- Мы решили оставить всё как есть, - муж прятал взгляд.
- Как?! – она не могла сообразить, о чём это он. Что оставить как есть?
- Так будет лучше, - продолжал он. – Видно, не судьба.
- Ты её ещё любишь?.. – спросила она упавшим голосом. Зря спросила, и так ясно.
- Зачем ты?.. При чём тут «любишь – не любишь?» - рассердился он. – Вечно у вас, у баб, одно на уме!
- Но ведь любишь! – она не могла больше разговаривать, не могла видеть его. Встала и вышла в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и лишь потом дала волю слезам. Плакала тихо, зажимая рот платком: не хватало ещё, чтоб вошёл, начал утешать.
Это всё началось три дня назад. В самом разгаре был её длинный учительский отпуск; решили съездить в гости. И вот они уже возвращались домой от его сестры, из села, и уже почти выехали к главной трассе, как вдруг он резко затормозил.
- Что?! – испугалась она. – Чего ты?
- Да ничего, просто знакомую увидел, - он показал рукой. - Во-о-он видишь женщину у обочины? Кажется, это Танька, одноклассница моя.
- А-а-а… Так давай подъедем, поговоришь, - она сказала и тут же поняла, что не надо было, но опоздала.
- Давай! Конечно! – обрадовался он так, как будто ему прямо сейчас миллион подарили. – А впрочем, чего машину дёргать туда-сюда, она ж в двадцати метрах! – кудахтал он, уже выбираясь из салона. – Я подойду сам, а ты посиди…
И побежал. То есть вроде бы просто пошёл, но было видно: еле сдерживается, чтоб не рвануть изо всех сил. Ведь это – «та самая Татьяна». Тьфу ты, как у Пушкина. «Сейчас скажет: «Но я другому отдана и буду век ему верна», - невесело сострила сама для себя Зоя.
Да, она самая. Первая любовь мужа. Рассказывал, как любил её; а она – в армию его проводила и уже через месяц вовсю встречалась с другим, из их же села. Тогда к нему в часть сестра приехала (та самая, от которой сегодня отбыли), всё рассказала и попросила со страхом:
- Ты смотри только, Гришка, ничего с собой не сделай, не будь дураком, ладно? Дай слово!
Дал, конечно. Правда, мучился ужасно, тосковал… Ведь она обещала ждать, любила. Почему, ну почему так?! Конечно, он – голь перекатная, отца-матери давно нет, только сестра и осталась. Танькины родители всегда против него были, откровенно против, даже ему в глаза говорили, что не пара они. А Стёпка, значит, пара: богатые родители, большой дом, машина… Что ж, совет да любовь!
Потом, отслужив, он вернулся в родное село и всё-таки пытался ещё поговорить с Татьяной, понять хотя бы. Она не стала с ним объясняться, первый раз сказала: «Так будет лучше», а во второй – просто выгнала. В селе говорили: богато Стёпка ухаживает, с размахом. А она девочка умная, вот так.
Поэтому он уехал в город, устроился там на завод, вскоре женился на учительнице – на вот этой Зое. Сразу было очень трудно, они несколько лет снимали жильё; родились дети, двое; потом – слава Богу, получили квартиру. С тех пор, как видел Таньку в последний раз, прошло тринадцать лет. Слышал, что она вышла-таки за Стёпку, сын у них – ровесник его старшей дочери; слышал, что уехали они на Север «деньгу зашибать» - деньги Стёпа любил беззаветно – и вот теперь, оказывается, Танька тут. Тоже в отпуске, наверное.
«Интересно, она сама приехала или с семьёй?» - размышляла Зоя, ожидая мужа. В окно машины ей было видно, что беседа протекает оживлённо. Гришка размахивал руками, что-то объяснял, смеялся, а Татьяна с готовностью слушала, кивая головой, и ясно было, что оба рады этой встрече.
- Пусть поговорят; дело прошлое, - решила Зоя. Глупо, но она ничего не почувствовала тогда, совершенно ничего!
И вот теперь, спустя три дня, - этот разговор… Вчера утром муж сказал:
- Извини, мне надо съездить, ещё раз с ней поговорить. Всё-таки хочу спросить: почему так получилось? Ведь она меня любила, я точно знаю! Много лет хочу понять, в чём же дело? Мучает меня этот вопрос, понимаешь?..
