ЗВЕЗДА ПРИМОРЬЯ
Все описанные персонажи почти реальны, а события почти происходили на самом деле.
Присяга принимается только раз в жизни.
1.
Хасс стоял на кормовом мостике Мыса Дальнего и смотрел на портал. На нем медленно и гордо развевался красный флаг с серпом и молотом. Флаг его страны, которую убили. Он обвел взглядом Золотой Рог. Кто во что горазд. Украинцы подняли жовто- блакiтные, эстонцы закрашивали на трубах красные вымпелы Минрыбхоза. Но самое жалкое зрелище представлял российский флот. Хасс посмотрел на эти триколоры, выматерился и сделал то, что не делал в жизни ни один уважающий себя моряк - плюнул за борт. Мало того, что половина флагов висела вверх ногами, но самое позорное - это цвета флагов - белый, ЗЕЛЕНЫЙ и красный. Новая власть не нашла в огромной стране синего полотна и чтоб быстрей заменить флаги, выдала болгарские. На проходящих мимо иностранных судах моряки показывали руками на эти флаги и неприлично хохотали. Такого позора страна еще не знала. Хасс с тоской осмотрел пароход. В 24 года он его капитан. Пусть всего на неделю. Свое судно опозорить он не даст.
2.
Мимо, поднимая волну, промчался сторожевой корабль Стремительный. На его борту красовалось новое название Сiмон Петлюра. И флаг - точная копия военно- морского флага фашистской Германии, только в уголке вместо свастики примостился флаг Украины. На нем уходил его друг. Сегодня он приходил прощаться, но Хасс не подал ему руки. Предавший однажды предаст и дважды, сказал Хасс. Украина распадется на западную и восточную, кому тогда будешь присягать? На мостик поднялся третий штурман. К нам идет катер с флотинспекцией. Что делать будем? Хасс посмотрел на него и сказал – пошли, маханем водки. Придут - посмотрим. Они зашли в каюту, подтянулись чиф, чирик и второй. Всем по 22 -24 года. Все исполняющие обязанности. Комсостав просто сбежал и пережидал, что будет. Неделю назад Хасс был третьим штурманом. Они успели выпить по стакану, когда услышали, как спускают трап. Пора, сказал Хасс, одел китель, фуражку, что почти никогда не делал , и они вышли на палубу.
3.
Самый шустрый из прибывших тут же кинулся к флагу. Хасс поднял линемет, зарядил патрон и вставил ракету. Первый выстрел в бочку стоящую у портала. Ее бок смяло, как картонку. Второй в башку, сказал Хасс. Ты пожалеешь об этом щенок, сказал один из прибывших. Спросите меня лучше, где я был 19го августа, с усмешкой сказал Хасс, вы, судя по вашим толстым рожам, защищали демократию у Белого дома. Вы все списаны. Капитану завтра в отдел по идеологической работе. Хасс повернулся к ним и заревел - пошли на х.й!!!!! Флотинспекцию как ветром сдуло с Мыса Дальнего. Пошли ребята, сказал Хасс. Они сели на мостике и выпили, потом еще. Хасс протер рукой штурвал и сказал - все пацаны, вот теперь точно пи. дец. Ребята молчали, только у чирика, который полгода назад закончил училище, по глазам текли слезы. Я буду уходить совсем, сказал чиф, мы не нужны ни нашей конторе, ни нашей стране. Давай доживем до завтра, сказал Хасс. А сегодня просто будем пить. Имеем право.
4.
Снова Хасс стоял в этом кабинете. Третий раз в своей жизни. И снова напротив него сидел один и тот же человек. Им ничего не делается, подумал Хасс. Они будут всегда. Они непотопляемы. Первый раз он интересовался у Хасса, почему ему не нравится советская власть, второй - почему он до сих пор не перестроился и вот снова. В чем дело, спросил тот, вам не нравятся демократические изменения в нашей стране? Вам надоела ваша работа? Мой пароход не будет стоять под флагом другого государства, сказал Хасс. Да ты знаешь, с кем говоришь, заорал чиновник. Он поздно заметил, как покраснели и налились кровью глаза у Хасса. Хасс в два прыжка оказался у стола и методично, удар за ударом начал вколачивать этого важного господина в кресло. Нанося очередной удар, он подумал - земля круглая. Почти год назад именно так начинался Мыс Дальний. Тогда Хасс тоже пытался убить своего начальника.
