Из сборника "Воспоминания о Киевском СВУ 1963-1970"
В 60-х годах в столице Украины часто отмечали разного рода юбилеи и праздники - комсомольские, республиканские, государственные и военные. Проводились по всяким случаям торжественные, праздничные, военно-спортивные и пионерские мероприятия. Все они без воспитанников из Киевского суворовского военного училища, юных барабанщиков, обойтись не могли. Мы учились в СВУ с одиннадцати лет, с пионерского возраста, и , естественно, у нас была своя пионерская организация и даже своя специальная пионерская военная форма. Правда почему-то только летняя: черные парадные брюки с красными лампасами, заправленная в них белая рубашка с короткими рукавами и отложным воротником, алые погоны на плечах и красный пионерский галстук на шее. В ней мы в младших классах успели покрасоваться весной, в мае, когда в столице обычно проводились пионерские мероприятия городского и республиканского масштаба, в том числе и празднование дня пионерии 19 мая.
В остальное время всегда выступали в парадной форме: вместо рубашки - черный шерстяной мундир со стоячим воротником, с рядом блестящих, начищенных асидолом пуговиц. В белых перчатках и белых поясных ремнях, мы представляли собой впечатляющее зрелище.
Организаторам и зрителям проходивших тогда праздничных и юбилейных мероприятий очень нравилось, когда по словам «Наш съезд (слет, праздник) пришли поприветствовать юные пионеры-суворовцы», под грохот барабанов мы входили по проходам между рядами в зал очередного дворца культуры. Вступал оркестр, мы четко вкладывали барабанные палочки в правую руку, резко в такт маршу, поднимая ее на уровень груди, касались палочками левого погона. Все в зале вставали. Музыка умолкала и группа специально подготовленных школьников с умело поставленной дикцией, проникновенно обращалась к присутствующим в зале делегатам со словами приветствия, смысл которых в целом сводился к чему-то вроде известного: « Спасибо партии за наше счастливое детство!». После чего мы поворачивались кругом и под марш оркестра покидали зал. В зависимости от фантазии организаторов торжества и его предназначения, варьировалось и содержание нашего выступления: мы входили в проходы зала или на сцену, одной или несколькими колоннами, через задние или боковые входы. Главное же было произвести должное впечатление на присутствующих своим внешним видом.
Хотя наше участие в приветствии занимало обычно мало времени, процесс подготовки к нему был гораздо более длительным. Часто проводившиеся тренировки были всегда довольно продолжительными прежде всего, потому, что под руководством организатора-руководителя мы тренировались не одни, а, как правило, вместе с другими участниками мероприятия. И чтобы пройти по указанном маршруту даже один раз, надо было долго ждать своей очереди, особенно на генеральной репетиции, когда тренировались исполнители не только приветствия, а всего мероприятия в целом.
Не обходилось без курьезов. Однажды в Октябрьском дворце проходил то ли очередной съезд комсомольцев, то ли съезд профсоюзных деятелей Украины. Готовились к нему долго. Усердно отрабатывали свои действия, многократно проходя по указанному маршруту. Задача была не сложная: через две боковые двери, выходившие на сцену с противоположных сторон, мы должны были, по команде помощников ведущего, выйти на сцену двумя колонами по одному, барабаня на ходу. Встретившись в центре сцены, повернуться лицом к залу. После окончания приветствия повернуться налево и направо, и таким же образом уйти со сцены. И хотя на тренировках все проходило весьма гладко, на мероприятии кто-то из помощников ведущего прозевал и левой колоне, первым в которой стоял я, команда так и не поступила. Мы могли бы и сами сообразить о начале выхода, но старинная толстая дверь на сцену не пропускала звуков из зала, а ее почему-то забыли слегка приоткрыть, как это делали на тренировках. Поэтому, когда наступил нужный момент нашего выхода, на сцену вышла только правая колона. Приветствие уже закончилось, а мы так и простояли за кулисами.
В зрительном зале, судя по всему, никто на досадное недоразумение не обратил особого внимания, полагая, что все так и было задумано. Конечно, нас никто не ругал, ведь ошибка произошла не по нашей вине. Жаль было только бестолково потраченного времени.
Привлекали нас к мероприятиям и без барабанов. В середине 60-х повсюду выступали различные хоровые коллективы. Каждый концерт, посвященный какому-нибудь празднику, начинался обязательно с выступления хора. В феврале 65г. мы были в 6 классе, кому-то из начальников в руководстве киевского гарнизона или округа пришла в голову светлая мысль организовать хор из суворовцев младших классов. Судя по всему, кому-то из высокого начальства нравились выступления модного тогда государственного хора мальчиков, песни, в исполнении которого, с утра до вечера звучали по радио. Среди нас в спешном порядке отобрали ребят с более или менее подходящими голосами и стали учить петь. Занятия проходили, естественно, в наше свободное время до к тому же укороченной самоподготовки, поэтому большого энтузиазма подобное мероприятие у нас не вызывало и быстро надоело. Все «певцы» страшно завидовали тем, у кого не оказалось голоса. И на репетициях, которые вскоре перенесли в киевский дом офицеров, большинство, тех, что стояли в задних рядах, дурачились, беззвучно открывая рты, и, пригнувшись, чтобы не было видно из зала, развлекались как могли. Вначале нас готовили к концерту посвященному дню Советской Армии. Репертуар был соответствующий.
