Время действия: за день до … или позже.
Место действия: супермаркет, отдел эксклюзивных вин.
На стеллажах многоэтажные ряды ячеек. В одной из них хранится мудрость гор, морской прибой и доброта абхазского народа. В другой – бутылка тёмного стекла с наклейкой яркой, жгучей дамы, приехала она сюда как дар Испании прекрасной. А эта – дар солнечной далёкой Аргентины.
Можно весь день ходить по «улицам и переулкам», читать наклейки и мечтать о Рио-Гранде, о Шампанье, но всё, что видим мы перед собой, всего лишь отблеск, зеркальное лишь отражение чужой, не здешней жизни.
В огромном, гулком зале, среди лежащих на полу бутылок, стоит, слегка покачиваясь, «новый русский». Заслышав торопливые шаги, он замер на мгновенье. Отбросив в сторону бутылку, вальяжно потянулся за другой, лежащей в маленькой ячейке.
– Ать ты какая! – Пытаясь ухватить за горлышко «испанку», он ухватился за стеллаж. - Ан - ну, иди сюда. Кому сказал?!
«Девица» не давалась, словно предчувствуя исход. А в это время, напевая «Мурку», в пальто до пола, с бутылкою в руке к нему другой подходит «русский» и сходу говорит:
– Н - ну, чё, братан? Так ничё не выбрал?
В ответ лишь звон пустой бутылки и взгляд, тоскующий по стеллажам.
– Да брось ты их. Смотри, чё я нашарил там, в подвале. Не-е, ты понял, – сверкнув глазами, поднял руку с бутылкой цвета мокрого асфальта. – Эт-т-то мне-то, Жорику, братану твоему…
– Н- н - ну, – икнул и пошатнулся «первый».
– Н - н- ну, чё, лежат, как пьяные, в подвале оба, три.
«Первый» вдруг замер, лишь губы в движение пришли.
– Братан... Брателло... - прошелестело в гулком зале, – Отдай. чё хошь, проси.
Братан смотрел на «шефа», а шеф, прижав к щеке бутылку, шептал чуть слышно:
– Родная ты моя…
Скатилась по щеке слезинка и растворилась в разливах «Кьянти», «Мадам Клико» и липкого, как кровь, бургундского вина.