Перевод отрывка романа “The Dig” под авторством Кинана Джонса (Cynan Jones).
Они привязали собак подальше от барсучей норы, налив им воды, не забыв и про себя. Губы мужчины пьющего воду вызвали у мальчика отвращение и он решил не пить после него.
Деревья закрывали всё небо и лишь крупица света проходила через этот барьер. Стоял холод, как от сильного сквозняка, и мальчик стал нервничать, видя в этом символ того, что нечто признало их приход сюда. Они наделали много шума пробираясь через лес и когда охотники остановились, они услышали пение птиц и рано начавшийся громкий шум под землёй.
– Первая охота? – спросил мужчина.
Мальчик нерешительно кивнул. Они слышали, как собаки плескались и пили из мисок с водой.
– Главная нора там, – Здоровяк махнул рукой в направлении склона и сказал. – Мы запустим туда собаку.
Он имел в виду Джипа, огромного Патердейла.
Сучка здоровяка сидела у его ног, и в отличие от остальных собак она имела сдержанный, спокойный нрав.
– Я хотел запустить её следующей, – сказал он и позже уточнил – Лучше чтобы пёс пошёл первым.
Здоровяк видел крупные следы и думал насколько большим окажется барсук. Большая собака имеет больше шансов пережить встречу со зверем. Они знали, что если выпустить сучку после сучки или кобеля после кобеля, то проблемы будут в большинстве случаев; но если изменить очерёдность, то проблем обычно не возникает.
Отец мальчика, соглашаясь, кивнул. Он проверял локатор, ставя флажки с помощью пульта.
Мальчик хотел пить и разглядывал воду, не желая открывать другую бутыль на глазах у мужчины.
– Пройдись с ним вокруг и заблокируй другие норы. А я начну с другой стороны.
Здоровяк-цыган принёс карту, где он отметил норы и повторил её с отцом мальчика. Цыган спросил мальчика, всё ли ему понятно, и он, смутившись, покраснел до шеи, скрытой застёгнутым воротником пальто; и тут же почувствовал, как в нём поднимается адреналин. Он был измучен жаждой и неутолимым юношеским голодом, но все его мысли переключились на новую цель, и он стал ощущать сопричастность к делам мужчин.
Взяв с собой листы толстого пластика, они засыпали и планомерно блокировали норы камнями и пластиком, а поперёк очевидных барсучьих троп клали блоки из тяжёлой древесины. Затем они вернулись к собакам. После они поднялись на склон с первыми двумя собаками и собрались вокруг главной норы, взяв с собой и инструменты.
Вокруг норы была старая лёжка, странный скелетообразный папоротник-орляк, чей цвет было сложно определить в сумерках. Джип начал вырываться с поводка в сторону норы, как будто он чувствовал барсуков. Разбросанный папоротник мог означать, что барсуки уже ушли на всю ночь. Но исходя из поведения собаки, барсуки были там.
Мальчик смотрел на собаку, рвущуюся с поводка, и чувствовал уже знакомое посасывание под ложечкой. Ощущение было тоже, которое он испытывал, перед тем как первые крысы выбежали, и собаки погнались за ними.
Отец мальчика встал на колени рядом с возбуждённой собакой и ещё раз настроил маячок на ошейнике, Джип же был полон энтузиазма и не сводил взгляда со своей цели, норы. Дрожь решительности пробежала по его шкуре.
После того как отец мальчика изучил локатор ещё раз и проверил сигнал, собаку послали внутрь.
Мальчик не ожидал, что будет слышать собаку с задержкой. Он чувствовал, как его желудок свернулся, стало медленно нарастать волнение. Это было новое ощущение. Затем глубоко под землёй собака залаяла. Потом снова; и его отец мгновенно оказался у норы, лёг ничком и стал кричать собаке в туннель со странным волнением:
– Оставайся с ним, малыш. Хороший Джип. Хороший Джиппо.
Мальчик взглянул на здоровяка, когда его отец кричал, думая о том, что тот будет предпринимать. Но цыган казалось, не обращал внимания на крики. В его глазах читалась нездоровая жестокость, когда он застывшим взглядом наблюдал за Месси, его сучкой. Собака тихонько повизгивала.
В это время можно было услышать лай, движущийся под землёй, звуки были поочерёдно, то звонкими, то глухими, пока они не стали резонировать с далёким шуршащим звуком.
Здоровяк двинулся через склон. Казалось, он кружился в неком вихре. Затем он остановился, как будто нагнал свою цель.
После двинулся снова, прислушиваясь, в то время как отец мальчика стал следить с помощью локатора, пока не оказался на том же месте, что и напарник. Это подтверждало суждение цыгана.
– Здесь, – сказал он.
Они принесли инструменты и стали копать.
Это было очень ранней весной и колокольчиков ещё не было, но уже появился густой ковёр травы, выглядящий недавно вымытым и скользким как после дождя. Они вырезали дёрн и расчистили место от клёна. Цыган срезал прут, согнул его и поместил в раскрытый мешок. Мешок же положил туда, где они будут копать.
Почва была пропитана водой и чем-то липким. Они работали острыми складными лопатами, прорезаясь сквозь переплетения корней. Запах гнилых листьев и раскопанного грунта усиливался. Когда мужчины дошли до более толстого корня, то дали работу и мальчику, вооружённому пилой. После этого они стали копать по-настоящему.
Здоровяк долбил киркой, а отец с мальчиком выкапывали. Через несколько минут мальчик был настолько иссушен жаждой и измучен голодом, что уже не мог кричать должным образом, когда они командовали собакам внизу. У него было сильное головокружение, и из-за этого он боялся, что не сможет сохранить темп мужчин. Как только яма стала глубокой, они укрепили её по краям листами пластика и вернулись к прежнему ритму.
Барсук никуда не денется и главное сейчас не скорость, а выносливость.