Частые многочисленные репетиции навсегда оставили в памяти слова основной песни:
«Непобедимая и легендарная,
В боях познавшая радость побед,
Тебе любимая родная Армия,
Шлет наша Родина песню привет!»
Мне тогда особенно нравились последние слова куплета, тем, что они говорили о том, что "песню привет" любимой армии шлет Родина именно в нашем, то есть непосредственно в моем лице.
Видимо хор из одних младших суворовцев все-таки не произвел должного впечатления на организаторов и в конечном итоге нас решили влить в большой сводный хор представителей разных родов войск, численностью, как говорили, несколько сотен человек. Поскольку этими представителями были профессионалы из соответствующих оркестров и хоровых коллективов, то, очевидно, основной смысл нашего участия состоял не в том, чтобы очаровать слушателей своим пением, а в том, чтобы создать впечатляющее зрелище, или, как сейчас модно говорить, Шоу, с нашим присутствием в парадной форме. В процессе бесконечных репетиций и просмотров, наверное, выяснилось, что идея с таким огромным хором в относительно небольшом зале не совсем удачна и грандиозное выступление сначала перенесли на 9 мая, когда мы могли бы выступить на открытой сцене, а потом и вовсе отменили.
В 7-8 классе количество торжественных мероприятий, требующих нашего участия стало расти и иногда приходилось ездить на тренировки и репетиции в разные места по два раза в день. Утром, например, мы ехали на взлетную полосу завода Антонова, тренироваться к параду, а днем оправлялись в очередной дворец отрабатывать приветствие какого-нибудь слета или съезда.
Все это, безусловно, очень сильно отвлекало от учебы. Некоторые уроки совсем отменяли, некоторые переносили на позднее время, сокращая время самоподготовки. Постоянный срыв и перенос занятий вызывал у нас равнодушное и формальное отношение к выполнению домашних заданий и к учебе в целом. Все чаще можно было смело и безнаказанно объяснять учителям неподготовленность к урокам отменой самоподготовки и прошедшей накануне тренировкой. Не нужно было утруждать себя самостоятельной работой. Было куда интереснее носиться по коридорам и комнатам очередного дворца культуры и покуривать в туалетах.
Учитель физики Анатолий Изралиевич Шапиро в начале урока в ответ на наше дружное сообщение о том, что вчера в очередной раз после обеда мы были на тренировке, или репетиции, хмыкал и характерно пожимал плечами, всем своим видом давая понять свое крайне негативное к этому отношение:
- Ну, как сегодня, наши мальчики для приветствий? Что опять не было самоподготовки? А что, в самом деле, зачем вам физика, достаточно хорошо овладеть строевой подготовкой. Как говорится, «умом ты можешь не блеснуть, но сапогом блеснуть обязан!»
Однажды после гарнизонной тренировки к параду, нас отвезли на репетицию в Октябрьский дворец для подготовки приветствия очередного съезда или юбилея. Вернулись в училище намного позже обеда, а тут, вместо свободного времени, которое полагалось по распорядку, поступила команда идти на самоподготовку. Это известие моментально облетело всю роту. Мы встали в пять утра, вымерзли основательно на аэродроме, на тренировке к параду, долго, как следует, репетировали во дворце культуры и к тому времени довольно сильно устали. А главное, что было обидно, нас лишали личного времени!
И как-то внезапно, и что удивительно, одновременно во всех взводах, появилось предложение на самоподготовку не ходить, а идти всей ротой в сад, на «Большой пятак» - запрещенное, но общее неформальное место нашего обычного отдыха. Предложение с энтузиазмом было всеми поддержано, и после обеда, вся рота разбежалась, собравшись там вокруг костра. Не знаю уж каким образом и откуда стало известно нашим офицерам-воспитателям о том, где нас нужно искать. Но через час-полтора, «разведка» доложила о приближении к месту сбора майора Лазуренко А.Я, а спустя несколько минут у костра появилось и его строгое, сосредоточенное лицо. Все моментально рассеялись по кустам и еще долго играла с майором по всему огромному саду* в "казаки- разбойники", вернувшись в классы только перед самым ужином.
_____________
* - сад - мы всегда, особенно последние годы в училище, говоря о нем, имели в виду всю огромную территорию за ним и за футбольным полем. Она простиралась вдоль Старонаводницкой улицы до Зверинецкого кладбища и дальше, до огромного холма на пересечении Старонаводницкой улицы и бульвара Дружбы народов. Этот холм мы обычно называли «Большим пятаком». В отличии от небольшого, тот что был сразу же за футбольным полем, который назывался «Малым пятаком». Подробнее см. главу "9. Наш кадетский сад"