5.
После Очакова Хасс получил направление третьим штурманом на Пулковский меридиан. Большой автономный траулер. О большем и не приходилось мечтать. Отличный экипаж, только с капитаном не заладилось с первой же вахты. Хасс был занят и на вахту заступил только к вечеру. Мороз стоял под 30. Ледяной ветер. Хасс увидел вахтенного матроса, который, свернувшись, сидел в кресле у трапа даже без тулупа. Хасс подлетел к матросу, двинув его кулаком в спину, заорал - мудак, где тулуп. Матрос упал, шапка свалилась с головы и из-под нее вывалились две косы. Хасс перевернул матроса и охнул - девчонка лет 20ти с посиневшими от холода губами прошептала - нам не выдали. Он схватил ее в охапку, затащил в каюту, влил в нее стакан водки и помчался в каюту папы. Папа отдыхал с врачихой. Что за хрень у меня на вахте, спросил Хасс. Нам прислали обработчиц, нужно же их чем-то занять. А ты на улицу выходил? Хасс плюнул, зашел в каюту к матросам и назначил новую вахту. Это был первый звонок.
6.
Второй и последний звонок прозвучал на утро. Хасс сидел в каюте и пил кофе. Дверь с грохотом распахнулась и в каюту влетела врачиха. C порога она начала что-то орать. Хасс понял только, что ему надо что-то куда-то перенести. Он спокойно встал, взял ее за плечи, выставил в коридор и захлопнул за ней дверь. Потом закурил, и начал заполнять судовой журнал. Через некоторое время в каюту ворвался капитан. Похоже, что он еще не отошел от вчерашнего праздника. С дикими воплями он начал размахивать перед носом у Хасса руками. На вопли капитана прибежал вахтенный матрос и с недоумением уставился на происходящее. Хасс молча ждал, когда это закончится. Хлесткие удары по щекам стали для него неожиданностью. Ты видел, спросил он у матроса. Видел, ответил матрос. Сразу после этого Хасс ударом головы сломал капитану нос, а потом двумя точными ударами завалил его на палубу. Выходя из каюты Хасс еле удержался, чтобы ударом ноги не завершить начатое.
7.
Через час Хасс стоял в кабинете главного штурмана конторы. Опять ты, спросил он. Ты когда-нибудь успокоишься? Разве я был не прав, спросил Хасс. Самое интересное, сказал главный штурман, что ты всегда оказываешься прав. Вот только твои способы защиты правды. Хасс набычился и сказал, если подонку спустить один раз, он почувствует вседозволенность. Добро должно быть с кулаками. Ладно, сказал главный штурман, все это ерунда, но капитан требует твоего увольнения и заведения уголовного дела. Тут даже я не могу помочь тебе. Хотя, если ты хочешь остаться на флоте, есть один способ. Против него даже твой капитан не возражает. Что за способ, спросил Хасс, в рулевые матросы? Нет, вачманом на Мыс Дальний в Находку, в ремонт. Хасс вздрогнул. Мыс Дальний!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Это прозвучало как смертный приговор. Других предложений не будет. Думай. Если через неделю не приступишь к выполнению обязанностей, ты уволен. Хасс медленно вышел из кабинета. С морем покончено.
8.
Мыс Дальний… Мрачная легенда конторы всего Дальневосточного бассейна. Корыто, стоящее в ремонте несколько лет, но ремонт так и не начинался. За это время он успел и погореть, и даже утонуть прямо в порту. Сюда собирали все отбросы с флота конторы. Алкашей, драчунов и просто тех, кто перешел дорогу начальству. На вечер Хасс пригласил друзей. Он решил устроить проводы. Вскоре друзья собрались. Переход штурмана на другой пароход - обычное дело. Но когда они узнали на какой, проводы превратились в поминки. Перед ними сидел человек, который никогда не выйдет в море. С Дальнего никто и никогда не возвращался. Там спивались, и либо подыхали потом где-то в порту, или их списывали, и они потом все равно подыхали, или просто увольнялись. Те же, кому удавалось сохранить человеческий облик, очень быстро теряли навыки, у них сносило крышу, и они не могли пройти аттестацию, которая с каждым годом все сложнее. Перед ними сидел практически мертвый человек. Вычеркнутый из всех списков.
