Вскоре после ухода в мир иной моего мужа, я вдруг обезножила, не могла даже вставать с кресла. Дочка помогала мне передвигаться по комнате, одевала и раздевала меня, иногда даже и кормила с ложечки, так как и руки переставали меня слушать. Но постепенно боль от потери близкого человека утихла, стала возвращаться и способность к ходьбе с помощью трости, оставшейся в наследство от мужа. Начала выходить на кухню, в сени, а там и на свет божий – во двор и за ворота, кругозор жизни расширялся.
Но вспомню о своих первых днях немощи, когда даже очки не спасали меня, хотя могла читать, смотреть телевизор, пассивно находиться в Интернете, то есть только комментировать.
Хорошо, что в ту пору уже была весна, апрель месяц, окна уже не застывали. И я, благодаря этому, могла часами смотреть на ограниченный площадью рамы мир. Он связывал меня с самим собой посредством меняющихся световых окрасов дня и ночи, шумовых эффектов и движений теней, объектов и субъектов, наполняя или опорожняя собой количество и качество моей жизненной иллюзии.
До этой болезни я как-то совсем не уделяла внимания такому способу знакомства с белым светом, как окна квартиры. А тогда просила дочку, когда она просыпалась (чего я с нетерпением ждала каждое новое утро) быстрее развешать шторы и впустить в комнату звуки и радугу уличного калейдоскопа, радовалась каждому малейшему изменению узора жизни…
16.03.2017
4:33