- Что ж, поезжай, - она пожала плечами. Ну что тут такого? Пусть спросит.
Он и уехал. Вернулся глубокой ночью, сразу рухнул спать, и вот сегодня утром – чужие глаза, чужой голос. Зоя поняла: любит. И всегда любил. Хотя и врал ей, что всё забыто. Просто уехала она далеко – и было не очень трудно не вспоминать. А теперь она совсем рядом…
…Он всё-таки постучался в дверь:
- Зоя, можно я зайду? – и зашёл, не дожидаясь ответа. – Слышишь, не плачь! Я не виноват, что так вышло, пойми!
- Да я тебя и не виню, - она вытерла слёзы и жалко улыбнулась. – Просто я думала, что она – это твоё прошлое, а настоящее – это я… А оказалось, что она – это и прошлое, и настоящее, и будущее…
- Перестань, какое будущее? – сморщился он. – Говорю ж тебе: мы решили оставить всё как есть. Поздно что-то менять. У нас семьи, дети. Зачем людей смешить?
- Ну и что она тебе всё-таки сказала, не поделишься? – спросила Зоя.
- Не имеет значения… В общем, её мать заставила со Стёпкой встречаться; устроила так, чтоб они переспали, а потом – уже некуда было деваться, всё село знало…
- Заставила переспать?! – Зоя рассердилась не на шутку. – Это как?! Раздела, уложила, привязала и Стёпку пригласила?! Что за бред?!! Как можно было заставить, если она сама не хотела?
- Не понимаешь ты, ведь она была почти ребёнок, восемнадцать лет… Мать накричала, пригрозила – и добилась своего. Мама всё-таки…
- Ой, ну и басни! – заплакала Зоя снова. – И что? Плетёт, наверное, что до сих пор тебя любит и всю жизнь любила, да?!
- Да!!! – заорал Григорий. – Да!!! Да, да, да!!! И я всю жизнь любил, люблю и буду любить!!!
- А я?.. А как же я?.. – цеплялась глазами Зоя. – Что ты говоришь?
- А то и говорю, если сама не понимаешь! Но выхода у нас с ней нет теперь, нет!!! Поздно уже!
- Почему же поздно, Гриша?.. – Зою вдруг пронзила острая жалость. Что такое любовь, она знала хорошо. Мучается ведь, бедный, глупый, любимый! Любовь зла… Не понимает он, что Танька того не стоит. Не понимает. Как же помочь ему, а?..
- Гриша, подожди, послушай! – она теперь знала, как будет правильно. Больно, но правильно. – Гришенька, родной, вам ещё только по тридцать пять лет, это очень хорошо! Вы можете ещё начать всё сначала. Я не буду вам мешать, я всё понимаю!!! Я помогу тебе!
…Ох, корчилась душа, как на сковородке! Больно, больно!!! Но она знала, что поступает как надо.
- Ты что?.. – растерялся он. – Повтори!
И она повторила. Они говорили несколько часов (ох, хорошо, что дети в гостях у бабушки, какое счастье!!!) Да, правда: ещё всё можно исправить, они так молоды!
- Да ещё и ребёнка она тебе родит, вашего! Это такое счастье – ребёнок от любимого!.. – улыбалась она мужу, глотая слёзы. – Ты поезжай, скажи ей всё. Всё скажи, слышишь?! Попроси её стать твоей женой! Женщины любят решительных!
…И он снова уехал. И снова вернулся – не скоро, но уже радостный, сияющий:
- Зоенька, дорогая, она согласилась!!!
У Зои упало сердце… Хотя знала, что согласится, чувствовала.
- Ну ты и человек, Зойка! – заливался Григорий. – Памятник, а не женщина! Татьяна поражена. «Я б, - говорит, - так не смогла!» Ты героиня, Зоя, точно!
- Нет, я не героиня, - тяжело вздохнула Зоя. – Что же толку вам мешать? Ни себе, ни людям… Насильно милой не будешь… А детям я всё постараюсь объяснить, никогда их против тебя не настрою, не волнуйся.
- Спасибо, Зойка, ты настоящий друг!
…В конце концов определились так: Татьяна здесь будет ещё целый месяц, до конца лета (приехала сама, без мужа и без сына); они с Гришей окончательно всё обговорят и решат. Конечно, всё ещё можно исправить, и не такое в жизни бывает!