9.
Неделю Хасс думал. Думалось легко. Он пришел на Альбу, попросил у чифа каюту, принес туда ящик водки, консервы, две буханки хлеба и пустился в раздумья. На третий день все пошло не так. Чем больше он пил, тем больше трезвел. Перспективы открывались безрадостные. Впереди ничего не ждало. В другую контору не пойти, хвост потянется. Однокашник звал в братки - отжимать у моряков машины. От одной мысли обдирать своих ребят Хасса тошнило. После очередных ночных кошмаров он забылся в коротком сне. Какой это был сон. На мостике, в шторм. Наперекор ветру. Хасс вскочил. Ну ведь когда-нибудь он должен будет выйти из ремонта. Когда-нибудь. Хасс сложил вещи в сумку и поехал на вокзал. Восемь часов в поезде Хасс не переставая пил, чтобы не выпрыгнуть из вагона на первой же станции. Лишь под утро он забылся тяжелым сном. Проводница еле распихала его. Он вышел на вокзал. Прочитал на верху - Тихоокеанская. Это Находка. Это край. В Союзе дальше поезда не ходили.
10.
Еле вбившись в автобус, Хасс понял, что задыхается. Он вышел на следующей остановке. Где порт, спросил он у прохожего. Тот махнул рукой вниз и сказал - везде. Хасс только тут посмотрел вниз и увидел огромную бухту без конца и края, в которой стояли сотни судов пришвартованных к причальной стенке и друг к другу вторым и третьим бортом. Где проходная, спросил он. Три километра по сопкам. Хасс брел по обледенелой дороге. Падал, поднимался, снова шел. На проходной он спросил, где стоит Мыс Дальний. Охранник сочувственно посмотрел на него и сказал - на жестяно-баночной фабрике. Еще через два часа Хасс стоял перед цехом ЖБФ. Мужики, спросил он, где Мыс Дальний? Рабочий с хохотом указал рукой за цех и сказал - там, там стоит Звезда Приморья. Когда Хасс зашел за цех и увидел это, он почувствовал, что ноги перестают держать его. Выпитая водка была не причем. Это можно было назвать судном, только имея буйную фантазию. Почему-то в голову пришла идиотская мысль - скоро Новый год.
11.
Ржавое корыто. Хасс поднялся на борт. Где капитан, спросил он у вахтенного. Пошел нах, сказал тот и тут же получил ногой в пах. Я тоже рад вас всех видеть, сказал Хасс и вошел в контур. Без стука зашел в каюту капитана. Перед ним сидел пожилой человек с уставшими глазами. Для него Хасс был еще одним из этого скопища гоблинов, собранных в одной клетке. За что к нам? Предыдущему капитану нос сломал. Понятно. Знакомься с экипажем и завтра приступай. А что делать, спросил Хасс. Капитан посмотрел на него и махнул рукой - уйди. Хасс пошел по каютам. В каждой пили. После знакомства с обитателями пятой он еле дополз до своей и упал в койку. Осталось всего ничего - 55 кают, подумал он. Работа на новом месте началась. Если так продолжится дальше, долго он не протянет. Надо срочно что-то делать. А завтра вставать на вахту. Хотя тут ни кого не интересует с какой мордой он встанет на подъем флага. Судя по всему, тут все будут одинаковые.
12.
С первой вахты все как-то закрутилось. К своему удивлению он обнаружил в машинном отделении на вахте второго механика. Тот был абсолютно трезв. На палубе кто-то стучал молотками. Хасс вышел и увидел троих моряков обивающих с борта ржавчину. Вы кто, спросил Хасс. Я боцман, ответил один, а это боцкоманда. Давай один к трапу и поднимите наконец флаг. И повязку одень, проревел вдогонку боцман. Пройдя по судну, Хасс обнаружил еще человек 20, которые пытались хоть чем-то заниматься. 20 из 110. К нему подошел парень его возраста и протянул руку. Я второй помощник. Отлично, сказал Хасс, я вачман. Нет 3й и 4й вчера списались, так что теперь ты третий. Хорошо, сказал Хасс, командуй. Выйдя из-за цеха, капитан увидел флаг над судном, вахтенного моряка на трапе, второго, стоящего на мостике и этого вчерашнего гоблина, еще не совсем трезвого, но с повязкой вахтенного штурмана на руке, который стоял напротив боцмана и что-то с ним обсуждал. За последние 2 года это было впервые
13.
