословии сказано следующее: «Негоже родителям пенять на детей своих, а мужу – на жену свою; ибо сильный должен нести ответ предо мной: муж же праведный имеет ответ за жену свою, и за детей своих, и за всякого младшего, кто в семье его – будь то брат, племянник или же воспитанник; так же и за всякого пожилого, родителей ли его или родителей жены его. Таков Закон Мой… Вижу в народе вашем непотребное, что мужа и отца не почитают, и помыкают им, как малым ребенком. Женщины неразумные, не берите ношу неподъёмную и не надрывайте чрева своего: к чему вам идти путем несчастия? Всем же должно почитать мужа и отца, и уважать слово его, произнесенное от Закона Моего и с любовью, и с заботою. Через мужа праведного, верного Мне и Учению Моему всей семье и всему дому Я дам Благословение Моё, и через него придет к вам Благодать Моя. Муж же пусть обратит ко Мне душу свою, и испрашивает на всякое дело Благословения Моего, и неустанно познает Мудрость Мою, и не отступает от Закона Моего. Пусть просит терпения, и Я дам ему терпения; пусть просит мудрости – и Я дам ему мудрости, пусть просит силы – и Я дам ему силы, ибо Я есть Господь, Создатель Всего Сущего, и Мне подвластны всякая вещь и всякий дух» (св. Новозакония, св.2, ст. 8-9).
Помимо этого, при произнесении проговора в правую руку произносящий обычно берет специальные четки, одет же он должен быть в одежду, приличествующую случаю. То есть, спортивный костюм или измазанный машинным маслом рабочий халат – не вполне подходящее для проговора облачение. И уж тем более отец семейства не должен приступать к проговору, будучи одетым в майку и семейные трусы, с мухобойкой наперевес.
Лучше всего для этого подойдет для торжественных случаев белое облачение, для ежедневной же службы, и особенно во дни смирения – одежда немарких цветов, но не лишенная нарядности. Традиционно это серая домашняя накидка свободного кроя и мягкие штаны. В этом проявляется не франтовство, но уважение к самому служению, и уважение к домашним.