Шура сидела и перебирала гречку. Черных зернышек было немного, но она упорно продолжала поиски, то выравнивая, то снова сгребая крупу в горку. Непрошеная слезинка сползла по щеке, выдавая невеселые думы женщины. «Как же так… Столько лет дружили… Не зря говорят: сто раз сделай добро, и все воспримут это как должное, а потом один раз откажи - и станешь заклятым врагом».
В детстве Шура с Наташей жили на разных концах улицы, но почти все время проводили вместе: с утра встречались и бежали в школу, после занятий ненадолго расставались, чтобы поесть и сделать уроки, а потом до вечера гуляли, играли в куклы, обсуждали, сидя на скамеечке за домом, свои маленькие «женские» секреты.
После школы девушки решили поступать в университет, правда, на разные факультеты. Шура поступила, а Наташа не прошла по конкурсу и продолжила обучение в техникуме. Видеться стали реже, но вечером частенько беседовали по телефону.
Через два года Наташа вышла замуж и уехала с мужем в Самару, а за Шурочкой после медленных танцев на свадьбе стал ухаживать двоюродный брат подружки. Как оказалось, Егор и раньше симпатизировал девушке. Вскоре пришел черед Натальи веселиться на свадьбе Шурочки и Егора. Поздравляя молодых, она говорила:
- Теперь мы не только подружки, теперь мы родные люди. Я так этому рада.
И правда, все последующие годы, приезжая на неделю-другую в родной город, Наталья неизменно останавливалась у Шурочки. Родители ее рано умерли, а испытывать гостеприимство других родственников не хотелось.
Шурочка всегда была рада приезду подружки – одной или с семьей. В это время бывало то весело, то шумно: плакал по ночам годовалый сынишка, бегали, играя в прятки, дети Натальи, мужики смотрели до ночи футбол, громко обсуждая каждый забитый гол.
Были годы, когда на предприятии задерживали зарплату, но Шурочка ни разу не сказала, что приезд семьи подружки им в тягость. Просто вставала пораньше, чтобы испечь к завтраку горку блинов (молоко, мука и немного растительного масла), потом готовила на обед рыбный суп (муж любил не только футбол, но и рыбалку), на ужин - картошку с соленьями из погреба.
Жизнь - интересная штука. Казалось бы, только вчера нянчили детей, и вот они выросли, разлетелись кто куда. Учеба, свадьбы, внуки… Все ближе и ближе к счету 5:0 (неизвестно, в чью пользу) или двум пятеркам, и при визите к врачу все чаще слышно «что вы хотите, возрастные изменения»…
В последние несколько лет Наталья не приезжала. Поздравляли друг друга в праздники, ставили классы к фотографиям в «Одноклассниках». Потом подружка неожиданно позвонила:
- Шурочка, как я рада тебя слышать. Вадика моего в двадцать пять лет после вуза в армию призвали. Недалеко от вас служит (назвала номер части). Скоро присяга. Мы приедем. Его навестим и с вами повидаемся.
- Конечно, - обрадовалась Шура, - сейчас Егору скажу.
Весь последующий год Шурочка ездила по выходным в часть, отвозила гостинцы или, ожидая бойца, готовила праздничный обед. В обязанности супруга входило встретить Вадима в увольнительный, привезти к себе домой, а на следующий день отправить обратно.
Честно говоря, Шурочка считала дни до дембеля. Ей хотелось посвятить выходные собственным детям, маленькой внучке. Обязанность заниматься взрослым парнем была немного в тягость, но она себя укоряла, говоря «сына после учебы не призвали, радуйся, помоги тому, кому трудно, родственник все-таки». А Наталья ни разу за все годы не позвала в гости, ни разу подарка не привезла, хотя бы тортика к чаю.
В день окончания службы Вадим огорошил признанием:
- Тетя Шура, я домой не поеду, останусь здесь, в областном центре. Устраиваюсь на работу, жить буду в съемной квартире. Парни, с которыми служил, обо всем договорились.
- А мама-то знает?
- Да, я в прошлом месяце сказал. Они с отцом не против. Говорят: вы за мной присмотрите.
- Присмотрим, если позволишь. Ты уже довольно взрослый мальчик, - улыбнулась Шура.
- Это точно, но выручите, когда надо?
- Конечно.