За неделю до Нового года второй и чиф списались. К ним прислали трех новых штурманов, ровесников Хасса. Молодые и решили устроить праздник. Часам к одиннадцати Хасс зашел в кают-компанию. Столы были уже накрыты. Кто приглашен, спросил он. Объявим по трансляции, кто захочет, тот и придет. Без пятнадцати Хасс решил проводить старый год. Тяжелый год. Он наложил себе закуски, налил из графина пол стакана и выпил одним глотком. В стакане был березовый сок. Он хотел уйти, но что-то задержало его. Он сел в угол и начал наблюдать. Моряки заходили, выпивали сок, кто-то плевался и уходил, кто-то оставался. В одном углу играли на гитаре и пели, в другом кто-то что-то рассказывал и слышался смех. Смех, в котором не было злобы и ехидства. Добрый человеческий смех. Народу собралось довольно много. Пьяного матроса, который пытался устроить драку, выкинули за дверь те, кто был ближе к нему. И тут Хасс понял, что он видит. На Дальнем появился экипаж.
14.
Экипаж. Никакие технологии не заменят человека на судне. Экипаж вдыхает в него душу и судно становится живым существом. На маленьком утлом клочке железа посреди огромного океана каждый должен быть уверен в тех, кто его окружает, как в самих себе. Без доверия нет экипажа. На Мысе Дальнем впервые за многие годы он начал появляться. До его становления было еще ох как далеко, но люди уже начали разговаривать друг с другом и не стремились вцепиться друг другу в глотки. Старый капитан удивлялся - чего надо этим молодым парням. Ведь среди этого развала проще всего забить на все. Но в душе он был доволен. Одна из составляющих порядка на флоте - дисциплина. Штурмана старались поддерживать ее, а Хасс, который исполнял обязанности чифа, ее наводил. Методы были не очень, но кому не нравилось - уходили. И жалко их не было. Остальные работали. Многие с разбитыми мордами. Но никому в голову не приходило собраться толпой и отмудохать этого щенка. Он не давал им подохнуть.
15.
Работа началась. Но от усилий экипажа практически ничего не зависело. Основная нагрузка по ремонту ложилась на судоремонтный завод. Завод ничего не хотел делать. Страна была на грани. Цены на материалы менялась по три раза в день. Завод стоял и оттягивал ремонт. Штурмана Дальнего во главе с капитаном пошли к директору завода. Тот выслушал их, не поднимая головы, и сказал - ничем не могу помочь. После того как капитан грохнул кулаком по столу, он поднял глаза и увидел перед собой пятерых уставших грязных давно небритых людей. В глазах у них была пустота, а у одного из них в глазах он увидел такое, что заставило его поежиться. Этим людям уже нечего было терять. Хорошо, сказал он. Рабочие завтра начнут. Запчасти и металл тоже будет. C перерывами и скрипом ремонт начался. Он будет идти почти год.
16.