- Главное, что мы с ней всё-таки встретились! – ликовал Гришка.
Он теперь ездил к Татьяне через день, всё рассказывал Зое, советовался с ней. Ох, распинал, как на кресте, а не понимал! А Зоя терпела, сцепив зубы. Терпела!!!
- Знаешь, Зоенька, - он млел от счастья, - я теперь даже на деревья смотрю другими глазами! Оказывается, они намного зеленее, чем я думал! И вообще, я понял, что раньше не замечал, как красив мир! А теперь вдруг увидел! Боже мой, Зойка, какое же это счастье – любить!!!
Она кивала: «Да, да…» и старалась выскочить – в магазин или куда-нибудь ещё. Поплакать, конечно. Потом – походить по улицам, успокоиться, надеть на лицо улыбку и снова – домой; слушать:
- Я считаю, - делился дальше Григорий, - что нам непременно нужен общий ребёнок. Нет, ты не думай! – спохватывался он.- Я наших не брошу, буду приезжать, деньги высылать… А всё-таки хочу, чтоб она мне девочку родила, такую же красивую, как она! Знаешь, ведь она и в старости будет для меня милее всех!!!
Вот в таком духе и беседовали целый месяц. У него – деревья цветные, а у неё – чёрные… Ей стало казаться, что весь мир – серо-чёрный, и когда Гришка разглагольствовал о волшебных облаках, она недоумённо думала: как же он не видит, что они – чёрные?.. Ей стало казаться, что женщины нарочно надевают платья потемнее, чтоб её дразнить, а при виде действительно чёрных предметов у неё начиналась почти истерика.
Пришлось обратиться к психиатру. Тот сурово констатировал:
- Чёрная депрессия, причём в тяжёлой форме. Что ж вы, молодой человек, - сказал он с укором Григорию, - раньше не пришли? Ваша жена, того и гляди, рехнётся. Вы что, не замечали, что ли?
Он выписал Зое целую кучу каких-то таблеток и строго-настрого приказал всё это пить: чётко, по дням и по схеме. Сказал, если не поможет, надо лечь в клинику. Дело серьёзное!
Между тем август подходил к концу. Слава Богу, скоро занятия. Может, уроки отвлекут?..
Зоина депрессия была сама по себе, а Гришкина любовь – в стороне, на вершине. Он так же часто ездил к Татьяне, а три последних дня вообще провёл с ней, затем проводил её на поезд, вернулся домой и…супруги стали ждать. Татьяна обещала всё уладить и к Новому году приехать окончательно. Обещала звонить.
Но прошло три недели – а от неё не было ни звука, и Гриша послал телеграмму: «Ответь, когда тебя ждать и как решается вопрос. Жду, люблю, целую».
Потом ещё через три недели – дал повторно; потом пытался вызвать её на переговоры. Безрезультатно. Она не пришла! Как будто и не приезжала Танька никогда. Глухо! Приснилось!
Зоя уже думала: а не поехать ли Гришке самому к ней? Может, там со Стёпой такие трудности, что ой-ой-ой! Она уже начала приходить в себя, и постепенно обнаружила, что ей становится просто всё равно. Это обрадовало: чёрный цвет начал пропадать. Она уже смирилась и в душе «отпустила» свою любовь.
Наконец-то от Татьяны пришло письмо! Гришка влетел в комнату, размахивая конвертом:
- Зойка, давай читать!!!
…Татьяна деловито писала, что всё спокойно обдумала и поняла: не стоит затевать эту бессмысленную женитьбу. Много сложностей, да и в материальном плане она понесёт значительные убытки. Всё-таки там, на Севере – зарплата хорошая, квартира… Да что они, в самом деле, дети, что ли? – сначала начинать, а?! А то, что было этим летом – так, детские воспоминания. Поиграли и хватит, Гришенька.
…Григорий медленно возвращался к реальности: она бросила его, как и тогда, по расчёту. Ну ничего, у него есть жена, да ещё какая: умная, любящая, добрая!!! Вот это женщина! Вот кого надо любить! И он будет, будет!!!
…Гриша не знал ещё, что Зойкина любовь заменилась уже тихой, прочной ненавистью…