Обосновавшись в большом городе, Вадим появлялся редко. Работа, девушки, друзья. Ближе к лету позвонила встревоженная Наталья:
- Шура, вы Вадима часто видите?
- Нет, в праздники в основном. А что случилось?
- Я звонила несколько раз. Не поняла, увольняют его, что ли. И за квартиру нечем платить.
- Он к вам не хочет вернуться?
- У него там девушка была. Расстались. Сынок так переживал. Несколько раз я звонила, по-моему, был не совсем трезвый…
Послышался скрежет, шум, и в разговор вмешался муж Натальи:
- Пьяный был в стельку. Вы найдите его, поговорите, вправьте мозги.
- Я вот что хочу сказать, - снова завладела трубкой подруга, - возьмите Вадика на недельку к себе. Пусть осмотрится, насчет работы узнает. Если не получится, будем решать, куда его в родном городе пристроить.
- Хорошо, пусть приезжает.
Вадим нашелся в тот же день. Приехал, поставил у входа большую сумку с вещами, стал обживаться в комнате сына.
Утром Шурочка вставала пораньше, готовила завтрак, обед и отправлялась на работу. Вечером приходила, кормила мужа и родственника ужином, мыла грязную посуду, одних стаканов из-под ряженки и сока штук пять. Вздыхала, надеясь на скорое трудоустройство или отъезд Вадима. Так прошла неделя, другая.
Как-то вечером, видя молодого человека в привычной позе – полулежащим с ноутбуком на коленях, спросила:
- Как с работой? Ищешь?
- Да я с парнями поговорил. Они обещали сообщить, если что подвернется приличное.
Шурочка села за компьютер в спальне и зашла на сайт центра занятости. Вакансии были, в том числе по специальности Вадима. Когда она поделилась новостью с родственником, он скривил рот:
- Вы знаете, какая там зарплата? Я за такие гроши даже с дивана не встану.
В следующие две недели ничего не изменилось. Вадим ел, спал, «сидел» в Интернете, иногда ходил в гости к знакомым.
На работе у Шурочки заговорили об оптимизации, сокращении штатов. Она сообщила об этом мужу и попросила решить что-то с Вадимом:
- Пусть определяется. Пора трудоустроиться или вернуться к родителям. У нас своих проблем хватает. Я устала.
В разговоре с дочкой женщина пожаловалась:
- Не знаю, что делать. Отец разговаривать об этом не хочет, хотя видно, что и ему все надоело.
- Скажи сама. Сколько можно на вашей шее сидеть?!
Как будто услышав их разговор, позвонила Наталья. Начала издалека:
- Как дела? Как здоровье? Что от деток слышно?
- Да ничего, - ответила Шурочка, - все нормально, на работе только об оптимизации говорят.
- Вот и у нас то же самое, - подхватила подруга, - не знаю, сможем ли где устроить Вадичку, если вернется. Но если тебе тяжело, ты лучше скажи…
И Шурочка призналась:
- Да, мне тяжело. Дело даже не в том, что больше готовить и прибирать, а просто… морально. Как будто в коммуналке живу, а не в отдельной квартире. Не чувствую себя хозяйкой и отдыхать не могу, как раньше. Извини.
- Вот как, - неопределенно ответила Наталья. - Ладно, мы что-нибудь решим. Пока.
Что там решили – непонятно, но только на следующий день и Вадик, и Егор смотрели на нее один злобно, другой хмуро.
«Как хотят», - решила Шурочка и, поставив каждому по тарелке с котлетой и картошкой, шлепнув на стол литровый пакет с кефиром, удалилась к себе в спальню.
Через день оба мужчины снизошли до «привет» и «доброе утро», а спустя три дня Вадик за ужином сообщил, что купил билеты и в воскресенье отправляется к родителям. Его с облегчением проводили, наделив гостинцами для всего семейства.
Больше подруга Шурочке не звонила. От знакомых женщина узнала, что Наталья сообщила родственникам, какая она гадина и как плохо Вадима встретила. «Да, много в жизни всего, а помнится самое хорошее и плохое».
- Шура, мы ужинать будем? - заглянул в кухню Егор.
- Ой, что-то я над гречкой задумалась, даже варить не поставила.
- Давай макароны доедать, от завтрака остались. Нам вдвоем хватит.
- И правда, а завтра детей позовем. Очень я по ним скучаю.