Еще одну обязанность, которая легла на плечи Хасса, он боялся до дрожи в коленях. Получение зарплаты на экипаж. На береговые оклады грех было жаловаться. Но сам процесс. Собирались человек 10 самых здоровых. Заходили в каюту Хасса, выпивали для храбрости и шли в бой. Именно в бой. Им предстояло получить 6 огромных чемоданов денег. Почта была недалеко. Там и был этот перевод из Влада с их головного офиса. У почты их уже ждали. На почте тоже. Туда было не вбиться. Тесной толпой стояли люди - пенсионеры и инвалиды, которые полгода не могли получить свои жалкие копейки. Хасс втягивал голову в плечи и начинал рассекать толпу, моряки шли за ним. Со всех сторон они получали удары плевки в лицо и проклятья. Они не могли объяснить этим несчастным людям, что не они отбирают их пенсии, что это их деньги. Кто бы поверил этим здоровенным мордоворотам. Кассирши набивали чемоданы деньгами, и ребята опять молча шли сквозь строй ненавидящих глаз. И так два раза в месяц. Какой-то старичок рассек Хассу бровь костылем. Он пошатнулся и обернулся на старика. Молча посмотрел и пошел к выходу. У трапа их встречал капитан. По щекам Хасса текли кровь и слезы. Лица ребят были серого цвета. Зайди ко мне, сказал он Хассу. В каюте капитан достал графин со спиртом. Не хочу, кэп, сказал Хасс. Как можно на это смотреть. Они ведь там днюют и ночуют, ждут деньги, а потом приходим мы. Это наши деньги, Я знаю, сказал Хасс, только почему мне от этого легче не стало? И вышел из каюты. Капитан посмотрел ему вслед, выпил спирта и подумал - бедные парни, я свое уже прожил, а им каково , а ведь все еще только начинается. Союз только начинает свой последний полет в бездонную пропасть. Бедные парни. Что их еще ждет.
17.
Лето подходило к концу. Ремонт шел полным ходом. Заменили главный двигатель поменяли лебедки и механизмы. Оставалась только косметика и внутренние работы. Внезапно капитан вызвал штурманов на мостик. Он смотрел телевизор. Диктор сообщил , что президент отстранен и в стране объявлено чрезвычайное положение. Наконец то, загомонили штурмана, это остановит развал страны. Только Хасс угрюмо молчал. Он смотрел выступление членов комитета. Там был министр финансов, который только что два раза ограбил народ своей страны. Руки вице-президента. Его руки тряслись. И лица. Лица испуганных людей. Это были люди, которые проиграли все, даже не успев начать. Он посмотрел на сосредоточенное лицо министра обороны. Может хоть армия. Затея была хорошая, но делалась как и все у нас не теми руками. Посмотрим, что будет, сказал Хасс, а сейчас у нас хватает работы. Даже экипаж разделился, кто за кого. Не хватало, чтобы у нас начали давить друг друга.
18.
Три августовских дня. Три дня, за которые можно было спасти страну. Никто ничего не делал. Люди, принимающие решения, тряслись за свои шкуры и выжидали, на чью сторону встать, кто победит. 21го вечером Хасс сидел у телевизора и смотрел, как по всем телеканалам транслировали спуск флага его Родины. Зашел вахтенный штурман. Выпить бы, а денег нет. Хасс вспомнил, что штурман с грузинского сейнера предлагал за его двенадцатиструнку десять литров чачи. Сейчас приду, сказал он. На грузине стояла тишина. Гиви пожал ему руку, задержал в своей и спросил, Хасс, дорогой, что теперь будет? Ты не боишься, что придет время и мы будем убивать друг друга? Нам дали команду срочно уходить в Батуми. Боюсь Гиви, очень боюсь. Они попрощались и обнялись. Хасс положил гитару на кровать, забрал чачу и вышел. На Дальнем у трапа сидел вахтенный матрос и пил. Иди, отметим победу, сказал он Хассу. У нас поводы разные ответил Хасс и пошел в свою каюту. Они пили до утра.
C рассветом в каюту вбежал вахтенный штурман. Леха упал и не дышит. Это тот моряк, который пил вчера у трапа. Они выбежали на палубу. Ни массаж сердца, ни искусственное дыхание не помогли. Скорая констатировала смерть. Хасс поднял с палубы бутылку - китайский питьевой спирт. От этого пойла умерло много народу. У него нет родных, сказал он. Сами похороним, ответил капитан. Они стояли на продуваемом всеми ветрами кладбище. Наклонная скала, в которой рыли могилы. После приморских ливней поток воды все сносил в низ - памятники, венки, кресты и хоронил это под грудой камней. Смотри, сказал капитан, так и у нас, каждый новый поток все сметает и все хорошее, что есть, хоронит под собой.
19.
Ремонт подходил к концу. Хасс стоял вахту, когда прибежал матрос и доложил - приехала комиссия из конторы. Хасс накинул китель и вышел встречать. Он заметил, как скривился рот у главного при виде флага. Прибывшие были поражены. Чистота порядок люди работают, комсостав одет по форме.
- Где капитан?- Спросил главный.
- Приболел, я за него.
- Тогда давайте поговорим с вами. Они прошли в капитанскую каюту. - Вы сделали невозможное. Мы хотели списывать Дальний на лом, но видим, что это дееспособная единица флота. Поблагодарите от нашего имени экипаж, а этот пакет передайте капитану. Да, и перед возвращением на базу поменяйте флаг.
С тем высокие гости удалились. Не долго думая, Хасс вскрыл пакет. Там был приказ. Прочитав его, Хасс почувствовал свое сердце. Раньше этого не было. Какая-то холодная рука схватила его и начала сжимать. Это была благодарность экипажу от конторы. Предписывалось по приходу всех списать и отправить в ремонт. На разные суда… Этого не может быть, закричал Хасс. Тогда он первый раз в жизни заплакал навзрыд. Он лег на кровать. Рука продолжала железной хваткой сжимать его сердце. Хасс испугался, подумав, что он умирает. Он боялся не смерти, он почему-то боялся умереть в темноте. Он с трудом встал и включил ночное освещение. С тех пор на всю жизнь в его голове засела эта мысль. Когда плохо и холодная рука сжимает сердце, он протягивает руку и включает над головой ночник. Чтобы не умереть. В темноте.
20.
Хасс стоял на причале и смотрел на Мыс Дальний. То, что он видел год назад и теперь, не поддавалось никакому сравнению. Перед ним стоял красавец, отливающий шаровыми бортами с белоснежной надстройкой. Никто теперь не посмел бы назвать его презрительным прозвищем Звезда Приморья. Жаль только, что все они приговорены. Из порта принесли счет за ремонт. Сумма в семьдесят раз превышала стоимость нового парохода. Издержки экономики. Посмотрев на счет, капитан сказал - все, я очень устал, я ухожу, я бегу как крыса и буду ждать, что будет дальше. Хасс обнял его. Командуй сынок, сказал капитан и ушел с судна. Ночью штурмана собрались в каюте капитана. Нас не выпустят, сказал Хасс, огромный долг, контора тоже не поможет, что будем делать. Было решено уходить самим. Они снялись с якоря и взяли курс на мыс Поворотный. Порт требовал вернуться, но они не выхолили на связь. На траверзе мыса Поворотный с ними поравнялся пограничный корабль. И потребовал немедленно остановиться. Мы в своих водах, ответил Хасс, за границу не заходили, продолжаем идти прежним курсом. В случае невыполнения приказа открываем огонь. Штурмана переглянулись между собой. Не будут, сказал чиф, у нас что, гражданская война? Хасс подошел к Рейду, снял трубку и вызвал пограничников. Идите на х.й, идите вы все на х.й, проревел он и обернувшись к рулевому скомандовал - курс на базу.
21.
Хасс стоял в кабинете главного штурмана. Тот бегал вокруг него, размахивал руками и орал. Ну неужели ты не можешь хотя бы раз, хотя бы один раз засунуть свой язык и свои принципы себе в задницу. Неужели это так сложно. Хасс стоял, набычившись, и молчал. Комиссия по вашему делу соберется завтра в 12ть. Ты понимаешь, что тебя разорвут. Хасс открыл рот. Заткнись, заорал главный штурман. Сегодня ночью Дальний уходит. Рано утром погранцы закроют границу и до тебя не дотянутся как минимум полгода. Потом может забудут. Я вырвал тебе место третьего штурмана. Что с экипажем, спросил Хасс. Всех определим по промысловым судам. Иди, у тебя мало времени. Мыс Дальний на полном ходу шел в район промысла. Хасс поднялся на утреннюю вахту. Штурман, поднять флаг, сказал капитан, взглянув на часы. Хасс открыл шкаф с флагами. Капитан посмотрел на него и достал сверху сверток. Хасс взял его и поднялся на верхний мостик.
22.
Привычным движением Хасс прихватил сверток к фалу шкотовыми узлами и поднял его вверх. Когда сверток поднялся, он легонько дернул фал. Сверток развернулся и над Мысом Дальним, над его Звездой Приморья развернулся красный флаг с серпом, молотом и звездой. Моряки на палубе прекратили работу и, задрав головы, смотрели на флаг. Они последний раз отдавали честь флагу своей великой страны. Они прощались с ней.